Дрю

Когда телефон звонит в два часа ночи и вырывает вас из глубокого сна, вы знаете, что хорошего ждать не стоит.

Звонок пугает меня, и я тянусь за телефоном, который лежит на прикроватной тумбочке; мое сердце дико колотится. Фэйбл во сне откатывается от меня, поворачивается на бок, обнаженной спиной ко мне. Без ее близости мне сразу же становится холодно, я бросаю взгляд на телефон, и вижу, что звонит отец. Опять.

Я неохотно отвечаю, стараясь говорить шепотом.

– Привет.

– Дрю. Боже мой. – Его дыхание тяжелое, и я сдерживаю раздраженный вздох. Я так устал от его драмы с разводом и с трудом могу выдержать еще один мучительный телефонный звонок, еще одно жалобное заявление. – Это правда?

И словно вся жизнь вытекает из меня. Вы говорите себе, что готовы быть откровенным, но когда это происходит, напоминает разрыв гранаты.

– Что это?

– Адель рассказала мне о том, что произошло между вами. – Его голос понижается до еле слышного шепота. – Скажи, это правда?

Я не знаю, что он хочет от меня услышать. «Да, это правда» или «нет, это не правда»? Блядь, я запутался.

– Что она тебе сказала?

– То, что у вас много лет был любовный роман. Скажи, сын. Мне нужно знать. Она мне соврала? Пожалуйста, скажи, что она лжет.

Он не хочет иметь дело с такой правдой. Ну да, отлично, потому что я тоже.

– Папа…

– Не ходи вокруг да около. Просто скажи. Да или нет.

Я тяжело выдыхаю, мое сердце болит, внутренности сжимаются.

– Я…

– Скажи это! Да или нет. Это так просто.

Правильно. Это так просто – признать свой глубокий и темный секрет.

– Да, – говорю я резким голосом.

Папа молчит так долго, что я уже думаю, не сбросил ли он звонок. И вдруг знакомый звук заполняет мои уши, такой надрывный и жалкий, я не могу поверить в то, что слышу.

Отец… плачет.

– Ненавижу, – рыдает он, его голос дрожит. – Она все уничтожила. Мой брак, моего сына, мою дочь. О, боже, я так сильно ее ненавижу.

– Что? – Я поднимаюсь с постели, не глядя в сторону Фэйбл. Сейчас, возможно, она уже проснулась, но мне нужно сосредоточиться на том, что говорит папа.

Потому что мой разум отказывается признать то, что происходит.

– Не могу поверить, что она завела… роман с тобой. Роман. – Он смеется, но это безжизненный смех. – Она приставала к тебе. Боже, она больна. Видеть ее больше не хочу.

– Ты не винишь меня? – Я падаю на диван, у меня кружится голова. Все эти годы я считал, что если он узнает правду, то вырвет мне кишки.

– Винить тебя? Как я могу винить тебя? Она сказала, что это началось, когда тебе было пятнадцать. Черт, пятнадцать! – Звуки рыданий становятся сильнее. – Мне очень жаль, Дрю. Я привел ее в твою жизнь и так чертовски виноват. Я понятия не имел. Не имел ни малейшего представления о том, что она делала с тобой. Как я мог быть настолько глуп, настолько эгоистичен? Так слеп?

– Ты не виноват, папа…

– Остановись… просто остановись. Все это моя вина. Мне следовало быть более внимательным. Мне нужно было быть рядом с тобой, но меня не было. Я ненавижу себя за то, что позволил этому случиться. – Он глубоко и судорожно вздыхает. – Все кончено, сын. Мой брак разрушен. Ты больше не должен волноваться о ее присутствии в нашей жизни. Она больше никогда не перешагнет порог моего дома, не войдет в мое сердце и жизнь.

Я тоже плачу. Слезы льются, и я всхлипываю, пытаясь хоть как-то контролировать свои эмоции. Тяжкое бремя, которое я нес в своей душе месяцами, черт побери, годами – медленно, но верно испаряется. Мой отец знает правду.

И он не испытывает ко мне ненависти.

