Доктор Харолд В. Смит стоял у автоматических стеклянных дверей зала ожидания Южного Бостонского вокзала. Скоро объявят посадку на его поезд. Он уже обдумал маршрут. Вообще-то поезд «Амтрака» прибыл на седьмой путь. Он узнал его по красно-бело-синей полосе – эмблеме «Амтрака» – на серебристом боку. На всех остальных поездах красуется отвратительная желто-лиловая эмблема местной железнодорожной компании Эм-би-ти-эй. Пассажиры вокруг глаз не сводили с электронного табло, на котором вот-вот высветится номер пути. Смит, впрочем, и так знал, что появится семерка, поэтому он встал возле дверей. Так больше шансов пройти на посадку одним из первых, а значит, больше шансов занять сидячее место. Надо обязательно сесть. Ехать предстоит четыре часа, и он не может позволить себе тратить время впустую.
Когда он ехал сюда, в вагонах было на редкость много народа. Люди даже в проходах стояли. А ведь день не выходной, не праздничный! Обыкновенный летний четверг.
Самому Смиту пришлось стоять аж до Нью-Хейвена, где электровоз заменяли дизельным тепловозом. Ясно одно: когда Северовосточный железнодорожный коридор электрифицируют полностью, пятнадцатиминутная стоянка в Нью-Хейвене останется в прошлом.
Как только часть пассажиров «Янки Клиппера» покинула вагоны, Смит сразу же опустился на свободное место. И хорошо, что поторопился, поскольку за считанные минуты вагон вновь заполнился и теперь уже до самого Бостона был битком набит.
На обратном пути Смиту рисковать не хотелось. Он страдал артритом, и сейчас опять напомнило о себе больное колено. Кроме того, стоя он не сможет работать. Глава КЮРЕ ненавидел праздность – сказывалось суровое воспитание уроженца Новой Англии.
Наконец по вокзальному радио объявили: "Приглашаем на посадку в «Мерчантс лимитед». Смит немедленно ринулся к двери. Стеклянные створки раздвинулись, и он почти побежал на платформу, чтобы покомфортнее устроиться в вагоне для некурящих.
И, облюбовав удобное место у окна, он положил себе на колени видавший виды портфель. По давней привычке он уселся рядом с одним из аварийных выходов. Харолд В. Смит никогда не рисковал. Ведь в случае его смерти неизбежно прекратит существование КЮРЕ, что в настоящее время может оказаться фатальным для Америки.
Довольно скоро пассажиры заполнили вагон.
Толстая негритянка в ситцевом платье малинового цвета проплыла, покачиваясь, между сиденьями и остановилась напротив Смита.
– Место для канарейки? – громко спросила она, указывая на свободное место рядом со Смитом.
– Что?
– По-моему, передо мной место для канарейки.
– Не понимаю, о чем вы, – растерялся глава КЮРЕ.
– По-моему, очень похоже на место для канарейки, но я все-таки сяду.
Женщина опустилась на сиденье и ради первого знакомства как следует саданула Смита мясистым локтем под ребро.
– Прошу прощения, – охнул тот, шарахаясь к окну.
– Вы его получили, – невозмутимо отозвалась женщина. – А что вы, собственно, сделали?
– Я? Ничего.
– Так почему же просите прощения?
– В меня упирается ваш локоть, – смущенно заметил Смит.
– Камень в мой огород, да?
– Простите?
– Ах, да ну вас. Теперь-то в чем дело?
– В меня по-прежнему упирается ваш локоть.
– Да, мне не помешало бы сбросить несколько фунтов, признаю. Но ведь кресел для тех из нас, у кого кость пошире, не делают. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? И с этим, мил-человек, ничего не поделаешь. Я пробовала сидеть на диете. Голодать пробовала. Но, видно, такая уж я уродилась.
Смит огляделся по сторонам. Свободных мест уже не было. Глава КЮРЕ даже шею вытянул, пытаясь заглянуть на передние ряды. Но по проходу шли и шли люди, и по их недовольному виду он понял, что сидячих мест в вагоне больше нет.
– Ну и кто теперь ерзает? – спросила его соседка.
– Виноват.
– Вот так-то лучше! Сейчас вы успокоитесь, и мы с вами подружимся. Худой мир лучше доброй ссоры, как говорится.
Поезд тронулся. Харолд В. Смит удрученно наблюдал за уплывающей назад платформой. Набирая скорость, «Мерчантс лимитед» прогрохотал по чудовищному железному мосту Судя по всему, его строили еще в средневековье. Поезд на миг остановился на станции «Бэк Бей», и вот уже за окнами показались окраины Бостона.
Проводник собрал у пассажиров билеты, и только тут Смит попытался открыть портфель.
– Помощь нужна? – спросила соседка.
– Я справлюсь.
– Думаете, раз я женщина, так у меня нет сил? По-моему, вам все-таки надо помочь.
– Со мной все в порядке.
– Судя по вашим речам, по лицу и по тому, как вы двигаетесь, я бы так не сказала.
Смит уложил портфель вдоль колен, потом поперек, но полная негритянка здорово навалилась на него сбоку и лишила его возможности нормально двигаться.
