Джен

Голова идет кругом. Колин хочет, чтобы я управляла новым рестораном? Он сошел с ума? Может, эта должность что-то вроде подачки? Конечно, да. Я не смогу делать то, что он хочет, и он знает это. У меня нет опыта управления рестораном, ведения бизнеса, ежедневной офисной работы. От одной мысли об этом меня бросает в жар.

Это лучшее предложение, которое я получила в жизни, хотя больше похоже, что Колин делает это из-за своей привычки заботиться обо мне. Все как всегда. Неужели он так сильно верит в меня? Он утверждает, что да. Может быть, он предлагает мне это, чтобы держать меня поблизости и присматривать за мной?

Боже, этот мужчина постоянно сбивает меня с толку! Как будто я ничего не могу сделать сама. Все достается мне в качестве подачки. А когда пытаюсь сделать что-то самостоятельно, почти всегда это заканчивается провалом.

Почти? Хоть себе не ври: всегда.

Или я опускаюсь на самое дно, стараясь заработать гроши на проживание.

– Ты в порядке? – Передо мной появляется Фэйбл с озабоченным лицом. – Выглядишь немного ошеломленной.

– Колин только что предложил мне работу, – вырывается у меня.

Она смеется.

– Хм, не хочу тебя шокировать, но ты уже на него работаешь! Ой, подожди, дай-ка угадаю: он просил тебя стать его личной секс-рабыней? Могу поспорить – он хорошо платит, – добавляет она, картинно поигрывая бровями.

Я шлепаю ее по руке, раздраженная и вместе с тем довольная ее комментарием.

– Замолчи! Я серьезно.

– Ладно-ладно. Какую работу он тебе предложил?

– Он хочет, чтобы я управляла новым рестораном.

Ее улыбка исчезает.

– Ты имеешь в виду тот, в Реддинге?

Я киваю.

– Именно.

– Хм-м… Я думала, он уже кого-то подыскал на эту должность.

– Может, как раз меня, или нет? Не знаю. Он просто предложил мне работу, всего пару минут назад.

– Что ты ответила? – спрашивает Фэйбл.

– Я не успела ответить, он мне и слова не дал вставить. А потом объявился его отец, как раз когда Колин собирался мне что-то сказать. Придурок, – выругалась я.

– Его отец здесь? Правда? Вот это да! – Она состроила гримасу. – Он тебе не нравится?

– Нет. – Я вздрагиваю. – Меня от него в дрожь бросает.

– Что ты ответишь Колину?

– Откажусь, разумеется. Я не подхожу для этой работы. Это слишком большое давление. – Я пожимаю плечами, ужасно разочарованная, хотя на это нет причины. Будь я достаточно компетентна для этой должности, то непременно бы согласилась. Жаль, что это не так. Не думаю, что смогла бы управлять новым рестораном, совсем как Колин. – К тому же, это просто подачка. Я была бы его марионеткой, а он бы дергал за ниточки.

– Боже, Джен, он делает тебе отличное предложение, а ты видишь в этом лишь благотворительность. Ты не думаешь, что он предлагает тебе эту должность, потому что верит в тебя? В противном случае, с его стороны это было бы рискованно. – Подруга склоняет голову. – Здесь с нами ты хорошо управляешься. Тебя все слушаются. Как правило, ты берешь руководство на себя, когда Колина нет рядом.

Все так и есть. Но это лишь потому, что здесь я чувствую себя комфортно. Колин никогда не мешал мне брать ситуацию под контроль, и я ценю это.

Но отдать мне в распоряжение ресторан и персонал, как будто я знаю, что с этим делать? Сама идея пугает меня.

– Не знаю, что и думать. Мы не успели нормально поговорить, потому что вломился его отец и практически вытолкал меня, – наконец отвечаю я.

– Мм, похоже, он отличный парень, – говорит Фэйбл, ее нежный голосок полон сарказма.

