Антонио Серрано считал себя заметной фигурой. На Трентон-стрит он был всему голова. Он заправлял здесь с того дня, как ему исполнилось пятнадцать, то есть с 17 декабря прошлого года, и надеялся, что это продлится хотя бы до шестнадцати лет. Дальше все было покрыто мраком: на Трентон-стрит из главарей после шестнадцати мало кто задерживался, в лучшем случае – переезжали в другой район.

Антонио Серрано тоже мог бы переехать. Он имел больше тысячи долларов в неделю, разъезжал на зеленом кадиллаке с откидывающимся верхом, который поворачивал с великолепием праздничного парома. Девчонок у него было хоть отбавляй. Симпатичных девчонок с накрашенными глазами и в узких юбочках, которые они покупали в торговом центре “Исти”. Он мог бы жить где угодно. Но Антонио вырос здесь. Это были владения банды под названием “Гумбы из Исти”, которой он и заправлял.

Начинал Антонио Серрано с мелочевки – таскал из машин магнитолы. Теперь он вырос до того, что стал промышлять кокаином. Вот где деньги были зарыты! Он лично толкал наркоту на перекрестках и школьных спортплощадках, а если попадал в переплет – его выручали “Гумбы”. За это они получали долю. Им причиталось и в случае, если крэк шел особенно успешно.

Когда-то давно, когда Антонио Серрано только появился в банде, ему тоже отстегивали долю. Со временем Антонио надоело ходить в “шестерках” и, когда прежнему главарю банды Альфонсо Тедеско вспороли живот в драке с черными из Саут-Энда, Антонио выдвинулся в лидеры. Альфонсо остался в прошлом. Черт, да он был не так уж и молод: когда он погиб, ему было аж девятнадцать!

Когда-то быть бандитом в Исти означало торчать на перекрестках, выколачивая деньги из случайных прохожих – якобы за охрану, и носить в кармане складной нож или, в лучшем случае, самодельный пистолет. Однажды Антонио Серрано видел по телевизору старый фильм, там это все показывали. Умора! Да по сравнению с этой деревенщиной он самый что ни на есть современный человек, а они – просто неандертальцы! У него был хромированный кольт “Питон”, а когда требовалось что-нибудь посолиднее, он доставал из-под заднего сиденья автомат “узи”.

И все же он не был столь прогрессивным, каким ему хотелось казаться. Он, например, не мог расстаться со старинной традицией Исти, где на каждом перекрестке пацаны занимались примитивным рэкетом.

Сейчас Антонио загорал на углу Трентон и Мэрион-стрит, теребя свою оранжевую рубашку в клеточку. В ухе у него было серебряное распятие. Ему не везло: мимо проходили только старушки с покупками из бакалейной лавки “У Тони”. У старушек никогда нет с собой больших денег, грабить их – одна морока. К тому же многие знали его в лицо.

Он подумал, не очистить ли лавочку Тони, просто так, от скуки, но Тони уже столько раз грабили, что он стал поговаривать, не перебраться ли в северную часть города, подальше от уличной преступности. Антонио решил, что ради сиюминутного барыша не стоит лишаться единственного дежурного магазина во всей округе, и продолжал теребить свою рубашку. Сегодня ему было как-то неспокойно.

Из-за угла выехал небольшой автомобиль черного цвета и медленно покатился в его сторону. Антонио с любопытством смотрел на машину, пытаясь угадать, не собираются ли его сбить. Всегда есть кто-то, кому охота прибрать к рукам доходный бизнес, хотя по меркам наркодельцов, гребущих миллиарды долларов, он был весьма скромен. Но машина двигалась как-то неуверенно. Да и вряд ли кто из уважающих себя ребят станет ездить на такой малютке. К тому же номерные знаки – из штата Мэн. Насколько Антонио был информирован, в Мэне нет мафии. Где, собственно, находится этот штат Мэн, Антонио толком не знал, кажется, где-то на севере. Или это Канада на севере?

