Есть песня о батяне-комбате. Она берёт за душу: батяня-комбат, который не прятался за спинами ребят. Да, красиво и достойно: батя-комбат ведёт ребят к победе, за их спинами не прячется. Одним словом — герой. Такого достойного человека воспеть просто необходимо — если хочешь, чтобы близкие и дальние стали красивей и достойней и душой, и лицом, и поступками.
А если всё наоборот?
А если воспет какой-нибудь говнюк, который за спинами таки прятался? Если он вёл не к победе, а к поражению? Если сам, подведя под смерть ребят, здоровёхоньким сдался в плен? Переодевшись в мундир убитого рядового? Воспевание такого ублюдка приведёт к чему? От такого культа женщины не станут ли гаже? А мужчины?
А ведь такого говнюка воспели. Сделали даже главным героем Войны, Великой Отечественной. Этому Фимке-говнюку даже Звезду Героя дали.
Хрущёв-Перлмутер дал.
Кто не знает, был такой правитель в России, сразу после Сталина. Приказывал сеять кукурузу за Полярным кругом и сажал в дурдома шаманов. Главный специалист по нормальности, трепло кукурузное. Сталина ненавидел и все и всяческие следы Непобедимого Волхва за ним уничтожал. Сталин шутил, что фамилия у Натана, ха-ха, польская.
Дал уже после Войны.
Само собой, после смерти Сталина.
Сталин Героя Фимке не дал, расстрелять надо бы было подлеца и труса, а Перлмутер Звезду Героя дал. Даже так: Сталин бы Фимку на лесоповал за предательство, да Фимка успел прежде немцам сдаться. Они его и шлёпнули — как еврея. Несмотря на то, что снял форму комиссара и переоделся в форму красноармейца и попытался затаиться. Экстерьер выдал, однако. («Экстерьер» — это не фамилия соплеменника Фимки, просто у Фимки была характерная внешность, экстерьер.)
Наши мысли — надстройка на фундаменте чувств (комплексов подсознания). Когда подлец надеется на спасение шкуры, он мастрячит надстройку мыслей, его подлые поступки оправдывающих.
Когда еврей Фимка сдавался немцам в плен, он, вероятно, надеялся, что за заслуги перед Третьим Рейхом гитлеровцы его не расстреляют. А заслуги были существенные: во-первых, еврей Фимка, будучи полковым комиссаром, не выполнил приказа Сталина (вернее, разрушал Сталинский победный план ведения Войны, против нас всех работал,
сволочь), а во-вторых, просто, нарушив присягу, сдался.
Но немцы, если и оценили пособничество еврея, то за всё это его никак отблагодарить не пожелали. Они расстреляли Фимку у первой же стенки. У первой же. Как уже было сказано, выдал экстерьер.
Во времена Перлмутера на месте расстрела предателя мемориальную доску повесили. До сих пор висит. Детей белорусов заставляют перед этой доской цветы класть. Лучше сказать, ложить. С тех пор ложат и ложат.
Попы нынешние, догадываетесь, там кадят. Деньги на это отпускаются и из российского бюджета тоже. Даже у Украины на всё это деньги находятся. Таки всесоюзная «святыня».
Увы, расстреливали Фимку не как предателя, а исключительно как еврея. Хотя могли бы и как комиссара. У вермахта был приказ: сдавшихся им в плен евреев и комиссаров расстреливать немедленно. Непосредственно в полосе фронта. Так сказать, не отходя от кассы.
Для людей более-менее полноценных Фимка омерзителен, естественно, как шкурник, безотносительно к тому, еврей он, полуеврей, или кто иной. Еврей в таких делах даже менее омерзителен, потому что столетия совместной жизни с евреями нас приучил ничего благородного от «избранного народа» не ждать. Вернее, ничего кроме предательства.
