Дрю

– Значит, она переехала к тебе.

– На время, – торопливо отвечаю я доктору Харрис. Знаю, что она подумает. Что подумает каждый. Все происходит слишком быстро между мной и Фэйбл.

Это случилось почти неделю назад, когда ее мать оставила их с Оуэном ни с чем. Не могу же я просто выставить ее. Им некуда идти. Кроме того, мне нравится жить с Фэйбл. И с Оуэном мы установили хрупкое перемирие. Знаю, он не самый мой ярый поклонник, но парень вежлив, держит свою комнату в чистоте и не доставляет никаких хлопот. да я и не думал, что с ним будут хлопоты.

Он славный парень. Фэйбл правильно его воспитала.

Док записывает в свой iPad. Возможно, фиксирует собственную реакцию на то, что я живу с Фэйбл.

– Вы ладите?

– В общем, да. – Не могу ей лгать. – Сначала был определенный дискомфорт, большей частью из-за Оуэна. Поступок матери причинил ему боль.

– Понятно.

– В первую очередь он винил Фэйбл.

– И это понятно. Мы иногда пытаемся свалить вину на других, потому что не хотим поверить в правду. – Психолог многозначительно смотрит на меня. – Мы также склонны обвинять себя.

Об этом я знаю все. Сам делаю это.

– Они с Фэйбл как-то это уладили, но пока не до конца. Так что между Оуэном и мной есть напряженность. Но в целом, он хороший парень. Мне жаль его. – Помню себя подростком. Весь мой мир переменился в мгновение ока. Я потерял свою невинность и детство навсегда.

Предательство матери навсегда отняло детство у Оуэна.

– Мать вообще не объявлялась?

– Пару дней назад Фэйбл наконец получила от нее сообщение.

И взбесилась. Всего лишь два предложения, от них у Фэйбл началась депрессия, и она плакала всю ночь.

Мне очень жаль. Когда-нибудь, надеюсь, ты меня поймешь.

Фэйбл сразу удалила его, называя мать всеми ужасными словами, которые только могла припомнить.

– Ваши отношения и так весьма сложные. Разве эта ситуация не добавила лишнего стресса обоим?

– А вы не думаете, что если мы сможем пройти через это, то сможем справиться с чем угодно?

Доктор Харрис тепло улыбается мне.

– А если наоборот? Такой широкий жест на ранней стадии определения взаимных обязательств может испортить отношения. Не боишься? Потерять ее после того как наконец вернул обратно?

Я всегда боялся потерять Фэйбл. Этот страх мучает меня все двадцать четыре часа в сутки. Но я стараюсь отбросить его и сосредоточиться на сегодняшнем дне.

– Она нуждается во мне.

– А ты в ней, не так ли?

– Да. – Я делаю глубокий вдох. – Вы не захотите слышать это, но я бы предпочел, чтобы они остались со мной. Мне нравится, когда она у меня. Мы не проводим каждую минуту вместе, в последнее время она работает на полную ставку, а я хожу на занятия, но мне нравится… – Мой голос замолкает.

– Что тебе нравится? – спрашивает доктор Харрис.

– Мне нравится, что она в моей постели каждую ночь. Нравится просыпаться с ней каждое утро. Простое знание того, что она со мной, дает мне ощущение покоя, которого я в своей жизни не припомню. – Я потираю пальцем свое колено. – Не хочу, чтобы она ушла.

– В конце концов, она это сделает. Фэйбл кажется мне очень независимой особой, верно?

– Ага. – Я больше не хочу о ней говорить. Не хочу представлять, как она уходит от меня, даже если это значит, что она просто будет жить в отдельной квартире.

Словно почувствовав, что я закрылся, психолог меняет тему.

– Что слышно от отца?

– Он звонил прямо перед тем, как я вошел сюда. Я не ответил. – Чувствую себя виноватым за то, что перевел звонок на голосовую почту, но больше не могу иметь дело с очередными громкими декларациями. Он только и делает, что заявляет о чем-то.

Говорит об Адель, о том, как сильно она его обидела. Как сильно унизила перед друзьями и коллегами. Как он стал посмешищем в загородном клубе, где она перед всем городом выставила напоказ своего молодого любовника. И так далее и тому подобное.

С меня хватит. Я поддержу его, но он все еще не подал документы на развод. Знаю, в глубине души отец все еще ждет, что мачеха приползет назад и попросит у него прощения. И он выставит себя дураком, если примет Адель обратно.