– Когда она тебе сказала?

– Позвонила несколько часов назад. Понятия не имею, где она. Ты ее видел? Она приходила к тебе? Господи, она извращенка. Клянусь, она одержима тобой.

– Я видел ее. Фэйбл подралась с ней, когда узнала, что Адель встретила ее младшего брата.

– Ты все еще с Фэйбл? Я думал, вы расстались. – На мгновение он замолкает. – Подожди, она знает, что произошло между тобой и Адель?

– Да, – хрипло шепчу я.

Он замолкает, как будто ему нужно время, чтобы переварить информацию.

– Ваши отношения, должно быть, очень серьезные.

– Она все поняла еще тогда, когда я пригласил ее приехать к нам домой.

Помню, как Адель с трудом скрывала свои эмоции, не в состоянии притворяться. Насколько же отцу было на нее наплевать, если он не заметил ее безумия, ее собственнического поведения.

– Я идиот. И надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня.

Услышав эти слова, я замираю, не в силах даже вздохнуть.

– Я тоже хочу, чтобы ты меня простил.

– Мне нечего тебе прощать. В этой ситуации ты был невинной жертвой. – Папа снова всхлипывает. – Прости меня, сын. За все.

Мы говорим еще немного, и я обещаю в ближайшее время приехать к нему. Надеюсь, когда в доме моего детства больше не будет Адель, призраки перестанут преследовать меня. Сейчас отец нуждается во мне. А мне нужно забыть прошлое раз и навсегда.

Я завершаю вызов и возвращаюсь в спальню, Фэйбл сидит на кровати, опираясь на подушки, ночник едва светится. Она завернулась в простыню, обнаженные плечи сверкают в мягком свете, и сосредоточенно наматывает длинные светлые локоны на палец.

Фэйбл прекрасна. Такая понимающая, так легко приняла все мои секреты, и я не догадываюсь, что такого особенного сделал, чтобы заслужить ее доверие и прощение. Мне нравится, что она есть в моей жизни. Что она хочет быть со мной, несмотря ни на что.

– Все в порядке? – спрашивает она тихим голосом.

Сажусь рядом с ней на кровать.

– Это был мой отец. – Я делаю глубокий вдох и смотрю перед собой. Словно боюсь посмотреть на нее, хотя она и так все знает. – Адель рассказала ему, что произошло.

– Как он отреагировал?

– Он не возненавидел меня. И чувствует себя ужасно за то, что она со мной сделала.

– Видишь? – шепчет Фэйбл. – Я говорила, он будет на твоей стороне.

Она говорила. Я ей не верил.

– И ты оказалась права. – Я делаю глубокий прерывистый вдох. – Не могу поверить, что он отнесся ко мне с пониманием.

– Говорила ли она ему о… Ванессе?

Нахмурившись, я поворачиваюсь и смотрю на нее. Как я мог упустить это?

– Он ни разу не упомянул ее. Так что, думаю, нет.

Фэйбл позволяет локону, который она накрутила, соскользнуть с ее пальца.

– Неужели ты думаешь, что это правда? И она была твоей дочерью?

Я пожимаю плечами. Это информация выбивает землю из под ног. Я не хочу в это верить. То, что я, возможно, был отцом, просто… взрывает мой мозг. Мне трудно говорить об этом с кем бы то ни было, даже с моим психологом. Это тема, которую я не хочу поднимать.

Тем более, я понятия не имею, правда это или нет. И нет никакой возможности что-либо доказать. Ванесса умерла.

– Я хочу верить, что она лжет, потому что так проще.

Фэйбл прижимается ко мне, кладет голову на плечо, я обнимаю ее. Прикрывая глаза, признаюсь в том, что был не в состоянии сказать с того самого дня, когда Адель выдала мне эту информацию.

– В тот день, когда мы вернулись сюда, и я высадил тебя у твоего дома, я набрал Адель. И потребовал от нее правду. Она сказала… она сказала, что не могла зачать от отца, поэтому решила попробовать со мной. Проткнула презерватив и забеременела. Она утверждала, что достаточно было одного раза. Одного долбаного раза. Ненавижу ее. Ненавижу за то, что обманула отца и меня. Ненавижу за то, что сделала со мной. И ненавижу себя за то, что позволил этому произойти между нами, и за то, что она так долго управляла мной.