В «Теории стаи», первое издание которой вышло в 1999-м, сразу после бомбардировок Сербии цивилизаторами, и разошлось, не могу не порадоваться, уже четвёртое издание, я писал о том удивительном для адептов массового мировоззрения закономерности, что летом 1941-го года инициаторами сдачи в плен часто были комиссары (Фимка лишь один тому пример). На тему этих сдач в плен в «Теории стаи» у меня приведены материалы и документы как немецкие, так и наши. Для адептов теории демократии эти сдачи удивительны потому, что ни комиссары, ни евреи не могли надеяться на сохранение жизни после предательства ни при каком развитии событий. Если попытавшегося предать комиссара или еврея брали наши, то их шлёпали как предателей. Если немцы — как комиссаров или евреев.
Казалось бы, надо бы им сражаться до конца. Ан нет.
С точки зрения теории демократии (якобы люди вольны выбирать вариант поведения, и они выбирают, опираясь на приоритет выживания и выгоды — на этом постулате ведь и построена теория демократии) комиссар лета 1941-го должен был бы биться насмерть. Биться лучше остальных. Но постулаты теории демократии — фуфло. Не работает теория. Комиссары сдавались первыми, комиссары-евреи, вроде Фимки, ещё и вредили.
А вот с точки зрения теории стаи комиссары лета 41-го поступали закономерно. Должность комиссара — местечко тёпленькое: проверить на созидательность деятельность этих чиновников было невозможно, соответственно, пролезали на эти должности задолизы. Пролезали пролизав. Ведь только вышестоящий начальник решал, кто годится в комиссары, а кто не годится. А в деле назначения на синекуры (тёпленькие местечки) у начальников самое чувствительное место известно — это зад. Кто начальнику языком достал — того и назначали.
Задолиз — феномен не только логического мышления, но, прежде всего, психоэнергетической составляющей человека, стайной его сущности. Первостепенный задолиз это не тот, кто выполняет надиктованные пожелания начальства, а тот, кто эти желания предугадывает. Из этого материала выстраивается вся верхушка стаи. Задолиз лижет любому пахану и как только на смену предыдущему приходит пахан ещё более крутой — предугадывающий задолиз тут же начинает лизать ему. Г итлер был величайшим гипнотизёром планеты той эпохи — естественно, и перебегание комиссаров-задолизов на его сторону глубоко закономерно. При сдаче в плен никаких о неминуемом расстреле мыслей — главное, предугадывание желания ещё более крутого в стае психоэнергетического «авторитета» и этого желания выполнение.
Справедливости ради надо сказать, что Сталин в августе 1941-го издал приказ, в соответствии с которым комиссаром мог быть назначен только тот, кто в боях «показал себя с положительной стороны». Да и задолизы с началом Войны вдруг бросились просить назначения на тыловые склады и в штабные парикмахерские, а не в боевые части. Вот с августа месяца комиссары и становятся теми отцами солдатам, благодарные рассказы о которых можно услышать от фронтовиков. Иначе говоря, в разные периоды Войны комиссары были разные. Одни — образца лета 1941-го, другие — образца августовского приказа 41-го.
Повторюсь, вся эта тема рассмотрена в «Теории стаи» подробно. Но о комиссаре Фимке я тогда, увы, ещё не знал. А пример ярчайший. Расскажу теперь.
Не стоит считать комиссаров лета 41-го эдаким замухрышками по жизни. В глазах третьей касты, низшей, задолизы всегда особенно солидны, а главное, понятны. Нынешний аналог комиссаров лета 41-го — это священнослужители новых религий. Включите телевизор, взгляните на эти рожи — всё смотрится солидно, народ руки им лижет. Быдло считает их фонтаном мудрости — так же было и летом 41-го. Не случайно Фимку даже офицеры-славяне (из числа трусов) выбрали в главари.
Фимку, предателя Прародины (КР), комиссара-задолиза и предателя планетарного Первосвященника расстреляли у ворот Брестской крепости. Да-да. Той самой Брестской крепости, которую «обнаружил» Перлмутер-Хрущёв в тот период, когда он откуда-то высасывал «доказательства» того, что Сталин не справедлив.