От этой мысли мне становится плохо.

– Он по-прежнему не знает?

Она имеет в виду Адель и меня. Я качаю головой.

– Значит, она ничего не сказала?

– Точно не знаю. – Стоит только подумать об этом, ледяной холод сковывает мои внутренности.

– Ты никогда не думал опередить ее удар? – Когда я хмурюсь, доктор Харрис продолжает: – Первым рассказать отцу о том, что она сделала?

– Ни в коем случае. – Опять качаю головой. – Никогда не мог набраться достаточно мужества, чтобы рассказать ему об этом.

– Если ты скажешь первым, будет легче. Возможность быть честным со своим отцом снимет с твоего сердца огромный груз. Если сначала он услышит правду от Адель, выиграет она. Ты дашь ей шанс рассказать историю, в которой она выставит себя в лучшем свете.

Смотрю на психолога, ее слова постепенно доходят в меня. В этом есть смысл. Хотя я слишком труслив, чтобы заговорить с ним об этом.

– Я подумаю над тем, чтобы рассказать ему первым. – соглашаюсь я просто для того, чтобы ее успокоить.

Она улыбается.

– Отлично.

* * *

Выходя из кабинета доктора Харрис, проверяю телефон. Два пропущенных звонка: от папы и от Фэйбл. В первую очередь я звоню своей девушке.

– Ты не поверишь, что произошло! – радостно щебечет Фэйбл. Она счастлива.

– Что?

– Думаю, я нашла идеальную квартиру. Боже мой, Дрю, это так здорово. Две спальни, две ванные комнаты в новом жилом комплексе. Арендная плата и залог не слишком высокие. Я была там с Джен, и это просто отлично. Они уже проверили мою кредитоспособность и сказали, что придержат квартиру для меня, но я до пятницы должна внести залог.

Дерьмо. Она уезжает меня.

– Где это находится? – Если это в плохой части города, то я не позволю ей туда переехать.

– Эта новость еще лучше. Это недалеко от тебя. Километра три, не больше. С другой стороны торгового центра, где находится продуктовый магазин, в который ты любишь ходить. – Она смеется. – У меня совсем нет мебели, но мне плевать. Мы что-нибудь придумаем. Я могу сходить в Goodwill.

– Позволь тебе помочь, – машинально говорю я, потому что просто не могу не предложить.

– Нет, – говорит она тихо. – Ты уже помог достаточно. В «Квартале» я получаю хорошие деньги. И отличные чаевые. Я собираюсь потратить их на залог. В твоей квартире я припрятала немного чаевых, но их недостаточно.

– Ты не кладешь деньги на банковский счет?

– Нет. Они в основном купюрами в один доллар или пять. Я люблю держать мои деньги в кармане старого свитера. Знаешь, когда моя мама разоряла дом, у меня было почти пять сотен, спрятанных в этом свитере в шкафу? Слава богу, деньги она не нашла.

Она счастлива, что нашла квартиру, я тоже должен радоваться, но не рад. Не хочу, чтобы она уезжала. Как сказать ей, чтобы это не прозвучало надоедливо или властно?

– А когда ты выезжаешь ко мне?

– Уже скоро. Я должна пойти и забрать свой чек. Потом Джен подхватит меня. Где ты?

– Еду домой, – говорю я, направляясь к парковке, где стоит мой внедорожник.

– О, хорошо. Оуэн должен быть там. Он позвонил мне и сказал, что его подвезли.

– Ему нужно будет сменить школу?

Она вздыхает.

– Да. Но брат не против. Говорит, что даже хочет этого, хотя ему будет не хватать его лучшего друга. Я обещала, что они смогут часто видеться.

– Это сработает, – успокаиваю я ее.

– Надеюсь, что так и будет. Скоро увидимся, ладно? – Она кладет трубку, прежде чем я успеваю сказать, что люблю ее, и я смотрю на экран своего телефона, жалея о не сказанных словах.

Жизнь с Фэйбл превратила меня в настоящего олуха.

Мой телефон сразу же начинает звонить снова. Теперь это папа. Отвечаю ему, приготовившись к неизбежному потоку слов о ненависти к своей жене.

– Привет, пап.

– Где Адель? Ты видел ее?

Я останавливаюсь посередине тротуара, и кто-то, идущий сзади, врезается в меня.

– С чего мне ее видеть? Где она?

– Не знаю. Мы говорили… сегодня утром. Мы начали спорить, и она приплела тебя. Сказала, что ей необходимо тебя увидеть, и взяла мой «ягуар». Ты видел ее? Разве она не приехала к тебе?

