Джеймс открывает дверь, пока я ставлю закуски на журнальный столик. Я понятия не имею, как вести себя в обществе Пола. Или, что более важно, я волнуюсь, как он будет вести себя рядом со мной.

Сначала приходит Джереми. Он притягивает меня к себе и зажимает в своих объятиях, при этом незамедлительно зарабатывая подзатыльник от Джеймса, прежде чем направляется к столику с закусками. Следующий — Кайл со своими шокирующими рыжими волосами, которые пристыдили бы даже пламя. Он кивает мне и плюхается на диван. Я даю им обоим по пиву.

— И как она — жизнь в браке? — спрашивает Кайл, когда я сажусь в мягкое кресло перед телевизором, лицом к ним. Пол подходит с пивом и садится на диван. Его челюсть напряжена, и он делает вид, что не признает меня.

— Просто фантастика! — Джеймс улыбается, подмигивая мне. Я закатываю глаза и беру свой журнал. — Как Тревор?

Думаю, что Тревор — племянник Кайла. Я никогда не видела его, хотя он был на моей свадьбе. Там было много детей.

Кайл кивает.

— Замечательно. Сводит мою сестру с ума. Пол, передай мне пульт.

Тот передает ему пульт, не говоря ни слова. Я поворачиваюсь к Джеймсу, который нахмурился, явно удивляясь, почему его друг выглядит таким недовольным.

— Эй, малыш, я собираюсь позвонить Сэмми. Я, скорее всего, выйду ненадолго. Оставлю вас, мальчишки, одних на вечер.

— Малыш? — фыркает Пол, а Джереми сильно тыкает его локтем.

Джеймс, кажется, не замечает этого.

— Нет. Пожалуйста, лучше останься с нами.

Я смотрю на Пола, который в данный момент пялится прямо на меня, и в его глазах отчетливо видна боль.

— Хорошо.

Я сдаюсь, Пол на мгновение закрывает глаза, прежде чем повернуться обратно к телевизору.

— Как работа? — спрашивает Джеймс у Джереми, и начинается болтовня.

Они разговаривают и смеются, пока не начинается игра. И, кажется, никто из них не обращает внимания на молчаливость Пола, ну, кроме меня. Когда игра начинается, они кричат, а я направляюсь, чтобы забрать заказанную еду. Я оплачиваю пиццу и ставлю ее на столешницу на кухне.

— Итак, — говорит Пол, заставляя меня подпрыгнуть. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. У него черные волосы, карамельная кожа и карие глаза. — Ты, кажется, счастлива.

— Меня ничто не беспокоит, Пол. И ты это знаешь. Я делаю из ситуации лучшее, что могу.

— Ты сама выбрала это. Ты выбрала его, — шипит он, когда я раскладываю пиццу по тарелкам. — И, черт побери, совсем неважно, что мы зависали вместе до дня твоей свадьбы. Видимо, я никогда для тебя ничего не значил.

— Мы уже говорили об этом, — выплываю я и беру две тарелки с пиццей. — Прекрати это. Отпусти все.

— Это чертовски сложно, детка, — шепчет он мне на ухо. От разочарования его южный акцент становится заметнее. — Я скучаю по сладкому вкусу твоей кожи. Скучаю по ощущению твоей попки в своих руках. Скучаю по твоему ротику, говорящему пошлости.

Я игнорирую его и несу тарелки в комнату. Он следует по пятам с двумя другими тарелками и не отрывает от меня взгляда, пока я ставлю их на столик. Мужчины на диване сдвигаются в сторону, чтобы я не мешала их обзору. Я хихикаю, когда они благодарят меня за принесенную пиццу, а затем машут руками, чтобы я отошла в сторону.

Они кричат, их рты полны пиццы, по-видимому, их команда забивает. Пол не смотрит игру, он наблюдает за мной со страдальческим выражением лица. Особенно, когда Джеймс подходит ко мне, поднимает меня с кресла и идет со мной обратно на свое место. Он усаживает меня на колени, опирается подбородком на мое плечо и следит за игрой.

— К черту все это, — выплевывает Пол и вскакивает на ноги. Все одновременно смотрят на него. — Ты, сукин сын, черт побери!

— Пол, — рычит Джереми и встает, готовясь к драке. — Не здесь.

О, черт, он знает.

— Что я сделал? — спрашивает Джеймс, а я слезаю с его колен.

Он встает, и Кайл поднимается вместе с ним. Я смотрю на Пола умоляющим взглядом. А тот не отводит взгляда от Джеймса.

