Сегодня мы будем говорить об одном из величайших пророков древности, о пророке Исайе. Вся его жизнь связана с Иерусалимом, в котором он родился в 765 году и уже в молодые годы был призван Господом на служение.
В это время маленькая Иудея, которой правил царь Ахаз, отказалась объединяться с Сирией и Ефремом против господства Ассирии. В ответ на это войска Сирии и Ефрема двинулись на Иерусалим. И вот тогда на пути у царя встал Исайя. Он сказал: «Город — священен. Бог задумал о нем нечто вечное. Он будет неприкосновенным. Но только ты должен в это верить. Если ты уверуешь — ты устоишь». Ахаз отверг предложение пророка просить у Бога знак. И тогда пророк сказал: «Сам Господь даст знамение: молодая женщина приимет во чреве, родит сына и дадут имя ему Эммануил», — то есть «С нами Бог». Им-ану-Эль — С нами Бог. Им — «с»; ану — «нами»; Эль — «Бог».
В те времена было принято называть детей самыми причудливыми именами, но именно в знак чего-то. И своим сыновьям тоже Исайя дал символические имена. Итак, должен родиться некий младенец, который символизирует милость Божию над святым городом. И поэтому имя его будет Эммануил — «С нами Бог».
В III–II веках до нашей эры, когда библейские тексты переводили на греческий язык, переводчик в пророчестве об Эммануиле по непонятной причине заменил слово алма, которое по-русски означает «юница», «молодица», то есть молодая женщина, на слово партёнос — «дева». Получился такой абсурдный, с точки зрения здравого смысла, текст: «Дева родит сына».
Над этим много бились комментаторы. Одни считают, что это просто ошибка переводчика, другие видят в этом боговдохновенное пророчество переводчика. А третьи, особенно французская школа экзегетов, считают, что до нашей эры у учителей существовала длительная традиция, которая имела в виду рождение чудесного младенца.
В Ветхом Завете, как и в Новом, всякое рождение было чудом. Очень часто рождение великих людей совершалось при обстоятельствах необыкновенных: рождается Самсон, родители которого долгое время были бездетны; рождается Исаак у Авраама и Сарры — они тоже были бездетны. Согласно апокрифическому Евангелию от Иакова, Дева Мария родилась у бездетных родителей. Этим как бы подчеркивается таинственная власть Промысла над жизнью человека. И толкователи думали, что здесь тоже должна присутствовать какая-то тайна.
Так или иначе, перед нами неоспоримый факт: греческий переводчик написал слово партепос — дева. И когда евангелист Матфей составлял свое Евангелие, когда он писал о рождении Христа, он привел слова Исайи об Эммануиле, прибавив: «Это свершилось. Да сбудется реченное через пророка Исайю: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына». Дева родит — это значит будет какое-то особое воздействие Духа Божия.
Надо сказать, что, несмотря на законы, которые постоянно действуют в мире, в какие-то узловые моменты истории и развития мироздания проявляется таинственная, исключительная творческая сила Божья. В частности, это касается создания жизни и создания человека.
Возникновение жизни есть чудо. За миллиарды лет существования Земли она не появлялась. Не появляется и теперь. Только в Средние века думали, что жизнь может зарождаться в грязи: теория самозарождения, аутогенезис. Но с этим было покончено в прошлом столетии. Французская академия наук решила этот вопрос, объявив премию тому ученому, кто докажет либо возможность аутогенезиса, либо его невозможность.
И еще молодой тогда Луи Пастер провел гениально простой опыт и доказал, что самозарождения жизни не бывает. Причем не просто самозарождения какой-то ткани, а клетки. Клетка — это вещь удивительно сложная. И современная цитология, то есть наука о клетке, вынуждена стоять на старом принципе цитологов, что целлула, клетка, происходит только от клетки, а не из какого-то хаотически существующего вещества.
Итак, мы видим, как в узловые моменты истории совершаются удивительные вторжения Творца в ткань мироздания. Видимо, пророк имел в виду какое-то особое Божественное воздействие: пока этот ребенок вырастет, хотя бы немного начнет понимать, отличать добро от зла, — враги будут повержены, уйдут от стен города. И в самом деле, все произошло быстро. Пророчество Исайи о том, что город будет спасен, исполнилось. Ассирийцы вторглись в Сирию, и войска ефремо-сирийской коалиции должны были отступить, чтобы сохранить хотя бы собственную территорию.