– Конечно, я не видел ее. – У меня начинается паника. Голова кружится. – Зачем она хочет приехать?

– Понятия не имею. Она говорила о том, что должна тебе что-то сказать. – Он делает паузу. – Не выставляй ее сразу, ладно? Пожалуйста. Послушай, чтобы она там ни говорила. Уверен, она собирается спросить, можешь ли ты убедить меня в том, что нам снова нужно быть вместе. – Он говорит самодовольным тоном, и это смешно, учитывая, что только вчера вечером он был разобранных чувствах, практически рыдал, снова перечисляя ее измены.

Он даже представить не может, о чем она хочет поговорить со мной. Адель знает: что-что, но то, как им с моим отцом снова сойтись, я точно обсуждать с ней не буду. Она не будет использовать свой шанс на подобные разговоры.

Что-то еще скрывается за всей этой историей. Что-то, о чем я не хочу знать.

– Если ты увидишь ее, позвони. Обещаешь?

– Обещаю, – успокаиваю его я, прежде чем повесить трубку.

Подъезжая к дому, я высматриваю черный отцовский «ягуар», но нигде его не вижу. Дома таких автомобилей пруд пруди. Здесь, в маленьком университетском городке, заполненном в основном «хондами» или «тойотами», такая машина выделяется как горящий маяк.

Слава богу, я не нахожу его на своей стоянке. Почувствовав облегчение, словно увернулся от пули, я иду к своей квартире и с удивлением обнаруживаю, что дверь не заперта.

И удивляюсь еще больше, увидев Адель, сидящую на моем гребаном диване рядом с Оуэном, который явно не в своей тарелке.

– Эндрю! – Она встает, откидывая длинные темные волосы через плечо. – Ты дома!

Я закрываю дверь, мой взгляд перемещается к Оуэну, который так быстро вскакивает с дивана, что напоминает мне попрыгунчика. Видно, что ему неловко, он с трудом смотрит на меня, и я мгновенно отвожу глаза.

С ним она ведет себя так же, как когда-то со мной. Обольщая. Сначала она заставляла меня нервничать. Я не привык к постоянному, почти властному вниманию подобного рода. Но через некоторое время начал жаждать его. Она точно знала, что делает, знала, как манипулировать мной и поймать в свои сети.

– Отойди от него, – говорю я слишком громко, шокируя их обоих. – Я сказал, держи свои чертовы руки подальше от него, Адель.

Она ухмыляется, одаривая Оуэна долгим жарким взглядом.

– Он милый, сладкий мальчик, Эндрю, напоминает мне тебя в его возрасте. Высокий, красивый и такой сильный. Однажды он станет совершенством.

Никогда в жизни мне не хотелось причинить вред женщине. Но в этот самый момент, если бы я мог сомкнуть руки вокруг ее шеи и выжать из нее все жизненные соки, никогда бы об этом не пожалел.

– Иди в свою комнату, Оуэн, – требую я.

Он исчезает без единого звука протеста, хлопнув дверью так сильно, что Адель подпрыгивает, нервно захихикав.

– Ты не должен пугать бедного мальчика. Я ничего ему не сделала. Ты знаешь, я смотрю только на тебя. – Она приближается ко мне. Чувствую запах алкоголя, исходящий от нее. Она, должно быть, пьяна.

Я уворачиваюсь, стараясь не обращать внимания на то, что она говорит. Она просто пытается вывести меня из себя, как обычно.

– Где папина машина?

Адель смеется.

– Припарковала ее на улице за этим зданием. Довольно хитрый ход, верно? Я знала: если ты увидишь машину, сбежишь. Знала, что отец свяжется с тобой и попросит меня найти. К счастью он сам не додумался это сделать. – Она плюхается обратно на диван и растягивается на нем. – У тебя здесь отличное гнездышко. Почему брат твоей маленькой шлюшки живет с тобой?

– Не твое собачье дело, – резко бросаю я. – Назовешь Фэйбл шлюхой еще раз, и я за себя не отвечаю.

– Сколько ярости. Знаешь, я удивлена, что вы двое все еще вместе. Думаю, она не твой тип. – Адель наклоняет голову и улыбается. – Ты заслуживаешь девушку красивее, ту, которая лучше тебе подойдет. У тебя такой огромный потенциал. Слишком большой, чтобы потратить его на такую глупую девчонку, как Фэйбл.

