— О! Это мне? Как мило, Мирчик!

— Нет. Прости, зай, сегодня не тебе, — устало ответил я своей одногруппнице.

— Ты мне никогда цветы не даришь! — Девушка удалилась, обиженно поджав губы.

Я сидел на скамейке на первом этаже факультета с букетом в руках и ждал появления Маши.

Совету Кирилла я последовал за неимением других идей — голова после вчерашних посиделок была мутной. С утра я трудом отыскал открытый цветочный магазин. Купил большой букет красных роз. Продавщица, худая длинношеяя женщина в очках, поинтересовалась:

— Кому цветы? Твоей девушке?

— Нет, точнее не совсем. В прожекте, так сказать…

— Что за какой повод?

— День рождения.

— А почему так рано?

— В университет надо.

— Ты всегда розы даришь?

— Да, всегда.

Мне нравятся розы — с ними не прогадаешь.

Маша не появлялась. До начала пары оставалось пять минут, холл постепенно наполнялся людьми. Это такая особенность журфака — утренний час пик в гардеробе формируется в последние минуты. Гардеробщица по обыкновению кричит, ругается. В окошко ей кидают сразу по несколько курток. Она бегает туда-сюда, не успевает, суетится. Иногда даже устраивает маленькие забастовки. «Не буду обслуживать никого, — говорит, — пока без очереди лезть будете!»

Я подождал еще минут десять и понял, что сильно опаздываю на пару. Может быть, она уже в аудитории? Я тихонько открыл дверь и остановился на пороге, высматривая среди сидящих однокурсников Машу. Букет я спрятал за спиной, но розы на длинных ножках предательски высовывались из-за плеч. Лектор прервался, поднял голову и ехидно заметил:

— Дорогой друг, вы стараетесь найти знакомые лица в этой аудитории?

— Эээ. Что-то в этом роде.

— Тогда вот мое, оно вам знакомо? — Преподаватель оглядел меня с ног до головы и наконец заметил цветы. — Мирослав, ко мне на лекцию с цветами? Я польщен! Вы настоящий рыцарь. Осмелюсь сообщить, наша сегодняшняя тема — «Рыцарская лирика».

— Эмм… Юрий Иванович… сегодня это не вам.

«Сейчас тоже пожалуется, что я ему никогда цветы не дарю», — улыбнулся я про себя.

— Ладно, садитесь.

Я занял пустую скамью и положил букет рядом с собой под стол. Лектор опять уткнулся носом в свои записи и начал тихо читать. Читал он с выражением, иногда даже посмеиваясь над чем-то, видимо, очень забавным. Что может быть забавного в зарубежной литературе Средневековья? Естественно, его никто не слушал. Сзади меня начали играть в карты, впереди, раскрыв ноутбуки и делая вид, что записывают, лазали по интернету.

Мне стало даже немного обидно за этого смешного старичка. Было видно, как он выкладывается, стараясь быть интересным. Наверное, его не учили получать обратную связь от аудитории — он ее не чувствовал. А она не воспринимала его. Даже я, как ни старался его слушать, никогда дольше пары минут не мог удерживать свое внимание. Воспользовавшись всеобщим шумом и ежесекундным стуком пальцев о клавиатуру, я нагнулся и шепотом спросил у Леры, которая сидела в соседнем ряду:

— Слушай, а сегодня Маша будет?

— Ты знаешь, она не говорила, что не придет. Может, решила не ходить на первую пару?

Из-за Леры высунулся вездесущий Толя:

— О, скажи мне, веселый цветочник, и кому же принес ты букет? Не Марии, случайно? Если что, я могу ей передать. — Он усмехнулся: — Мы с Лерочкой приглашены.

— Анатолий! Мирослав! Имейте совесть! До конца пары осталось всего ничего. Потом обсудите ваши дела, — спас меня Юрий Иванович.

Я выровнялся за партой и сделал вид, что внимательно слушаю.

После пары меня догнал Кирилл и сильно хлопнул рукой по плечу.

— Слушай, Мир, ты расстроишься!

— Что такое, Кирюх?

— Я сейчас звонил Маше… в общем…

— Ну что «в общем»?

— В общем, она сегодня не придет. — Кирилл замолчал.

— Черт! Ты что, не мог раньше узнать? Советчик, блин! «Тащи букет»! «На шею бросится»!

— Мирон, ну прости!

— Иди на фиг, Кирилл!

Я вышел с букетом в опустевший холл. В душе кипела обида, пытаясь вырваться наружу. Мне хотелось отхлестать Кирилла этими самыми цветами. А потом и Машу. Заодно. Мимо прошли Толик с Лерой. Похоже, на день рождения. Толя насмешливо посмотрел на меня. Выглядел я, должно быть, очень глупо. С этим дурацким букетом в руках. Розы немного завяли, кое-где осыпались лепестки, целлофан прилип к руке. Оставаться здесь дальше у меня сил не было.

Рядом с гардеробом сидела Наташа, изучая содержимое своей сумочки. Она — единственная девушка, которая еще не спросила меня об этих цветах.

— Привет! — устало поприветствовал ее я и уселся рядом.

— Мы уже виделись. — Наташа повернула ко мне голову. — Весь день хотела спросить, кому букет?

И правда, для кого он теперь? — пронеслось у меня в голове. — Разве что…

— Тебе, — ответил я, протягивая букет.

— А почему ты только сейчас мне их даришь?

— Наташа подозрительно смотрела на меня. Цветы пока не брала — выжидала.

— Хотел подарить, когда никого уже не будет. Чтобы лишних вопросов не возникало.

Уффф… Выкрутился!

— В честь чего такая любезность? — все еще недоверчиво поинтересовалась Наташа, но цветы взяла.

— А ты что, забыла? — В голове наступил кризис идей, нужно было выиграть время.

— Извини…

— Сегодня… в этот день мы с тобой познакомились. Три года назад. — Сходу придумывать было тяжело. — Помнишь, как мы встретились в этом же коридоре тогда? Ты попросила меня взять твое пальто в гардеробе — я стоял в очереди впереди.

— Правда? Нежели ты запомнил? — Наташа бросилась ко мне и расцеловала. — Ты знаешь, я так и знала, что это мне! Как чувствовала!

Мне стало немного неудобно.

— Да ладно. Должен же я радовать свою любимую подругу хоть изредка.

— Мирчик, ты такой милый. Люблю тебя!

Я опешил: раньше она мне этого такого не говорила. Хотя это, конечно, ничего не значит. Все говорят друг другу «Я люблю тебя». Это же несерьезно. Надеюсь.

— А я тебя обожаю, — уклончиво ответил я. — По домам или… в суши?

— А давай в суши! Раз сегодня такой праздник!

Я посмотрел на Наташу. Она стояла, прижав букет к груди, и трепетно рассматривала бутоны роз. Да, эти цветы, несомненно, шли ей.