Преподобный Элдон Слаггард вихрем влетел в студию программы «Узри Господа». Несколько операторов и техников суетились, готовясь к съемкам очередной передачи.

— Вы сегодня рано, Эл, — заметил режиссер телешоу Уин Джиморски.

— Быстро включайте всю технику, будем снимать еще один ролик для Святого крестового похода!

— Прямо сейчас? Но я еще не прочел сценарий.

— Сценария нет, я решил ускорить съемку. Я покажу этим фанатикам, как я их боюсь!

Осветители поспешно установили софиты, операторы заняли места за камерами, а звукорежиссер засуетился за пультом, отстраивая уровень громкости.

Преподобный Элдон Слаггард взошел на помост, установленный в центре студии перед занимавшей всю заднюю стену политической картой мира. Взяв с прозрачной пластиковой трибуны складную указку, он принялся шагать взад и вперед, то и дело нетерпеливо посматривая на техников.

Виктория права — одной-единственной неудачей его не сломить. У этой женщины действительно был дар заставлять относиться к будущему оптимистично, проявлявшийся особенно ярко, когда она опускалась на колени.

— Что ж, мы готовы, Эл, — объявил режиссер.

— Тогда можно начинать, — решительно проговорил Элдон Слаггард, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ниже.

Именно так он произносил все свои проповеди, и во времена расцвета его Всемирной церкви этот голос, обращенный к толпе людей, которым перевалило за шестьдесят, вводил их в состояние транса. Однако сейчас Элдон Слаггард собирался обращаться совсем к другой аудитории.

— Мотор! — крикнул режиссер, давая отмашку.

Преподобный Слаггард повернулся лицом к камере и, когда загорелась красная лампочка, выдал одну из своих знаменитых, располагающих к себе улыбок.

— Меня зовут преподобный Элдон Слаггард, и сегодня я обращаюсь к американской молодежи. Да, именно к вам и не спешите переключать свои телевизоры на другой канал, потому что вместе со мной к вам взывает Бог, Всемогущий Господь, и ваша страна.

Прежде чем продолжить, Слаггард сделал глубокий вдох.

— Вы любите свою родину, верно? И, конечно, хотите видеть ее могущественной и сильной. Вы хотите, чтобы наша страна осталась христианской. Что ж, я полностью с вами согласен. Аллилуйя! Но в мире есть люди, вынашивающие против нашей родины коварные заговоры. Возможно, вы не читали об этом в газетах и не слышали, как на эту тему говорят за обедом ваши родные. А знаете почему? Дело в том, что они тоже боятся и имеют для этого достаточно причин. В ту самую минуту, когда я обращаюсь к вам, в одном из иностранных государств зреет очередной план по захвату нашей страны. Нет, русские, как бы плохи они ни были, здесь не при чем. Это и не китайцы. Люди, о которых я говорю, еще страшнее. Не сомневаюсь, что вы видели их по телевизору, потрясающих своими бороденками, и знаете, как они больше года держали в заложниках наших дипломатов.

Слаггард ударил по прозрачной трибуне кулаком.

— Совершенно верно, вы знаете, о ком я говорю. Эти люди — муллы из Ирана, страны, которую вы видите вот здесь на карте.

Взмахнув указкой, разложившейся в его руке на полную длину, наподобие автомобильной антенны, Элдон Слаггард ткнул в Персидский залив, обозначенный на карте как Першинговский. К счастью, буквы были слишком малы, чтобы это можно было различить на телеэкране.

— Это Иран, — продолжал он, — государство с самой жестокой карательной системой в мире. Видите этот значок? Он называется Красный Полумесяц, но не думайте, что это имеет какое-нибудь отношение к коммунизму. Полумесяц — символ мусульманства. Так вот, жители Ирана — мусульмане. Они совсем не похожи на нас. Конечно, вы же понимаете, что в принципе я не против мусульман. Да, есть хорошие мусульмане, но есть и плохие. Взгляните на карту Ближнего Востока и Северной Африки, и вы увидите множество красных полумесяцев. Большинство стран в этой части света мусульманские. Но они принадлежат мусульманам-суннитам. Другие же находятся в руках мусульман-шиитов. Теперь, если вы все-таки путаетесь во всех этих названиях, я научу вас маленькой хитрости. Сунниты — это хорошие мусульмане, они всегда веселы и счастливы. А те, другие, называются шииты, потому что по их шеям давно уже плачет веревка.