– Мне очень жаль, – шепчет Фэйбл.

Я закрываю глаза, касаюсь пальцами ее плеча, веду ими вниз по ее руке. Мне нужно дотронуться до нее. Ее близость позволяет мне держаться. Напоминает о том, как далеко я продвинулся за столь короткое время.

– Мне тоже. Но я не могу остаться в прошлом. Не могу винить ее за то, что она сделала, даже если она искалечила меня на всю оставшуюся жизнь. Мне нужно отпустить это. Забыть ее раз и навсегда.

– Легко сказать, трудно сделать. – Фэйбл поднимает голову, чтобы поймать мой взгляд. – На это нужно время, Дрю. Но я с тобой. Даже если перееду в собственную квартиру – знаю, тебе это не нравится, но я буду тебя поддерживать. Клянусь.

– Ты не должна переезжать… – начинаю я, но она останавливает меня.

– Мне нужно это сделать. Я не могу зависеть от тебя. Не так.

– Я хочу заботиться о тебе, – бормочу я. – У меня получится. У меня есть деньги. Если вы с Оуэном будете жить здесь, со мной, ты ни в чем не будешь нуждаться.

Она дарит мне нежную улыбку.

– Знаю. И мне нравится, что ты хочешь помочь и заботиться обо мне. Но в первую очередь мне нужно самой позаботиться о себе. – Она поднимает голову и легко приникает к моим губам. – Мне нужно показать Оуэну, что я могу сделать это.

Я касаюсь ее шеи, и она дрожит. Я обхватываю рукой ее затылок и придвигаю ближе к себе, наши губы встречаются, сплетаются языки. Она тает рядом со мной, обвивает руками мою шею, простыня спадает, и я ничего не чувствую, кроме ощущения мягкой, обнаженной кожи.

После всего, что случилось сегодня, я должен был сбежать и спрятаться. Притвориться, что меня не существует. Сфокусироваться на чем угодно, только не на жизни. Не на чувствах.

Теперь же все, чего я хочу – чувствовать. Чувствовать губы Фэйбл на своих губах, ее руки на моем теле, ее тело, двигающееся рядом с моим. Я исследую ее кожу руками и губами, толкаюсь в нее, образуя тесную связь с человеком, который значит для меня больше, чем кто-либо другой в этом мире.

Смотрю ей в глаза, нахожусь так глубоко в ее теле и шепчу: люблю. Улыбка, которой она одаривает меня в ответ, нежная и такая чувственная, я полностью погружаюсь в нее.

Она держит мое сердце у себя в руках. И первый раз в жизни я отдаю его полностью – ей.

Безоговорочно.

Фэйбл Макгуайер владеет мной. И я знаю, она принадлежит мне.

 

Фэйбл

Вчерашний день был один из самых безумных в моей жизни. Вихрь эмоций прокатился по мне: от максимума до минимума.

Я нашла квартиру своей мечты. Выбила дерьмо из женщины, которая почти уничтожила моего возлюбленного. Человек, которого я люблю, был почти повержен, когда отец раскрыл его темный секрет.

После такого дня мы оба утонули в эмоциях. Каким-то образом я все еще чувствую объятия Дрю, бессильная преодолеть столь мощное притяжение, существующее между нами. Это притяжение объединяет нас, словно мы не можем оторваться друг от друга.

Это факт. Мы просто… не можем.

Мы занимались любовью медленно, спокойно. Никаких поддразниваний или торопливости. Просто движение, восхитительное соединение тел, до тех пор, пока мы оба не выдохлись, засыпая в объятиях друг друга, словно в самом банальном фильме, который только можно увидеть на кабельном ТВ.

Черт, я самая счастливая девушка в мире. Знаю, большинство девчонок подумали бы, что я чокнутая. Дрю Каллахан, безусловно, совсем не то, что все о нем думали. Он изранен. У него куча проблем и неразрешенных вопросов.