– Он просто позер. Слава богу, Колин не такой. – Ни разу за время, что я знаю Колина, я не чувствовала себя некомфортно в его обществе.

Зато у его отца была плохая репутация в Шинглтауне. Хотя он там даже толком и не жил. Он встретил маму Колина случайно, на одной из диких вечеринок, и все завертелось. Как-то давным-давно я подслушала эту историю и постаралась запомнить каждую деталь.

У них был короткий роман, потом мама Колина забеременела, и новость об отцовстве стала для Конрада Уайлдера полнейшей неожиданностью. В то время у него была подруга, выгнавшая его из их общего дома, так что он перебрался в Шинглтаун, женился на маме Колина, и они должны были жить долго и счастливо.

Но все вышло иначе. Они жили в паршивой крошечной лачуге, у них не было ни работы, ни стремления заниматься, не считая постоянного желания выпить (с его стороны) и поскандалить (с ее), в итоге Конрад Уайлдер ушел из семьи еще до дня рождения Колина. Даже странно, что они до сих пор состоят в браке.

Ничего удивительного, что у Колина такой искаженный взгляд на отношения. У него был перед глазами пример его родителей.

– Семьи странные. Мне это знакомо. Когда я впервые встретила отца Дрю, у меня аж мурашки поползли по телу. Только теперь я понимаю, что это все из-за неудачного брака. На самом деле он не так уж плох. – Фэйбл подбадривает меня улыбкой. – Может быть, у отца Колина стресс или он переутомился на работе. Кто знает? И вот что я скажу: поспрашивай Колина об этой работе, что он тебе предлагает. Не отказывайся так категорично.

– Это не имеет значения. Фэйбл. Через неделю я уеду в Сакраменто. Я уже нашла соседку по комнате и все такое, – протестую я, морщась, когда вижу мрачное лицо Фэйбл.

– Нашла соседку по комнате? – переспрашивает она тихим голосом.

– Да, сегодня мы обо всем договорились. Она показалась мне очень приятной. Я уже выслала ей депозит, так что… – Мне неприятно все это рассказывать. Я вижу разочарование в глазах Фэйбл.

– Потрясающе. Очень рада за тебя. – Я замечаю, как Фэйбл стиснула зубы. Она всегда так делает, когда притворяется, что все в порядке. Я и раньше это видела. – И все же поговори с ним. Узнай, что он предлагает.

– Ты об этой подачке? – уточняю я, пытаясь шутить, но втайне подразумевая именно это. Все его предложения словно невидимые нити. Я не задумывалась об этом раньше, потому что Колин всегда за мной присматривал. Он не любит выпускать меня из поля зрения.

Но мне и правда в тягость его постоянная потребность заботиться обо мне. Я хочу от него большего.

– Ты когда-нибудь прекратишь так говорить? Словно ты не достойна похвалы или чего-то подобного. Это бесит! – вспыхивает Фэйбл, устремляя взгляд мне через плечо. Она выпрямляется, распахивая шире глаза. – Ого, он идет. Он выглядит рассерженным.

– Кто? – Я начинаю поворачиваться, но она шикает на меня, заставляя остановиться.

– Не оборачивайся! Это Колин. Боже мой, он идет сюда. Интересно, это отец его разозлил? – Фэйбл замолкает, как только Колин подходит к нам.

– Болтаем в рабочее время, дамы? – Он едко смотрит на Фэйбл, впервые в жизни заставляя ее не раскрывать рта. Просто чудо какое-то. – Предлагаю вам вернуться к работе.

Не говоря ни слова, она разворачивается и уходит, оставив меня наедине с очень рассерженным человеком.

И я думаю, дело во мне.

– Я только что говорил с отцом, – продолжает он натянутым голосом, прищурив глаза. – Он рассказал кое-что интересное.

– О чем? – настороженно спрашиваю я.

– О тебе. – Он делает паузу и потом продолжает: – И о том, чем ты занималась, пока работала в «Золотоискателях».

