Когда мы начали снижаться в Кливленде, меня осенило. Это был мой родной штат, и я с триумфом возвращалась вместе со своим наставником, который был в шаге от номинирования в качестве партийного выбора на должность президента, на Республиканский Национальный Конвент. Выйдя из самолёта и пройдя через аэропорт, я увидела разразившуюся Трамп-лихорадку. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, были постеры с Трампом, кепки «Сделаем Америку Снова Великой», пуговицы и матрёшки. Волнение было ощутимым, и я находилась там, чтобы увидеть и испытать всё это.

Это напомнило мне, как я летела в Лос-Анджелес в тот год, когда мы номинировались на «Эмми» с «Учеником», вопреки всему надеясь на победу. В тот раз не получилось. Но в этот раз, у нас вышло. На протяжении праймериз кампанию и самого человека называли посмешищем, и никто в СМИ не считал, что он победит. Мы прибыли в Кливленд, одолев шестнадцать других претендентов, выиграв сорок одно состязание, и теперь Дональд Трамп собирался принять номинацию своей партии. После всей той боли, страданий и вызовов, через которые мы прошли на пути сюда, я была так взволнована, отчасти потому, что думала: «Теперь, наконец, люди начнут уважать нас и принимать всерьёз».

Едва прибыв на «Квикен Лоэнс-арену», я начала создавать серию медиа-новостей. Крэйг Мелвин из MSNBC сообщил новость, что меня только что назначили директором кампании по охвату афроамериканцев. И пусть я почти год была одним из наиболее часто упоминаемых в СМИ доверенных лиц, это объявление попало во множество заголовков газет. Команда Трампа, в отличие от КПЧ, сдержала своё слово и официально взяла меня на борт в качестве старшего советника и директора. Независимо от того, воспринимали ли господина Трампа всерьёз, меня воспринимали.

Шеп Смит из Fox News спросила: «Хорошо обстоят дела с многообразием?». К концу четырёх дней конвента я побеседовала с дюжинами ведущих дюжин шоу всех новостных каналов, с мириадами репортёров изданий со всей страны. Наряду со своей работой в качестве доверенного лица на конвенте, я также организовывала и произносила речи на мероприятиях по многообразию по всему Кливленду, экспертная группа, обед здесь, встреча с различными делегациями штатов там, всё с целью общения с миром на темы важности многообразия и проблем общин меньшинств.

Я знала, что передо мной стоит нелёгкая задача, но в тот первый день в Кливленде я была на вершине мира. Каждая медиа-вспышка, с которой я столкнулась с момента его провозглашения, каждый поход на телевидение, чтобы защитить сомнительные твит или высказывание, каждый митинг, на котором я присутствовала, каждая представительная группа, с которой я встречалась, всё вело к этому кульминационному моменту.

У всех у нас было лёгкое чувство, словно мы выжили при кораблекрушении и были выброшены на берег роскошного курорта. Внутри арены все было яркое, красочное и захватывающее, ничего кроме положительных откликов не лилось мне вслед.

Я впервые встретила там много знакомых лиц, вроде Бена Карсона. Моей работой как директора по охвату афроамериканцев было способствовать поддержке любых видных чернокожих, и Карсон находился вверху этого списка. В политике ваш враг становится вашим другом в мгновение ока.

Вне арены на улицах Кливленда бушевали сотни разгневанных протестующих, возмущённые и расстроенные, что Дональд Трамп был в шаге от получения номинации от своей партии. Количество полицейских и охранников, и их напряжённые мрачные выражения лиц напомнили мне Чикаго. Мы возвели забор вокруг места проведения, а люди сказали, что мы «построили стену» вокруг Кливленда.