А потом Исайя начал длительную, плодотворную работу по преобразованию общества. Он стал наставником и духовным руководителем нового царя Иерусалима — Езекии (Хизкияху). Это был человек разумный, набожный, смелый. Он очень высоко ценил Исайю. И при нем произошла грандиозная реформа культа. Все следы язычества старались удалить из Храма. Даже медный змей, который хранился, по преданию, со времен Моисея и был предметом народного почитания, был выброшен и уничтожен, чтобы не давать людям повода для языческого соблазна.
Исайя первый заговорил о том, что в будущем наступит новая великая эра. Вот одна из его проповедей:
В тот День утвердится —
(«День» — это некая великая эпоха, эра)
гора Дома Господня во главе гор, возвысится над холмами,
и соберутся к ней все племена, и придут народы многие и скажут:
пойдемте поднимемся на гору Господню к дому Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и пойдем мы по стезе Его.
(2. 2–3)
Это пророчество либо абсолютно не исполнилось, либо исполнилось в Евангелии, потому что из святого города пришло Слово для всех народов, Оно преобразило историю и продолжает в ней действовать.
Ибо из Сиона выйдет учение,
и Слово Господне — из Иерусалима.
И Он будет судить между племенами и говорить ко многим народам.
И они перекуют мечи свои на плуги и копья свои на серпы.
И не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать.
(2. 3–4)
Теперь вы уже знаете, откуда происходит это крылатое выражение «перекуют мечи на орала»; орала — это плуги.
Езекия не раз поддавался соблазну участвовать в военных походах и заговорах, которые плелись все время в Сирии, недовольной контролем ассирийских царей. Однажды, когда он все-таки отпал от ассирийского царя, немедленно явилась карательная экспедиция. И он, как мы знаем из документов ассирийской хроники, с большим трудом откупился.
Когда народ ждал, что вот-вотпридут ассирийцы, Исайя пытался использовать этот народный страх, чтобы люди покаялись. А тем временем события становились все более грозными. Самария, столица Северного царства, была осаждена ассирийцами и в 722 году до нашей эры пала. Все население было выселено на восток. Иерусалим остался один — столица маленького царства на юге, царства колена Иуды — Иудеи. И если бы он был раздавлен, мы больше бы ничего не имели, мы не имели бы самой Библии. И тогда пророк Исайя выступил с мессианским предсказанием. Он говорил о том, что там, где царствует тирания, где сегодня наступают ассирийцы, будет явлено совсем другое царство. Вот его пророчество:
Народ, ходящий во тьме, увидел великий свет, живущим в кромешной тьме свет воссиял…
Ибо иго, над ним тяготевшее, ярмо на плечах его и жезл угнетателя его
Ты сокрушил, как в день Мадиама.
И всякий солдатский сапог и в крови валявшийся плащ сожжены будут, отданы в пищу огню.
(9. 2, 4–5)
Почему? Что случилось? Почему кончается время торжества нечестия?
Ибо для нас рождено Дитя;
Сын нам дан; владычество на плечах Его, и нарицается имя Его:
Чудо-Советник, Бог-крепок,
Отец вечности, Властитель покоя. Велика Его власть.
Его мир беспределен на престоле Давида и над царством Его.
Утвердил Он его и упрочил справедливостью и правдой — ныне и вечно.
Это сделает ревность Господа Силы.
(9. 6–7)
Эти слова читаются Церковью всегда в день Рождества Христова, потому что перед нами образ некоего грядущего Царя: «Чудо-Советник» — Он мудр. «Бог Крепкий» — Он действует не силой человеческой, а крепостью Божией. «Отец вечности» (вечность в данном случае синоним Вселенной) —
Он Отец всей Вселенной, «Князь мира» — Властитель покоя, примирения.
И вот наступает новый кризис. К власти в Ассирии приходит жестокий завоеватель Сеннахирим (Синахериб). В Музее изобразительных искусств вы можете увидеть копии рельефов того времени. Сеннахирим разрушил Вавилон, который ему сопротивлялся. Сеннахирим подчинил всю Сирию. Он едва не раздавил Иерусалим. И вот по какой-то причине он вторично двигается на Иудею, и это происходит около 700 или 690 года. Город застывает в ужасе. Тогда пророк Исайя пытается ободрить царя. В его Книгу вкраплен фрагмент летописи, необычайно яркой, показывающий мастерство летописца.
