Дрю

Меня будит телефонный звонок. Приподнимаю голову и смотрю вниз, обнаруживая прижавшуюся ко мне Фэйбл: теплую, голую, крепко спящую. Ее рука лежит на моем животе, щека прижата к груди, мягкие шелковистые волосы на моем лице. Черт, нет, не хочу принимать этот вызов. Все могут подождать.

Моя девушка растянулась на мне и крепко спит. Разве я хочу, чтобы это так скоро закончилось? Телефон перестает звонить только, чтобы начать снова, и я тянусь к тумбочке, хватая его, чтобы посмотреть, кто это может быть.

На экране мигает слово «папа», и я отвечаю на звонок, изо всех сил стараясь говорить тише, чтобы не побеспокоить Фэйбл.

– Привет.

– Ты можешь говорить? – Его голос звучит растерянно. Отец взволнован и расстроен.

– Конечно, дай мне минутку. – Я выпутываюсь из рук Фэйбл, и она бормочет во сне, когда я ускользаю от нее. Тихо поднимаюсь с постели, поднимаю штаны, надеваю их и иду в гостиную.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Он пытается отдышаться, прежде чем начинает говорить.

– Адель изменяла мне. Я знаю это. Видел доказательства. Все кончено. Навсегда. Больше я не стану мириться с ее ложью.

Падаю на диван, от его слов моя кожа покрывается ледяными мурашками.

– Какие доказательства ты видел?

– Я следил ней. Она пошла в загородный клуб, сказав мне, что собирается получить пару уроков гольфа. Парочку уроков, – фыркает он. – Она встретилась с тренером, потащила его в отдельный кабинет и держала там несколько часов. Часов. Когда они наконец вышли, он самодовольно улыбался, а она выглядела так, словно ее только что хорошо оттрахали. – Отец застонал. – И тут я перед ними.

– Ох, папа. – Мое сердце сжимается из-за него. Из-за боли и унижения, что отец пережил. Из-за того, как он стоял перед Адель и этим куском дерьма… проклятье, он, должно быть, был в ярости.

– Она сошла с ума, сын. Психовала. Рыдала, устроила истерику, отрицала очевидное. Все это ложь, абсолютно все.

– Где ты сейчас?

– Дома. Выставил ее. Из клуба я примчался домой и выбросил все ее дерьмо на газон. Она приехала следом за мной, бесилась и клялась, что собирается вызвать полицию. И я сделал это за нее.

Закрыв глаза, я растираю рукой лицо. Апокалиптичный брак моего отца был большим дурацким хаосом.

– Ты вызвал полицию?

– Разумеется. И попросил увезти ее, раз она не хочет уходить сама. Учитывая тот факт, что в ипотечном договоре стоит только мое имя, юридически я имею на это право, хотя мы женаты. – Папа делает паузу. – Я встречался сегодня с адвокатом, и мы приступили к бракоразводному процессу. Составляются бумаги. Ее известят в ближайшие дни. Я устал.

– На самом деле? – Мой голос невыразителен и полон сомнений. Ничего не могу с собой поделать.

– На самом деле. Знаю, тебе, вероятно, трудно поверить, но это серьезно. Она так сильно меня оскорбила, что для нее нет никакой возможности вернуть все назад. Я не могу ей доверять.

Если бы он узнал, что произошло между мной и Адель, то, вероятно, и со мной поступил бы также. Я с трудом перевариваю эту мысль. Кроме Фэйбл, он единственный мой родной человек.

– После случившегося она продолжала тебя доставать? Как в прошлый раз?

– Нет. Я даже не слышал о ней. Полагаю, она остановилась у своего идиотского тренера по гольфу. Так пусть посмотрит, какой некомфортной станет ее жизнь рядом с молокососом, имеющим дерьмовую работу. Очень быстро поймет, что из-за этого не стоило разрушать наш брак. – Горечь сквозит в голосе отца. Не знаю, слышал ли я раньше, чтобы он так злился.