Самыми большими и шумными были группы «Жизни чёрных важны» («ЖЧВ»). В Кливленде было много разных отделений, и моя работа заключалась в том, чтобы слушать их и отвечать на их вопросы. Некоторое время я пыталась сесть за стол с лидерами движения, но поскольку «Жизни чёрных важны» децентрализована — много небольших групп, но отсутствует руководящий орган — я обратилась к Мелине Абдулле, профессору панафриканских исследований в Калифорнийском государственном университете в Лос-Анджелесе и одному из организаторов «ЖЧВ» в Лос-Анджелесе. Я с октября 2015 пыталась сесть с ней за стол. Я считала, что это может стать для нас возможностью поговорить о проблемах и услышать, чего «ЖЧВ» хочет от кампании Трампа или, что весьма маловероятно, от его президентства.

В Кливленде я снова обратилась к ней, связавшись с руководством нескольких отделений, чтобы попросить организовать встречу со мной. Все они категорически отказались. Им было не до встречи и разговора. Они находились там, чтобы протестовать, и именно этим собирались заниматься. Моей работой было привлекать, и я предпринимала согласованные усилия, но не от меня зависело, согласится ли кто-то встретиться со мной. Я надеялась донести до руководства их заботы и просьбы, чтобы мы могли решить эти проблемы, но мы ни сделали ни единого шага в этом направлении.

Я упорно трудилась над тем, чтобы встретиться с «ЖЧВ», так как считала, что это движение необходимо. Слишком много мужчин-афроамериканцев были убиты офицерами полиции. Вооружённое насилие забрало моего брата. Я безусловно знала и была обеспокоена полицейским насилием, контролем над оружием и систематическим расизмом! Я протестовала по поводу убийства Трейвона Мартина и убийства Майкла Брауна в Фергюсоне, штат Миссури. «ЖЧВ» жизненно важно для афроамериканцев.

Я была разочарована тем, что не имела возможности поговорить с этой группой во время кампании. Я всё ещё думаю о том, что это могло бы принести пользу не только для «ЖЧВ», но и для ДДТ. Мартин Лютер Кинг-младший встречался с Линдоном Джонсоном, и вопреки всем ожиданиям, эти двое объединили усилия, чтобы бороться с нищетой в афроамериканских общинах и чтобы продвигать (и принять) Закон о гражданских правах в своих соответствующих сферах влияния.

За два дня до РНК также в Огайо, в Цинциннати стартовал 107-й ежегодный съезд НАСПЦ. Я в начале 2016 года обращалась к НАСПЦ за организацией встречи, но она так и не состоялась. И вот, по счастливой случайности, они проводили свой съезд в то же самое время в том же самом штате, что и РНК. В НАСПЦ посчитали, что будет отличной идеей, если Трамп прыгнет в Борт Трамп-номер один, прилетит в Цинциннати и встретится с руководством. Я согласилась попробовать организовать это. К сожалению, они прислали ему приглашение на тот же самый вечер, когда произносила речь Меланья. Он не собирался покинуть свой съезд и пропустить важный момент в жизни жены. Мы предложили прислать доверенных лиц, вроде Бена Карсона, Майка Пенса, меня, но они сказали «нет». Заголовки «Лос-Анджелес Таймс» и дюжин других изданий, конечно же, гласили: «Дональд Трамп отклонил приглашение произнести речь на съезде НАСПЦ».

Как я и сказала, тяжёлая борьба.

* * *

Под куполом, поддержка и ободрение.

Вне купола, ненависть и напряжённость.

В социальных сетях ненависть изливалась на меня потоком лавы. Я разместила фотографию с РНК, и комментарии были полны расистских оскорблений, нападок и угроз убийством.

«Домашний ниггер».

«Продажная».

«Шлюха Трампа».

«Купон».

«Следует забрать её чёрную карту».

«Умри, сука».

Соотношение было примерно десять отвратительных комментариев и угроз убийством на один положительный. Я сообщила об угрозах убийством Секретной службе, телохранителю Трампа Киту Шиллеру и местной полиции. Так что пока я боролась за то, чтобы стать голосом и защитником афроамериканского сообщества, внешние силы пытались нападать на меня. Я жила в дихотомии радости и боли.