Ассирийские солдаты вокруг стен. Начинаются переговоры. Одни кричат сверху, другие отвечают снизу. Надменно говорит о Боге рабшак, ассирийский военачальник, начиная разговаривать с представителями осажденных: «Где боги тех народов, которые я покорил? Открой ворота и сдайся нашей власти». Он поносит не только Иерусалим, но и самого Бога… И когда он предлагает сдаться, иудеи сверху кричат ему: «Говори на другом языке, говори на арамейском, чтобы народ не слышал». Они боялись, что простой народ, который обычно меньше всего страдал во время капитуляции — в основном вырезали, казнили знать, — простой народ не выдержит всего этого и сам потребует, чтобы открыли ворота. Но тот продолжал кричать на иудейском наречии, чтобы все слышали. И тогда
Исайя пошел к царю и сказал: «Это слова гордыни, но они ничего не означают. Бог сохранит город».
И царь пошел в Храм и положил письмо от ассирийцев перед жертвенником в знак того, что он не может больше ничего сделать. Тогда Исайя обращается против народа — это его знаменитая обличительная речь. Для него нашествие врага не просто случайное событие — оно глубоко связано с нравственным состоянием общества. Он постоянно его обличал. Будучи, как мы бы теперь сказали, патриотом, он вовсе не считал, что льстить народу — значит приносить стране пользу. И он говорит так:
Слушайте, небеса, и внимай, земля, ибо Господь говорит:
Сыновей взрастил и воспитал Я, а они восстали против Меня!
Вол знает хозяина своего,
и осел — ясли господина своего, а Израиль не знает,
народ Мой не разумеет.
Горе племени грешному,
народу, обремененному беззакониями, отродью злодеев, сынам погибели!
Они оставили Господа, оскорбили Святого Израилева, отвернулись от Него.
Как вас бить еще,
упорных в своем исступлении?
Вся голова ваша в язвах,
сердце ваше лишилось силы!
От ног до головы
нет на вас здорового места: язвы, рубцы, воспаленные раны, не смягченные елеем!
Земля ваша опустошена, города сожжены, поля ваши на глазах ваших поедают чужие!
Запустело все, как после разорения чужими.
(1,2–7)
А люди говорили ему: «А разве мы не были благочестивыми? Разве мы не приносили Богу жертвы, обеты? Разве мы не посещали храмы и не возносили молитвы?» На это Исайя отвечает:
Слушайте слово Господне, князья Содомские!
(«Содом» — символ падения)
Внемлите учению Бога нашего, народ Гоморрский!
К чему Мне множество жертв ваших?
говорит Г осподь.
Я пресыщен сожженными баранами и туком откормленных тельцов.
И крови быков и ягнят, и козлов Я не хочу.
Когда вы приходите пред лицо Мое, кто требует от вас этого?
Довольно топтать дворы Мои!
И не приносите больше ненужных даров! — они для Меня отвратительное каждение! Новомесячий, суббот и торжеств,
постов и праздников не выношу Я — они Мне в тягость,
Мне тяжко терпеть их.
Когда вы простираете руки ваши,
Я отвращаю от вас Свой взор.
Сколько бы вы ни молились,
Я не слышу.
Ваши руки полны крови!
Омойте, очистите себя.
Удалите от глаз Моих ваши злодеяния, перестаньте делать зло,
научитесь творить добро; ищите правды,
удерживайте насильников, защищайте сироту,
вступайтесь за вдову.
(1. 10–17)
Конечно, часто повторяемые, эти слова действовали на сознание народа. И Исайя выдвинул учение о бичах Божиих: ассирийский тиран — это только бич Божий (как потом называли Атти-лу), потому что он вразумляет, действуя в истории, вразумляет отступивших. И если народ покается, то он будет спасен. И это произошло.
Если вы помните, у Байрона есть знаменитые стихи, которые начинаются словами: «Ассирийцы пришли, как на стадо волки». Это как раз касается истории осады Иерусалима. Внезапно Сеннахирим (или Синахириб) снимает осаду, кончается блокада, он стремительно возвращается к себе в Ниневию, и там вскоре погибает от руки заговорщиков.
Что случилось? В Библии говорится: посланник Божий прошел по рядам войска Сеннахиримо-ва и погубил его. Геродот пишет: на ассирийцев напали мыши и перегрызли все их колчаны, все, что у них было. Согласно Иосифу Флавию, на ассирийцев напала смертельная язва. Существует гипотеза, что от скученности солдат вспыхнула эпидемия: мыши в древности были знаком эпидемии, потому что именно тогда начали догадываться, что они являются разносчиками заразы.