– Если тебе нужно отвлечься от всего этого дерьма, приезжай и поживи здесь. У меня есть еще одна спальня, или ты можешь снять номер в гостинице. Проведи какое-то время со мной, забудь о проблемах, – предлагаю я. Фэйбл вряд ли этому обрадуется. Она не большая поклонница моего папы, но о ней я позабочусь позже. Нужно помочь ему. Я слышу, как он измучен, полон гнева, и ничего хорошего в этом нет.

– Спасибо за предложение, но ни в коем случае не могу оставить дом. С моей-то удачей она вернет сюда свою хорошенькую задницу и уже никогда не уйдет. Потом она втянет меня в разбирательства о незаконном вселении-выселении или подобное дерьмо. Я не могу этого допустить, – решительно заявляет он.

Сдерживаю рвущийся наружу вздох.

– Ну, знаешь, предложение остается в силе.

– Я ценю это, сын, действительно ценю. Просто не могу поверить, что… – Его голос смолкает, и папа делает судорожный вдох. Боже, надеюсь, он не плачет. – Я не могу поверить, что она могла так поступить со мной. После всего, через что мы прошли, после всего, что мы разделили друг с другом. Это невероятно.

Мне нечего сказать. Я не могу его утешить. Хочу, чтобы он сбежал от Адель так далеко и так быстро, как только сможет. Но он ее любит. По какой-то причине любит, и теперь ему больно от ее предательства.

Представьте, если бы отец узнал, что я с ним сделал. Я думаю о Ванессе. До сих пор не знаю правды. И ни в коем случае не хочу требовать от Адель сказать эту правду. Мне она говорит одно, отцу совсем другое.

Больная двуличная стерва.

Разговариваю с отцом еще несколько минут. Я даю ему возможность выговориться о том, как она его предала, слушаю и вставляю нужные слова там, где необходимо. Он не может остановиться. Начинает повторять одно и то же снова и снова, голос полон ярости, гнев и печаль настолько сильны, что я чувствую, как меня накрывает тяжелым, влажным одеялом.

Но потом я поднимаю глаза и застаю Фэйбл стоящей в коридоре, ее волосы совершенно растрепаны, темно-синее одеяло обернуто вокруг обнаженного тела, на лице написана нерешительность.

– Папа, мне пора идти. Позвони мне, если вдруг понадоблюсь тебе. – Прежде чем он успевает ответить мне, я завершаю вызов и иду к ней, обхватываю руками и притягиваю к себе, толстое одеяло мешает сделать это достаточно близко.

– Эй, ты проснулась.

– Я проснулась, как только ты выскользнул из постели. – Она кладет руки на мою голую грудь, поглаживая кожу. – Все в порядке?

– Да. – Я хочу, чтобы она сбросила проклятое одеяло, и я смог бы прикоснуться к ней по-настоящему. – Это был отец. Думаю, он снова вернулся к идее развода.

Ее руки замирают.

– Это ведь хорошо, правда?

– Определенно. Я хочу, чтобы Адель исчезла из нашей жизни навсегда. Но папа слишком часто то решал развестись, то шел на попятный. Не знаю, верю ли я ему.

– А что изменило его мысли сейчас? – спрашивает она.

– Наверное то, что он поймал Адель на измене. Он проследил за ней и видел, как она уединяется с парнем, а потом встретил их после всего этого.

Отец ведет себя как одержимый, но думаю, когда человек так несправедливо был предан тем, кого любит, ему, как правило, сложно совершать рациональные поступки.

– Ох. Звучит ужасно.

– Я знаю. Отец… он действительно расстроен. – Я приглаживаю ее волосы, пытаясь усмирить своенравные пряди. Я отчаянно хочу сменить тему. – Ты прекрасно выглядишь в моем одеяле.

Фэйбл закатывает глаза, но ее щеки приятно розовеют.

– Думаю, ты готов сказать, что я прекрасно выгляжу в чем угодно.

– Ты права. – Если бы я мог, то забыл бы обо всех своих проблемах и потерялся в ней. Она единственная, кто ощущается правильной и нормальной в моей вселенной.