19 июля Спайк Ли разместил в инстаграме мою повёрнутую набок фотографию с клоунским носом и подписью: «Изображение мисс Терезы ‘Омаросы’ Мэниголт похоже на это, потому что я смотрю на неё искоса. Трамп назвал её своим директором по охвату афроамериканцев. Она вам может быть знакома по реалити-шоу Трампа ‘Ученик’. #Кто следующий? Степин Фетчит? Тётушка Джемайма? Дядя Бен? ‘Слип’н’ит’? Растус? Маленький нигга Джим? Омароса собирается бесплатно раздавать курицу ‘Попай’ с гарниром, чтобы обеспечить Трампу твой чёрный голос? Сечёшь? Без базара. #жизни чёрных важны».

Он использовал имя моей мамы, Терезы. Могу лишь предположить, что это для того, чтобы опозорить меня перед мамой? Зачем вообще втягивать её в это?

Я ответила твитом, который впоследствии был удалён: «Ты нападаешь на меня, с этим я могу справиться! Ты нападаешь на мою маму, НЕ круто!! Как это помогает нашему сообществу? Ты нападаешь на мою маму?? Вот это да! #ниже плинтуса!». Моя мама, Тереза, демократка, и не имела к этому никакого отношения. Я была вне себя от ярости, что он или кто-то другой судит меня, когда всё, что я делала, это защищала афроамериканское сообщество.

На протяжении праймериз мы боролись в неустанно агрессивной гонке. Нам говорили, что нам никогда не выиграть, что ему никогда не выиграть, но он выиграл, несмотря на все усилия шестнадцати его оппонентов и большинства СМИ. Мне следовало чувствовать лишь гордость и счастье. И всё же я была в противоречивых чувствах. Да, я была частью исключительного феномена. Я достигла чего-то невероятного, что удалось чрезвычайно мало кому из тех, кто вырос там, где выросла я. Но так много членов моего сообщества негодовали, что я являлась частью этой команды.

Я столкнулась с Донной Бразил, выходившей из павильона CNN на РНК. Она поздравила меня с назначением. Она всегда меня поддерживала и была искренна со мной. Она напомнила мне, что нам нужны люди в обоих лагерях. На протяжении последних месяцев она присылала мне ненавязчивые предупреждения по поводу моего присоединения к Трампу и его маргинальным сторонникам вроде адепта превосходства белой расы и бывшего «Великого Мудреца» Ку-клукс-клана Дэвида Дюка, но всегда с обеспокоенностью, и никогда с обвинениями — и продолжит делать это в последующие месяцы. В сообщении по поводу моей смены партии она написала: «Ты нужна нам там. Нас утешает, что ты будешь в этой комнате и за этим столом. Пока ты там, с нами всё будет в порядке». Я всегда буду благодарна за её совет в то время.

Как старший советник и директор кампании, я была в списках рассылки и РНК, и кампании, и мои почтовые ящики начали заполняться ежедневными темами для разговора (ТР; подходящая аббревиатура), обновлениями, графиками, перечнями медиа-событий, заголовками, логистической информацией по поездкам Трампа, и так далее. Я отправляла и получала до пятисот электронных писем в день. В копии получаемых мной памяток кампании стояли Хоуп Хикс, Рик Гейтс и республиканский политтехнолог-ветеран Кевин Келлемс (парень Дика Чейни, продержавшийся лишь две недели). Этот список был расширен за счёт включения Джейсона Миллера, экс-директора пресс-центра Теда Круза, и спичрайтера Стивена Миллера, протеже Джеффа Сешнса. Эти ежедневные памятки представляли собой текст с логотипом Трампа/Пенса наверху, за которым шла тема, вроде «Как говорить о Брекзите» или «Пятьдесят фактов о Хиллари Клинтон из речи Трампа ‘Ставки на выборах’».