От страха у меня подгибаются колени.

– О ч-чем ты говоришь? – Я точно знаю, о чем он говорит. Почти год я скрывала от него тайну. Я хотела, чтобы он никогда не узнал правду.

Колин подходит ближе, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что мы одни.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

Паника нарастает, в голове все перепуталось. Я не хотела, чтобы он узнал, особенно вот так. Мне хочется все отрицать, сделать вид, что ничего не было, но я не могу. Поэтому я решаю быть абсолютно честной с ним.

Даже если правда обойдется мне слишком дорого.

– Ты уже знаешь, что я была там стриптизершей, – признаю я слабым голосом. – Я танцевала, но только несколько месяцев. – Меня охватывает чувство сожаления, но я борюсь с ним. Я не могу сказать больше ни слова.

– Ты лжешь мне, Джен. Почему? Я думал, я твой друг! – Колин переходит на крик, и я стараюсь успокоить его, не желая привлекать к нам внимания.

– Давай не будет обсуждать это здесь. – Я хватаю его за руку, пытаясь затащить обратно в кабинет, но он вырывается с выражением отвращения и ужаса на лице.

По отношению ко мне.

– У тебя была масса возможностей сказать мне правду. Мне нужно было услышать это от тебя. – Он выплевывает последнее слово. – Я мог бы помочь тебе. Ты это знаешь. Боже, Дженни, почему ты позволяла им прикасаться к себе?

Голова идет кругом, я ничего не соображаю от страха. Как он узнал? Он не говорит, чтó именно знает, но и так понятно. Он просто в ужасе, и меня охватывает паника. Я ненавижу ту часть своего прошлого, и то, что он узнал об этом от кого-то другого. Я должна была сказать ему. Должна была быть честной с ним с самого начала.

– Не буду обсуждать это здесь, где любой может подслушать. – Я тянусь к нему, но он отступает назад, не желая моих прикосновений. Моих. Это больно. – Давай зайдем в кабинет. Пожалуйста.

– Нет, – говорит он решительно. – Скажи, Джен. Скажи мне, что ты позволяла им делать с собой.

Вздохнув, я запрокидываю голову назад и с минуту смотрю в потолок, прежде чем начать говорить.

– Это длилось буквально пару месяцев. Я была в отчаянии. Я начала работать там официанткой, как и говорила, но девушки, которые танцевали, зарабатывали так много денег, и я стала завидовать им. Они предлагали мне тоже начать танцевать, и через некоторое время я наконец решилась. Однажды ночью я выпила несколько рюмок для храбрости, встала на сцену и, преодолевая смущение, танцевала в первый раз.

Я помню тот неловкий момент, словно это было вчера. Одни мужчины освистали меня, другие открыто смеялись. Мое умение танцевать было ниже среднего, более того, я была немного пьяна и нетвердо стояла на ногах. Но через некоторое время я научилась. Взглянув на Колина, я понимаю, что он ждет дальнейшего признания. Я не хочу больше продолжать.

Но делаю это.

– Деньги, которые мужчины бросали мне, когда я танцевала, давали мне дополнительные возможности. Я… я пристрастилась к чаевым. Мне нужны были деньги. Я была совсем одна. Вскоре я танцевала по шесть ночей в неделю, работая так много, как только могла: зарабатывая максимум возможного. После того, как я обрела некоторую уверенность, то начала предлагать приватные танцы. – Я отворачиваюсь от Колина, не в силах видеть его реакцию. Он возненавидит меня за это. – Мои чаевые многократно увеличились. Я продолжала копить, чтобы открыть депозит на собственную квартиру и уйти от своей ужасной соседки по комнате. Однажды один из ее жутких дружков пробрался в мою комнату, пока я была на работе, перерыл мои вещи и нашел мой тайник: старую обтрепанную обувную коробку под кроватью.

– Он украл твои деньги, – бормочет Колин безжизненным голосом.

