Колин

Я разработал идеальный план и пришел домой еще до полудня, чтобы поделиться им с Джен, надеясь, что она оценит. Почему нет? То, что произошло между нами вчера вечером в кабинете, отделенном от переполненного ресторана всего лишь дверью, было восхитительно. Она искала меня, желала, достигла пика блаженства от моих пальцев, а затем подарила мне самый лучший оргазм. Этот вечер останется одним из лучших в моих воспоминаниях.

То, что я нашел ее почти полуголой во дворе утром, выглядело как воплощенная мечта. Секс на улице у бассейна, затем в душе… Все, что происходит между нами, восхитительно.

Потом она разрушила этот чудесный миг, заявив, что нашла соседку по комнате. И я, как тупой осел, ничего не сказал. В ответ на это я, как бесчувственный идиот, предложил ей арендовать грузовик. Это был очень деликатный момент, а я… просто безнадежный придурок.

С тех пор она со мной не разговаривает, и мне не за что ее винить.

Почему она так одержима этой идеей? Я знаю, она жаждет независимости, но ведь я предлагаю ей стабильность. Может быть, даже чересчур: ей не нужно беспокоиться о поиске работы, арендной плате или покупке машины, потому что я обеспечиваю ее этим.

Может быть, в этом-то вся и проблема, болван. Я опекаю ее, будто ее папочка.

Проведя рукой по волосам, я разочарованно вздыхаю. Она влюблена в меня, я в нее. Я предлагаю ей высокооплачиваемую работу в другом городе, но достаточно близко, чтобы мы могли видеться. Что тут такого?

Не забывай о ее жажде свободы.

Свобода. Больше смахивает на побег.

Я попытался утихомирить ворчливый голос в моей голове, не нужно думать об этом сейчас. Я хочу удержать Джен в своей жизни подольше, хотя бы чуть-чуть. Отличная работа в другом месте даст ей новые возможности, шанс на развитие и приобретение той свободы, о которой она мечтает, но она по-прежнему будет неподалеку. Достаточно близко, чтобы мы могли видеться регулярно, Как будто у нас настоящие отношения.

Теперь эта мысль меня не пугает. Мне не терпится разговаривать с ней, проводить время, лежать ночью в постели и обнимать ее – просто быть рядом.

Хочет ли она быть со мной? Будет ли скучать по мне, как это было прошлой ночью? Она так и не зашла ко мне в кабинет, что чертовски обидно. Я планировал нагнуть ее над столом и трахать быстро и яростно, пока не буду вынужден зажать ей рот рукой, заглушая крики, свидетельствующие о наступлении оргазма.

Боже, она лишает меня разума. Она даже не представляет, насколько опасна.

Работа сегодня кипит: две неожиданно заказанные крупные вечеринки заставили девушек суетиться весь вечер. К счастью, Джен взяла на себя ответственность в организации этих мероприятий, снова впечатлив меня. У нее огромный потенциал. Вместе мы могли бы достичь успеха в бизнесе. Могли бы развиваться дальше…

Бар был все еще полон, когда я, наконец, отправился искать ее около полуночи, чтобы увезти отсюда. Она и еще одна официантка оказались в одной из частных кабинок, расчищая завалы мусора, оставленные после гостей.

– Готова ехать? – спрашиваю я нейтральным голосом. Хотя это трудно, ведь Джен стоит спиной ко мне, наклонившись, и вытирает стол. Если бы Мэнди не было в кабинке, я бы прижался к ней, провел рукой по ее попе, подтянул поближе к себе и заставил бы ее почувствовать то же, что и я. Наконец осуществил бы свою фантазию секса на столе, преследующую меня весь вечер.

Вместо этого я изо всех сил стараюсь выглядеть расслабленным и держать руки в карманах, чтобы, не дай бог, не схватить ее и выставить себя идиотом перед Мэнди.

– Почти. – Джен слегка улыбается мне через плечо. От ее улыбки у меня будто гора с плеч свалилась, избавляя от напряжения, мучившего меня весь вечер. Похоже, она больше не сердится на меня. – Дай нам несколько минут. Я встречусь с тобой у машины, на стоянке?

– Конечно, договорились. – Я выхожу из комнаты, кивая Мэнди в ответ на ее улыбку. В зале темно и тихо, хотя в баре все еще полно людей. Я машу рукой бармену Стивену, прощаясь с ним, а затем выхожу из здания. Идя к машине, я наклонил голову и чуть поежился от внезапного резкого и холодного ветра, напоминающего, что осень не за горами.

Безумие, учитывая, что последние несколько недель были адски жаркими.