Возможно, вы спросите себя — что же это преподобный Элдон Слаггард вытворяет, говоря такие вещи с телеэкрана, и при этом еще называет себя благочестивым человеком? Ну, так я вам объясню. Всевышний не хочет, чтобы христиане мирились с тем, что их унижают, и поэтому в душе моей закипает ярость, но это святая, праведная ярость. И направлена она на мерзких шиитов. Я ненавижу их за то, что они берут в заложники невинных людей, ненавижу, потому что они хотят отрезать от нас Першинг... э-ээ... Персидский залив, вот этот кусок океана, чтобы мы не смогли вывозить свою нефть. А не будет нефти — встанут машины и не на чем станет ездить на свидания в субботу вечером.

Преподобный Слаггард на секунду остановился, чтобы вытереть платком залитый потом лоб.

— Но больше всего я ненавижу мусульман-шиитов за то, что этого им уже недостаточно. Они хотят захватить весь мир, и в первую очередь Америку. И при этом они хотят поступить с нами не так, как коммунисты. Русские, как бы плохи они ни были, только отменят религию. Они сделают так, что мы откажемся от нашего Господа. Но мерзкие мусульмане на этом не остановятся. Нет, они хотят, чтобы мы выбросили свои Библии, а взяли вместо них их книгу, Коран. Эти люди жаждут обратить нас, христиан, в свою мусульманскую веру, сделать такими же, как они сами. И тогда время повернется вспять. Вспомните о всех ваших любимых развлечениях. Музыка? Что ж, рок-н-ролл отправится ко всем чертям в первую очередь. А вы девочки, вам нравится краситься? В Иране, мусульманки одних с вами лет обязаны носить чадру. Если у тебя хорошенькое личико, тебя заставляют его закрывать. А если хочешь выйти замуж, то придется все время сидеть дома, взаперти, пока какой-нибудь мусульманин не положит на тебя глаз. И тогда нужно будет стать его женой. Неважно, что он будет уродлив и стар, как многие иранцы, вас просто никто не станет спрашивать. Вот каковы мусульманские законы, законы, которые муллы из Ирана хотят насадить в нашей христианской Америке.

— Что, что вы говорите? — внезапно воскликнул Элдон Слаггард, поворачиваясь ухом к телекамере и изображая пристальное внимание. — Не верите? Это пришлось вам не по вкусу? Никогда об этом не слышали? Что ж, не нужно верить преподобному Элдону Слаггарду на слово. Вы можете прочесть все то, о чем я говорил, в любой газете. Муллы не скрывают своих планов, они произносят речи, длинные речи. Они говорят, что весь мир должен принять мусульманство, и править им станет их аятолла.

Преподобный Слаггард снова разложил указку.

— Взгляните на эту карту еще раз. Видите все эти страны, вон те, которые помечены крестом? В них живут христиане. Целая куча, говорите вы? Верно. Но вы не задумывались, сколько их останется через пять, десять лет? Разве вы уверены, что Мексика не станет мусульманской? А, может быть, Канада? Что тогда станет с нами? Пытаться бороться, когда нас окружат со всех сторон, будет уже поздно.

Я слышу, как многие из вас смеются над моими словами, и хочу спросить, много ли здесь смешного? Вот вы сидите в своих уютных квартирах, слушая компакт-диски и не желаете ни о чем слышать. Но муллы знают об этом, как знают и то, что в ваших душах нет веры. Какая легкая добыча! Готов побиться об заклад, что многие из вас не ходят в церковь. Да что там, большинство и пальцем не шевельнет, чтобы защитить христианство.

Что же, те из вас, кто не верит моим словам, могут продолжать веселиться, слепо надеясь на чудо. Я не желаю говорить с трусливыми глупцами. Слова мои обращены к тем, кто уже сейчас дрожит от негодования при одной лишь мысли, что бородатые иноверцы стремятся заполучить нашу великую свободную страну. Я обращаюсь к вам! Вам страшно? Да? Правильно, вы должны трепетать от ужаса. Иногда становится страшно даже мне. Уже несколько лет я пытаюсь предупредить людей об опасности, и знаете, что из этого вышло? Слухи о моих проповедях дошли до Ирана. Да, муллы знают и боятся меня. А теперь они пытаются добраться до преподобного Слаггарда. Об этом пишут все газеты, можете проверить. Но им не сломить меня, ведь я борец и буду сражаться за свой, христианский образ жизни. А готовы ли к этому вы, когда придет решающий час?