Стараясь не смотреть на него, я продолжаю:

– Он забрал все. Моя соседка разозлилась, когда я обвинила ее друга в краже, и выгнала меня. Я осталась ни с чем.

В отчаянии. Испугана.

– Почему ты не позвонила родителям? Они бы приняли тебя обратно.

– Едва ли они заметили, что я вообще исчезла! – Я подняла на него взгляд как раз в тот момент, чтобы заметить, что он вздрогнул от моего крика. – Я ушла, потому что мне казалось, что я больше ничего для них не значу. Никому не было до меня дела. Возвращение домой стало бы шагом назад.

– Вместо этого ты решила жить в машине. – Сарказм в его голосе очевиден.

– Что мне оставалось делать? Мне больше некуда было идти. Я была в отчаянии, Колин. На самом краю. Я делала вещи, которыми не могу гордиться. Мне вообще нечем гордиться в жизни. – Об этом я не рассказывала Фэйбл, хотя она мой самый близкий друг. Она единственная, кто, вероятно, понял бы меня.

Колин спас меня спустя пару недель после того, как меня обокрали, и я никогда не говорила ему об этом. Я не люблю говорить о времени, проведенном в «Золотоискателях».

Тем более с Колином.

– Почему ты не рассказала мне все это раньше? Я имею в виду, я в курсе, чем ты… занималась, но я знал не все. – Он отходит от меня, потирая затылок и выглядя смущенным, расстроенным и разочарованным.

Полностью опустошенным моей исповедью.

Боже. Он считает все это отвратительным, хотя не знает и половины.

– Какое тебе дело вообще, что я делаю со своей жизнью? – Я знаю, что ему есть до меня дело. Я хочу, чтобы так было. Он один из моих самых близких друзей.

А теперь я уверена, что влюблена в него.

– Я твой друг, Джен. Если друзья не могут быть честными друг с другом… – Он замолкает, смысл и так ясен.

Я никто, просто лгунья и шлюха. Как он смеет делать подобные выводы? Как он смеет судить меня? Да, мне нечем гордиться, но у меня не было выбора. Я была совсем одна. Я не могла вернуться домой; мои родители были поглощены собственными проблемами. Они не замечали меня много лет, а как только потеряли моего брата, я просто перестала для них существовать.

Мой брат, единственный в семье, кто замечал меня. Только ему было до меня дело. Теперь он мертв. У меня нет никого.

Я совсем одна.

– Друзья не относятся друг к другу так, словно они пустое место. По крайней мере, не те, которых я знаю, – бросаю я, отвернувшись от него и выходя из комнаты. Не останавливаясь, я иду в комнату для персонала, открываю свой шкафчик, достаю старую сумку, которую снова стала носить после ограбления, захлопываю металлическую дверь и направляюсь обратно в ресторан. С высоко поднятой головой я прохожу мимо Колина, не глядя на него.

– Куда это, черт возьми, ты собралась?! – рявкает он мне в спину.

Я поворачиваюсь, вздернув подбородок.

– Я ухожу.

– Если уйдешь сейчас, ты уволена, – угрожает он.

О мой бог. Он не шутит, я вижу мрачную решимость в его глазах.

– Увольняй. – Я опускаю взгляд. Если посмотрю на него, то сломаюсь и заплачу.

– Дженни. – Он шепчет мое имя, и я отваживаюсь взглянуть на него. – Поговори со мной.

В его лице читается уязвимость, растерянность и печаль. И может быть, отвращение тоже, не знаю. Не могу сказать. Но он осуждает меня, и от этого я чувствую себя еще хуже, чем было. Самый лучший выход – это бежать, как я первоначально и планировала.

– Не вынуждай меня делать это, – продолжает он. Его глубокий голос дрожит от злости. – Не вынуждай меня увольнять тебя.

– Ты серьезно? Валяй. – Я еще выше поднимаю голову. – Уволь меня. Это даст мне повод, поскорее убраться из этого места ко всем чертям.