У нас были целые ежедневные памятки с темой «Тревога: твиты Трампа» лишь для того, чтобы разбираться с собеседниками на его самой любимой из всех платформе. ФДР для информирования общественности пользовался радио. ДФК пользовался телевидением. ДДТ пользуется Твиттером. Он пристрастился к нему, потому что является нарциссом и упивается своими миллионами подписчиков. Его эго подпитывается «лайками» и ретвитами. Для него это инструмент безграничной власти, потому что он контролирует его содержимое. Оно не подвергается цензуре или хотя бы проверке орфографии. Никто не может сказать ему, что писать или говорить. Он может твитить о чём вздумается, и так и делает с неискушённостью, точно уж не свойственной президентам. Ему нравится идея, что любой твит может вызвать огромный резонанс, и что они позволяют ему донести послание напрямую до его сторонников.

Нашей задачей было превращать его твиты в целенаправленное распространение идеи. Памятки «Тревога: твиты Трампа» сопровождались конкретными ТР, чтобы реагировать, что бы он там ни разместил в предрассветные часы. Авторы ТР зависели от темы твита Трампа. Если Трамп размещал твит о внутренней политике, их писал эксперт в этой области. Если он размещал твит о международной политике, их писали советники по национальной безопасности. Каждый советник кампании привлекался к участию в этих ежедневных оповещениях, чтобы разъяснять остальной команде, как справляться с его 140-символьными программными заявлениями и посланиями.

У нас были ежедневные сообщения от Национального комитета Республиканской партии, что не так удивительно. Чуть более странно то, что избранный список рассылки кампании Трампа получал ежедневные электронные письма непосредственно от продюсера Fox News, в которых обобщались новости дня, разбирались темы для разговора, разрабатывались предложения и предлагались ресурсы. К примеру, типичное письмо @foxnews.com содержало полную стенограмму недавней речи Хиллари Клинтон, посекундный разбор и анализ, с конкретными предложениями, как ей отвечать, построчно.

Люди подозревали, что между Fox News и кампанией Трампа была связь, и что в Fox были люди, безустанно трудившиеся над тем, чтобы его избрали. Всем этим людям я могу подтвердить, что вы понятия не имеете, насколько были правы. Обмен сообщениями туда-сюда между отдельными лицами в Fox и Белом доме Трампа продолжаются по сей день. Люди шутят, что Трамп получает свои темы для разговора, просматривая Fox News, и это, безусловно, так. Но помимо этого, каждый божий день отдельные лица в Fox News беседуют напрямую с его командой советников. Каналы канала широко открыты.

Первым знаковым событием конвента в вечер открытия стала речь Меланьи Трамп. Её заметность в кампании была крайне низкой. Я могла бы по пальцам обеих рук пересчитать, сколько раз она выступала для кампании в его поддержку. В редких случаях, когда она приходила на мероприятие, мы кулуарно беседовали в гримёрке или комнате ожидания, либо когда они с Дональдом выходили из автомобильного кортежа. Я вводила её в курс происходящего, и она всегда была вежлива и дружелюбна. Это напомнило мне о том, как мы встретились впервые, во время моего первого сезона «Ученика», когда снимался самый первый эпизод. Меланья устроила нам, команде победителей, экскурсию по знаменитой трёхэтажной квартире в «Башне Трампа». Она спустилась по позолоченной лестнице и тепло поприветствовала нас, потрясающая хозяйка поместья.

Когда я тем вечером смотрела её речь, то была так невероятно горда. Толпа хорошо приняла её. Моей любимой строчкой было: «Единственное ограничение вашим достижениям, это сила вашей мечты и ваша готовность трудиться ради них». Аминь, сестра.

Я подумала про себя: «Мы могли бы чаще использовать её во время праймериз». Я понимала и уважала её выбор остаться с Бэрроном в Нью-Йорке и не погружаться целиком в предвыборную кампанию. Мы уже привлекли многих членов семейства Трампа: Дона-младшего и Эрика, а также фантастическую Лару Трамп. Лучшим способом справиться с «проблемой с женщинами» было продемонстрировать красивую и умную жену Трампа. Я мысленно сделала пометку поговорить утром об этом с её командой, как только появятся восторженные отзывы.

