Я никогда не видела Александра таким: худым, растрепанным, с красными воспаленными глазами. Он появился в самом конце рабочего дня.
– Вы уже всё знаете. Я не могу без неё жить.
– Без кого? Без Жени или своей новой знакомой? – я старалась говорить спокойно, хотя его нервное волнение стало передаваться и мне.
– И без Жени, и без моей страсти, и …без работы. Наверное, я несу бред, но говорю всё как есть.
– Попробуй найти причины для радости! – неожиданно для себя предложила я.
– Голова идет кругом. Я измучен и раздавлен. Чему тут радоваться? – удивился Александр.
В надежде, что это может его успокоить, я сказала:
– Ты испытал страсть, о которой мечтал. Чем не повод для радости? А почему пришла эта страсть и чему можно научиться в этой ситуации, прояснится позже. Женя старается тебя понять, хоть ей это очень больно. И хочет остаться с тобой, пока ты не придешь в себя и не примешь решение.
Я посмотрела на его осунувшееся лицо и предложила:
– Пойдем, Саша, поужинаем. Пока кафе не закрылось.
Александр резко дернулся, словно от удара током.
– У меня нет аппетита. Я ничего не понимаю! Может быть, прошла любовь к жене, осталась только ответственность, и любовь всей моей жизни я встретил в другой женщине. Но может, я ошибаюсь, и судьба меня накажет. Ситуация запутанная. И драматическая…
Может быть, прошла любовь?..
– Нас никто не заставляет жить по законам драмы, Саша, – возразила я. – Мы сами выбираем жанр своей жизни. Наверное, ты всегда думал, что настоящая любовь – это вулкан страстей, болезнь, когда бросает то в жар, то в холод, мечтал о таком накале чувств. И на этой неделе ты действительно заболел, у тебя поднялась очень высокая температура. Температура твоих эмоций. В такой лихорадке человек бредит и не осознает, что делает, что говорит. Но когда температура спадает, всё встает на свои места. Мне кажется, ничто по-настоящему ценное не исчезает после этой горячки.
Александр достал носовой платок и вытер испарину со лба.
– Диагноз вы поставили. Какое теперь назначите лечение?
Я предложила:
– Саш, попробуй сочинить другую историю. И пусть твоя болезнь станет не актом душераздирающей драмы, а главой сентиментально-философского романа. Не очень веселой главой, но, мне кажется, не последней в вашей с Женей совместной жизни.
В такой лихорадке человек бредит, не осознает, что делает…
– Разве она сможет простить мою измену и предательство? – горько усмехнулся Александр.
– По-настоящему любящая женщина посчитает это болезнью и умопомрачением, и отнесется к этому с пониманием.
– Если бы я сам мог понять свои чувства! – сокрушенно вздохнул он.
– Для этого нужно время. Подожди с выводами, пока в голове не прояснится, – сочувственно сказала я.
Распахнулась дверь, и в кабинет вошла уборщица с ведром и большим пакетом для мусора.
– Всё хожу кругами, жду, когда вы закончите рабочий день. Мне пора домой, поэтому я быстро приберусь и уйду, – заявила она и, не дожидаясь нашего согласия, замахала шваброй.
Вдруг она остановилась, окинула внимательным взглядом съежившегося Александра, присмотрелась к его блуждающим глазам и заботливо произнесла:
– Сегодня полнолуние. И затмение к тому же. А вы всё заседаете! Советую вам не принимать важных решений. Будьте осторожны. В это время обострены все чувства, нервы на пределе.
Александр согласно закивал уборщице и с неестественным оживлением подхватил тему.
– В этот раз какое-то особенное полнолуние. Всю прошлую неделю я видел вот такую луну, – он развел руками и описал ими внушительную окружность. – Полнолуние целую неделю! Никогда не думал, что такое может быть. И насчет затмения вы точно подметили.