Иван снова остался в Праге, посадив Марию в первый утренний автобус. Он обещал позвонить ей в номер и договориться о следующей встрече, как только «разберется с делами». Характер этих дел так и остался для нее непонятным, но она твердо решила, что ее это не касается. Хотя и было немного обидно. С одной стороны, они стали настолько близки этой ночью, что ближе не бывает. Но так и остались почти незнакомыми людьми. Как такое возможно?
Уже оказавшись в номере, Мария обнаружила, что вернулась без сережек-перышек с маленькой жемчужинкой. Наверно, забыла их в райском саду…
До обеда она спала, пропустив и завтрак, и бассейн, и процедуры. Ей снился Брюс – он стоял на крыше новой ратуши в облике Железного человека в инвалидной коляске и просил Марию: «Освободи меня! Скажи мне слова прощения! Я ждал сто лет!» Его голос из-под рыцарского шлема звучал глухо и гулко, как из бочки. «Я вас за все прощаю», – сказала она, не понимая, чем он перед ней провинился. Коляска тут же покатилась к самому краю крыши, на секунду зависнув колесами в воздухе, и упала на мостовую. Она посмотрела вниз – Брюс, вместо того, чтобы разбиться насмерть, стоял на ногах живой и невредимый и радостно махал ей рукой. Когда она пригляделась, ей показалось, что это не Брюс, а Иван. Рядом валялись доспехи и обломки коляски.
Проснулась она голодной и сразу заторопилась в ресторан. Брюса за столиком не было. Официантка принесла блюда на двоих, заказанные еще вчера. Мария подождала немного, прошла к номеру Ивана Яковлевича и постучала в дверь – тишина.
Мария вернулась за столик. Еда Брюса остывала, на душе у Марии было тяжело. Обед так и прошел в одиночестве.
После обеда она уже не могла сдерживать нарастающего волнения. Тревожные мысли мелькали у Марии в голове, пока она металась в поисках Брюса. На процедуры он сегодня не приходил, на завтрак тоже, в номере, по словам портье, его с утра точно не было – горничная сегодня там убирала. Кровать даже не была расстелена со вчерашнего дня. Может, пани стоит поискать его на променаде? Или у поющего фонтана? Он, портье, готов хоть сейчас поднять на ноги охрану санатория, но лучше немного подождать. Нет-нет, не сидеть сложа руки, а для начала поискать старого пана на прогулке.
Брюс действительно обнаружился возле фонтана – дремал на солнышке с блаженным видом в своей инвалидной коляске. Мария облегченно вздохнула и присела на скамейку поблизости.
Разбудить его или не стоит? Она всматривалась в его старое, изрезанное морщинами лицо. Не видно ни страха, ни недовольства, ни страданий – только мир и покой. Что ему снится? Далекая молодость, первое свидание или какая-то другая, новая жизнь, где все это повторится снова? Возможно ли такое?
Руки устало лежали на коленях – длинные пальцы и кисти красивой формы. Как у хирурга, часовщика, музыканта или художника. Такие пальцы одинаково легко могут держать кисть, карандаш или деталь часового механизма. Такими пальцами удобно играть на скрипке. И ласкать женщину, некстати вдруг подумалось Марии.
Кто спрятан в этом старом теле? Если стереть морщины, распрямить спину, придать волосам их прежний цвет, вернуть возможность стоять и ходить, в общем, перевести часовой механизм его жизни на много лет назад?
Брюс открыл глаза и долго смотрел на Марию. Потом хитро улыбнулся. Непохоже, что он спал.
– Как приятно проснуться, почувствовав взгляд молодой женщины. Особенно ваш взгляд, Мария. Еще не вечер?
– Почти вечер. Вы меня страшно напугали. Где вы были? Почему не завтракали и не обедали?
– Чем же я вас напугал? Нежеланием обедать и завтракать? В моем возрасте полезно меньше есть.
– Но вы пропали! Горничная и медсестры не видели вас со вчерашнего дня.
– Ну и что? Мне хочется видеть не только медсестер и горничных. Даже в моем возрасте жаждут разнообразия. Вчера я отправился в Прагу по делам и задержался до утра.
– Вы ездили в Прагу, один? На всю ночь?
– Я ведь ясно выразился. У меня были дела. У вас – другие планы, так что поехать вдвоем мы все равно не могли.
Мария расстроилась – получилось, что она бросила одинокого инвалида на произвол судьбы. И почему ему потребовалось ехать в Прагу именно вчера? Как будто эти дела нельзя было отложить на день или два. Она вспомнила, что не предупредила Брюса. Наверно, он искал ее, а когда не нашел – поехал один.
Брюс лукаво улыбался:
– У вас такое счастливое лицо. Вижу, вижу, что вы прекрасно провели время. Я прав? Рассказывайте.
Мария рассказала ему про удивительный часовой механизм мастера Гануша, вампира в очках, визиты к пражским привидениям.
– А еще я случайно встретила того мужчину…
Мария задумалась, улыбка сошла с ее лица.
– И теперь вы опасаетесь, что можете его потерять?
Она неопределенно пожала плечами.
