Андрей проснулся из-за холода. Серое утреннее небо, промозглый туман… Костер давно погас.
Андрей поежился от всепроникающей сырости. Вставать не хотелось. Лучше сжаться калачиком, укрыться теплым одеялом и ждать пока не выглянет теплое солнышко.
— Доброе утро!
Голос принадлежал Генриху Максимовичу. Каждое утро он приходил на берег озера рыбачить и своим приходом всегда старался разбудить Андрея.
«И от чего я должен каждое утро лицезреть его? Как специально, прямо!»
— Почему «доброе»? — недовольно проворчал Андрей.
Уже который день подряд стояла типичная английская погода.
— Это лишь традиционная форма приветствия, — слащаво улыбнулся Генрих Максимович.
Андрей помнил его еще по институту. Правда, учился он на другом потоке.
— Чтобы вас не раздражать, — продолжал он, — буду просто здороваться.
Он закинул удочку и сел на свою излюбленную кочку.
— Послушайте, — Андрей заставил себя сесть, — а почему бы вам не рыбачить в другом месте?
— Здесь я уже прикормил, — снова улыбнулся Генрих Максимович.
«Неужели я постоянно буду его видеть тут? Надо, наверное, самому найти какое-то другое место».
Андрей зачерпнул воды из озера и умылся.
— Сколько помню, — обернулся он к Генриху Максимовичу, — у вас тут никогда не клевало.
— Разве? — кажется, тот искренне удивился. — А мне помнится, что вчера я поймал пять карасей.
— Да? Видно я где-то ходил.
Андрей вернулся к затухающему костру.
— Хотите кофе? — спросил Генрих Максимович, протягивая термос. — Жена утром сварила.
— Она у вас так рано встает?
— Иногда… а ваша?
— Что моя?
— Жена. Ваша жена тоже рано встает?
Андрей на секунду задумался. Какие-то мысли промчались в его памяти, но тут же растворились среди других мыслей.
— Моя? — Андрей подул на едва тлеющий огонек.
Дым медленно потянулся кверху.
— Давайте ваш кофе, — нервно ответил Андрей.
Он принял термос и налил себе в кружку горячий напиток. Аромат кофе защекотал ноздри.
Первый осторожный глоток и мир уже не казался таким серым.
«Почему я здесь? — Андрей подкинул в костер пару веточек. — И где я?»
Определенно что-то было не так.
Андрей сделал еще глоток. Казалось, кровь за ночь застоялась в жилах и теперь начинает радостно бурлить.
Этот Генрих Максимович не зря сюда ходит. Рыбалка — это отговорка. С него рыбак, как с гуся орел.
— Хорошо? — подмигнул он Андрею.
— Не плохо, — согласился тот, возвращая термос.
— Андрей, вы помните…
— Велор, — поправил тот Генриха Максимовича. — Вы опять меня с кем-то путаете.
— Извините, старею видно… Скажите, Велор, а на чем мы с вами вчера остановились.
«Определенно не рыбак, — про себя отметил Андрей. — Даже на поплавок не смотрит. Наживку всю уже, небось, уже рыбы сожрали».
— Мы говорили об обстоятельствах.
— Верно, точно старею!
«Ага! Конечно! Проверяешь меня, гусь ты лапчатый, — Андрей провел рукой по подбородку. — Надо бы побриться».
Генрих Максимович попытался затянуть Андрея в свою беседу, но тот игнорировал все начинания. Он молча пил кофе, пространно смотря на гладь озера.
— Эге-ей! — прибегнул к последнему козырю Генрих Максимович.
— Рыбу распугаете… Что вам?
— Андрей, вы…
— Велор. Я уже говорил.
— Почему именно Велор? — голос Генриха Максимовича стал другим.
«Неужели я тебя достал? — улыбнулся про себя Андрей. — Ну, давай, давай. Посмотрим».
— А почему Андрей?
— Потому что это твое имя! — Генрих Максимович прищурился. Он ждал какой-то реакции.
— Допустим.
— Вы с этим согласны? Тогда почему вы упорно требуете называть себя Велором?
— Что есть имя? Как говорил когда-то капитан Врунгель: «Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Был Андреем — плыл так, стал Велором — поплыл по-другому.
— А куда же плывет ваш Велор?
— Послушайте, Генрих Максимович, а вы точно рыбу ловите?
— Да, — тот спохватился и взялся за удочку.
— Тогда вопрос: кто из нас нормальный — я или вы?
— То есть?
— Вы здесь видите озеро?
Генрих Максимович растерянно заклипал глазами.
— Нет, — признался он.
— Андрей его тоже не видит…
— А Велор?
— Он — видит.