– Мне нужно идти, – говорит она тихо. – Я обещала Оуэну быть дома, когда он вернется из школы. А сегодня вечером вы тусуемся с Джен, и мне нужно собраться.

Ревность обжигает мои внутренности, но я усмиряю ее. Я смешон. Как придурок мачо, который ни на минуту не хочет выпускать из вида свою женщину, а это не круто. Я ей доверяю.

Просто не доверяю любому другому парню, который окажется рядом с ней. Просто взгляните на нее: она красивая и принадлежит мне. Одна ошибка с моей стороны, и я могу потерять ее. Посмотрите, что произошло вчера.

Я выбрасываю воспоминания на той размолвке из своей головы. Говорить о своих ошибках бессмысленно.

– Хорошо. – Целую кончик ее носа. – А как ты сюда попала?

Она пожимает плечами, слегка улыбаясь.

– Джен забрала меня из дома, и я получила свою зарплату в ресторане. И после этого я прибежала сюда.

– Прибежала? – Понятия не имел, что она занимается бегом. Хотя ее тело подтянутое, в этом нет никаких сомнений, она никогда не упоминала, что любит бегать.

Конечно, есть еще столько всего, чего я не знаю о Фэйбл. Она до сих пор для меня загадка. Та, кого я хочу рассмотреть и разобрать по частям, узнать ее всю, подробность за подробностью.

– Да. – Она наклоняется и целует меня в грудь. Мое сердце замирает, как будто на самом деле может почувствовать поцелуй. – У меня есть кое-какие скрытые таланты.

– И не говори, – бормочу я, восторгаясь тем, как она трогает меня. Так легко, как если бы мы были вместе навсегда.

Смеясь, она отстраняется от меня и идет в спальню.

– Может быть, если тебе повезет, поздно вечером ты узнаешь немного больше о моих скрытых талантах, – бросает она мне через плечо.

Я хмурюсь.

– О чем ты говоришь?

Еще больше смеха, этот мелодичный звук омывает меня, наполняя счастьем.

– Увидишь.

Я все еще размышляю над этой фразой спустя несколько часов после ее ухода.

 

Фэйбл

Чувствую себя прекрасно. Лучше, чем за все эти годы. Джен и я отправились поужинать в какое-то новое местечко в центре города, где подают самые лучшие закуски. Мы все время смеялись, пока наслаждались восхитительной едой, зная, что Колин непременно убил бы нас, поймай здесь.

Мы были подельницами, и это весело. Единственный раз, когда я действительно чувствовала себя частью команды – это с Оуэном, ну и немножко с Дрю. Наши отношения с ним еще настолько свежие и хрупкие, что иногда я боюсь слишком торопить события.

Но сегодня вечером я планирую быть настойчивой. Сегодня чувствую себя свободной.

– Так расскажи мне больше о своем супер-пупер парне. – Темные глаза Джен сверкают. Мы находимся в одной из местных тусовочных точек ребят из колледжа. Здесь соединены два направления: на нижнем уровне находится обычный ресторан и закусочная с бургерами, а верхний уровень занимает огромный бар и танцпол. Несовершеннолетним доступ наверх запрещен, так что я в полном пролете. Я буквально вздрагиваю на своем месте, мое тело слегка пульсирует от ритма, который наполняет оба помещения.

– Что ты хочешь узнать? – Я разыгрываю Мисс Застенчивость, помешивая соломинкой газировку в своем стакане. Вроде как готовлюсь к провокационным вопросам. Джен слегка навеселе, у нее светится ее лицо, горят глаза. До моего двадцать первого дня рождения осталось меньше шести месяцев, и хотя я не тусовщица или что-то в этом роде, но будет приятно веселиться всякий раз, когда захочу.

– Как вы познакомились?

Такой простой вопрос, на который непросто ответить.

– Это довольно трудно описать.

– Он великолепен, знаешь ли. И чертовски популярен, маленькая засранка. Ты сказала мне, что я вряд ли его знаю. Но все в городе знают Дрю Каллахана. – Джен, ухмыляясь, потягивает свой коктейль. – Так он потрясающий любовник или как?