К сожалению, на следующее утро появились сенсационные новости. Телерепортёр-фрилансер по имени Джарретт Хилл заметил сходства между речью Меланьи и другой речью на конвенте восемью годами ранее, Мишель Обамы на Демократическом конвенте в Денвере.

Из речи Мишель: «Мы с Бараком выросли со столь многими схожими ценностями: что вы упорно трудитесь, чтобы добиться в жизни желаемого; что ваше слово — это ваши узы, и вы делаете именно то, что сказали собираетесь делать; что вы с достоинством и уважением относитесь к людям, даже если не знаете их, и даже если не согласны с ними. И я, и Барак поставили перед собой цель выстраивать свою жизнь, руководствуясь этими ценностями, и передать их следующему поколению. Потому что мы хотим, чтобы наши дети — и все дети в этой стране — знали, что единственным пределом высот ваших достижений служит то, как далеко простираются ваши мечты, и ваша готовность трудиться ради них».

Из речи Меланьи: «С раннего возраста мои родители внушали мне ценности, что вы упорно трудитесь, чтобы добиться в жизни желаемого, что ваше слово — это ваши узы, и вы делаете то, что говорите, и выполняете свои обещания, что вы с уважением относитесь к людям. Они своей повседневной жизнью продемонстрировали и приучили меня к этим ценностям и морали. Это тот урок, который я продолжаю передавать нашему сыну. И мы должны передать эти уроки многим последующим поколениям. Потому что мы хотим, чтобы наши дети в этой стране что единственным ограничением вашим достижениям служит сила вашей мечты и ваша готовность трудиться ради неё».

Внутренне безостановочно шёл обмен сообщениями между официальными представителями и пресс-центрами. Одно за другим шли электронные письма с ТР. Приняли решение возложить вину за этот плагиат на Мередит Макивер, являвшуюся собственным штатным писателем «Трамп Организейшн» и соавтором двух из книг Трампа. Было больно видеть, как она взяла вину на себя, потому что она была одним из цветных высокопоставленных должностных лиц в «Трамп Организейшн». Её попросили упасть на меч, и она это сделала. В своём заявлении прессе от 20 июля 2016 года она объяснила, что в процессе создания фрагменты речи Мишель действительно оказались в речи Меланьи.

«Это была моя ошибка, и я ужасно себя чувствую за тот хаос, который причинила Меланье и Трампам, так же как миссис Обаме. Я не хотела никому причинить вред», — сказала она. — «Вчера я подала заявление об отставке господину Трампу и семье Трамп, но они отказались принять его. Господин Трамп сказал мне, что люди совершают невинные ошибки, и что мы учимся и растём на этом опыте. Прошу прощения за замешательство и истерию, вызванные моей ошибкой. Сегодня я более, чем когда-либо горжусь работать с такой великой семьёй. Я лично восхищаюсь тем, как господин Трамп справился с этой ситуацией и признательна за его понимание».

Они выбрали Макивер в качестве жертвенного барана, но им нужно было держать её под контролем, так что её не уволили. Если бы они уволили её, она была бы вольна поведать миру любое количество секретов мира Трампа. Концовка о «гордости» и «признательности» по отношению к Трампу — это классическая клятва верности. Многие осмотрительные люди выяснили, что восхваление его — это единственный способ добиться его внимания и одобрения.

Это негативное выступление уничтожило все надежды на присоединение Меланьи к предвыборной кампании. Когда несколько дней спустя Трамп принимал свою номинацию, она неохотно появилась на сцене, но за кулисами была оскорблена и разъярена на Дональда за то, что тот заставил её оказаться под пристальным вниманием и в уязвимом положении. Я всем сердцем была с ней в это ужасное время насмешек. Должно быть, это катастрофа, оказаться в подобном положении. Это был удар для неё и потеря для кампании. Она практически исчезла на всё оставшееся время.

