Сталин умирал дважды. Один раз в 1913-м, второй — в 1953-м.

Последнее желание в обоих случаях было одно и то же.

Последнее желание человеку становится известно только когда он при смерти — и нет о сокровенном человека ничего более достоверного, чем его последнее желание на краю биологического уровня его существования.

Все мы запутались в том, чего мы на самом деле хотим.

Обманчивы желания, ещё в большей степени, чем внешность.

Даже мимика двусмысленна.

В самом деле, женщина улыбается мужчине — что это значит?

Она, что оценила его внутренний мир, который, если таковой есть, оценить не может в принципе? Раз его внутренний мир для неё не существует, то с какой интонацией она его

собирается юзануть (им попользоваться)?

Она, что, его любит и готовится его собой вылечить? Или, напротив, она его ненавидит и улыбкой заманивает, чтобы подобраться к его бокалу и подсыпать в него яд? И то и другое делается с улыбкой.

Как наблюдателю выявить истинный мотив женщины?

Трудность ещё и в том, что этот мотив она сама осмыслить не в состоянии. Ведь у женщин желания — с образного мышления (правое полушарие мозга) и запомнившиеся ей в другом полушарии блоки фраз практически всегда рассогласованы? У мужчин-то рассолгасованчы, а уж у женщин-то тем более.

Взглянем шире: подсыпая яд, хорошо ли она поступает или плохо? Одно дело, если тот, которого она травит, добр. Другое дело, если он, напротив, серийный маньяк.

Увы, в практической жизни без максимально масштабного взгляда на жизнь (уровень Первосвященника) всё неочевидно и двусмысленно. Каждый полюс двусмысленности тоже неоднозначен: она травит маньяка, чтобы кого-то спасти или чтобы её имя попало в газеты любой ценой? Ну и кто разберётся во всём разнообразии мимики?

Словом, каждое действие может произойти как результат, как минимум, двух мотивов

— противоположных.

Вопрос вопросов: какой поступок человека однозначен?

Как ни крути, а человека характеризует ТОЛЬКО его последнее желание. Причём не то последнее желание, которое высказано на миру, то есть в тех условиях, когда возникает соблазн покрасоваться («на миру и смерть красна»), а такое желание, которому дают волю с самим собой наедине.

Чего обычно желают люди перед смертью?

Ещё при царизме один русский купец перед смертью заказал принести тарелку мёда и с этим мёдом сожрал все казначейские билеты, которые нажидовствовал за всю жизнь. Сожрал и умер. Последнее желание. Изыски гурмана или торжество, что наследникам ничего не достанется, — решайте сами.

Воланд вороватому буфетчику, которому предрёк скорую смерть от рака печени, помнится, советовал не бегать по врачам, что совершенно бесполезно, а вынуть из всех тайников припрятанные деньги, и уйти, пируя. Напоследок насладиться потоками хорошего вина под игривое подхихикивание собравшихся на запах денег красивых женщин.

Совет Воланда не случаен: забытьё от масштабных мыслей (кайф) и шлюхи (а подпадение под психоэнергетику шлюх один из способов достижения кайфа-забытья) — последнее желание всех бездарей. Воланд достаточно умён, чтобы вслух советовать только то, что услышать хотят.

В свою бытность совсем младшим научным сотрудником на меня произвёл очень сильное впечатление — почему-то — фильм о том, как американские тележурналисты очень жестоко обошлись с некой замужней женщиной. Ей внушили, что из-за скрытой болезни она доживает последние дни. Болезни не было, это была ложь, но проект сулил журналистам немалые доходы. К обманутой женщине пристроили журналиста с вживлённой в глаз телекамерой — чтобы её душевные муки, выявляющие последнее желание, транслировать — и получить доход. Эта женщина, узнав, что жить её осталось всего ничего, бросает мужа, с которым она жила вполне канонично (благополучно в глазах окружающих толпарей), оставляет, само собой, и детей, и отправляется искать мужчину своей молодости (кажется, у неё с ним никогда ничего тактильного не было). Она его находит в состоянии полной буржуазной несостоятельности: у него небольшой деревянный домик в лесу, он живёт один, все стены в книгах, он — писатель, но пишет он в стол, мысли этого книжно-лесного мыслителя явно чужды жидовским интересам придатков всемирной канализационной системы. Приговорённая телевизионщиками женщина и уединившийся писатель встречаются — и обнимаются, и замирают.

