На улице было очень холодно. Андрей сложил губы трубочкой и выпустил вверх тонкую струйку пара.
«Чем тебе не паровоз», — усмехнулся он.
Разговор с Петром Андреевичем не выходил из головы. Почему-то напоследок, он сказал ему, чтобы Андрей был осторожен.
«Почему?» — спросил тот.
«Тебя уже ждут».
«Кто?»
«Сейчас это сложно объяснить…»
«Что здесь сложного? — Андрей насупился. — Я же не маленький. Можно просто сказать: ищут «такие-то» потому что…»
«Понимаешь, — Петр Сергеевич натянуто улыбнулся, — если бы я родился среди зулусов или амазонских индейцев, то для меня мир был бы чем-то другим, нежели если я родился бы в Англии где-то в кварталах Манчестера или Портсмута. И для меня было бы понятно, кого следует опасаться в саванне или джунглях, но не понятно кто такие бритоголовые «скинхеды» или футбольные фанаты, и отчего они кидаются на прохожих».
«Я не настолько отсталый…»
«Вот! Ты снова не понял. Пытаюсь тебе аллегорично объяснить, а ты снова берешься за старое…»
Андрей огляделся: большие темные многоэтажки с единицами глаз горящих окон.
«Я здесь словно чужой», — и он, не спеша, пошел домой.