Нашёл Перлмутер Брестскую крепость, а среди так называемых защитников — двух «героев», и обоих наградил Звёздами Героев. Первый, понятно из вышесказанного, еврей Фимка, а второй — славянин, но тоже сдался. Говоров, кажется, фамилия. В немецких концлагерях выжил, что говорит о том, что в плену оккупантам оказывал услуги. Скорее всего, особые. Ну, сдавшиеся-то все как один, проходя после освобождения через Особые отделы, оправдывались, что взяты были в плен с боя израненные, прежде прихлопнув от десяти до трёхсот немцев (есть в письме какого-то азиата и такая цифра, письмо приведено в сборнике «Сталинградская эпопея. Впервые публикуемые документы, рассекреченные ФСБ РФ» Москва Звонница-МГ, 2000). Конечно, насчёт трёхсот всё понятно всем, кроме, возможно, азиатов, которым письмо было писано. Достаточно посмотреть на кадры немецкой кинохроники, на которых бредут громадные толпы здоровёхоньких пленных красноармейцев и командиров, бредут под смехотворной охраной, а то и вовсе без охраны. Говоров — единственный из славян, награждённых Звездой Героя, который здоровым сдался в плен. Но награждён, повторюсь, не при Сталине, а при Жопе с ушами.
Историки белорусского Бреста делятся на несколько подотрядов — по числу источников финансирования. Один подотряд кормится в бухгалтерии музея «Брестская крепость». Эта категория на каверзные вопросы прямо не отвечает, а говорит так: мы по должности должны верить, что всё это героизм, иначе нас вышвырнут, а работу по новым временам найти сложно.
Но есть, скажем, и краеведческий музей. А вот его сотрудники провели меня по Брестской крепости с экскурсией (бесплатно) совсем иной, чем я оплатил в музее «Брестская крепость».
Говоров, как уже было сказано, единственный в списке Героев Войны, кто оказался в плену и работал на немцев. Краеведы Бреста в кулуарах потешаются: нашёл Хрущ героя, в куче навоза от немцев прятался, потом нашёлся, и его послали работать, и работал. Сталин не записал, и «мутер» таки записал.
Вообще со всей этой внезапно обнаруженной при Хруще Брестской крепостью складывается впечатление, что она была нечто вроде «проверки на вшивость»: сожрут аборигены эту кучу дерьма или не сожрут? Стерпят или не стерпят? Стерпели. Сожрали. Поговорка есть русская о холуях: ссы в глаза — всё божья роса. Стерпели славяне. Утёрлись. Фимку прославляют. Цветы к доске ложат. Не возлагают, и даже не кладут, а именно ложат. Из года в год. И головой не думают.
Но по порядку.
Ещё до начала Войны был приказ, естественно, письменный: в случае нападения немцев на нашу территорию немедленно покинуть крепость и сосредоточиться далеко в тылу. На удивление далеко.
Содержание приказа удивительно, если веровать во внушения цивилизаторов, что наши приграничные части могли громить врага с первого же дня войны, даже если бы и был на то приказ. Лишённый критического мышления электорат в это внушение верует. На основании этой идиотической веры все СМИ и ругают Сталина за потери в начале войны. Дескать, ни кто иной как Сталин виноват, что чуждые ему Фимки предавали родину советских народов. Дурилкой приправили, что у всех немцев были автоматы, а у нас, Сталиным к войне якобы не подготовленных, одни только винтовки. На самом деле, у немцев были такие же винтовки. Даже хуже наших: ствол короче, дальнобойность ниже, прицельность хуже.
Но если подумать головой, то урок разгрома Гитлером европейских армий приговаривал к разгрому и массовым сдачам в плен и наши народы. Касты исполнителей по всей планете из одного теста слеплены. Исполнители — абсолютное большинство всех народов, какие-то народы таковы вообще все поголовно, героев нет. Другое дело, что в ходе Великой Отечественной произошло чудо: «кто-то» ход Войны сумел переломить. Без вмешательства этого «кого-то» Война для нас была абсолютно проигрышной. Кто этого ещё не понял, тому приношу свои соболезнования.