Адель выплевывает имя Фэйбл, словно это отрава. Фэйбл делает то же самое с именем Адель.

– Я уже просил тебя следить за своими словами.

Она машет рукой.

– Каковы же твои планы на будущее, а, Дрю? Собираешься стать профессиональным игроком в футбол? Знаю, это твоя мечта. Думаю, ты мог бы сделать это. Ты всегда следовал за своей мечтой и уже многого добился в столь юном возрасте.

О чем она говорит?

– Не собираюсь обсуждать с тобой свое будущее или дальнейшие планы. Тебе пора уходить.

Ее глаза расширяются от наигранного шока.

– Почему, Дрю? Не могу поверить, что ты так со мной разговариваешь! Хочешь избавиться от меня?

– Да, – говорю я ей прямо.

В течение долгого неловкого момента мы смотрим друг на друга невидящим взглядом. Наконец ее глаза сужаются, и она кладет свои руки на бедра.

– Я собираюсь сказать ему, Эндрю. Собираюсь рассказать твоему отцу о тебе и обо мне, о том, что мы делали. Что мы сделали. Я имею в виду Ванессу. И ты не сможешь мне помешать.

Мне кажется, что кровь вытекает из моего тела.

– Почему ты хочешь это сделать?

– Мне нужно очиститься, – пожимает плечами она. – Мне нужно снять грех с души, Эндрю. Ты мой самый большой грех. Знаешь об этом? Я никогда не поступала так безнравственно, как поступила с тобой.

– Заткнись. – Если бы я мог закрыть руками свои уши, как маленький ребенок, чтобы больше ее не слышать, я бы сделал это. – Просто заткнись.

– Правда глаза колет, не так ли? Представь себе, что это сделает с отцом. О, это его уничтожит. И разрушит ваши отношения. Ты потеряешь его навсегда. – Она улыбается. – Я уже потеряла его. И будет справедливо, если и ты его потеряешь?

– Убирайся! – кричу я ей. Она перешла все границы. Мне нужно, чтобы она ушла. Фэйбл может вернуться домой в любую минуту, и я не могу допустить столкновения.

– Не стоит меня торопить. Я планирую рассказать твоему отцу все, как только увижу его. – Мачеха направляется к двери твердой походкой с высоко поднятой головой, словно королева. Идеальный образ, который должно быть, так тяжело поддерживать. Я должен был это понять. Я вел себя точно также.

– Почему ты хочешь так с ним поступить? Со мной? Я думал, ты любила его. – Не понимаю, зачем ей это нужно.

– Я не люблю твоего отца. Он меня не удовлетворяет. Я с ним из-за красивого дома, автомобилей, драгоценностей и денег. Не думаю, что вообще когда-либо его любила.

Это не моя проблема. Ничего из того, о чем она говорит, не связано со мной. Я с трудом выдерживаю то, как она жестко и холодно говорит об отце, но нужно оставить прошлое позади и избавиться от этой суки.

Однако прежде чем я успеваю вытолкнуть Адель из квартиры, дверь распахивается, и входит Фэйбл и застывает, когда видит, кто стоит перед ней.

 

Фэйбл

Обнаружив Адель в гостиной Дрю, я чуть не бросаюсь из его квартиры прочь. К счастью, я могу контролировать свои ноги и не выгляжу идиоткой.

И еще мне посчастливилось сразу же обрести голос.

– Что, черт возьми, она здесь делает? – спрашиваю я, многозначительно глядя на Дрю.

Адель отвратительно хихикает.

– О, все такая же грубиянка. Просто воплощение высшего класса, да, Фэйбл?

– По крайней мере, я на это и не претендую, и совершенно очевидно, к тебе это тоже не относится – ты же так любишь приставать к мальчикам-подросткам. – Я со стуком закрываю за собой дверь. Тут понимание ситуации обрушивается на меня, и я смотрю на Дрю.

– Где Оуэн?

– В своей комнате, – успокаивающе говорит Дрю. – Он в безопасности. Не беспокойся.

– Вы двое воспринимаете меня так, словно я заурядная растлительница детей, которая снимает мальчиков прямо на улице, но вы весьма далеки от истины. – Адель посылает Дрю теплую улыбку, которая очень пугает меня. – Он соблазнил меня, ты же знаешь. Посмотри на него. Он всегда был красивым мальчиком.

Эта стерва только что перешла черту, и теперь именно я должна поставить ее на место. Не знаю, что со мной происходит, что толкает меня на безумные поступки, но, в конечном итоге, за все надо платить.