Я залезаю в машину и жду, не отрывая взгляда от двери ресторана, затем наклоняюсь и включаю радио. Минуты сменяют друг друга, я тем временем просматриваю почту на своем телефоне, отвечая на несколько сообщений, которые просто не заметил. Я был так занят последние несколько недель и даже месяцев. Как только новый ресторан будет открыт, я возьму наконец отпуск. Спрячусь от всего мира, оставив телефон дома, если получится, конечно. Мне нужен отдых.

Хочу провести отпуск вместе с Джен. Может быть, мы могли бы вместе поехать на Гавайи или Карибы. Куда-нибудь в жаркие тропики, где я смогу смотреть, как она лежит на пляже в крошечном бикини, которое надевала раньше. Ее золотистая от солнца кожа будет открыта только для меня, чтобы просто свести меня с ума…

Пронзительный крик разрывает в клочья мои мечты об отпуске, я подскакиваю в кресле, тянусь к ручке двери и вылетаю из машины, осматриваясь по сторонам, чтобы понять кому нужна помощь.

Я бегу по стоянке, оглядываясь налево и направо, но ничего не вижу. В панике мое сердце начинает колотиться быстрее, когда я понимаю, что оставил Джен в ресторане по меньшей мере пятнадцать минут назад. Уборка в частной кабинке не может занимать так много времени.

Я вижу на земле растрепанную женщину; ее темноволосая голова опущена, и она раскачивается взад и вперед. Я бегу к ней так быстро, как только могу. Когда она поднимает голову и смотрит на меня с облегчением, написанном на знакомом заплаканном лице, меня охватывает такой страх, что перед глазами все плывет.

Это Джен.

 

Джен

Я немного поболтала с теми, кто продолжал работать, стараясь не показывать, как сильно хочу уйти, хотя я все еще злилась на Колина. Как великодушно с его стороны – предложить мне нанять грузовую машину!

Поэтому я болтала, сплетничала и смеялась над глупыми шутками, все время бросая взгляд на часы над барной стойкой. Фэйбл все это время вопросительно смотрела на меня, и я знаю, что другие тоже. Я чувствовала на себе их взгляды.

Боюсь, они теперь еще больше подозревают, что у меня роман с боссом. Одно дело, когда все это пустые слухи и ничего на самом деле нет. И мне безумно страшно, что нас поймают вместе, и все раскроется.

Так глупо. Это все нервы. Я просто не хочу, чтобы все показывали на меня пальцем и говорили: она трахается с боссом.

Да, все уже так думают, но до недавнего времени это были лишь слухи, которые Фэйбл неподражаемо пыталась искоренить в своем суперсерьезном стиле. Но теперь это правда. Не знаю, что и делать, если они узнают, что я действительно связалась с боссом. Я хочу, чтобы мои коллеги уважали меня, а не думали, что я на особом положении у начальства.

Наконец я ухожу, отказавшись от очередного предложения остаться и выпить еще немного. Посмотрев на телефон, я с удивлением обнаруживаю, что прошло почти пятнадцать минут, и я очень надеюсь, что Колин не сердится из-за долгого ожидания.

Я злилась на него весь вечер, он, скорее всего, простит мне это.

Остановившись у входной двери, я смотрю через окно на затемненную стоянку. Он не станет сходить с ума, это не в его духе. А вот равнодушие его конек, хотя вряд ли, учитывая, что случилось прошлой ночью.

Или всего несколько часов назад.

Мне тоже не следует злиться. Он просто держит свое слово, так ведь? Легкий, ни к чему не обязывающий роман, вот что между нами происходит. Я уезжаю менее чем через две недели, и он будет скучать по мне, а я по нему. Но не надо забывать, что это не более чем кратковременная связь, которая превратится позже в приятные воспоминания.

Да, мне и правда нужно помнить об этом. Я должна не думать о том, как сильно хочу его видеть.

Я осматриваю стоянку, удивляясь, что нет охранника. Несколько уличных фонарей погасли, оставив некоторые участки парковки в кромешной тьме. Мне придется пройти через одно из этих темных мест, чтобы добраться до машины Колина.

Может, лучше написать ему сообщение с просьбой встретить меня у двери?

Он придет. Я знаю, что придет…

Нет уж. Подумает еще, что я полная трусиха. Я пробегу по стоянке. Пустяки. Он ведь прямо там.

Когда я выхожу на улицу, холод тут же пробирает меня до костей. Уклоняясь от порывов ветра, я втягиваю голову в плечи и тороплюсь пройти через стоянку. Подняв голову, я вижу, что Колин сидит в машине, уткнувшись в свой телефон. Я чувствую, крошечных порхающих бабочек в животе от мысли, что этот красивый, сексуальный мужчина мой, пусть и ненадолго.