Иными словами, кто-то в нашей стране знал секрет, как переломить психику Гитлера, сверхвождя XX столетия. А этот приём, точно, секрет: ведь до сих пор этот надчеловеческий приём Сталина никем, кроме Меняйлова пока не описан. Даже вопроса в литературе никто не ставит.
Итак, приказ о немедленном отступлении из Брестской крепости абсолютно нормален, более того, мудр, в особенности, если понимать, что обычными способами, вроде «стенка на стенку», у Г итлера, величайшего гипнотизёра XX столетия, выиграть Войну было невозможно. Сталин разработал надчеловеческий способ: он включал в себя отдачу гигантских территорий с видимостью экзальтированного разгрома (отсюда и разминирование мостов, и разоружение «линии Сталина») с целью заманить в Сталинград для образцово-показательной экзекуцией, с параллельным избавлением армии и страны во время отступления от «Фимок» всех национальностей. (Документальный материал на эту тему в другом томе.) Чтобы заманить всю эту сволочь в первый эшелон Сталин и придумал концепцию «войны на чужой территории». Без перспективы трофеев «фимки» рассосались бы по тыловым парикмахерским ещё до начала Войны и немцы бы их в 1941-м не перестреляли бы.
Но Сталин был благороден и даже Фимкам предоставлял шанс выжить. Другое дело, что брестский Фимка, как и многие прочие «фимки», шансом не воспользовался.
Но в Брестской крепости струсили и предали воинскую присягу не все. Некоторая часть гарнизона Брестской крепости её вовремя покинули — тем выполнив приказ, утверждённый Сталиным. Покинули в первый же час Войны. Так что настоящие герои Брестской крепости — это те, кого через час в ней уже не было. Те же, кто предпочёл остаться, видимо, надеялись отсидеться под прикрытием чудовищной толщины крепостных стен. Эти и выбрали над собой в командиры Фимку.
В музее «Брестская крепость» этот момент постоянно подчёркивают: Фимка был младше по званию многих из не выполнивших приказ командиров. Почему эти уроды верховодство делегировали именно этому младшему по званию? Почему именно его признали самым, так сказать, продвинутым. Первым среди равных. Уродом из уродов. И этот младший по званию повёл всех против присяги, против приказа Первосвященника, следовательно, и против Прародины тоже. В сущности, против коренных народов России.
Большинство из оставшихся в крепости сдались в плен. Но удалось не всем. В списке расстрелянных и убитых внутри крепости значится и фамилия брата Эдуарда Шеварнадзе. Молодые поколения уже не знают, кто такой этот Шеварнадзе. Это первый Президент Грузии при распаде СССР. Бывший глава Советской Грузии. От грузин, которые разыскивают его за воровство, он прячется не где-нибудь, а на территории Германии. Брат его тоже почувствовал, что надо действовать против Прародины. Яблочко от яблоньки… Вот такие и встали под начало Фимки, Перлмутерского «героя».
Населению нынешней России цивилизаторы так засрали мозги теорией демократии, что когда мы слышим словосочетание «Брестская крепость», то нам представляются ряды скошенных из засады пулемётным огнём немцев. Нам видится торжество отважных воинов, эдаких прекрасных витязей (ВТС — «свет»), побеждающих даже будучи окружёнными превосходящими силами врага.