А действовать приходилось осторожно. Портфель снабжен эффективной защитой от проникновения посторонних, и неверное обращение с замком может привести к тому, что сработает взрывное устройство. Тогда содержимому портфеля придет конец. Равно как и Смиту, и любому, кто окажется на расстоянии, меньше чем десять футов.
– Скажите, вы скоро перестанете тут возиться? – раздраженно осведомилась его невольная спутница.
Смит вздохнул.
– Скоро. Уже все.
– Очень рада! Но вы же его не открыли.
– Я передумал.
– Вряд ли можно вас упрекнуть. У меня тоже так бывает, когда я открываю крышки с защитой от детей. Знаете, я считаю, надо делать наоборот. Лекарства продавать в коробках от шоколада, а шоколад пихать в бутылки со спецкрышками. Тогда бы я точно была постройнее и как раз уместилась бы на этом гнусном сиденье!
Глава КЮРЕ посмотрел в окно. Знакомые новоанглийские каменные заборы с волнообразной поверхностью и гранитные глыбы. Прямо как в детстве. Только Харолд В. Смит мог испытывать легкую грусть о невозвратном прошлом, глядя на простой унылый гранит. Такая уж у него натура.
Определенные надежды Смит возлагал на Провиденс. Но там почти никто не вышел, зато вошли еще несколько человек. И все они озирались в поисках свободных мест.
– Так, мне все ясно, – бросила негритянка.
– Что такое?
– Вы надеялись, что я здесь выйду. Да только я не выхожу. Видать, придется вам потерпеть.
– Не знаю, о чем вы, – недружелюбно отозвался Смит.
– Вы за все время и двух слов не сказали. Игнорируете меня! Бывает, я привыкла. И не обижаюсь. А вот так вышло, что это не моя остановка: и нечего с надеждой на меня смотреть!
Поезд тронулся, отъехал от станции и снова оказался под ярким дневным солнцем. Ритмично постукивал дизельный мотор.
Смит кашлянул и сглотнул слюну.
Женщина иронически взглянула на него.
– Интересно, что вы себе думаете?
– Ничего.
– На следующей я тоже не выхожу. Если это место для канарейки, а я полагаю, так оно и есть, я с него до самой аварии не слезу.
Сосед недоуменно моргнул.
– До какой аварии?
– Вот увидите, здесь будет авария.
– Откуда вы можете знать про аварию, которая еще не произошла? – удивился Смит.
– Да об этом все знают! Вы что, газет не читаете?
– Читаю. Но катастрофы происходят по воле случая, из-за стечения обстоятельств. Их невозможно предсказывать.
– Ну, знаете, я в такие случайности не верю. Я просто хочу, чтобы произошла авария, и тогда мне не придется больше ездить в этих тарахтелках.
Глава КЮРЕ невольно рот открыл от изумления.
– Вы хотите, чтобы случилась авария?
– Как Бог свят.
– Зачем вам?..
– Да из-за страховки. А вы как думали? Или считаете, мне нравится ездить в этих вонючих поездах? Ха! Ничего подобного. Как только получу бабки по полису, всю оставшуюся жизнь буду летать на самолетах. Первым классом. И никогда больше не буду трястись в этих драндулетах.
– А если аварии не будет?
Женщина пожала плечами.
– Ну, тогда я доеду на этой кошмарной штуке до дома и стану копить на новую поездку.
– Извините, мадам, – помолчав, произнес Харолд В. Смит.
– Ну?
– Вы несете чушь.
– Может, и так. Но я ведь сижу на насесте, как и вы. И надеюсь только на то, что в ваших старых костях хватит сил, чтобы выдавить стекло.
Смит не ответил. Он погрузился в размышления.
В течение года он отслеживал всю информацию об эпидемии катастроф, поразившей железные дороги страны, в надежде выявить в череде крушений какие-либо закономерности или признаки злого умысла.
Ничего существенного его компьютерная сеть не обнаружила. Она впервые за многие годы фиксировала лишь резкое увеличение числа аварий.
Прежде чем стать директором КЮРЕ, Харолд В. Смит был экспертом ЦРУ по обработке информации и занимался вопросами статистики. Он прекрасно знал, что собой представляют маловероятные события, совпадения, череда явлений и все такое прочее, что суеверный народ любит приписывать чему угодно: от зловредного расположения зодиакальных созвездий до влияния солнечных пятен.
Смит считал, что недавняя цепь несчастий скорее всего объясняется затянувшимся невезением плюс общим плачевным состоянием железных дорог Америки.
Однако он понимал также, что чем дольше тянется полоса «случайностей», тем менее удовлетворительными представляются простейшие объяснения. Чем дольше наблюдается экстраординарное явление, тем маловероятнее, что причины лежат исключительно в области совпадений.
Смит уже готов был поручить Римо с Чиуном заняться непосредственным изучением проблемы, как вдруг поток неприятных сообщений иссяк. Странно. Впрочем, обнадеживает. Затишье продолжалось уже три месяца. Если так и дальше пойдет, можно будет считать, что худшее позади.