Элдон Слаггард с трудом перевел дыхание. У него кружилась голова, но проповедник с еще большим жаром продолжал:

— Вот почему преподобный Слаггард решил взяться за дело. Конец пустой болтовне, конец предупреждениям! На войне как на войне. Муллы пугают нас «джихадом». Знаете, что это значит? Так они называют священную войну. Что ж, у меня для них тоже есть кое-что, вещь, которая нанесет встречный удар их нечестивому джихаду — Святой крестовый поход. Вы уже слышали эти слова, верно? Но многие ли из вас знают, что они значат на самом деле? сейчас я расскажу вам.

Крестовый поход — это тоже война, но война особая, получившая благословение Всевышнего. Запомните: что бы вам ни говорили, Бог не желает, чтобы вы безропотно сносили удары его врагов. Вовсе нет, он призывает нас сокрушить мусульманских варваров. И вот, что я вам предлагаю — реальный шанс разгромить злейших врагов христианства.

Ваши сердца забились сильнее? Хотите узнать все подробности? Тогда хватайте скорее ручки. Сейчас на экранах ваших телевизоров внизу появится номер бесплатной телефонной справочной линии. Я хочу, чтобы вы записали его и дозвонились до меня. Я жду, что вы дадите Всевышнему торжественный обет — принять участие в моем Святом крестовом походе. Нет, деньги мне не нужны — оставьте их себе. Мне нужны вы, именно вы! Я хочу получить лишь немного вашего свободного времени. Вот все, что я хотел сказать во время этого краткого выступления, но если вы так же преисполнены негодования по поводу нечестивых шиитов, как и я, звоните прямо сейчас. У нас на линии ярые противники мусульманства, готовые рассказать вам значительно больше.

Однако прежде чем закончить, я хочу, чтобы вы подумали над отрывком из Послания к колоссийцам, — проговорил Элдон Слаггард, переходя на торжественный, завораживающий полушепот. — «И поднял я дарованный Господом огненный меч, чтобы поразить врагов его. И ведомый словом Всевышнего, обезглавил их, а потом, в потоках струящейся крови, отрубил нечестивые руки и отсек попирающие нашу землю ступни. А закончив, глубоко вонзил я сверкающий пламенем меч прямо в трепещущее сердце врагов Господних!»

Преподобный Слаггард резко захлопнул огромный том и устремил неподвижный взгляд в камеру.

— Вот как Всевышний повелевает обойтись с теми, кто не внемлет Его Слову! Итак, пойдете ли вы за Ним, чтобы сокрушить нечестивых мусульманских варваров во имя Иисуса?

Глубоко вздохнув, Элдон Слаггард в изнеможении склонил голову.

— Снято! — прокричал режиссер.

Красная лампочка погасла, и Слаггард в который раз отер струившийся со лба пот. Оглядев свой костюм, он заметил, что ткань под мышками снова потемнела.

— Великолепно, Эл! Это было лучшее твое выступление.

— Спасибо. Проследите, чтобы консультанты просмотрели запись, и готовьтесь пускать ролик в эфир во время рекламной паузы, в начале и в конце передачи.

Элдон Слаггард вышел из студии, подумав, что если после такой речи телефоны не будут разрываться от звонков, то все другие средства просто бессильны.

Но на этот раз все должно получиться, он чувствовал это всем сердцем.

* * *

Тремя часами позже передача Элдона Слаггарда «Узри Господа» уже транслировалась по общенациональному телевидению. Во время первой рекламной паузы, после рекламы кассет с записями проповедей преподобного Слаггарда, а также книги «Пять шагов, которые помогут вам добиться всех мирских благ», режиссер пустил ролик Святого крестового похода.

У себя дома Элдон Слаггард неотрывно смотрел на экран. Казалось, никогда еще он не обращался к публике с такой страстностью!