И я делаю это. Все происходит как в замедленной съемке, и я знаю, что сейчас произойдет, еще до того как на самом деле делаю это.

Я кидаюсь на нее. Толкаю так жестко, что слышу, как она кричит от боли, падая на пол. Я сижу на ней, таская за длинные гладкие волосы, пытаясь расцарапать ее красивое самодовольное лицо – давно мечтала об этом. Я хочу выбить из нее дерьмо и покрыть ее тело синяками и следами от побоев, как она оставила синяки и побои в душе у Дрю.

Даже делая это, знаю, что мне этого будет мало.

– Фэйбл, господи, остановись! – кричит мне Дрю, но я не слушаю. Готова разорвать стерву на части. Выдираю волосы, царапаю, заношу кулак, словно собираюсь ударить прямо в лицо, и вот тогда Дрю хватает мою руку и не дает кулаку встретиться с челюстью Адель.

– Оставь ее. Сейчас же.

Я дрожу, наполненная гневом, страхом и адреналином. Мы обе тяжело дышим, это звук слишком громкий для тихой комнаты. Адель смотрит на меня своими темными, загадочными глазами, и мне интересно, что случилось с ней в прошлом, и превратило женщину в полное дерьмо.

– Фэйбл. – Дрю тащит меня, и мне ничего не остается – только отпустить Адель и подняться. Рука Дрю все еще удерживает меня, и мы оба наблюдаем за тем, как Адель вскакивает на ноги, выражение на ее лице можно назвать убийственным.

– Я должна вызвать полицию! – верещит она, указывая на меня пальцем. – И предъявить чертовы обвинения твоей сумасшедшей сучке!

– Она к тебе не прикасалась, – бросает Дрю грозным, пугающим голосом.

– О чем ты говоришь? Она набросилась на меня! – Адель вытягивает руки. Надеюсь, там есть несколько царапин, но я ничего не могу разглядеть. – Посмотри на меня!

– Убирайся. Просто уходи. – Дрю не смотрит на ее протянутые руки и будто не слышит ее мольбы о помощи. Словно весь этот спектакль его не касается. – Пока я не сделал то, о чем пожалею.

В один короткий миг ее глаза расширяются, но потом она все-таки уходит. Выскочила из квартиры, как какой-то террорист из самолета, после того как бросил бомбу в переполненный салон. За ней захлопывается дверь, я падаю на диван, чувствуя, как все мое тело сотрясается от гнева.

– Зачем она пришла сюда? – Я смотрю на Дрю. На его лице написано страдание. Брови нахмурены, рот сжат в тонкую линию.

– Не знаю. Предупредить, что собирается признаться моему отцу во всем, что произошло между нами? Она утверждает, что собирается рассказать ему и о Ванессе тоже. – Он тяжело опускается рядом со мной на диван, напряжение волнами расходится от его тела. – Должен ли я позвонить ему? Первым рассказать обо всем? Доктор Харрис говорит, что должен.

Раскрываю рот, но слова застревают в горле. Я до сих пор не могу поверить в то, что сделала. Как налетела на нее, как сильно хотела причинить ей боль. Я повела себя как хулиганка, но я никогда не прибегала к насилию. И в школе никогда не участвовала в драках.

Эта женщина заставила меня потерять рассудок.

– Я не могу принять это решение за тебя, – наконец произношу я. Знаю, это жестко, но я не могу нести ответственность за то, расскажет ли Дрю отцу о произошедшем или нет. Он должен сам сделать этот выбор.

– Ты права. Конечно, ты права. – Он тяжело выдыхает. – Но я не знаю, как ему сказать. Мне страшно.

Я обнимаю его за плечи, стараясь успокоить. Он напряжен и словно окаменел, и я глажу его по спине.

– Все будет хорошо, – бормочу я. – Не позволяй этой стерве себя запугать.

– Легко сказать, да не так легко сделать. – Он смотрит на меня. Его взгляд мрачный, а лицо бледное. – Она все испортит, Фэйбл. Попытается разрушить мою жизнь.

Я смотрю на Дрю. Он все еще под ее контролем. Мне казалось, он начал избавляться от этого. Но, очевидно, она слишком глубоко запустила в него свои когти. Он выглядит напуганным.

– Мы не позволим ей, Дрю. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось. Буду поддерживать тебя. Не имеет значения, что она говорит.