Джен уже под мухой и может выдвигать подобные сумасшедшие заявления. Даже не знаю, как ответить на это. Я привыкла к девушкам, обвиняющим меня в краже собственных парней, но не к друзьям с вопросами о том, каков мой парень в постели.

– Твои щеки покраснели, так что ответ: «да, невероятный». – Джен качает головой с задумчивым выражением лица. – Я скучаю по сексу.

Испытываю легкое недоумение. Я была абсолютно уверена, что они с Колином занимаются непотребствами, как красноречиво выражается мой братец.

– Судя по твоему заявлению, полагаю, ты им не занимаешься?

– Нет, – качает головой Джен. – Знаю, что ты думаешь. Готова спорить, ты предположила, что Колин и я вместе.

Я до сих пор ничего не говорила, потому что действительно была уверена, что они вместе.

– Ну, это не так. Он просто друг. – Она оглядывается, словно сзади кто-то прячется и может подслушать. – Если я расскажу тебе кое-что, обещаешь сохранить это в тайне?

– Конечно. – Клянусь, у меня прямо на лице написано, что я отличный хранитель секретов.

Джен заговорщицки наклоняется над столом и понижает голос.

– Колин был лучшим другом моего старшего брата.

Я хмурюсь.

– Был?

Боль проступает на ее лице.

– Мой брат погиб. Не очень давно, в Ираке.

– Ох. – Я тянусь через стол и сжимаю ее руку. – Мне очень жаль.

Она пожимает плечами, хотя глаза ее по-прежнему печальны.

– Это было несколько лет назад, и все были подавлены, особенно Колин. Смерть Дэнни… окончательно разрушила нашу семью. Все развалилось, и в итоге я сбежала. Не могла вернуться домой. Просто не могла оставаться наедине со всей этой болью и страданиями. Так и попала сюда. Трудилась на бесперспективной работе, пытаясь не падать духом.

Звучало знакомо. По крайней мере, я не одинока. Я благодарна за то, что у меня есть Оуэн, и даже за маму благодарна. Она ужасная мать, но все еще не покинула нас.

– Несколько месяцев назад я работала в ночь, и вдруг появился Колин, словно из ниоткуда. Сказал, что разыскивал меня, что у него есть работа и место, где жить, если захочу. Речь шла о «Квартале», понимаешь? Вроде он менеджер или как-то так. Когда я поняла, что он владелец – владеет несколькими ресторанами и неприлично богат, не могла в это поверить. Он так многого добился в своей жизни. – На лице Джен появилось мечтательное выражение, которое ни с чем невозможно спутать.

Она по уши влюблена в лучшего друга своего покойного брата. Я догадалась давно, только не знала, что они были связаны в прошлом. Действительно, глубокая сильная связь.

– Ты влюблена в него? – тихо спрашиваю я.

– Что? Нет! – мгновенно выпаливает Джен.

Но я всегда знаю, когда мне лгут.

– Он для меня как семья. Как другой старший брат, – настаивает она, глядя мне в глаза. – Не говори никому, ладно? Не хочу, чтобы кто-нибудь из девушек в ресторане узнал об этом. Да и Колин не хочет, чтобы кто-то знал. Чтобы подумали, будто у него есть любимчики.

– Но ты живешь у него. Все об этом знают.

– Он так поступал и раньше. Позволяя сотрудникам жить в своем доме. – Она пожимает плечами. – Он просто должен быть уверен, что все в порядке, и у людей есть крыша над головой. Он и о тебе спрашивал, хотел убедиться, что ты не живешь в каком-нибудь бараке.

– Он знает, где я живу. – Я рассказываю ей, как Колин написал мне, а потом приехал за мной домой.

– Видишь, какой он заботливый? Он просто хотел тебе помочь.

Джен очарована Колином и уверена, что он не делает ничего дурного. Я же никогда не понимала, что им двигало, когда он проявлял интерес ко мне. В его поведении не было ничего неприличного, но, это все же было больше, чем просто внимание. Еще ни один босс не проявлял столько внимания ко мне.