Ничего подобного. Суммарные цифры таковы. 45-я дивизия немцев (её вскоре разгромили в дым со Сталинского штаба-«дачи» на Валдае, вместе с дивизией СС «Мёртвая голова»), бравшая крепость и окрестности, включая и сам город Брест, за всё время боёв в районе Бреста потеряла 431 рядового и унтер-офицера (один умер от разрыва сердца, ни единой царапины, его фото на специальном стенде музея) и 32 офицера. А с нашей стороны только гарнизон крепости насчитывал более 8 ООО. А ещё против немцев бились жёны офицеров, наверняка скольким-то конец навели, железнодорожники, пограничники (которые дрались несравнимо лучше фимковцев), милиционеры, НКВДшники, старики с опытом борьбы с немецким нашествием в Первую мировую, лётчики и т. п. Одних пленённых под Брестом красноармейцев было более тридцати тысяч. Так что на фимковцев загашенных немцев приходится всего ничего.
Таким образом, фимковцы, имевшие внутри крепости танки, артиллерию, миномёты, дрались плохо. Хорошо они только в плен сдавались. Мне краеведы сказали, что по их данным, в какой-то из первых дней Войны из крепости перебежали сдаться в плен немцам около 800-т человек (в два раза больше, чем потеряли немцы за всю брестскую операцию). Пленные того периода на 95 % передохли в концлагерях. И хорошо. Хорошо не только в стратегическом смысле, но и в тактическом. В тактическом освобождение армии от балласта ублюдков входило в победный план Сталина.
Так что ничего удивительного нет, что никого из фимковцев Сталин звёздами Героев не отметил. Нечего удивляться, что Сталин никогда не бывал в Брестской крепости. Зато Ельцин с Гитлером приезжали. В Крепость свезли трофейную технику, образцы, о существовании которых немцы и не подозревали — вот Гитлер с соратниками и дипломатами разных стран и съехались их осматривать. Аналог парада на Красной площади
7 ноября 1941-го. А Ельцин — поклониться Фимке.
Я вообще-то давно предполагал, что с подсовываемой нам статистикой Героев Войны что-то не в порядке — евреи по этой статистике получались вполне героичными. Но то, что Хрущёв-Перлмутер писал в Герои евреев уже после Войны я бы не дотумкал. А Перлмутер и в Г ерои записывал, и реабилитировал подонков, и мемориальные комплексы для оболванивания коренных народов России строил, вроде Брестской крепости. А поджопники (Хруща называли Жопой с ушами, кто ж тогда его последователи?) этот мемориал поддерживали и поддерживают.
Когда меня местные краеведы водили по крепости, то я высказал удивление по поводу великолепной сохранности стен. Что-то эта сохранность не вязалась с тем образом огненного ада, который рисовали цивилизаторы мне со школы. Оказалось, что всё ещё хуже. После Войны сохранность крепости была ещё лучше. Была прямо-таки безупречной. Основные разрушения в Крепости появились уже после Войны, когда здесь расположили воинские части, и они добывали кирпич для строительства сортиров, бани и т. п. из основных стен. Отсюда и разрушения, которые туристы и сидельцы у телевизоров принимают за следы боёв. А когда Перлмутер принял решение построить на месте Брестской крепости дурилку, то крепости пришлось совсем плохо. Солдаты расположенных здесь частей висели на стенах и следы от пуль и снарядов таки ваяли. Потом какое-то здание внутри Крепости было взорвано, потому что мешало виду. Часть мусора от взорванного здания убрали, а часть оставили — остатки вошли в композицию под видом следов боёв, и создают у туристов ложное ощущение воинской доблести задолиза и предателя Фимки-еврея. Развалины у подножья главного бетонного памятника не при немцах появились. Дурилка это всё.
И доски мемориальные для поклонения повесили: Фимке, Шеварнадзе и другим таким
же.