Телевизионщики, поняв, что сюжет иссяк и транслировать на потеху «свободного мира» больше нечего, женщине сообщают, что болезнь ей выдумали, и на самом деле она

здорова. Женщина кончает жизнь самоубийством.

Очень хорошо помню, как мы в лаборатории после работы, надираясь разбавленным спиртом, обсуждали концовку фильма: с чего это она кончает жизнь самоубийством, если реализовался типичный американский хэппи-энд, любовь и всё такое?

Теперь понимаю, что мы даже под спиртовыми парами до смысла так и не добрались. Хотя вариантов объяснений перебрали немало. Тоже мне, en vina veritas.

Почему, спрашивается, женщина, получив оплакиваемую жизнь, проявив последнее желание, выбрала смерть? Человек мучается, когда узнаёт, что его предали. И чем более близкий человек предаёт, тем больше мучается. Пик мучений — когда человек узнаёт, что он предал себя сам (как человека-кама). На этом пике человек кончает жизнь самоубийством. Если случаи самоубийств относительно редки, то только потому, что себя, как предателя, старательно не осмысливает. Прячется от осмысления в кайфе. Или, что тоже самое, в стае. В иерархии психоэнергетической зависимости.

Та женщина, позволив себе следовать последнему желанию, осознала себя как предательницу и жидовку, ей явно помог в том писатель-аскет — и пережить боли она не смогла.

Не у всех достаёт сил, осознав себя как предателя, начать следовать чистой линии жизни.

Но это средний человек. А что гений? Сталин в особенности? Гений, как и всякий человек, постигается именно через последнее желание.

Итак, Сталин умирал дважды.

Первый раз — в 1913-м, а второй — в 1953-м. Оба раза его последние желание было одно: связано оно с Прародиной и, очевидно, с Великой Победой Грядущего, с Великой Целью.

В первый раз Сталин умирал от туберкулёза. Он мог бы продлить свои дни тем, что, подражая Ленину, написал бы прошение красноярскому начальству и определили бы ему место ссылки не у Полярного Круга, а как Ленину, в «сибирской Швейцарии», в селе Шушенское. Но Сталин выбирает мир снега, холода, мошки, мокреца и полярной ночи. Более того, начав мотать срок в национальном селении Костино, добивается, чтобы его перевели на север, в Курейку, так далеко, куда в те времена уж, похоже, не ссылали никого. Зато это было местом посвящения по стихии земля и встречей, похоже, с единственной в его жизни женщиной его уровня, шаманкой Анной Алексеевной Шадриной. Но что было сокровенным желанием Сталина: помочь женщине-ровне, попасть на Прародину, или способствовать СЛТ?

Второй раз Сталин умирал перед тем, как войти в бессмертие буквально. После освоения «восьмёрки» и девятки» день смерти (5.03) он не мог не знать заранее. Сталин обладал такой властью, что мог обустроить последние дни как угодно, хоть собрать всех самых балдёжных шлюх в бассейне из коньяка — но не достижение кайфа было последним желанием гения. Противоположно универсальному совету Воланда Сталин занимается обустройством Мёртвой дороги — внеэкономическим объектом 503, дорогой на то самое загадочное Путорана, куда он рвался ценой приближения смерти ещё в 1913-м.

Сам туда не отправился — хотя мог бы. Женщина уже умерла. Осталось только способствование СЛТ. Прокладывать путь преемникам — вот последние желание Сталина оба раза, когда он умирал.

5.03 — 503 —таково пространство жизни бессмертных.

Ну ладно, соприкоснуться со стихией огня в кузнице находят силы многие.

Но вот соприкоснуться со стихией земли?

Ведь всё, казалось бы, читателям предыдущих томов должно быть понятно: Сталин по земле не блуждал, а ему были выбраны места не случайные. Все места его ссылок в стихии земли ведут к немалым расширения сознания. Никакими перепрочтениями книг Меняйлова об этих прозрениях не заменить самоличного прозрения на ключевых точках планеты.

Казалось бы, бросай, читатель, всё, двигай за билетом на поезд или самолёт — и вперёд за Истиной. Но не едут — один-два с пятитысячного тиража. И всё.

