"В молодости я верил в свою счастливую судьбу — судьбу писателя. Я верил, что мне повезет. Я верил, что мне должно повезти. Боже, как я был наивен!
Я не знал, что везет тем, кто безоглядно верит в свой талант. Даже если таланта нет.
Я же не знал, есть у меня талант, или его у меня нет…
И потом, везет не тому, кто отсиживается в ожидании случая, а тому, кто хорошо научился работать локтями".
"Каждому полезно задуматься над тайной своего появления на свет. Если долго размышлять над этим, то может приоткрыться истина, которая неверующего моментально превратит в верующего человека. Мое появление на свет — это знак того, что Господь существует. И не о чем тут больше говорить…
Истина явлена каждому в самом начале, при рождении. Только мы проходим мимо этого, просто не замечая, что наше появление на свет имеет божественную природу".
"В коридоре крупного издательства я стал свидетелем такого разговора.
Некий молодой служащий, вероятно, редактор, не смущаясь присутствием посторонних, говорил автору:
— Ваш роман нас не устраивает.
У автора затряслись губы.
— Потрудитесь объяснить, — сказал он, с трудом сдерживая себя.
— У вас беден язык…
— То есть, как это — беден?!
— А так, беден, и все тут.
Было ясно, что редактор романа не читал, но надо же ему было что-то говорить…
Автор не сдается.
— А вы знаете, что словарный состав моих произведений 15 тысяч слов. Больше, чем у Лермонтова! Вдвое!
— Не знаю, не уверен. Да и гордиться тут нечем, — редактор брезгливо передернул плечами, — подумаешь, Лермонтов. Кто его сейчас читает?"
"…Я понял, что без помощи сильных мира сего мне не преодолеть редакционных барьеров. И тогда я обратился к своим старым друзьям, которых не видел много лет и которые за эти годы стали известными и влиятельными людьми.
Лучше бы я этого не делал!.."
Я вспомнил… Отец запирался в своей комнате, кому-то звонил, часами разговаривал, выходил из комнаты чрезвычайно оживленный, с раскрасневшимся лицом.
Несколько дней после этого у него бывало приподнятое настроение. Потом отец как-то сникал, глаза его потухали, он опять запирался в своей комнате и подолгу работал. Тогда из-за закрытой двери раздавались тяжкие вздохи. Иногда я слышал приглушенный голос: отец на слух проверял написанное.
Никто отцу не помог тогда…
А могли. Я уверен. Его проза стоила того.
Я перевернул страницу.
"Мне изредка снится один и тот же сон. Будто я убиваю незнакомого человека. Он пришел ко мне домой. И я тут же его убиваю…
Само убийство вроде уже позади… Потом… потом проходит некое время, и все это страшное — расчленение трупа и прочие гадости — тоже позади.
Но я помню, что расчленял труп, долго ножом соскабливал мясо с костей, а сами кости пилил ножовкой… потом все это сбрасывал в мусоропровод…
Мне непонятно, зачем я все это сделал… Взял и убил. Ведь могут узнать. Наверно, узнают. И что я скажу?
И — главное, я понимаю, что, убив, совершил непоправимую, необъяснимую глупость… Ужасно идиотское состояние, когда не знаешь, зачем ты это сделал…
Каждый новый сон прибавляет по мертвецу. В каждом новом сне убитые ранее припоминаются мне, и множится мое недоумение… И в то же время незнакомцы чем-то походят на меня. И мне кажется, что каждый раз я убиваю самого себя"