А сейчас Смит сидел в поезде рядом с женщиной, которой хотелось крушения.
– А почему вы думаете, – осторожно начал он, – что авария произойдет именно на этой линии?
– Так ведь тут пока ни одной не было.
– Прошу прощения?..
– Я сказала, что на этой ветке еще не было ни одной аварии. Везде были, а тут – ни одной. Вот я и решила поездить здесь, пока не повезет. Что-то плохое непременно случится.
Глава КЮРЕ с трудом сглотнул.
– Если вы имеете в виду недавнюю серию железнодорожных катастроф, то она, похоже, закончилась.
– В Техасе не закончилась.
– В Техасе?!
– Прошлой ночью было неслабое крушение в Техасе. Что, не слышали?
Смит недоуменно моргнул. Каждый его день начинался с просмотра сообщений Ассошиэйтед Пресс.
И сегодня утром новых сообщений о крушениях поездов не было.
– А у вас надежная информация? – спросил он соседку.
– У меня есть глаза. И читать я умею. Товарный поезд врезался в стену депо в Тексаркане. Кошмар, что там творилось. Я все видела по телевизору.
– Извините, – пробормотал Смит, заерзав на сиденье.
Он осторожно отпер замки портфеля и извлек портативный компьютер, соединенный с главной ЭВМ санатория «Фолкрофт», штаб-квартиры КЮРЕ, и снабженный телефоном спутниковой связи.
– Что это? – спросила женщина.
– Портативный компьютер, – коротко бросил ей Смит.
– Может быть, портативный, а места тут для него все равно маловато.
Смит включил питание, связался с компьютером «Фолкрофта» и запросил файлы Ассошиэйтед Пресс.
Искомое сообщение шло первым.
Крушение грузового состава. Тексаркана, штат Техас (инф. АП)
Грузовой поезд, принадлежащий Южной Тихоокеанской компании, в Биг-Сэнди, штат Техас, столкнулся на железнодорожном переезде со спортивным автомобилем. Автомобиль был смят, а потерявший управление состав проехал еще миль пятьдесят и сошел с рельсов в депо, расположенном к востоку от Тексарканы. В кабине тепловоза было обнаружено обезглавленное тело машиниста. Причины катастрофы расследуются экспертами Национального совета безопасности перевозок.
Смит сжал тонкие бескровные губы. Правда, с облегчением отметил про себя, что число жертв минимально. Непонятно, почему в отчете ничего не сказано о водителе того спортивного автомобиля. Надо полагать, он остался в живых.
Судя по всему, это крушение произошло по вине человека. По вине водителя, который безрассудно помчался наперерез поезду. Явление столь распространенное, что Смит включал аварии такого рода в ocoбую графу статистического анализа.
– Они не заменят газеты, – неожиданно раздав лось у него над ухом.
Он поднял голову и холодно произнес:
– Я вас не понимаю.
– Я хочу сказать, эти штуки никогда не заменят газеты. Мне наплевать, сколько вырубают деревьев. Газетам батарейки не нужны. Помяните моя слово: дело закончится тем, что сообщения станут рассыпаться при любом сбое ваших мощных супермашин.
– Да, наверное, – отозвался Смит. Он уже снова погрузился в раздумья.
По вагону прошел проводник, громко объявляя:
– Мистик! Следующая станция Мистик. Выход через задние двери. Мистик, штат Коннектикут, стоянка пять минут.
Поезд мчался вперед со скоростью 120 миль в час. Колеса мерно постукивали на длинных цельнокатаных рельсах, и пассажиры не чувствовали обычных на железной дороге толчков на стыках.
Выглянув в окно, Смит увидел сверкающую в лучах летнего солнца и плещущую у самой насыпи воду Лонг-Айлендского пролива.
Поезд как раз проходил крутой поворот, и вдалеке показался дизель-тепловоз, тянущий за собой длинную серебристую змею.
Послышался низкий, печальный гудок. И еще один, на сей раз чуть продолжительнее.
Ничто не предвещало несчастья. Когда поезд тряхнуло, Смит по-прежнему бездумно глядел в окно. Они как раз проезжали мимо соляной топи. На ветру колыхалась безмятежно осока.
Впереди вдруг что-то ухнуло. Толчок. Вагону словно захотелось сбрыкнуть! Смит тотчас отвернулся от окна и увидел изумленные лица людей, которые только что оторвались от чтения или от закусок, предлагаемых компанией «Амтрак».
Казалось, пассажиры вовек не оправятся от замешательства. Но на самом деле оно длилось всего лишь какую-то долю секунды. Конец ему положили глухие звуки взрывов.
Ух-ух-ух-ух...
Вагон неожиданно сошел с рельсов и развернулся перпендикулярно к ним.
Харолд В. Смит, вцепившись в свой портфель, крепко прижал его к груди.
Но это ему не помогло. Какая-то сила бесцеремонно швырнула его в проход – он только и успел заметить вылетевших из кресел товарищей по несчастью.
Как ни странно, никто не кричал. Ни одно живое существо не завопило от изумления или страха даже тогда, когда громада покореженной стали со скрежетом подминала под себя людей, унося их жизни.