И раскопки показали, что под стенами Иерусалима и других мест, особенно под стенами Лахи-ша, где была особенная осада (это город в Иудее), находится огромное братское кладбище, где похоронены ассирийские солдаты, причем похоронены поспешно. Очевидно, это люди, погибшие во время эпидемии. Так или иначе, город на какой-то период был спасен.
Но Исайя к этому времени понял, на основании своего жизненного опыта, что великим царем духа, великим царем Божьей правды не будет ни один из реальных монархов. Он ведь жил при дворе, знал и понимал — каковы люди. Когда Он разочаровался и в своем воспитаннике Езекии, Он не оставил открывавшуюся ему истину о великом бессмертном Небесном Царе грядущем. Тогда (уже в начале VII века) он написал свое последнее, третье мессианское пророчество.
Оно начинается метафорой: древо дома Давидова, то есть царского рода Давидова, через которое должен был прийти Мессия, срублено — срублено, потому что осталось крошечное государство вокруг Иерусалима, подчиненное власти ассирийцев. И он изображает его так: вот срубленное дерево, и вдруг из него появляется молодой росток; так явится этот Царь.
И вырастет ветвь из срубленного древа Иессеева, и Побег — из корня его; и Дух Господень почиет на Нем: дух премудрости и разума, дух разумения и силы,
дух познания и благочестия.
Он будет судить не по тому, что видит, и будет решать не по слухам, но Он будет судить слабых праведно,
дела бедняков земли решать по истине, и палицей уст Своих победит землю, дыханием Своим — злодея, поясом Его будет справедливость.
Сначала это кажется только какой-то социальной утопией: что-то на земле происходит в отношениях между людьми. Но завершается это пророчество эсхатологической картиной возвращения Эдема.
Как вы помните, Эдем — это тот чудесный сад, где не было вражды, куда человек пришел, чтобы быть в гармонии с природой. Но он был отнят у людей, потому что они сами себя поставили вне гармонии, восстав против Творца. А явившийся новый Царь должен вернуть людей к Отцу Небесному, от которого те отпали, и вместе с этим вернется и Эдем, вернется и благословенная гармония мира. Вот как это изображает Исайя:
Тогда волк будет жить рядом с ягненком, барс ляжет рядом с козленком, львенок и телец будут обитать вместе, и дитя малое поведет их; и корова будет с медведицей, вместе лягут и их детеныши; лев будет есть солому, как вол, и младенец будет играть у гнезда гадюки, и в нору аспида дитя вложит руку.
Не будут больше творить зла и бесчестия на святой Горе Моей, ибо земля наполнится познанием Господним,
как море наполняется водою.
Познание — значит внутреннее постижение, любовь, слияние с Божественной благодатью. Благодать, хесед, — значит «милость». Милость, величайшая милость, любовь Бесконечного к конечному.
Таким образом, Исайя становится провозвестником спасения. Бог представлен у него как святой. В его теологии одной из главных черт Бога является святость. Необходимо знать любому читающему Библию, что это означает. Слово «святость» на еврейском языке происходит от корня кадбш — «свя-
той», значит «не такой, как все», обособленный, отделенный, непостижимый, иной, всецело иной, тем самым стоящий над миром зла, над царством зла. И вот эта святость должна проецироваться на нас. Тем самым мысль Исайи соединяется с древней заповедью Моисеевой о том, что человек должен быть святым: «Будьте святы, — читаем мы в Книге Левит, — как и Господь ваш свят». Это значит, что те, кто хочет послужить Господу, должны, живя в мире, сердцем всецело принадлежать Ему, быть посвященными Богу.
После смерти Исайи и его воспитанника Езе-кии начинается длительная языческая реакция. Последующие монархи расправляются с пророками и устанавливают двоеверие как закон. Пророческое слово на некоторое время замолкает. И лишь на исходе VII века появляются пророки: Со-фония, Наум, Аввакум. Кто были эти люди? Мы о них очень мало знаем.
Софония выступает в момент кризиса нечестивого режима. Он выступает с песней о «Дне гнева» — о возмездии. В каждом реквиеме есть латинский текст о «Дне гнева», «Дне суда»: «Deis irae, dies ilia…»
Есть такой фильм «День гнева» по очень хорошему рассказу одного советского фантаста. «День гнева» надо понимать не в нашем смысле — это не гнев человеческий, а то, что мы условно называем «гневом Божиим», то есть это соприкосновение нечистого с чистым. Пример наглядный: когда раскаленная лава ползет с горы и вдруг низвергается в озеро или реку, происходит почти взрыв, вода вскипает в мгновение ока. Вот это и есть соприкосновение нашей ограниченности, нашей злобности, греховности, нашего несовершенства с Божественным огнем и с чистотой. Тогда происходит взрыв, и это и есть «Deis irae, dies ilia»…
Потом, около 612 года до нашей эры, появляется пророк Наум, Нахум. Книга пророка Наума небольшая, и она относится к локальному политическому событию, но очень важному уже для нашего времени. Ассирия терпит жестокое поражение. Мидийцы, персы, вавилоняне — все обрушиваются на нее; это очень ярко описано в книге советского востоковеда.