Впрочем, этому имелось вполне простое объяснение — преподобный Слаггард действительно верил в идею Святого крестового похода. И сейчас она звучала ничуть не хуже, чем в тот раз, когда Виктория Хоур, проводя трепещущим языком по его щеке, впервые поделилась с ним своим планом.

— Дела у твоей Церкви идут хуже некогда, — говорила она.

— Знаю. Впрочем, как и у многих других. Эта идея с телевидением начинает изживать себя.

— Не говори ничего, просто послушай.

— Ты не сообщила мне ничего нового. Все это я отлично понимаю и сам. Что мне действительно нужно, это... О-о-о!.. Боже, еще, еще!

Когда губы Виктории Хоур наконец освободились и она смогла продолжить прерванный разговор, Элдон Слаггард слушал свою любовницу со все возрастающим восхищением.

— Все неудачи происходят от того, что ты обращаешься к той же аудитории, что и другие. Короче говоря, на один небольшой прудик развелось слишком много рыбаков.

— Но ведь именно эти люди — вдовы, старушки, одинокие старые девы — и присылают больше всего пожертвований. Большинство из них существует на социальные пособия, поэтому для них не осталось ничего, кроме отчаяния. И тут появляюсь я, говоря «Поделитесь со мной лишь маленькой толикой этих денег, а уж Господь позаботится, чтобы вознаградить вас сторицей!» — и они этому верят! Что-то вроде «Банковского счета на небесах».

— Скорее, игра на человеческих слабостях.

— Тем не менее это срабатывает.

— Ты хочешь сказать, срабатывало.

— Наверное, вначале мы немного перестарались, и золотая жила иссякла.

— Ход мысли верный, но почему бы тебе в таком случае не переключиться на другую, не менее доверчивую категорию людей?

— Другую?

Виктория Хоур кивнула.

— Разве есть на свете люди, более доверчивые, чем семидесятипятилетние старухи, у которых не осталось в жизни ничего, кроме телевизора и разговоров с лечащим врачом? — усомнился преподобный Слаггард.

— Старушек нельзя отправить на войну.

— Разумеется. Кому же придет в голову ввязываться в такое...

— Подросткам.

— Что?

— Особенно мальчишкам — в этом возрасте девицы созревают быстрее.

— У этих сопляков частенько не хватает даже на карманные расходы! А если и хватает, они тратят все свои наличные деньги на подружек, машины и наркотики. Нынешняя молодежь прогнила насквозь.

— Но тебя не должно интересовать, сколько у них денег.

— Напротив, интересует, и весьма живо. В конце концов, игра в «религию» идет исключительно за наличные.

— Да, в том случае, когда нельзя получить их тела, — проговорила Виктория Хоур, поглаживая обильно напомаженные локоны Слаггарда.

— Мне не нужны их паршивые тела, в отличие от твоего...

— Этот вопрос я готова обсудить, но чуть позже. Послушай, ты помнишь хоть что-нибудь из истории Европы? Например, крестовые походы?

— Честно говоря, большинство уроков в школе я прогуливал.

— Но тебе известно, что такое крестовый поход?

— Конечно, помню, Слим и Джейми затевали что-то похожее, пока их лавочку не прикрыли. Они называли его «Наш Крестовый поход за наличными». Когда я первый раз об этом услышал, то чуть не помер со смеху, однако, по-видимому, эти двое наглецов окрутили всех своей самоуверенностью. Деньги текли рекой, пока во время одной из пресс-конференций не хлынул ливень и у Джейми не потек грим. Представляешь, как засуетились репортеры, увидев, что жена Слима — мужик? С тех пор многие называют голубых «евангелистами».

— Да нет же, я говорю совсем о другом. Настоящие крестовые походы на Восток организовывал Ватикан — в те времена люди тоже охотно попадались на удочку. Священники утверждали, что хотят вернуть христианству иерусалимские святыни, но на самом деле, всего лишь прикрывали именем Господа свои захватнические планы. Какое-то время это срабатывало — Иерусалим удалось удерживать в руках довольно долго.

— А мне-то какое до всего этого дело? Мне Иерусалим не нужен. Все равно евреи давно прибрали все к рукам. А связываться с ними, как египтяне — дело совсем небезопасное.

— Постой, никто и не говорит об Иерусалиме. Я имела в виду места, которые действительно будут лакомым кусочком.