– Я боюсь, что он заставит меня страдать, как уже было со мной однажды. Хочется сохранить то ощущение счастья, которое я с ним испытала.
– Чем сильнее нравится человек, тем острее страх потери. Другой человек может заставить вас страдать, но не может сделать вас счастливой. Если вы поймете это, никто не сможет вызвать даже ваше страдание.
– Что-то я не очень вас поняла, Иван Яковлевич, – неуверенно произнесла Мария.
– А вы подумайте, – ответил Брюс. – Мыслить – значит создавать. Что сейчас вы создаете, Мария? Встречу или разлуку? Счастье или страдание?
Мария задумчиво посмотрела в глаза Брюсу. В них она увидела доброту и понимание. Никогда и ни с кем ей не было так спокойно и уверенно. Ей захотелось сказать Брюсу что-то хорошее. Но вместо этого она лишь предложила:
– Вы сегодня ничего не ели и устали. Скоро шесть. Давайте поужинаем. Потом я пойду поплавать, а после этого мы с вами попьем чайку перед сном. Хотите?
– От чайку перед сном не откажусь, а ужин попрошу в номер. Могу и вам заказать. Так что если хотите в бассейн, отправляйтесь сейчас.
В бассейне Марию поджидала Рамона, которая тут же обрушила на нее шквал вопросов.
– Ну что? Ты, надеюсь, все узнала? Откуда он, кто, чем занимается, семейное положение?
– Его зовут Иван.
Рамона замерла в ожидании.
– И? Что дальше-то? Я вся превратилась в слух. Иван – это прекрасно. И как провели время Иван да Марья? Ресторан был приличный?
– Мы не были в ресторане.
– Как это – не были? Где же вы ели – на улице? Хот-доги и вареную кукурузу? И куда он тебя водил?
– На экскурсию. Называется «Прага мистическая».
Рамона сделала круглые глаза.
– Куда? На экскурсию?! Он что, за школьницу тебя принимает? Как ты сказала – «Прага мистическая»? Слушай, а ваш гид – уж не тот ли чокнутый толстяк в костюме вампира? Похожий на Швейка? Каждую пятницу завывает вечером под курантами в ожидании клиентов – и никто к нему не подходит?
– Он самый. А что?
– Все ясно. Твой Иван – или совсем нищий, или редкий жмот. Ну какому нормальному мужчине такое придет в голову? Дурацкая экскурсия с гидом – городским сумасшедшим? Разве что он тоже не в себе…
Она с жалостью смотрела на Марию.
– Почему дурацкая? Ты что, на ней была? Очень милая экскурсия, – возразила Мария.
– Верю, что милая. Твоего Ивана она явно не разорила. Ну да ладно. Что с его биографией? Чем он занимается?
– У него какая-то работа в музее. А вообще – не знаю. Он не сказал, а я не спрашивала.
Изумление Рамоны росло с каждым словом Марии.
– Музейный работник? Ну и ну. А что насчет семьи? Тоже не спрашивала? Или говорит, что холостой?
– Ничего не говорит. Похоже, что жены нет.
– Охотно верю. И что вы делали после милой экскурсии? Гуляли до утра по ночному городу? Вполне в духе романтичного мужчины с пустым кошельком.
– Ночь мы провели в огромном старом особняке. При свечах.
Мария вылезла из бассейна. Может, в ее пересказе все выглядит довольно странно, но почему Рамона как будто злится?
– Я пойду, – сказала она Рамоне. – Хочу поужинать.
Рамона вылезла за ней и накинула длинный банный халат с огромным капюшоном, наводивший на мысли об инквизиции. Они постояли под душем, переоделись и пошли к выходу. Марии хотелось остаться одной, но Рамона не отставала и уже на улице подвела итог.
– У меня есть три варианта. Первый: ты по-прежнему ничего о нем не знаешь. Как его фамилия? Где он живет? Чем занимается? Кто он вообще такой? Эти и другие важные вопросы остались без ответов. Второй: тебе все это привиделось – какие-то особняки со свечами, любовь в музеях… как в женском романе. Третий вариант: вы оба слегка не в себе. Уж один из вас точно.
Рамона продолжала без тени сомнения:
– Как бы там ни было, все это пустая трата времени. Твой роман продлится две-три недели от силы, не больше. Но ведь и их жалко, потому что впустую! Тебя использовали, а ты радуешься – на седьмом небе от счастья. Совсем себя не ценишь.
Мария не хотела вести этот разговор и что-то доказывать Рамоне. Она вспомнила недавние слова Брюса: «Существует большое количество совершенно бесполезных вещей, которые человек считает себя обязанным чувствовать, думать, делать или говорить, пока не поймет главное».
Спокойно попрощавшись с Рамоной, Мария пошла работать к себе в номер.
«Вы не найдете счастья, если будете искать его напрямую. Оно так и останется в вашем воображении. Когда вы начинаете искать любовь, вы открываете тайну счастливой жизни.
Счастье – это ваше право по рождению. Всякий раз, когда вы ощущаете нечто прекрасное, дающее вам радость – осознайте это. Счастье очень часто оказывается совсем близко к вам, но вы так увлечены заботами, что не замечаете его».