— Какая, блядь, хуйня, весь пиздец на хуй пиздой возгаркнется, — резко выступал, как обычно, самый ворчливый барабанщик на свете Робби Вуум, кстати, острота и злобность его языка помогали ему виртуозно выполнять кунилингус, в котором он был можно сказать чемпионом, — вся, блин, поебень этого мира набирается до полного отпада, кровь девственницы, офигительнейшая черная магия на хуй, все темные силы охуевшего Ада и опизденевшего астрала. Кровавые Яйца страшных Богов Говарда Лавкрафта, страшные Чудища морских геен огненных и горячих льдов, все могут нежданно-негаданно приплестись, — Робби брызгал слюной адского ядовитого ужаса, — а тут еще два омандовевших ебанутых рыцаря возжаждали устроить турнирище прямо аж на сцене, блин, охуение Ада, да возбрыкнет он своими копытами.

— О, дражайший, дорогой Робби, — отвечает ему тот самый элегантный, и зовут его элегантно Кобальт, — что же, что мешает тебе увидеть во всем что ни на есть нашем чудном, дивном универсуме, чудные, дивные стороны? Все прекрасно, Ад и Преисподня — это солнечные сладкие места, и если частица их переселится в нашу реальность — это ведь получится некий эклер астральный, трюфеля мистические, если позволено будет Богами так выразиться, — и Кобальт продолжил установку всякой электронной и магической аппаратуры за кулисами, где весь этот самый разговор и происходил.

— Какая, блин, к гребаной ядрени, светлая сторона в этом на хуй канализационном Аду, который вы, мудаки, здесь разводите, ебена по голове. Какой долбаный случай может заставить меня увидеть в этом мандовошном пиздеце хоть каплю дьявольской охуенной спермы позитива.

— Но мы же выебем девственницу, в конце концов, — почти взорвался Кобальт, насколько это возможно сделать, сохранив элегантнейшую элегантность.

— Да, но это будет после того как она станет совсем и бесповоротно мертвая, — парировал Робби Вуум контраргументом, неожиданно лишенным нецензурной брани.

Разговор их все больше и больше напоминал заезженную пластинку. Один слово, другой два, и опять в обратном порядке на одном тоне.

— Хорошо бы пива, полпинты светленького пива, — наконец-то прозвучало что-то трезвое в воздухе ожесточенного спора.

— Какого на хуй пива, очень важно выбрать правильный сорт и правильную соленую штуку на закуску, некоторые, к примеру, любят закусывать, посасывая соленый клитор, а некоторые иные абсолютно противоположно утверждают, что лучяше выпить водки литр, чем сосать соленый клитор. Так люди становятся алкоголиками, — надеюсь, уважаемые читатели не забыли, что злобный язык Робби Вуума делал его помимо прочего чемпионом в ласках Жофрея, так французы называют пиздолизание по имени уродливого старика, маркиза Де Пейрака, который на всю жизнь покорил свою юную супругу Анжелику именно при помощи оральных ласк.

— Конечно, лучше бы шампанского, — примирительно протянул Кобальт, — вы же знаете, я стараюсь жить согласно правилам элегантности, — и возжег сигару как ее символ.

— А почему здесь не видно Грязной Ящерицы, — нежданно-негаданно вступает в разговор, незаслуженно на этих страницах забытый, мудрейший Зодиак Мозговорот.

Грязная Ящерица — это был некий символ веселия и примирения в колективе таких вот забубенных личностей, Грязная Ящерица вылезала из непонятных мистических щелей реальности и утихомиривала девятые валы всех мозговых штормов, которые бушевали в творческих мозгах группы.

— Она открыла солярий в Лос-Анджелесе, — ответил Кобальт, — я получил от нее электронное письмо сегодня в полночь.

— Да, да-а-а-а?! Неужели это правда? — со смехом удивился Робби Вуум.

— Ха-ха-ха, — загоготал как сумасшедший Зодиак Мозговорот, — в Лос-Анджелесе появится очень много людей с мистическим загаром, круто, Америка изменится, на долларах будут печатать портреты Элвиса Пресли, и наши рожи тоже. Ха-ха-ха, — веселью мудрейшего их мудрых не было конца и края.

Так вот с шутками-прибаутками весело и легко зарезали девственницу и попили ее кровушки из красивейших бокалов хрустальных на длинных ножках. Уже выйдя на сцену из-за кулис, соответственно. Чтобы публика осатанела от счастья, глядя на своих кумиров во время их магических процедур.

Шоу было, что надо!!! То, что надо Дьяволу и Аду!!!

А потом изящно и романтично отыграла группа под названием «Еврейская любовь под пальмами в тропическом Аушвице» — мотонацистская сатанистская публика рьяно подпевала «Хаванагилу». В обшем и целом происходил мистический дурдом на астральном выезде.

Кобальт подбежал целовать взасос «тропических евреев», те с удовольствием целовали элегантного господина, а потом потихонечку утирались дезинфицирующими салфетками, согласно требованиям миллениумного Талмуда.

Главный «Тропический еврей» со сдержанным восторгом похвалил убиение девственницы, отметив элегантность надрезания ее горла.

— А наш барабанщик пытался быть недовольным, знаете ли — отметил Кобальт.

— А я, между прочим, ненавижу и проклинаю весь этот подлунный мир, — включил опять свою ворчалку Робби Вуум.

Так уж у них было принято выражать свою любовь немного иронически.

Но приближался трагический и торжественный миг турнира.

Страх, ужас и мрачные предчувствия сковали осатаневшую публику.

Все затихло. Притихнем и мы на секунду. Сделаем коротенькую паузу между главами.