Не стал бы я всю эту пакость расписывать, если бы всё это не имело отношения к Варге, к тысячелетнему делу Храма Г ероев. Ещё совсем недавно я свято верил, что неугодник
— это боевая единица сама в себе. Дескать, не сообразуясь ни с кем, принимай решение — и ты орёл. Как следствие, по предыдущим моим воззрениям получалось, что в полусрежессированном Сталиным бегстве лета 41-го (то, что оно частью срежессировано, я не знал) неугодник должен был бы плюнуть на свою тактически неэффективно действующую воинскую часть, спрятаться в дупло развесистой ивы, и из этого дупла врага мочить, мочить, мочить…
Однако, теперь, разузнав кутузовскую задумку Сталина по слому психики сверхвождя, при одновременном возвышении духа советских народов, понимаю, что такая схема, может, и неугодническая, но для неугодника инфантильная. Инфантильно-не^годничесгая. Действия по такой схеме в тот период наносили вред делу Круга. Пример Брестской крепости наводит на мысль, что неугодник только в том случае может вложиться «кирпичиком» в Храм, когда сообразует свои действия с планами Планетарного Первосвященника.
Или, что то же самое, с намерениями Круга Г ероев.
Но как неугодник из рядовых мог узнать кутузовский план Сталина по заманиванию врага на наивыгоднейшее место для решающей битвы? Как иначе, кроме шаманского способа? (Шаман черпает решения не из текстов, а из некого пространства, которое в этнографической научной литературе называют миром духов).
В самом деле, как распознать Первосвященника?
Во всякий ли исторический период есть Первосвященник?
Сложные вопросы.
Очень сложные.
Для не шаманов.
Мы тут с мужиками собрались, воды попили, рассудили, и получилось примерно следующее. Наличие Первосвященника во власти распознаётся по изменению интенсивности жизни романтиков. (Эту мысль в Булгаковской «Мастере и Маргарите» освоили еврейские первосвященники, но на самом деле освоил сам Михаил Булгаков). Распознаётся в том числе и по тому заряду созидательного энтузиазма, который он передаёт неугоднику достаточной степени матёрости. Проще говоря, Первосвященник — отец «стахановцев». Сталин, организовав стахановское движение романтиков, это удостоверение Первосвященника населению СССР предъявил.
Кроме того, неугодник тех лет мог иметь и дополнительные удостоверения в виде иных дел Сталина: благоговейного отношения к священному напитку (а это было: госконтроль и высочайшее качество водки), закрытие обществ трезвости, «раскрутке» «Тунгусского метеорита», воспеванию исконного кузнечного культа и т. д. и т. п. Жил бы я в те времена, список бы, верно, мог бы привести огромный. А сейчас, чтобы этот список составить, надо организовывать исследовательский институт или хотя бы отдел. Но лучше несколько институтов — громадная была бы для страны польза.
Рассмотрим два социальных положения неугодников в то время: неугодник в армии и неугодник на территории, которой по победному плану предстояло отойти под временную оккупацию.
С армией времён Сталина всё просто. Если неугодник удостоверился, что во главе стоит не Брежнев, не Горбачёв, не Ельцин или какой иной кремлёвский шибздик, а именно Первосвященник исконной веры, то есть смысл предположить, что он, как Главнокомандующий, задумал хитрый ход. Эдакий суперкутузовский маневр. В таком случае, неугодник в армии обязан был выполнять приказы, какими бы маразматическими с точки зрения недоразвитого майора они ни казались. Вроде оставления укрытия из стен в два с половиной метра и исходу в леса и болота Белоруссии в 1941-м. Вроде оставления позиций в районе Воронежа в 1942-м, в результате чего образовалась брешь в четыре сотни километров, через которую немцы «по воле богов» рванули к Сталинграду, навстречу гибели, которую Сталин начал им готовить, по меньшей мере, ещё в 1931-м.
В начале войны, для военнослужащих, попавших в окружение, существовал единый приказ: попал в окружение — выходи к основным силам. Приказ, казалось бы, бесхитростный, но Сталин этим приказом достигал великих целей.