Вдруг из ниоткуда возникает грузная фигура и сбивает меня с ног. Закричав, я падаю на асфальт, ударяясь о землю так сильно, что чуть не лишаюсь сознания. Чтобы хоть как-то защититься, я сжимаюсь в комок, чувствуя, что вывихнула руку.

– Ну! Отдавай сумочку, сука! – Из-за темноты я не могу разглядеть лицо парня, возвышающегося надо мной, но судя по голосу, он молодой. Возможно, даже моложе меня.

Я и не осознавала, что буквально вцепилась в свою крошечную сумочку. Ослабив наконец хватку, я позволила ему забрать ее, а затем с легким недоумением наблюдала, как, засунув ее под мышку, как футбольный мяч, он перебегает стоянку и заворачивает за угол дома, исчезая из поля зрения.

Я тяжело дышу, продолжая неловко сидеть на асфальте. Когда я осматриваю парковку, меня накрывает ледяной шок. В горле пересохло так, что я не могу произнести ни единого слова. Я пытаюсь встать, но ноги не держат меня, я спотыкаюсь и падаю на колени на землю, морщась от пронзившей меня боли. Смотрю вниз и вижу, что колени поцарапаны и кровоточат, и вот тогда у меня снова появляется голос.

Я ору так, словно увидела жестокое кровавое убийство.

Через несколько секунд рядом со мной оказывается Колин, а вскоре и несколько сотрудников нашего ресторана окружают меня. Кто-то вызвал службу спасения. Колин обнял меня за плечи, его лицо рядом с моим, и в голосе звучит смесь беспокойства и холодного, сдержанного гнева.

– Что случилось, детка? – шепчет он мне на ухо, утешая и гладя рукой по волосам. – Кто это сделал?

Прижавшись головой к его сильному, твердому плечу, я на минутку закрываю глаза, отказываясь плакать. Я не позволю себе разреветься только потому, что какой-то придурок отнял у меня сумку с сегодняшними чаевыми. Были времена и похуже – гораздо хуже. Невелика потеря.

– Я шла к твоему автомобилю, и этот парень налетел на меня и толкнул на землю. Он ук-крал мою сумочку. – Мой голос дрожит; я тяжело вдыхаю воздух, стараясь не заплакать.

– Вот дерьмо. – Его голос просто звенит от злости. Колин поднимает голову и осматривается. Его глаза полыхают яростным синим огнем, челюсть крепко стиснута, и еще я замечаю у него нервный тик, появляющийся, только когда он сильно раздражен. – Кто-нибудь его видел?

– Никого из нас здесь не было, только ты, – откликается Стивен обвиняющим тоном, который, я надеюсь, Колин проигнорирует, но…

Но увы. Более того, его ярость только возрастает.

– Хочешь сказать, это моя вина, Харпер? – низкий голос Колина, полон тихого бешенства, и по лицу Стивена ясно, что он это заметил и, слава богу, отступает.

Полиция приехала быстро, меня допросили, но мне особо нечего было им рассказать. Женщина-офицер сообщила, что целая серия похожих ограблений случилась за последние несколько месяцев, и мне еще повезло, что я не пострадала. Женщина, которую ограбили несколько дней назад, шла со стоянки к дому, когда получила удар по голове пистолетом – и она до сих пор в больнице из-за полученных травм.

От такой новости по спине бегут мурашки.

Колин уговаривает меня поехать в больницу, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, но я отказываюсь. Я просто хочу домой: лечь на кровать и заснуть. Просто забыть о том, что случилось со мной.

– Нужно позвонить в банк и заблокировать кредитные карты, – говорит Колин по пути домой. Перед тем как уехать, офицер полиции прочла Колину целую лекцию о замене перегоревших фонарей на стоянке и настоятельно рекомендовала убедиться, что охранник, числящийся в штате, появляется на службе.

Ее поучающий тон очень разозлил Колина, и я не могу его за это винить. Он и так уже берет на себя всю ответственность.

Он всегда чувствует себя ответственным, особенно за мое благополучие. Интересно, а что, если он уже устал от этого.

– Нет у меня никаких кредитных карт, – устало говорю я, удивив Колина.

– Банковская карта хотя бы? – спрашивает он. – Полагаю, парень надеялся на наличные, но никогда не знаешь, на что он решится. Мошенничество с кредитными картами сейчас повсеместная проблема.

– Ладно. Завтра утром позвоню в банк, сообщу о краже и попрошу заменить ее. – Я закрыла глаза, снова и снова прокручивая в уме, как мужчина врезался в меня своим телом, опрокинув на землю. Что бы я сделала, если бы он применил силу, как с той женщиной несколько дней назад? Стала бы я отбиваться или просто лежала там, позволяя себя избивать?