Мне наплевать. Он мой.

Несмотря на то, что мы не спали полночи, я рано встаю сама и бужу Оуэна. Балую настоящим завтраком, прежде чем отвезти его в школу на внедорожнике Дрю. Мне нужен автомобиль. Больше, чем мебель или любые другие вещи, чертов автомобиль – это реально удобно. Я не могу всегда зависеть от Дрю или Джен. Несколько дней назад Колин упоминал, что знает управляющего местным дилерским центром и может помочь с оформлением сделки. Я могла бы воспользоваться этим предложением.

Улыбаясь, я паркую внедорожник Дрю на его обычном месте и выключаю двигатель. Впервые за долгое время чувствую, что окружена людьми, которых могу назвать своими друзьями. Джен, Ти, Колин… Дрю. Список небольшой, но с каким трудом он складывался. Знаю, моя жизнь не идеальна, и за многое еще придется побороться. И с мамой еще ничего не решено.

Но на этот раз я чувствую, что нахожусь в правильном месте.

За ночь на небо набежали тучи, но даже темные и тяжелые грозовые облака не смогут испортить мне настроение. Ветер дует сильный ветер, сгибая деревца, которыми усажены газоны жилого комплекса, я выхожу из машины и с трудом захлопываю дверь. Ставлю машину на сигнализацию и уже шагаю к дому Дрю, когда слышу голос всех своих кошмаров.

– Только посмотри на себя. Живешь с ним. Водишь его машину. Ну, разве все не уютненько и удобненько, учитывая насколько никчемная твоя собственная жизнь?

Поворачиваюсь и вижу Адель, которая стоит передо мной с ухмылкой на лице. Она выглядит странно. На ней вчерашняя одежда, волосы взлохмачены, глаза неестественно широко раскрыты. Огромная, дорогого вида темно-коричневая кожаная сумка перекинута через плечо, и она плотно прижимает ее к себе.

Я бы сказала, что она вцепилась в нее.

– Что ты здесь делаешь? – Я стараюсь говорить спокойно, но мне очень тревожно. То, что я наблюдаю, заставляет меня нервничать, хотя и не могу понять, что не так.

– Смотрю на тебя. – Она улыбается.

Холодок пробегает по моей спине при одного виде этой странной улыбки.

– И что?

– Конечно нет. Я просто хотела бы поговорить с тобой. Может быть, мы можем пойти куда-нибудь и пообщаться. – Она машет рукой, указывая куда-то назад. – Мой автомобиль недалеко. Поехали.

Можно подумать я так запросто сяду с ней в машину, словно мы с ней лучшие друзья. Женщина явно не в своем уме.

Медленно качая головой, я начинаю пятиться к квартире Дрю.

– Вот уж нет.

Заставляя меня остановиться, она подходит ближе.

– Слушай, я не хочу никаких проблем. Просто дай мне уйти, ладно?

– Нет. – Ее улыбка становится шире. Это действительно меня пугает. – Эндрю не сможет спасти тебя сейчас. Ты идешь со мной. – Мачеха Дрю опускает руку в сумку и достает пистолет, направляя его прямо на меня.

Я медленно моргаю и поднимаю руки в знак капитуляции, отступая на шаг. Адель сошла с ума. Говорят, когда думаешь, что скоро умрешь, вся жизнь мелькает у тебя перед глазами?

Именно это со мной сейчас и происходит. И я понимаю, что, собственно, еще и не жила вообще.

Ни в коем случае не собираюсь допустить, чтобы какая-то озабоченная маньячка отняла у меня жизнь.

– Не устраивай сцен. – Ветер сдувает волосы ей на лицо, она отбрасывает их свободной рукой и взмахивает пистолетом. Я отступаю еще на один маленький шажок, просчитывая возможности убежать, но я же не знаю: заряжен пистолет или нет. И хороший ли она стрелок.

Мне не хочется рисковать.

– Я не устраиваю сцен, – бормочу я, стараясь говорить уверенно и спокойно. – Чего ты хочешь, Адель?