Здесь наступает пора напомнить о знаменитых 28 панфиловцах, которые были вовсе не панфиловцами, а группой бойцов-окруженцев. Их придали дивизии Панфилова накануне боя
— ив этом вся соль. Полки немцам сдались, а эти 28 не захотели пристраиваться в хвост ко всяким разным Фимкам. 28 — это те, кто прошёл «просеивание». И показали на что способен неугодник с обычным пехотным вооружением. Даже без противотанковых орудий. Это исследование о героях-панфиловцах уже было опубликовано в «Теории стаи» — но повторение оправдано. В каком-то смысле 28 панфиловцев — это та часть гарнизона Брестской крепости, которая не захотела пристроиться в хвост к Фимке-предателю. Это та часть гарнизона, которая выполнила приказ, и Крепость покинула согласно приказу, согласованному с планом Ставки на случай «внезапного» нападения нукеров Гитлера, величайшего гипнотизёра столетия.
Но в проблеме действий неугодника в ситуации кажущегося разгрома есть и обратная задача. Таким образом, к примеру, я, будучи на тот момент инфантильным неугодником и засев в засаду, своими действиями нанёс бы вред неугодническому делу. Меня надо было остановить! И всех прочих таких же, как я, гавриков. То есть инфантильных неугодников надо было высеять не только из частей первого эшелона, но и из населения, попадавшего под оккупацию. И послать куда-нибудь. В Сибирь, например. В эдакий засадный полк. То есть Сталин, начавший подготовку к войне на уровне секретных объектов, вроде Валдайской «дачи Сталина», году, эдак, в 1937-м, обязан был создать карательный орган, который обладал бы чувствительностью к неугодникам инфантильного уровня развития (те, которые не научились даже молчать). То есть, говоря попросту, орган, который должен был «сажать» не только врагов и буквальных шпионов, но и гавриков вроде меня, уровня на полгода ниже, чем теперь.
И правильно, в Сибирь меня, инфантильного. Лес с троцкистами и насильниками валить. До времени, когда во всех лагерях был объявлен набор добровольцев на фронт. Раньше начала Сталинградской экзекуции меня, гаврика, к фронту подпускать было нельзя.
Зачем жидам после гибели Сталина-Первосвященника надо было придумывать дурилку Брестской крепости? Да очень просто. Брестская крепость, безусловно, придумана в пику Сталину, человеку исконной веры, каму. Дескать, Сталин не справедлив. Не оценил, ну, такой, блин, выдающийся подвиг Фимки-«героя». Дескать, Сталин не всеведущ. Не заметил он героической обороны и её героев. Дескать, Сталин — барахло, а потому равняйтесь на Фимок и Перлмутера-кукурузника, пропитывайтесь не героической философией, а жидовской.
Но и не только в этом акте Жопы с ушами было проявления ненависти к неугодникам. Дурилкой «Брестская крепость» цивилизаторы вложили коренным народам алгоритм поведения и выворотили понятия наизнанку. Если пик героизма Войны — по Перлмутеру — это Брестская крепость, то поскольку Фимка там был предводителем, то основной герой Войны — это еврей, предающий Прародину и золотой свет. И всё у Жопы с ушами получилось: ведь гипнабельному электорату плевать на рассказы фронтовиков о том, что на передовой они евреев что-то не видывали, зато по штабным парикмахерским и продуктовым складам от евреев продыху не было.
Словом, Фимка — очередной Чарли Чаплин, в конкурсе «Чарли Чаплинов» занявший лишь восьмое место. Очередной превознесённый Эйнштейн, на самом деле плетущийся в хвосте из более чем двухсот теорий относительности. Очередной раскрученный Фрейд — с позволения сказать, душелюб и людовед, который сам же в конце жизни объявил свои коммерчески выгодные россказни враньём.
А разве мог быть главным героем Войны при Перлмутере-Хрущёве кто-либо иной, кроме еврея? Удивительно ли то, что все последующие после Жопы с ушами сидельцы в Кремле, при которых ушёл из нашей страны успех, пристроились носом к Жопе?