— Пол, приятель…

— Приятель? — смеется Пол. — Ага, приятель. Мы приятели, поэтому ты вынудил меня пойти на твою гребанную свадьбу. Ты заставил меня прийти и сегодня вечером. Приятель. Это что за гребанная шутка!

— Пол, пожалуйста, — тихо говорю я — и Джеймс смотрит на меня.

— Нет, Мими, — говорит он, поджав губы. А я просто ахаю оттого, что он использовал мое прозвище, которое я так давно не слышала. — Почему ты не рассказала ему, Мими? — его взгляд теплеет, но то, как он произносит глупое прозвище, страшно злит меня.

Джереми шлепает себя по лбу. А Кайл наблюдает за всем в полном недоумении, как и Джеймс.

— Подожди, — Джеймс выпускает сухой смешок и поворачивается ко мне, неверие пересекает черты его лица. — Ты — Мими?

— Ох, бл*, — фыркает Кайл и садится обратно на диван. Джереми закрывает лицо ладонями. Я съеживаюсь от сердитого взгляда Джеймса. — Она — Мими. Ну, это уже слишком.

— Заткнись, Кайл, — шипит Джереми и смотрит на Джеймса с извиняющимся взглядом.

Команда вновь забивает гол, но на это никто не реагирует. Все смотрят на меня и Пола. Черт, черт, черт.

— Ты — Мими? — выдыхает Джеймс и делает шаг назад от меня. Он смотрит на Пола, а потом на меня. — Черт, Пол, приятель. Прости меня. Я не знал.

— Об этом никто не знал, — Пол практически кричит. — А я, мать твою, ждал, ждал. Думал, она успокоится. Гребаная шутка. Особенно, когда она выбрала моего лучшего друга, — он машет рукой в мою сторону, а затем в сторону Джеймса. — Попомни мои слова, она прожует тебя и выплюнет.

— Эй, — кричу я, но никто не обращает внимания.

Я не собираюсь его жевать и выплевывать. Я зажую его и буду продолжать делать это. В хорошем смысле.

Пол смотрит на меня.

— Она — бессердечная сука.

Я пожимаю плечами.

— У нас было негласное соглашение, Пол. Ты никогда не хотел иного.

— Да, конечно же, бл*дь, не хотел! Я умолял, чтобы мы стали парой. Я сделал бы все для тебя.

Я закрываю глаза на пару секунд.

— Да, за два дня до моей свадьбы.

— А это изменило что-нибудь? Нет. Я мог бы рассказать тебе все на несколько месяцев раньше, но ты бы просто все прекратила? Так же, как с Френки.

— Ты трахалась с Френки? — Джеймс закипает, и я вижу, что все выходит из-под контроля достаточно быстро.

— Я лучше пойду, — бормочу я и обхожу Джеймса, но он хватает меня за руку, останавливая. — Или нет.

— Да брось, Пол. Это было много лет назад, — шепчет Джереми, но мы все равно все это слышим.

— Ты, бл*дь, знал. И ничего мне не рассказал? — кричит Джеймс, и Джереми, сдаваясь, поднимает руки вверх.

— Это был не мой секрет, чтобы рассказывать.

Все слишком быстро скатилось от дерьмового до чертовски ужасного.

— Ну, да, много лет назад, — фыркает Пол, и я уже готова запрыгнуть на него, чтобы защитить то достоинство, что еще осталось. — Почему бы тебе не сказать ему, а, Мими? Сколько времени прошло с того момента, когда мы последний раз трахались?

— Пол, — молю я и закрываю глаза. Мое тело напряжено. — Пожалуйста, не делай этого…

— Не делать что? Не говорить, что за две недели до твоей свадьбы, я нагнул тебя на своем капоте и трахал до тех пор, пока ты не стала выкрикивать мое имя? — он злобно смеется и сбрасывает с себя руки Джереми. — Или не говорить ему, что за два дня до свадьбы в твоем ротике побывал мой член? Что именно из этого не стоит говорить?

— Черт возьми, Пол, перестань! Ты делаешь больно своему гребаному другу, — шипит Джереми.

Я из-под ресниц смотрю на Джеймса. Он выглядит опустошенным, на грани слез. Он был на грани отчаяния. Казалось, что еще чуть-чуть — и он заплачет. Мое сердце разрывается за него.

— Прости, Джеймс. Я думал, что ты заслужил знать это, — говорит Пол и снова смотрит на меня. — Я чертовски любил тебя. е, до сих пор люблю. Но, черт возьми, я одновременно и ненавижу тебя. Ты эгоистичная сука, Мими. И всегда ею была. А я был так ослеплен твоей сладкой стороной, что по пути потерял свои яйца. Но больше такого никогда не будет, — он хватает свой пиджак со спинки дивана, и мы смотрим, как он покидает нашу квартиру.