Книга пророка Наума — книга вечная, хотя Ассирия как военная держава уже давно не существует. Пророк хочет сказать, что зло, которое сеет насилие, — оно возвращается на насильников. Кровь рождает кровь. И мы с вами, дети XX столетия, убедились в этом с такой очевидностью, что если мы этого не поймем, то мы не заслуживаем того, чтобы быть причастными к историческим событиям. Под какими бы лозунгами и девизами ни шло насилие, оно всегда порождает еще худшую вражду.
В этотпериод, вероятно, были записаны предсмертные строки Исайи (мы точно не можем сказать, когда это было) — строки, которые имеют огромное значение. Потому что Исайя провозглашает про-фетический универсализм почти как догмат. Ибо все народы приходят к Богу, и уже нет между ними стены и разделения. И Ассур (то есть Ассирия), и Египет так же служат Господу, как ветхозаветная Церковь. И это соединение язычника и политического врага у престола Божия — свидетельство великого откровения о том, что перед Богом все люди равны, как и все народы.
А пророк Аввакум в своей небольшой Книге ставит тяжкий вопрос о страдании невинного. Первый раз в Библии поднимается эта тема. Почему пророк Аввакум ее поставил? Дело в том, что с ослаблением Ассирии царства Израиля и Иудеи возродились, они объединились, и все шло в лучшем направлении. Именно тогда воцарился монарх по имени Иосия, Йошияху. Он нашел в Храме старый пергамент, на котором были записаны слова Моисеевы, запрещавшие существование языческих алтарей. Царь разорвал на себе одежды в знак печали и приказал по всей стране уничтожить эти святилища; сам объехал все города (страна-то была маленькая) и начал интенсивную реформу, преобразование духовной жизни. И вдруг происходит катастрофа.
В 609 году до нашей эры, когда рушились последние оплоты бывшей Ассирийской империи, все соседние государства пытались принять участие в разгроме ассирийцев. В частности, туда двинулся халдейский князь Навуходоносор (Халдея была южной частью Месопотамии). Не желая усиления Вавилона, из Египта выступила армия фараона Не-хо II. Фараон должен был идти через Палестину, и царь Иосия преградил ему путь. Под городом Ме-гиддо произошло сражение, в самом начале которого Иосия был смертельно ранен, увезен с поля и скончался.
Это был чудовищный удар. Потому что можно было еще понять гибель нечестивцев, но этот
благочестивый царь умер в расцвете своей деятельности. Фараон Нехо не стал задерживаться, проследовал дальше к истокам Тигра и Евфрата; там он встретился с Навуходоносором, который, в конце концов, оказался сильней.
Так вот, вопрос о страдании невинного — с юридической и с нравственной стороны беспокоил, мучил пророка Аввакума. Поэтому среди церковных песнопений всегда, в любой всенощной есть один гимн, посвященный Аввакуму. И, в частности, в пасхальном песнопении четвертая песнь начинается словами: «На Божественней стражи. Богоглаголивый Аввакум да станет с нами и покажет светоносна Ангела».
Что это за «Божественная стража»? Аввакум описывает, как он молился, поднявшись на башню. Башня — вероятно, какая-то часть храмовых сооружений. Он думает о том, что будет происходить в истории, вокруг, в мире; он смотрит в темное, звездное небо, а потом записывает свою молитву:
О, Господи! Доколе взываю я, а Ты не слышишь?
Кричу Тебе про обиду, а Ты не спасаешь?
Зачем Ты даешь мне видеть неправду и смотреть на бедствия?
Грабеж и насилие предо мною, царит вражда, возникает раздор.
Оттого потерял уже силу закон
и не совершается справедливость,
и нечестивый побеждает праведного, оттого извращается правосудие.
(1.2–4)
Вместо утешения Бог говорит о новых бедствиях, которые грядут. Идут халдеи. Кончилась эра ассирийцев, египтян, халдеи идут, как господа окружающего мира. И эта картина поднимающейся новой империи приводит пророка в содрогание.