Ладно, блуждания по Заполярью или самой Мёртвой дороге предполагает гигантские расходы и по деньгам и по времени, но ведь тот же Кит-Кай доступней доступного! От Москвы на поезде всего лишь трое с половиной суток, цена билета на самый дешёвый читинский поезд доступна каждому!

Когда встречаю очередного читателя, спрашиваю: ну, книги читаете, а почему не едете хотя бы на Кит-Кай? Начинают мямлить: того не достаёт, этого… Кому чего: одним — денег, другим — времени, третьим — здоровья.

«…Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, — так будет и пришествие Сына Человеческого…» (Матф. 24:38, 39)

Деньги! Нашли препятствие! До станции Залари (между Иркутском и Красноярском), от которой до Кит-Кая остаётся всего сотня вёрст, плацкарт стоит меньше двух тысяч (на самом дешевом читинском поезде). Это доступно всем.

А что до времени… На горнолыжный курорт во Франции слетать времени не жалко, и деньги находят, а на тот же срок на Кит-Кай жаба душит, и времени не находят. Ну, тогда извиняйте, живите в клетке заблуждений вне Силы.

Что до здоровья… Когда передо мной начинает оправдываться читатель моложе меня и со здоровым сердцем, что здоровье не позволяет — становится тошно.

А как я смог всё объездить — и не по одному разу? Ведь первые мои «сталинские» экспедиции пришлись на период чуть не еженедельных сердечных приступов. Сколько раз прихватывало на верхней полке плацкарта, в таком состоянии и спуститься-то вниз попить не можешь. А один раз на пути в Сольвычегодск и вовсе в общем вагоне прихватило. Ни матраса, ни подушки, ни одеяла. И ничего — доехал.

Почему-то запомнился один приступ на самом начале Мёртвой дороги. Ободранная комната в домике уральского филиала Академии наук для приезжих экспедиционщиков — биологов, почвоведов, хронодендрологов и тому подобного. Колотит приступ, смотрю сквозь окно на ночное небо, северное сияние, сумеречное состояние, в котором приходят совершенно поразительные мысли… Так в те дни и появился Гребень Девы. Возможно, отчасти благодаря приступу. В эдакое промежуточное состояние впадаешь.

Часто меня спрашивают, как я вообще всю эту тему со Сталинским посвящением раскрутить смог? Гребень Девы опять же. Ведь же всё совершенно нереально с точки зрения объёма работы, количества экспедиций и трудностей Заполярья. Как?

Вчера одному читателю ответил особенно точно. Потому, ответил, смог, что умирал. Зная, что находишься на краю смерти, чего мелочами заниматься? Три с лишним года первых экспедиций умирал — потому и сделал.

Поясню.

Давно уж заметил, что чуть со здоровьем лучше, начинаю подумывать об удобстве жизни, об уюте. С годами, конечно, тяга снижается, но полностью пока ещё, увы, не свободен. Так что без умирания не было бы ни возвращения Гребня, ни всей сталинской серии книг не появилось. И жизнь была бы бессмысленна. Предательская. Не жизнь, а доживание. На манер всей прорвы мельтешащих вокруг шибздиков.

Словом, последние желания бывают замечательные. Мне вот повезло, болезнь подходящая: не всё время пластом лежишь, а только во время приступов. Во время приступа думал о важном лёжа, а без приступа двигался.

Сосредоточение на категории последнего желания полезно для каждого способного вырваться из братской могилы шибздиков и стать шаманом. Среди прочего начинаешь понимать, что не знаешь не только самого себя, но и окружающих. Пытаемся оценить человека по второстепенным поступкам, а всё пустое. Мотивы любого желания и поступка могут быть разные. Кроме последнего желания — связанного с СЛТ.

Только последнее желание Сталина и раскрывает в нём волхва до конца. Для нас открывает. Вообще говоря, волхв это тот, кто умеет жить последним желанием, не размениваясь на мелочи, и последнее желание его связано с СЛТ. Как у Сталина.

Вот говорят о завещании Сталина. А ведь завещание гения не может не быть продолжением его последнего желания, которым он научился руководствоваться прежде последних часов или даже месяцев жизни.

Завещание Сталина просто: 5.03 — 503.

Читающий да разумеет.