Санитар, а тогда ещё Чистильщик, случайно им встреченных людей решился убить лишь однажды. И было это так.

Он сошёл с поезда вечером, и сразу же столкнулся с ними. Это были два здоровых молодых парня, милиционеры. Один из них, проходя мимо, сильно толкнул плечом и Санитар отлетел в сторону. - Поосторожнее надо, - тут же погрозила им выходившая следом женщина.

- А ты что выступаешь, тётка?! - рванулся к ней один из милиционеров.

Второй остановил его, что-то сказав на ухо.

Санитар подхватил чемоданчик поудобнее и пошёл к вокзалу, расстроенный случившимся. Он вообще не любил грубости. Возле киосков он вспомнил, что время вечернее, а поесть у него с собой ничего нет. Остановился, порылся в карманах, и купив сосисок, хлеба и горячего кофе с молоком, встал поесть возле киоска. Рядом с ним пристроился сильно поддатый мужичок, основательно растрёпанный и взъерошенный, в распахнутой не по дождливой холодной погоде рубахе.

Он огляделся по сторонам, достал из внутреннего кармана мятого плаща четвертинку, пластиковый стаканчик и попросил у Санитара:

- Слышь. Отломи хлебца, а?

Санитар подвинул ему кусок хлеба и сосиску, но мужичок замахал на него руками:

- Мне только корочку, занюхать. Я знаешь как наелся? Я у тёщи был в гостях, а теперь домой еду - мне ещё надо в электричке про спаться до дома, чтобы к жене явиться как огурчик. У меня дома жена и двое ребятёнков. Понял, мужик?

Санитар кивнул - А я что говорю? - обрадовался мужичок. - Соображаешь! Давай налью?

- Я не пью, желудок у меня, - соврал как всегда, Санитар. - А ты поаккуратнее - милиция вон ходит.

И кивком головы указал на тех двух здоровых ребят в форме, которые возвращались к зданию вокзала по длинной, мокрой от моросящего дождя платформе.

- А я чего? - удивился мужичок. - Я же не пьяный, так, слегка. И не дебоширю, не ругаюсь, ни к кому не пристаю. Верно?

Он выпил стаканчик, понюхал корочку, вытащил сигареты, закурил, и наполнил второй стаканчик.

Тут и подошли те двое. Один из них положил на плечо тщедушному мужичку огромную лапу и спросил, наклонясь к самому ухо, доверительно, даже подмигнул:

- Похмеляемся?

Тот охотно кивнул и начал рассказывать про тёщу...

- Бери стакан, четвертинку и пойдём, - велел ему тот самый, который только что обнимал его.

- Стаканчик свой можешь выпить, теперь тебе всё одно, - заметил равнодушно второй.

- Ребята, как же так? Я же не пьяный, не скандалю, я ничего не нарушал...

- Пойдём, пойдём, мужик, - потянул его за рукав рубашки милиционер.

- Он же не пьяный, его электричка сейчас отойдёт, - попробовал вступиться Санитар.

- Ты что - тоже с ним? - прищурился на него милиционер.

- Я.. нет, я не с ним...

- Ну тогда крути педали! - рявкнули на него.

Санитар отошёл в сторону, но не ушёл. А мужичок, который сначала понуро побрёл за милицией, вдруг вырвался и побежал к платформе. К электричке, бросив на бегу и стакан и четвертинку. Бежал он плохо, ноги заплетались, выпил он всё же крепко, и здоровые парни догнали его без труда.

Они вели его как-то странно: с двух сторон за руки, отведя их в стороны. Не успел Санитар подумать, почему они так странно его ведут, как они отвели руки назад, как бы откачнув мужичка, и ахнули его об фонарный столб, отпустив разом.

Мужичок, не ожидавший такой подлости, ударился смаху лицом и как стоял, так и сел возле фонаря. По лицу у него текла кровь. Один из его обидчиков поднял его без труда за шиворот, и дав пинка, погнал перед собой. Он шёл впереди двух здоровых милиционеров - маленький, худой, ссутулившись, ставший сразу тоскливым, заплетаясь ногами и размазывая рукавом кровь по лицу.

Санитар проводил их взглядом до помещения милиции, которое находилось сбоку от вокзала, и пошёл в метро.

Потом он приезжал на вокзал несколько раз и выследил обоих милиционеров, проводил каждого до дома, изучил распорядок и график их дежурств, все их привычки. Обычно он был очень терпелив. Но в этот раз почему-то торопился, всё внутри у него дрожало. Он не мог понять, как это так, на одном из центральных вокзалов милиция так обошлась с безобидным человеком.

Первого из двух милиционеров он подкараулил за углом тянущегося вдоль путей забора, , мимо которого тот шёл с дежурства поздно вечером. В сумерках тот даже не понял, что обрушилось ему на голову, как только он шагнул за поворот.

Когда он с трудом открыл глаза, то инстинктивно потянулся рукой к разламывающейся от боли голове, но рука не поднималась. Не сразу сообразив, что просто связан, милиционер рванулся всем телом и только тогда догадался. Опустил глаза вниз и увидел, что лежит на железнодорожном пути, привязанный к рельсам, а во рту у него кляп из вонючей ветоши. Он завертел во все стороны головой, глухо замычал и задёргался.

Над ним наклонился маленький мужичок и вытащил ветошь изо рта. Милиционер задышал, брезгливо отдуваясь, отплёвываясь и фыркая.

- Мужик, развяжи меня. Я - милиционер, на меня кто-то напал...

- Ты не волнуйся, я знаю, - участливо покивал мужик. - Это я на тебя напал. Ты тут полежи, вспомни, повспоминай, как за стакан водки вы человека об столб били.

- Это ты что?! За алкаша?! Да тебя же посадят!

- Не за алкаша, а за человека, а для того, чтобы посадить, меня ещё найти нужно. Ты не дёргайся так, не утруждай себя, я верёвки под рельсы пропустил. Ты лежи, вспоминай, может покаешься. Только не опоздай, - он взглянул на часы. - В двадцать три сорок восемь электричка. Твоя электричка.

Он снова запихал промасленную ветошь ему в рот и ушёл. Милиционер дёргался, мычал, бился в конвульсиях, рыдал, а потом затих и с ужасом стал представлять себе с замиранием сердца, как его разрежет электричка.

Он услышал длинный пронзительный гудок, увидел мерцающий свет фары и умер от разрыва сердца.

Второго милиционера Санитар хотел убить тоже сразу, но возникли некоторые проблемы...