Она запрокидывает голову и смеется. Все ее действия напоминают какую-то пародию. Все напоказ. Слишком.

– Я хочу все, что у тебя есть. Ну, не обязательно все. Ты уродливая маленькая шлюшка, которая ничего не заслуживает. Ты знаешь об этом?

В ее словах столько яда, что я почти в ужасе. Но все же настаиваю на своем.

– Разреши мне уйти. Я забуду о случившемся, если ты просто дашь мне пройти.

– Нет. – Она снова размахивает пистолетом, целясь прямо в меня. – Знаешь, чего я действительно хочу? Хочу, чтобы ты просто… исчезла. Это сделало бы мою жизнь намного легче. Тогда не нужно было бы переживать о том, что Эндрю влюбился в шлюху. Я отдала бы ему всю себя. Я заслуживаю его. Я создала его. Сделала его тем, кем он является сейчас.

Я не спорю с ней. Чувствую, что она в любом случае не будет слушать.

– Муж ненавидит меня, – продолжает она не в силах остановиться. – Ты слышала об этом? Конечно, да. Я старалась быть честной, чтобы он лучше понял меня, но вместо этого он говорит, что больше не желает меня видеть. Говорит, я уничтожила и его, и сына. И мою дочь. – Слезы катятся по ее щекам, всхлип вырывается из ее горла. – Разве он не видит, как сильно разрушил меня? Как они оба раздавили меня после смерти Ванессы? Это они виноваты в ее смерти.

На мгновение мне становится ее жаль. Смерть любого члена семьи – это ужасно. Смерть маленького ребенка должна быть абсолютно разрушительной.

– Оба Каллахана меня ненавидят, и нет ничего, ради чего мне хотелось бы жить. Абсолютно ничего. Это все твоя вина, – выносит свой вердикт Адель.

Моя челюсть практически ударяется об землю. И я испытывала к ней почти что жалость?

– Как это может быть моей виной?

– Ты появилась в его жизни и все испортила. Все. Сделала так, что Эндрю захотел раскрыть правду. Заставила его отдалиться от меня. Он был моим, ты, глупая сучка. Полностью моим, пока не пришла ты и не отняла его у меня.

На самом деле он никогда ей не принадлежал. Но кто может спорить с сумасшедшей.

– Ты уничтожила меня, так что теперь я собираюсь уничтожить тебя. – Пистолет направлен прямо на меня, и это чертовски нервирует. – Давай возьмем машину Эндрю. Мне нравится идея, что все случится в его собственности. И он уже никогда об этом не забудет.

Все случится – о, боже, о чем она говорит?

– Я никуда с тобой не пойду.

Она выпрямляет руку, и пистолет оказывается в опасной близости от меня.

– Давай, открывай эту чертову машину прямо сейчас.

Я делаю, как она просит, снова нажав на кнопку блокировки, но в этот раз это неправильная кнопка. Та, которая запускает сигнализацию.

– Глупая стерва, – бормочет она, когда дверь квартиры Дрю распахивается. Он стоит на пороге, одетый только в тренировочные штаны, которые свободно сидят на бедрах, и я замечаю жадный, похотливый блеск, наполняющий взгляд Адель, когда она видит его.

Очевидно, я схожу с ума.

Его глаза расширяются: он видит в руке у Адель пистолет. Смотрит на меня, в глазах паника, он мрачнеет.

– Что, черт возьми, происходит?

– Выключи уже эту хрень! – Адель кричит, и я нажимаю кнопку, выключая сигнализацию.

Оборачиваюсь к Дрю, пытаясь передать все за один долгий взгляд.

А потом меня осеняет. Я точно знаю, что нужно сказать, чтобы он понял, насколько все серьезно. И то, что у нее пистолет, и меня чертовски пугает, как она неловко его держит, размахивая им. Она полностью слетела с катушек. Сука вот-вот сорвется, и она хочет, чтобы я расплатилась за все ее беды.

– Эй, Дрю, – уже громче говорю я, наклоняя голову в сторону Адель. – Зефирка.