Машина остановилась, и Антонио пошарил в паху, где у него был кольт. Носить кольт в этом месте считалось высшим шиком. К тому же ствол здорово выпирает под ширинкой, а девчонки от этого ловят кайф.

Из машины вышел мужик с такими странными глазами, каких Антонио отродясь не видал, – совершенно синими, как неоновая лампа. Он вперил их в Антонио, словно тот был какой-нибудь таракан. Одет мужик был обыкновенно.

Антонио выхватил пушку. Блондин не попятился и не побежал, как обычно делают люди при виде оружия. Он держался так, словно Антонио навел на него игрушечный водяной пистолет.

– По-моему, из-за пистолета ты сейчас сгоришь, – невозмутимым тоном сказал он.

– Эй, ты чего? Он чистый! Я за него деньги платил! – возмутился Антонио. – Мне воровать ни к чему – я по штуке в неделю зарабатываю.

– Я не говорю, что ты его украл, – сказал незнакомец и шагнул ближе. – Я говорю – сгоришь. Горячий он.

Антонио наморщил лоб.

– Не мудри, приятель.

Но тут он почувствовал, что рукоятка и впрямь горячая – как чашка с кофе, когда ее в руку берешь. Потом жар стал сильнее – как если кофе с плиты взять не за ручку, а за саму чашку.

– Уй! – взвыл Антонио Серрано и уронил свой шикарный пистолет на мостовую.

Голубоглазый подоспел к пистолету раньше хозяина. Он поднял его, открыл затвор и высыпал патроны. Потом сунул пистолет под мышку и с невозмутимым видом вскрыл по очереди каждый патрон и высыпал порох, словно еду посолил.

– Какого хрена ты делаешь? – взбунтовался Антонио, когда мужик протянул ему совершенно никчемный теперь пистолет.

– Не бойся, он не укусит, – сказал тот.

Антонио робко потрогал ствол – металл был холодный, как ему и полагается. Он схватил пистолет, но что с него теперь толку? Все же держать оружие в руке уже приятно.

– В чем дело, приятель? – спросил Антонио, по привычке тыча пистолетом.

– Я так и знал: стоит немного поколесить по этому району – обязательно найдешь такого, как ты.

– Поздравляю. Я автографы не раздаю.

– Ты в банде?

– Я там главный, – похвалился Антонио. – “Гумбы из Исти”. Слыхал? Нас даже фараоны боятся!

– Даже фараоны, – повторил голубоглазый. – Я не представился?

– Очень ты мне нужен!

– Тюльпан. Меня зовут Тюльпан. Мне нравится, как ты держишься.

– Послушай, оставь этот треп! Терпеть не могу педиков!

– Не груби. Я хочу тебя нанять.

– Я сам себя нанимаю, парень.

– Я это понял. Тысяча долларов в неделю, говоришь?

– Ага.

– В год выходит пятьдесят две тысячи – если отпуск не брать.

– Что такое отпуск, мне неведомо.

– Не сомневаюсь. А что, если я предложу тебе два годовых заработка – сто тысяч долларов – за несколько дней работы?

– Пятьдесят два умножить на два будет сто четыре тысячи долларов. Надуть меня решил? Или, может, ты думал, если у меня образование пять классов, то я уж совсем дурак набитый?

– Нет, я не думал, что ты дурак набитый, – ответил человек по имени Тюльпан.

– Ага, потому что тебе такие деньги и не снились. Или считать не умеешь? Это самое важное – уметь считать!

Как только я зазубрил таблицу умножения, я, считай, получил путевку в жизнь! Остальному выучился в подворотне.

– Мне нужно, чтобы ты убил двоих человек.

Антонио заинтересовался.

– И кого же?

– Один из них – вице-президент Соединенных Штатов.

– Пас! Я слышал, этим уже занимаются иранцы или что-то в этом духе.

– У меня для них был готов чемодан денег, но попытка сорвалась.