Джереми глубоко вздыхает, а Кайл сидит на диване с усмешкой, словно он только что наблюдал эпизод из программы Джерри Спрингера.

— Джеймс, — бормочу я и касаюсь его руки. Он стоит неподвижно и смотрит туда, где только что стоял Пол. — Малыш.

— Это правда? — шипит он, по-прежнему не глядя на меня. А я стою тихо и не думаю, что сейчас самое время выяснять отношения. — Я спрашиваю: это правда?

— Мы лучше пойдем. Созвонимся, — говорит Джереми и стаскивает Кайла с дивана.

— Мне очень жаль, ребята.

Они оба уходят, и мы остаемся вдвоем. Я отпускаю руку Джеймса и иду в спальню. Он молча идет за мной и смотрит, как я сажусь на кровать и закрываю лицо руками.

— Это правда?

— Да, — бормочу я и смотрю на него. — Но у нас была договоренность. Я не знала, что он чувствовал.

— Ты бы вышла за него замуж? — спрашивает он и садится рядом со мной. — Ты бы вышла за него замуж, если бы он сказал тебе об этом раньше?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. Просто мне не надо было так быстро выходить за его друга, — я игнорирую боль в его взгляде. — Он прав. Я бессердечная сука.

— Как долго вы встречались?

— Мы трахались с того момента, как мне исполнилось девятнадцать, — я сглатываю, прежде чем сказать следующую часть. — Он был моим первым парнем.

Я вижу, как он закрывает глаза, а его ноздри раздуваются. Его руки сжимаются в кулаки на коленях, и внезапно моя лампа летит в стену.

— Бл*дь! — кричит он и теперь бросает стоящую рядом тумбочку.

Я смотрю на эти обломки. Все мои мышцы замерли, а глаза расширились от страха, наблюдая за тем, как он крушит спальню.

— Бл*дь! Бл*дь! Он всегда болтал о Мими, долбаной Мими. О том, как она прекрасна. Насколько удивительна в постели. Как он любит ее. Сколько времени он готов ждать, пока она перебесится. Что для него нет другой девушки, кроме нее.

— Я не знала.

Он злобно смотрит на меня.

— За два дня до свадьбы член одного из моих шаферов побывал в твоем ротике? Что за хрень, Майя? — я вижу, как его злость перетекает в боль. — Ты трахала моего лучшего друга. Ты… е… Как же ты могла быть такой чертовски равнодушной?

— Я предупреждала тебя. И никогда не лгала тебе о том, какая я, — говорю я, и мой голос дрожит, раскрывая печаль. — Я сожалею.

Мне, правда, жаль. Мне никогда не было так стыдно за свое прошлое. До сегодняшнего дня.

— Да, ты предупреждала меня, но я не знал, какой сукой ты была на самом деле. И ты заставила меня бросить ему в лицо наши отношения, — он сжимает свои волосы. — Ты ненормальная. Ты реально чертовски ненормальная.

Его слова ранят меня очень глубоко, но я знаю, что заслуживаю их.

— Я пойду в другую комнату.

— Нет, ты не пойдешь, — кричит он и сильно хватает меня за плечи. — Хрен у тебя получится сейчас убежать! Ты убегаешь каждый раз, когда мы ссоримся. Каждый раз, когда я злюсь, ты уходишь, выставляя меня мудаком. Но тут виновата ты. Все ты!

Я киваю и сажусь обратно на кровать, ничего не говоря.

— Скажи что-нибудь! — кричит он и начинает ходить из стороны в сторону.

Я роняю голову и вздыхаю.

— Я ничего не могу сказать. Ты прав. Я — холодная бессердечная сука.

— Теперь ты просто жалеешь себя.

— А ты теперь пытаешься просто поссориться. Прости меня. Я, правда, сожалею. Я не знала, пока не стало слишком поздно, и я не собиралась рассказывать тебе. Я эгоистка и ненавижу конфликты, и сейчас чувствую себя последней сукой, потому что сделала тебе больно, и ты не веришь, что я правда переживаю, что причинила тебе боль. И я не знаю, что сделать, чтобы исправить это! — бормочу я и смотрю на него. — Прости меня, малыш. Просто скажи мне, что сделать.

— Ты занималась сексом с Френки? — снова спрашивает он и сползает вниз по стене на свою задницу.

Я киваю и смотрю на стену над его головой.