— Палм-Спрингс?

— Нет, Иран, Ирак... страны, где много нефти...

— Цены на нефть сейчас ниже, чем на дерьмо, можешь спросить у любого техасца.

— Да, сейчас, но не десять лет назад. И знаешь почему, Эл?

— Предложение превышает спрос. Рынок переполнен, как и в нашем деле.

— Нефти всегда было много. Дело не в этом, а в ирано-иракской войне. Пока шли бои, они продавали нефть по дешевке, чтобы окупить расходы на армию, а теперь совсем сбросили цены, чтобы восстановить разрушенную войной экономику. В ОПЕКе все сходят с ума от бешенства — цены упали настолько, что в Хьюстоне уже невыгодно разрабатывать новые месторождения. Что толку, если иранцы с иракцами просто-напросто снизят цену за баррель еще на десять долларов?

— И что из этого?

— Если предприимчивый человек получит контроль над нефтедобывающими районами, то сможет диктовать мировые цены на топливо, да и на многое другое.

— Откуда ты так хорошо разбираешься в нефтяном вопросе?

— Этим занимается мой отец.

— А чем занимаешься ты?

— Ищу от жизни удовольствий, — ответила Виктория Хоур и, издав плотоядный смешок, снова прильнула к нему.

Когда преподобный Слаггард пришел в себя от охватившей все тело блаженной истомы, он задал еще один вопрос:

— Но как мне этого добиться?

— Ты владеешь одним из телевизионных каналов, который смотрят миллионы людей. Язык у тебя подвешен что надо, представительная внешность, так что ты смог бы заняться вербовкой добровольцев. Нужно всего лишь направить свои усилия на то, чтобы заинтересовать молодежь. Они обязательно попадутся на удочку — в наши дни очень многие подростки настроены милитаристски. Достаточно взглянуть, какие огромные кассовые сборы на фильмах про Вьетнам. Заставь их поверить в то, что настоящий враг Америки — Иран. Мы откроем военный лагерь, отделим уже завербованных от просто любопытных и научим мальчишек драться.

— А каким образом мы доставим их в Иран?

— Ну, у меня есть кое-какие связи среди нефтяных магнатов. Не беспокойся, эту проблему я беру на себя. Главное, набрать добровольцев, а уж с доставкой их на место трудностей не будет.

— Не знаю... Конечно, звучит соблазнительно, но Иран... Все-таки это огромная страна.

— За семь лет военных действий иранская армия потеряла почти всех солдат. Экономика страны расшатана. Пойми же, теперь это государство отверженных, им едва удается сдерживать бунтующих моджахедов, а половина населения вообще встретит нас как освободителей. Если мы сможем достаточно долго удерживать нефтедобывающие районы, в стране начнется анархия. С каждого столба будут свисать казненные муллы, и мы победим почти без потерь. Можешь довериться мне, так оно и будет.

Преподобный Элдон Слаггард задумался. Наконец он спросил:

— Можно, я все же буду обрабатывать и старушек?

— Да пожалуйста, — ответила Виктория, привстав, чтобы дотянуться до аккуратно сложенной юбки.

— Эй, а как же ты?

— Что я? — рассеянно проговорила Виктория, застегивая лифчик.

— Я кончил уже два раза, а ты ни одного. Тебя что, это не интересует?

— Я испытываю удовлетворение от одного того, что закручиваю большие дела.

* * *

А дело действительно сдвинулось с мертвой точки, подумал Элдон Слаггард. Новый ролик с крестовым походом еще не закончился, а телефоны уже разрывались от звонков. Каждую секунду звонило не меньше трех добровольцев, и люди Слаггарда с трудом успевали записывать их имена. Крестовый поход, который Элдон Слаггард собирался организовать на этот раз, должен был стать мощнее и серьезнее. Преподобный отец уже предвкушал успех, которым должна была обернуться эта затея.

Кроме того, как сказала сегодня утром Виктория Хоур, у него не было выбора. Муллы в Тегеране вышли из себя и начали за ним охоту. А эти люди не отступают, пока не добьются своего. Но до преподобного Элдона Слаггарда им не добраться, пообещал себе он. Нет, господа, даже если весь Персидский залив станет багровым от крови.