– Все же лучше позвонить, когда мы вернемся домой, – продолжает Колин. – Или можешь взять мой телефон и позвонить прямо сейчас.

– Я… я не могу беспокоиться об этом прямо сейчас, Колин, – шепчу я, желая, чтобы он замолчал. Последнее, чего я сейчас хочу – это слушать нотации, особенно вкупе с накатывающей головной болью. – Пожалуйста, просто дай мне немного посидеть и успокоиться.

– Хорошо, – резко бросает он. Я слышу раздражение в голосе, но мне плевать, это ведь не его только что ограбили. Я знаю, он беспокоится обо мне, но я хочу, чтобы он просто… немного успокоился.

Конечно, мне следует быть благодарной за его защиту, но меня уже тошнит от того, что он всегда спешит мне помочь и всегда указывает, что мне делать.

Возможно, это совершенно нелогично, но, увидев снова, как он пытается опекать меня, становится для меня еще одним доказательством того, насколько сильно мне нужно уйти от него. Несмотря на нашу связь, удивительный секс… это не сможет продолжаться. Он не удержится в наших отношениях.

Да и я тоже.

Оставшаяся часть пути прошла быстро и тихо, и я сбежала из гаража домой, как только он заглушил двигатель машины. У меня больше нет сумки, а значит, тот урод утащил мою косметичку, ключи от дома Колина, телефон и бумажник. И опять же, я не могу не вспомнить, какие отличные были сегодня чаевые.

Я знаю, что Колин прав и мне следует позвонить в банк, но я слишком устала даже для того, чтобы снять макияж, не говоря уже о телефонном звонке.

Я едва могу думать и вести себя как нормальный человек. Словно зомби я перемещаюсь по дому, мой мозг абсолютно пуст, а тело двигается на автопилоте.

Войдя в комнату, я включаю свет и смотрю на себя в зеркало над комодом. Щеки в разводах от потекшей туши, хотя я даже не помню, что плакала, лицо распухло, глаза покраснели – выгляжу я ужасно.

Великолепно.

Опустив взгляд, я замечаю, что подол платья разорван и колени все еще кровоточат. Со вздохом я иду в ванную, чтобы промыть раны, но Колин уже там, роется в ящиках в поисках заживляющего крема и пластыря.

Я наблюдаю за ним, стоя в дверях и испытывая смесь усталости и благодарности за его усилия: он заботится обо мне так, как умеет. Я должна быть тронута всего желанием помочь, как будто он мой старший брат или что-то в этом роде. Мой рыцарь в сияющих доспехах мчится на своем могучем скакуне, чтобы спасти меня.

– Позволь мне помочь, – говорит он, замечая что я наблюдаю за ним. – Иди сюда.

Я захожу в маленькую ванную и сажусь на сиденье унитаза, моя юбка задирается, обнажая разбитые колени. Колин берет из ящика чистую салфетку, смачивает холодной водой и осторожно прижимает ее к моей левой коленке.

Вздрогнув, я шиплю, удивляясь тому, как мне больно. Колин слегка прикасается к коже и хмурится, рассматривая мое колено.

– Здесь мелкие камешки в ранке, – говорит он, осторожно убирая их. – Но все не так страшно.

– Больно, – бормочу я, ненавидя себя за то, как жалобно это звучит.

– Извини. – Колин сочувственно улыбается мне. – Твои колени с повязками будут выглядеть неважно ближайшую неделю, но… может быть, ты задашь новый тон в моде. – Он пытается шутить, чтобы как-то облегчить мое состояние, пока смазывает мое колено кремом и наклеивает на рану пластырь, но у него не выходит.

– Ну и как же назвать новый тренд? – спрашиваю я, как только он приступает к другому колену. – Гоп-стоп шик?

Он кидает на меня быстрый взгляд, не прекращая обрабатывать мое второе колено. Его прикосновения и взгляд очень нежные, и наблюдая за ним, я чувствую радость и вместе с тем печаль. Я совсем запуталась. Почему меня возмущает желание Колина заботиться обо мне? Я должна ценить это. Мне следует обнять его и поблагодарить за то, что он со мной, когда я в беде.

Вместо этого я молчу. Наверное, потому, что я всегда в беде, а он, кажется, всегда приходит ко мне на помощь.

Я начинаю ненавидеть это.

Второе колено пострадало меньше, чем первое, и Колин заканчивает перевязку быстрее, а затем с легкой улыбкой объявляет меня исцеленной.

А мне не хватает мужества сказать ему, что я чувствую себя разбитой куда сильнее, чем когда-либо.