* * *

Я занималась своим делом и выступила на вечернем приёме для чернокожих членов ВСП, принимала участие во встречах в мэриях, присутствовала на мероприятиях внутри и вне арены, пробираясь сквозь разгневанных протестующих и городскую полицию. Мне удалось покинуть конвент и на несколько часов повидаться с семьёй. Там присутствовал мой кузен Дариан Раштер. Дариан, демократ, один из моих любимых кузенов. Он служил в армии и работает в департаменте по делам ветеранов в Огайо. Я привела его с собой на конвент и взяла на несколько мероприятий.

В зрительской ложе семейства Трампа был постоянный поток игроков ВСП, вроде Карла Роува, и бывших врагов по праймериз, вроде Криса Кристи и Бена Карсона. Рядом всегда была будущая команда «Женщины за Трампа»: Линн Пэттон, а также Линетт Хардвей и Рошель Ричардсон, известные как Бриллиант и Шёлк, звёзды Ютьюба и верные сторонницы Трампа.

Тиффани Трамп, единственный ребёнок второй жены Дональда, Марлы Мэйплс, произнесла тёплую речь во второй вечер. Я смотрела её из семейной ложи, сидя с тремя детьми первой жены Дональда, Иваны. Это была первая возможность для Америки услышать и увидеть Тифф, и я считала, что это был важный для неё момент. К ней всегда относились, как к калифорнийскому изгою, но тем вечером ей предоставили возможность, и она проделала отличную работу.

Дон-младший говорил тем вечером после Тиффани. Я помню, как волновалась за Дона-младшего из-за того, как суров был с ним его отец. Если бы Дон-младший провалил свою речь, Дональд, несомненно, сострил бы насчёт того, как сильно тот его «разочаровал», как он часто поступал со своим первенцем. Говоря о своём отце, он включил привычные темы про обычного парня, «который месит бетон и подвешивает гипсокартон», «докторскую степень по здравомыслию» и «достоинство тяжёлого труда». Заядлый охотник, он пылко говорил о правах Второй поправки. Хотела бы я видеть реакцию Дональда Трампа на пылкую речь его сына, но тем вечером его не было на арене. К моему огромному облегчению Дон-младший справился хорошо. Но не важно, как хорошо справился Дон-младший, я была уверена, что его отец найдёт какие-нибудь изъяны. Дон-младший отчаянно хотел угодить своему отцу, и это же отчаяние заставило его споткнуться.

Я всем сердцем была с Доном, когда бы ни наблюдала их взаимодействие. Очень рано потеряв отца, я понимала стремление Дона-младшего заслужить одобрение своего отца, которого не получал. Ивана Трамп, мама Дона-младшего, в своих недавних мемуарах «Воспитание Трампов» написала, что когда они с мужем выбирали имя для своего первенца, она предложила Дональд-младший. Трамп был против. Она спросила, почему, и он ответил: «Что, если он неудачник?». Его отец боялся, что его сын будет помехой. Дон-младший с самого рождения боролся с негативными ожиданиями человека, в честь которого его назвали.

Семейная ложа являлась лучшим местом для того, чтобы смотреть речи и делать фотографии. Должно быть, я нащёлкала их несколько сот. Просматривая их, я много раз натыкалась на Ванессу Трамп, жену Дона-младшего, сидящую рядом с ним. Они никогда не держались за руки и не касались друг друга. У неё всё время было суровое выражение лица. Полагаю, что в июле 2016, если не с ещё более раннего времени, их брак висел на волоске. Но, как бы то ни было, она появлялась на конвенте и дебатах, из уважения к тестю занимая своё место среди жён Трампов.

20 июня, третьим вечером конвента, посреди речи Эрика Трампа возникла техническая проблема. В электрической системе произошло короткое замыкание, и все видеомониторы погасли — но, слава Богу, не телесуфлёр. Эрик стоял на трибуне, когда двенадцатиметровые ЖК-дисплеи у него за спиной замигали и погасли. Эрик и бровью не повёл. Он продолжил свою речь и не опустил ни строчки. Тем вечером он заработал много очков у своего отца. Он триумфально продолжил, не обращая внимания на проблемы или помехи, а именно так и поступал Трамп. Дональд тем вечером сидел в семейной ложе, между Доном-младшим и Иванкой Трамп. Он светился гордостью за своего второго сына. Обычно кандидат не сидит в семейной ложе, чтобы смотреть речи. Когда Дональд сел там смотреть Эрика, мне стало жаль Дона-младшего.