Но, может, Джен права. Может, он просто присматривает за теми, о ком беспокоится. Не могу винить его за это. Он опекает, словно старший брат.

– Хватит говорить обо мне. Давай поговорим о тебе и о твоем сексуальном парне. – Принимая безмятежный вид, Джен снова вцепляется в свой стакан и делает глоток. – Странно, что он отпустил тебя сегодня вечером.

– Я заслуживаю вечер «только для девочек», разве нет?

– Конечно, да. Как и я. Как любая девушка. – Джен усмехается, когда музыка меняется, и быстрые тяжелые удары снова заставляют меня подпрыгивать на своем месте. – А я говорила, что знакома с вышибалой наверху?

– Нет. Правда? – Я прекращаю сидячие танцы. – Думаешь, он позволит мне пройти?

– Если ты пообещаешь ничего не заказывать в баре, то уверена, что смогу упросить его. – Джен смеется, когда я от волнения начинаю хлопать в ладоши. – Вот уж не думала, что ты любишь танцевать, Фэйбл.

– Я люблю танцевать. – Просто редко удается. Есть ли у меня время, чтобы ходить по клубам? Ох, да и с кем? – Я много работаю, поэтому не так уж часто куда-то хожу.

– Ну, позволь мне применить магию и организовать нам вход. Это должно быть весело. – Джен вынимает из кармана телефон и набирает сообщение, видимо, тому охраннику. Я осматриваю помещение, с нетерпением ожидая, пока Джен приведет в исполнение свой план. Она такая красивая, расслабленная и веселая. Я так рада, что согласилась пойти с ней сегодня вечером. Мне это было нужно – этот вкус свободы, вкус дружбы.

Заметив, что Джен все еще стучит по клавиатуре, я достаю телефон и быстро набираю эсэмэску Дрю. Он отвечает через несколько секунд.

Веселишься?

Настолько, насколько это возможно без тебя, – отвечаю я. В какой-то мере это очень правдиво. Ведь все равно я по нему скучаю.

Дай мне передышку.

Я улыбаюсь, пока печатаю вопрос.

Тебе нравится танцевать?

На самом деле нет.

Тихо смеюсь. Не удивляюсь. Он не похож на любителя танцев.

– Нас пропустят, – сообщает Джен, пробиваясь сквозь мой ментальный туман, вызванный общением с Дрю.

Я отрываюсь от телефона и недоверчиво улыбаюсь.

– Шутишь?

– Не-а. Но мы должны подняться прямо сейчас, прежде чем в зал набьется куча народу, и ограничат вход. – Джен наклоняет голову к моей руке, в которой я сжимаю телефон. – Пишешь своему несравненному?

Почему все дают Дрю прозвища? Оуэн называет «любовничком». Джен – «супер-пупер лакомым кусочком». Может, я должна называть его Дрю-медвежонок или Дрю-сладкая пчелка? Что-то глупое и идиотское, и только для меня. Он, наверное, умрет от стыда, если я попытаюсь это сделать.

– Может быть, – говорю я, пожав плечами.

Она улыбается.

– Попроси его забрать тебя.

– А ты? – Теперь Джен пожимает плечами.

– Мне еще нужно выйти на подмену в ресторане. Колин только что написал мне и спросил, не смогу ли я.

Ах, понимаю. Колин щелкает пальцами, и Джен бежит. Знаю такой тип отношений.

Я снова фокусирую внимание на телефоне и пишу быстрое сообщение своему супер-пупер парню.

Ты должен приехать и посмотреть, как я танцую.

Где ты?

Отвечаю ему и добавляю: хочешь, скажу тебе, во что одета, чтобы ты смог отыскать меня?

Детка, я найду тебя где угодно. – Падает немедленный ответ.

Улыбаясь так широко, что болят щеки, я отправляю телефон в передний карман джинсов и обращаюсь к Джен.

– Давай поднимемся наверх.