– А если она захочет пойти дальше? Что делать, если… если она захочет обратиться в газету или на телевидение? Попробует выставить меня в плохом свете перед людьми. Это уничтожит меня. Уничтожит все шансы на профессиональную карьеру футболиста.

– Это то, чего ты хочешь? – Он никогда не говорит со мной о футболе. Это выглядит так, словно он поделил свою жизнь на части, и показывает мне только то, что, по его мнению, я должна видеть.

– Да. – Он опускает голову. – Не знаю, чем бы еще хотел заниматься. Да, я получаю знания в области бизнеса и финансов. Но я сделал это, чтобы угодить отцу.

– Эй. – Я кладу руку ему на колено и слегка сжимаю его. – Все будет хорошо. Правда.

Дрю кладет свою руку поверх моей, стискивая ее. Мы смотрим друг на друга, пока наши пальцы сплетаются, а затем он наклоняется ко мне, целуя так нежно, так сладко, что мне хочется плакать. Касаясь моей щеки другой рукой, он выдыхает в мои губы слова, из-за которых мое сердце разрывается от боли.

– Я чертовски сильно люблю тебя. Знаю, все случилось очень быстро, и нам пришлось иметь дело с большим количеством дерьма, но если мы сможем пройти через это, то справимся с чем угодно.

Он прав. Он должен быть прав. Если бы я могла, то умоляла бы его отнести меня в постель прямо сейчас. Чтобы мы могли затеряться друг в друге, хоть ненадолго.

Но сейчас не время. Есть другие проблемы, с которыми нужно разобраться в первую очередь. И Оуэн…

– Где Оуэн? – спрашиваю я, разрывая наш поцелуй.

Он словно прячется за дверью своей спальни и ждет возможности выскочить наружу. Оуэн входит в гостиную и останавливается, когда видит, что мы вдвоем сидим очень близко друг к другу. Мы старались не допускать ласк и объятий в присутствии моего брата. От этого мне очень неловко. Глупо, конечно, но я знаю, что Оэун все еще не одобряет мои отношения с Дрю.

Вроде бы, какое мне дело. Я люблю человека, сидящего рядом со мной. Но я люблю и мальчика, стоящего перед нами.

– Эта цыпочка была жуткой. – Оуэн качает головой, глядя на Дрю. – Она сказала, что она твоя мама.

Дрю каменеет.

– Она не моя мама. Она вышла замуж за моего отца. Мама умерла, когда я был маленьким.

– Погоди минутку. – Я отрываюсь от Дрю и встаю, чтобы подойти к Оуэну. – Ты встречался с ней? Ты говорил с ней?

– Когда я вернулся домой, она уже была здесь, – добавляет Дрю.

– С Оуэном? Наедине? – Я потрясена. Какого. Черта. – Кто впустил ее?

– Я, – смущенно признается Оуэн. – Когда я пришел, она ждала снаружи. Сказала, что она мама Дрю, и ей нужно увидеть его, так что я позволил ей войти.

– О, мой бог. – Я не могу прийти в себя. – И долго ты был с ней наедине?

– Не знаю. Минут десять? – пожимает плечами Оуэн. – Подумаешь. Она странная, это точно. Но она ничего мне не сделала. Вы ведете себя так, словно она хочет меня во что-то втянуть.

Я смотрю на Дрю. Ни в коем случае не собираюсь что-либо говорить Оуэну об… этом.

– Сейчас она немного не в себе. Психически. Это вызывает беспокойство. – Ой. Я не могу поверить в то, что только что сказала. Я не беспокоюсь о ней. Но хочу, чтобы она провалилась под землю и сгнила в аду.

– Мне показалось, что вы с ней подрались, – осторожно говорит Оуэн, переминаясь с ноги на ногу. Ему явно неловко.

– Мы действительно недолюбливаем друг друга. – Я обнимаю Оуэна за плечи и веду его на кухню. Мне нужно сменить тему и быстро. – У меня есть хорошие новости. Я нашла для нас квартиру.

– В самом деле?

Он так разволновался, пока я рассказывала ему все подробности. А погруженный в себя Дрю сидит в это время в гостиной. Наедине со своими мыслями. Я разрываюсь между радостью от того, что нашла квартиру для нас с Оуэном, и печалью из-за того, что придется уехать от Дрю. Мне нужна эта независимость. Но Дрю мне тоже очень нужен.

И он нуждается во мне – сейчас еще больше, чем когда-либо. Надеюсь, что у меня получится его поддержать.

Надеюсь, мы сможем быть хорошей опорой друг другу.