К тому моменту, как на сцену поднялся Майк Пенс, мониторы починили. В тот день я только с ним познакомилась в семейной ложе. Он подошёл прямо ко мне и сказал: «Омароса! Я всё знаю о вас и о том, как вы помогали господину Трампу, и мне так не терпится поработать вместе». — Он помахал трём мужчинам, похожим на его клоны. — «Хочу познакомить вас с моим братом, и ещё одним моим братом, и другим моим братом». — Мне понравился клан Пенсов. «Мы всегда знали, что это случится с Майком. Он всегда хотел быть президентом… В смысле, вице-президентом!», — подмигнув, сказал один из братьев. Это прозвучало достаточно то ли в шутку, то ли всерьёз, и я поместила это событие в раздел «следи за развитием ситуации».

В последний вечер конвента Иванка Трамп вышла под битловскую «А вот и солнце» и выступила со своей речью в стиле «Сделаем Америку Снова Великой». Как и все его дети, она была красноречивой, уравновешенной и хорошо подготовленной. К сожалению, её безупречное выступление было омрачено спорами на следующий день. Иванка разместила в Твиттере свою фотографию, в выгодном свете демонстрировавшую её румяно-розовое платье, с подписью: «Покупайте образ Иванки с её речи на #РНК» и ссылкой на страницу универмага «Мэйсис». Коллекционные платья Иванки Трамп за 138$ были быстро распроданы, но СМИ подняли шум по поводу того, что она использовала своё выступление на конвенте в качестве возможности для брэндинга. Схожим образом её критиковали за то, что она рекламировала золотой браслет на «60 минут». Уверена, Дональду нравилось, что Иванка продаёт свои платья, не упуская любую подходящую возможность для продвижения брэнда «Трамп».

Было трудно избавиться от этой привычки. В феврале 2017, когда «Нордстром» прекратил продавать брэнды Иванки то ли из-за плохих продаж, то ли из-за политического давления, в зависимости от того, с кем вы говорили, её отец написал в Твиттере, что розничная сеть несправедливо обошлась с его дочерью, и что «она великий человек — всегда подталкивает меня поступать правильно! Ужасно!». Вскоре после этого в «Fox и друзья» появилась Келлиэнн Конуэй и сказала: «Отправляйтесь покупать вещи Иванки! У меня кое-что из них есть… Я собираюсь дать здесь бесплатную рекламу. Все, отправляйтесь покупать их сегодня. Вы можете найти их онлайн». Это вызвало ещё одну волну общественного негодования по поводу этичности использования государственной должности в целях извлечения личной выгоды. Некоторые говорили, что доверенному лицу-ветерану вроде Конуэй лучше следовало бы это знать. Я считаю, что она и знала это лучше. Она играла на аудиторию из одного человека, кандидата. Частью её роли являлось произнести то, что Трампу хотелось бы или понравилось услышать, и она в точности каждый раз так и делала с огромной улыбкой на лице.

Когда Иванка закончила свою речь, она представила «моего отца и нашего следующего президента, Дональда Д. Трампа!». Номинант вышел на сцену из-за кулис, подошёл к дочери, положил руки ей на голые предплечья и поцеловал. Затем он оценивающе опустил руки ей на бёдра, а потом похлопал её по бедру. Расположение его рук смутило всех. Но я привыкла к тому тошнотворному чувству, которое испытывала, когда они соприкасались или целовались, или когда он открыто восхищался её фигурой. Обычно это происходило приватно, как в тот раз незадолго до конвента, во время кампании, когда мы с Трампом и несколькими другими людьми были на совещании. Иванка вошла в обтягивающей юбке. Пришлось остановить всё совещание, чтобы он смог излить чувства по поводу её тела. «Ты здорово выглядишь! Мне нравится, как сидит эта юбка. Разве Иванка не здорово выглядит?» Он настаивал, чтобы мы все согласились, что обтягивающая юбка его дочери очень ей шла. Я подумала: «Почему бы вам обоим не прекратить это?». У меня создалось впечатление, что Иванка настолько привыкла к тому, что он подобным образом прикасается к ней, вызывая у других отвращение, что либо больше не обращала на это внимания, либо целенаправленно позволяла этому случаться — как я уже говорила, Иванка пользуется его одержимость ею в своих целях.