И уродуют души наших детей всем этим со школы — «обязательная программа» называется…
В истории предательства и бездарной гибели тех, кто струсил и остался в Брестской крепости, отразился механизм всех бед России. Зыбкие духом из коренных народов пристраиваются в хвост к еврею или полуеврею или четветьеврею или за неимением другого просто поджидающему — и он их всех ведёт прямёхонько к бесцельной жизни. Так было при Троцком, так было при Перлмутере-Хрущёве, когда всё покатилось вниз. Так было и при Ельцине с изворовавшейся «семьёй» из Абрамовичей. И так далее. Ложа цветы к доске Фильке-предателю, соучаствуя в культе Предателя Прародины, электорат сам себе прокладывает дорогу к тем поражениям, в атмосферу которых мы всё больше и больше погружаемся со времени ухода Сталина.
Поклоняясь позору Брестской крепости, как якобы подвигу, мы тем вколачиваем в сознание детей наших схему действий — покорность скверному духу, порождающего предателей. Ельцин появился раньше, чем мы услышали его фамилию. Ельцин и ельциноиды, можно сказать, вышли из казематов Брестской крепости. Словом, обычная тёмная магия.
Были, были у нас герои. Но они оплёваны. Был, например, боевой лётчик, истребитель, который больше отметился в стратегии воздушного боя. Он командовал наиболее результативным авиаполком Великой Отечественной, переименованным в Особую группу № 1. Например, за один день на Сталинградском направлении ей удалось сбить 34 самолёта противника. Такого результата больше не удалось достичь никому. Немцы о нём даже специальные листовки печатали и сбрасывали с самолётов. С таким примерно текстом: «Вам одним Василием Сталиным всё небо не прикрыть». Но оболгали, напридумывали СМИсители в угоду хозяевам всякой чуши.
Но это всё уровень психологии.
А на более тонком уровне культ предателя Родины, который Брестская крепость подпирает, поносит Варгу и Первосвященника той эпохи — за это мы навлекаем на себя проклятие сверх механизмов тёмной магии.
Мало того, что впадаем в идиотизм, со всеми вытекающими из идиотизма последствиями («на дурака не нужен нож, ему с три короба наврёшь — и делай с ним, что хошь»), но дополнительно навлекаем на себя проклятие в тонком мире, самом главном.
В самом деле, разве не идиотизм почитать Кутузова и Суворова, но человека, который поднялся выше их, предать анафеме? От этого внушённого идиотизма обречённость на поражение разойдётся кругами и по всем другим секторам нашей жизни.
Эх, поднялись бы народы с колен! Оторвали бы нос от помойки и вдохнули свежего воздуха! Но обложили людей. Со всех сторон обложили. Те же попы в Брестской крепости кадят не накадятся…
Военный материал этой главы имеет мало отношения к главной мысли этой книги (iдвенадцать подвигов как инициатический Путь становления всякого кама-волхва-героя). Эта вводная глава появилась в книге, и притом в начале, для того лишь, чтобы на простом и очевидном материале показать, что многие всем известные «факты» суть ложь. Назначение этой лжи — создать в умах коренных народов ложную картину мира, чтобы довести их до состояния придурков, которыми легко управлять. Цель этой книги показать, что цивилизаторы не гнушаются надругиваться над самым святым. Показать какого масштаба изготавливаются дурилки. Показать, что только Герой может, пройдя подготовку на исконном Пути, вывести нас из тьмы тотального обмана.
Герой, мы ждём тебя!
Завяжи в тряпочку соли настоящей, как напоминание о Великой Цели (СЛТ), возьми Гребень Девы о тринадцати Рунах, чтобы не забывать о сокровищах Слова, ладони напомнят тебе об ожидающей тебя суженой, Посох Девы всегда при тебе, и вперёд, в Путь! Да, и Трубку, Трубку прими в своё время — когда будешь готов, эта вещь поведает тебе о сущностях удивительнейших!
А мы за тебя хоть в огонь, хоть в воду, хоть на амбразуру грудью, хоть с троцкистами и насильниками в одной бригаде лес валить.
Герой, мы ждём тебя!