Господи, не Ты ли издревле Бог мой? Святой мой!
Не дай погибнуть мне!
Ведь только для суда Ты попустил его.
(то есть халдеев)
Оплот мой! Для кары Ты поставил его. Слишком чисты Твои очи,
Чтобы смотреть на злодейство!
Ты не можешь выносить вида нечестивого. Как же Ты смотришь на злодеев
и молчишь,
Когда нечестивый пожирает праведного?
(1. 12–13)
И дается ответ таинственный, лапидарный, потом легший в основу очень многих духовных прозрений Библии.
Вот, у надменного не устоит душа.
Праведный же верою своею жив будет!
(2.4)
На этих словах впоследствии апостол Павел строил все свое богословие. Вера есть смелый вы-
зов миру, в котором совершаются чудовищные преступления. Вера — это не слепота, а прорыв человека, который возвышается над миром насилия, беззакония и зла, который открывает иной духовный, нравственный миропорядок, светлый мир. «Праведный своей верой жив будет», то есть вера является жизнью духа, потому что она связывает человека с Вечным.
В заключение я хочу назвать имена еще двух пророков. Один из них Иеремия. Ему приписывали «Плач Иеремии» и поэтому считали его «плачущим». И Виктор Михайлович Васнецов изобразил его на своей фреске в Киевском Владимирском соборе как оплакивающего свою судьбу и свой народ. Но Иеремия был не столько плачущим, сколько бичующим.
О жизни и личности его мы знаем больше всего. Он писал о своих внутренних переживаниях, о том, что творится у него в душе. И главная его трагедия заключалась в глубочайшем противоречии между тем, чего хотел он, и тем, что ему велел Бог.
Бог велел ему обличать царя, народ и повелеть им прекратить военные действия. А Иеремия выглядел в глазах соотечественников как коллаборант, капитулянт, «враг народа». Его неоднократно ставили в колодки перед воротами города; его бросали в яму, где он едва не погиб. И когда уже царь, не послушав его, выступил на войну против Навуходоносора (это была, естественно, безумная война), Иеремия писал, проповедовал, говорил! Но ничего, кроме ареста, он не дождался.
Царь, понимая, что дело кончится трагической развязкой, ночью приходит к нему в тюрьму и спрашивает: «Что будет дальше? У тебя есть слово от Бога?» Иеремия: «Есть! Есть! Если ты сейчас не прекратишь — конец твоему роду и городу». Но царь уже был в руках военной партии и не мог изменить ход событий.
В 597 году войска Навуходоносора сумели пробить брешь в стенах Иерусалима. Царь вместе с семьей и приближенными выскользнул через эту брешь и пытался бежать на запад через Иордан, но вавилонские воины его настигли; он предстал перед Навуходоносором как изменивший ему вассал. На его глазах убили его детей, а его самого ослепили и отправили в Вавилон как военнопленного.
И тут для Иеремии наступил самый чудовищный момент его жизни, самый позорный, самый страшный — вавилонский комендант города вывел его из темницы. Им было хорошо известно — разведка ведь работала не только в XX веке, но и в VII веке до нашей эры, — им было известно, что это Иеремия, авторитетный пророк Иерусалимского Храма, постоянно требовал прекращения сопротивления. И вот враги выводят его из тюрьмы, освобождают и предоставляют ему возможность идти, куда он хочет. Таким образом, как бы подтверждалось его предательство.
Конечно, он хотел уйти к себе в деревню; он был родом из деревни Анатот под Иерусалимом.
Оттуда двадцатипятилетним юношей Бог призвал его, и как он ни сопротивлялся, как он ни отказывался, но он не мог не выполнить Божественного посланничества. Но в тот момент он вдруг понял, что, может быть, ему лучше остаться в городе. Своим здравым смыслом он мог поддержать оставшихся людей, потому что хотя царь был низложен, но Навуходоносор еще не собирался полностью уничтожать город и страну.
В городе был поставлен наместник, и Иеремия сделался его советником, но ненадолго. Прошло несколько лет, мятежные партизаны напали на наместника и убили его. Навуходоносор отправил карательный отряд в Иерусалим, и повинные в этом мятеже люди бежали (это были в основном солдаты) с семьями, с женами, детьми — они бежали в Египет. Они и увели с собой Иеремию, чтобы он разделил их судьбу.
Всю жизнь он говорил о примирении людей. Всю жизнь его не слушали…
[Обрыв записи]
11 апреля 1990 года