Дональд направился выступить с написанной Стивеном Миллером речью. Либералы назвали эту речь «Полночь в Америке», мрачная аналогия со знаменитой речью Рональда Рейгана «Утро в Америке». В этой речи делался акцент на опасном положении нашего государства. Рост числа убийств. Людей тысячами убивают на наших улицах. Почти 180’000 нелегальных иммигрантов с уголовным прошлым гуляют по стране на свободе. Миллионы живущих в нищете чернокожих и латиноамериканцев, и рост преступности. Застреленные офицеры полиции. Просачивающиеся сквозь границы исламистские радикалы. Повсюду страх.

Трамп был кандидатом за правопорядок. Он собирался объявить войну терроризму, уличной преступности и нелегальной эмиграции. Когда я читала эту речь на бумаге, та не звучала столь мрачно и зловеще, как когда её произнёс он. Он говорил со своим культом — не со страной.

Хотя Трамп сказал, что хочет улучшить жизнь всех американцев, он полностью и конкретно возложил вину за проблемы нашей страны на определённые подгруппы населения: чернокожих и смуглых людей. Было сложно не заметить в его речи расистский подтекст. Когда он выступал против преступников, террористов и бандитов, многие поняли, что он говорил не о белых людях. Он сказал: «Я — ваш голос». И под «вами» он подразумевал рабочих сталелитейных заводов и шахтёров «ржавого пояса». Это был классический расизм «собачьего свистка».

Когда я прочла заголовки, то поняла, что мне нужно поговорить с ним, чтобы он понял, что слова имеют значение. Тринадцать месяцев спустя, когда сторонники превосходства белой расы устроили марш в Шарлотсвилле, я поняла, что благодарственная речь Трампа на конвенте установила стандарт для его расовой повестки дня. Но тем вечером я постаралась побороть беспокойство, которое испытывала. Я сдержалась сама и придержала при себе свои мысли. Я была увлечена происходящим, впитывая возбуждение зала конвента. Когда посыпались воздушные шары, я помолилась за Дональда и за страну.

После того, как Трамп в своей речи формально принял номинацию, в пентхаусе отеля для него устроили частный приём. Там присутствовали многие доноры высокого уровня. Дональд большую часть вечера провёл за наблюдением реакции кабельных новостей на его речь. Я общалась, ела и получала удовольствие. В какой-то момент Трамп подошёл ко мне, и я сказала: «Поздравляю, вы сделали это».

Он ответил: «Нет, Омароса, мы сделали это».

* * *

После Кливленда у меня была пара дней выходных, и я отправилась в Джексонвиль повидаться с Джоном. По окончании церковной службы Джон на глазах у всей паствы сделал мне предложение. Я ответила «да»! Это был один из счастливейших моментов моей жизни. Он духовное лицо, умный, обаятельный и приземлённый.

Я спросила его, когда он понял, что хочет жениться на мне, и он ответил, что когда смотрел, как я читаю проповедь в его церкви на их День признания молодёжи. Позже он сказал мне: «Глядя как ты служишь в моей церкви, я понял, что ты должна стать моей женой».

Мой кандидат одержал победу. Я была влюблена и помолвлена с любовью моей жизни.

Четырьмя годами ранее я пребывала в глубокой мрачной депрессии после смерти Майкла Кларка Дункана и даже представить не могла, что снова буду счастлива. У жизни есть способ бросить вызов твоей вере. Но в Джоне Бог послал мне новое начало.