Два дня спустя в массачусетской квартире Римо раздался телефонный звонок.

– Римо? Это Смит.

Ученик взглянул на учителя, который сидел на красной циновке, расстеленной в дальнем углу башенки для медитации. Чиун записывал что-то на пергаментном свитке, прижатом к полу желтыми стеклянными шарами.

– Какие новости? – спросил Римо.

– Президент США и его французский коллега согласились организовать встречу для обсуждения франко-американских разногласий.

– А разве остались еще какие-то разногласия?

– Америка выступила с законопроектом об углубленном изучении французского языка в школах и университетах.

– Это очень серьезная уступка. Только представьте себе бедных студентов, вновь и вновь изучающих все тот же начальный курс французского языка.

– В ответ Франция сняла все ограничения на пребывание в ее пределах англоязычных гостей. Правда, при условии, что «Евро-Бисли» будет разоружен и переименован в «Бислиленд, Париж».

– Похоже, мы опять потерпели поражение.

– Не важно. Главное – война окончена, и теперь, когда Сэм Бисли мертв, его корпорация станет самой обычной фабрикой развлечений.

– Как у них дела?

– Ходят слухи о кадровых изменениях. Говорят, Микки Уэйзингера понизили, и Боб Бисли стал главой предприятия – не только по сути, но и по занимаемой должности.

– До тех пор, пока Сэм Бисли мертв.

Трубка помолчала и спросила:

– Вас не мучает совесть из-за того, что вы его убили?

– Я не убивал Сэма. Его обезглавил Чиун.

Из дальнего угла донесся скрипучий голос:

– Ты сломал его сердце, а значит, именно ты прикончил нашего любимого Дядю Сэма.

– Когда ты отрывал ему голову, он был еще жив. Значит, убил его ты.

Чиун резко повернул голову и вперил в ученика гневный взгляд.

– Это клевета!

– Нет, правда, и ты это знаешь.

Мастер Синанджу взмахнул гусиным пером, забрызгав стену чернильными каплями.

– Правда – это не то, что было на самом деле, а то, что записано в правдивых историях Дома Синанджу! – воскликнул он.

– Не вздумай взвалить на меня вину за гибель Сэма в своих лживых манускриптах! – пригрозил Римо.

– Я – победитель. Истории пишутся победителями, поэтому я напишу то, что сочту нужным.

– Вот как? Может быть, мне написать собственную историю?

– То, что ты напишешь, не будет значить ровным счетом ничего, – заявил Чиун.

– Посмотрим.

Мастер Синанджу хихикнул.

– А тут и смотреть нечего. Ты ведь будешь писать на своем грязном американском языке. Ни твои, ни мои последователи не смогут прочесть твоих записок.

– Почему это?

– Да потому, что через две-три тысячи лет ваш язык умрет.

– Вы слышали, Смит? – спросил Римо.

Но Харолд В. Смит уже дал отбой.

Римо тотчас повесил трубку и решительно приблизился к учителю, чтобы потребовать правдивого изложения событий.