— Да. Примерно через шесть месяцев после того, как потеряла девственность, я начала трахаться с Френки. После четырех месяцев Френки начал умолять, чтобы мы стали парой. Он знал, что я трахалась с Полом, а Пол, в свою очередь, знал, что я была с Френки. Я закончила с Френки. Я просто хотела развлечься, а не связывать себя с кем-то.

— Почему ты вышла за меня? — Джеймс смотри мне в глаза. — Только честно.

— Мы оба знаем, как ты справляешься с правдой, — ворчу я и выдыхаю. — Ты знаешь, почему. Я вышла за тебя замуж, потому что мой отец, умирая, умолял меня об этом. Он умолял меня. Говорил, что он доверяет тебе и что из тебя выйдет не только заботливый муж и отец, но и замечательный генеральный директор нашей компании.

— Это единственная причина? — рычит он и вскакивает на ноги. — Единственная гребаная причина, почему ты вышла за меня, так это потому, что твой отец умирал. А если бы он не умер, то ты бы никогда этого не сделала?

— Учитывая, что он умолял меня почти шесть месяцев, а я отказывалась. Я бы никогда этого не сделала, если бы он не сказал мне, что химиотерапия не удалась, — кричу я в ответ. — Я сожалею, но это правда.

— Так значит, если бы твой отец сказал тебе выйти замуж за Пола или Джереми, то ты бы сделала это?

Я вздыхаю снова и желаю, чтобы воздух стал виски.

— Да. Я бы сделала все возможное, чтобы сделать его счастливым на смертном одре. Все, что угодно.

— Черт, — Джеймс тяжело дышит и спотыкается, будто я дала ему под дых. — Черт. Черт. Черт, — он сжимает свои волосы вновь, и я замечаю блеск от непролитых слез в его глазах. Это режет меня, как зазубренный нож. — И что теперь? Если бы я дал тебе развод, ты бы согласилась?

Я всматриваюсь в его лицо.

— Ты хочешь развестись со мной?

Пожалуйста, только не говори «да».

— Ответь на мой вопрос.

— А ты?

— Если я скажу «да», то как ты отреагируешь?

Я вздыхаю и начинаю расхаживать по комнате.

— Джеймс, если ты дашь мне развод, я смирюсь и буду двигаться дальше.

Я слышу его резкий вдох. А затем всхлип. Он падает на колени и смотрит на меня, будто я разорвала его мир пополам.

— Вот так просто? И ты бы даже не стала бороться за меня?

— Я уважаю твое решение, — говорю я и дарю ему извиняющуюся улыбку. — Может быть, ты задаешь неправильный вопрос.

— Я не могу справиться с этим прямо сейчас, — бормочет он, и его плечи опускаются. — Ты когда-нибудь собиралась полюбить меня?

Я смотрю ему в глаза.

— Я люблю тебя.

— Но не так, как люблю тебя я.

Я закатываю глаза.

— Нет. Я люблю тебя. И очень сильно, на самом деле. Но если ты хочешь развода, я не буду вынуждать тебя остаться. Я всегда говорила, что ты слишком хорош для меня. Я просто ждала тот день, когда ты осознаешь это. И если этот день настал сегодня, то почему я должна буду преследовать тебя? Я бы предпочла сидеть дома с разбитым сердцем, чем пытаться удержать мужчину, которого я чертовски люблю, после всего дерьма, которое я наделала, и той боли, что причинила ему. Ты заслуживаешь жену лучше, чем я, Джеймс. Я всегда была честна с тобой. И сейчас я честна с тобой. Я не знаю, когда это произошло и как, но я, черт побери, люблю тебя! Намного больше, чем люблю себя.

Джеймс поднимается с пола буквально за секунду. Его руки касаются моих щек.

— Правда?

Я киваю и робко улыбаюсь.

— Я бы не сказала этого, если бы это было не так.

На его лице вспыхивает улыбка, и внезапно его губы прикасаются к моим. Я хныкаю, пока он поглощает мой рот, его руки гладят мое лицо и каждый дюйм меня, который попадается на пути.

— Я люблю тебя, — говорит он мне в губы. — Ты только что сделала меня самым несчастным и в тоже время самым счастливым человеком на земле. Господи, Майя. Ты такая ненормальная, но я все равно так люблю тебя. Ты моя.

Я прижимаюсь к нему и позволяю затащить меня на кровать. Он не трахает меня, не занимается сексом, не занимается любовью. Он держится за меня так, будто я единственный якорь, который удерживает его на этой земле. Мы засыпаем в объятиях друг друга. И я никогда не чувствовала себя более счастливой с тех пор, как умер папа.

Но все-таки одна мысль задерживается в моей голове. Он снова и снова прощает меня. Я действительно не заслуживаю его.