К своему удивлению, Антонио Серрано обнаружил, что этот человек произвел на него впечатление. Предлагает пришить самого вице-президента вонючих Соединенных Штатов! Антонио Серрано в другом штате-то ни разу не был!

– Ты, парень, серьезно?

– А сам как думаешь?

– А кто второй?

– Губернатор Майкл Принсиппи.

– Он тоже баллотируется?

– Да. Ну, как, возьмешься?

– Я не знаю, приятель. Мое дело наркотики. Ну, по башке кому-нибудь врезать. Мне, конечно, приходилось убивать, но только из-за территории или из-за бабок.

– А теперь поработай на меня. Получишь большие деньги. Какая разница – убить из-за территории или просто за деньги?

– Не знаю. Для меня это не стимул. Мне нужна цель. Да. Цель!

Тюльпан огляделся.

– Это твой участок?

– Да. Тут хозяин я и “Гумбы”.

– Что-то сомневаюсь, – возразил Тюльпан.

– Ну, как сказать... Мы не владеем им, но контролируем. Никто не может сюда прийти без нашего разрешения.

– Но я же здесь, – усмехнулся Тюльпан.

– Стоит мне только свистнуть – и “Гумбы” налетят на тебя, как мухи на мед.

– Поверю на слово. А почему ты готов драться за эту улицу?

Антонио Серрано в задумчивости пожал плечами.

– Власть, престиж и...

– Деньги?

– Да. В конечном итоге все сводится к этому.

– Соглашайся и получишь столько, сколько тебе и не снилось. И притом – быстро.

– Не-а. Это попахивает мафией. А если бы я хотел связаться с мафией, я бы уж давно к ним прибился. Но я не хочу. Ни за что! Ты думаешь, я соглашусь пахать на какого-нибудь старого итальяшку и отдавать ему половину навара? Это же глупо! Я не дурак.

– За губернатора я плачу сто четыре тысячи. Если справишься – за вице-президента будет вдвое больше.

– Не знаю, – мялся парень.

– Тебе незачем убивать самому. У тебя людей хватает. Пошли их! Заплати им сколько считаешь нужным, а остальное оставь себе.

Антонио размышлял. Когда он думал, его густые брови сходились в одну линию. Он задумчиво потер лоб.

– Не знаю. Я не уверен, что мои ребята сумеют сами с этим справиться. Мне скорее всего придется идти с ними на дело. Чтобы не отвлекались, понимаешь? Они не такие умные, как я.

– Все будет просто. Губернатор охраны не любит. При нем даже нет никого из службы безопасности. Что ты теряешь?

– А какие у меня гарантии, что потом ты меня не кинешь?

– Деньги у меня в машине. Я тебе сейчас покажу. Сразу поедем на автовокзал и положим их в камеру хранения, а после этого отправим ключ по почте тебе домой.

– Эй, тогда мне надо будет только дождаться, когда он придет! Зачем мне кого-то убивать?

– Ты так не сделаешь.

– Это еще почему?

– Потому что я буду знать твой адрес.

– Я могу съехать!

– Ну, уж нет! Ребята вроде тебя живут на одном месте не потому, что оно им так нравится. Просто ты эту улицу знаешь вдоль и поперек, ты здесь родился и здесь умрешь. К тому же тебе не удастся от меня спрятаться, я тебя везде достану.

Для убедительности Тюльпан стукнул пальцем по мушке пистолета Антонио, и ствол раскололся по всей длине.

– В этом что-то есть, – признался Антонио Серрано, изумленно взирая на то, что осталось от кольта.

– Так что, по рукам?

– Губернатор... С губернатором я наверняка справлюсь. У него небось и пушки-то нет?

– Отлично. Давай, покажу тебе деньги и поедем на вокзал. С этого момента даю тебе сорок восемь часов.

– Да, еще кое-что, – сказал Антонио Серрано по дороге к машине.

– Да?

– Этот губернатор... Когда я его пришью, можно забрать его бумажник?