Римо как раз собрался снять трубку, чтобы набрать номер доктора Смита, как раздался телефонный звонок.

Просто невероятно, подумал Римо, как Смиту, даже на расстоянии многих миль, удается читать его мысли и звонить как раз в тот момент, когда Римо так необходимо с ним поговорить. Хотя гораздо более выраженной была его способность звонить тогда, когда Римо этого меньше всего хотелось, но в большинстве случаев происходило именно так.

Раздался новый звонок.

– Ответь этому пластмассовому созданию человеческого гения или убери его отсюда, – сказал Чиун. – Я не могу, чтобы меня отвлекали, когда я создаю хроники для народа Синанджу.

Римо посмотрел на Чиуна: тот сидел на полу, окруженный листами пергамента, перьями для письма и баночками туши. И снял трубку.

– Привет, Смитти, – произнес он.

– Римо, это Бобби.

– Чего тебе надо? Не хватает четвертого для парной игры?

– Римо, я страшно напугана. Я видела перед домом мужчин, которые сильно смахивают на тех, из Эджмонта.

– Гм-м-м, – протянул Римо. Он отправил Бобби Делфин домой, на прощание посоветовав быть осторожнее, в надежде, что больше никогда не услышит ее. Это было настоящее счастье – не слышать звука ее кроссовок фирмы «Адидас».

– Можно мне к вам приехать? Пожалуйста? Я так боюсь!

– Ладно, – согласился Римо. – Только осторожнее по пути. И захвати что-нибудь потеплее – мы отправляемся в путь.

– Я скоро буду.

Тяжело вздохнув, Римо повесил трубку.

Отсылая домой Бобби, он просил ее быть осторожней. Отсылая домой Валери, он просил ее не шуметь, и сейчас вдруг подумал, не нависла ли и над ней какая-нибудь опасность.

– Послушай, Чиун, а пишешь ли ты обо мне хоть что-нибудь хорошее?

Тот поднял глаза.

– Я пишу только правду.

Римо не собирался стоять и выслушивать оскорбления, поэтому он позвонил Валери. Она была в своем кабинете в музее.

– Вы как раз кстати, – сказала она. – Когда вы собираетесь избавиться от этого... всех этих... короче, в том зале? И как долго, по-вашему, это может продолжаться? И вообще, за кого вы меня принимаете?

– А в чем дело? У вас что, возникли проблемы? Кто-то разыскивал Уиллингэма?

– Нет. Я сообщила всем, что он уехал отдыхать. Но ведь не может же он вечно находиться в отпуске! Вы должны что-то с этим сделать!

– И обязательно сделаем, клянусь вам. Вы, случайно, ничего необычного не заметили? Вас никто не преследовал?

– Нет, насколько мне известно.

– А не приходил ли кто-нибудь посмотреть на ваш экспонат?

– Нет, но крайней мере, с тех пор, как я вернулась. На двери я повесила табличку, что зал закрыт, но ко мне никто не обращался.

– И вас никто не преследовал?

– Вы что, нарочно хотите меня разволновать? Точно, так и есть, вы хотите, чтобы я нервничала. Хотите заманить меня к себе и соблазнить? Ну что, я права?

– Нет, дорогуша, абсолютно не правы, – успокоил ее Римо.

– Только не думайте, что своими жалкими уловками сможете меня запугать. Не выйдет. Мне очевидны ваши дурацкие маневры, слышите, очевидны, и не думайте, что сможете нагнать на меня страху и заставить...

Римо повесил трубку.

Валери приехала даже раньше Бобби – Римо не успел еще закончить разговор со Смитом.

Нет, Смит ничего не слыхал о Джое-172. После того, как Фолкрофт был закрыт, к нему перестала поступать свежая информация, и он черпал новости только из газет. Если его не заносило снегом в коттедже.

Нет, он никого не видел поблизости от коттеджа, а катание на лыжах просто отличное, и лыжный инструктор сказал, что еще месяц отпуска – и он сможет выбрать что-нибудь посложнее, нежели спуск для детей. И он будет страшно рад повидать Римо и Чиуна, если они надумают приехать в Мэн, но пусть не рассчитывают остановиться в его коттедже, потому что он а) слишком мал и б) миссис Смит, даже после стольких лет брака, не подозревает, чем ее муж зарабатывает на жизнь, поэтому ей будет трудно перенести знакомство с Чиуном и Римо. К тому же поблизости есть мотель, где никогда не ощущается недостатка номеров, а что это за жуткие крики в комнате?

– Это Валери, – объяснил Римо. – Она называет подобные звуки речью. Будьте крайне осторожны!

Он повесил трубку, и как раз вовремя, чтобы сделать успокаивающий жест Чиуну, который угрожающе поворачивался на своем коврике в сторону Валери – она мешала ему сосредоточиться. Кореец уже поднял перо, и Римо знал, что через какую-то долю секунды в теле Валери может появиться новый отросток – гусиное перо, пробившее череп и проникшее в мозг.

– Чиун, не надо. Я заставлю ее замолчать.

– Лучше, чтобы вы оба замолчали, – сказал Чиун. – Я делаю очень непростую работу.

– Валери, – произнес Римо, – идите сюда и присядьте.

– Я собираюсь немедленно связаться с прессой! Мне это все надоело! В «Нью-Йорк таймс» наверняка заинтересуются моим рассказом. Да, точно, «Нью-Йорк таймс». Подождите, Викер и Льюис доберутся до вас. Вы почувствуете, словно попали в мясорубку. Точно, «Таймс».

– Замечательная газета, – похвалил Римо.

– Через нее я устроилась на работу. По объявлению явились сорок человек, но у меня была самая высокая квалификация, и я это знала. Я сразу это поняла, еще на первом интервью с мистером Уиллингэмом. – Валери помолчала. – Бедный мистер Уиллингэм. Лежит, мертвый, в том зале – это вы, вы оставили его там!

– Милый старина Уиллингэм собирался вырвать у вас сердце при помощи куска скалы, – напомнил ей Римо.

– Да, но это был ненастоящий мистер Уиллингэм. А тот был замечательный человек, не чета вам.

– Черт, – разозлился Римо. – Он пытается вас убить, а я вас спасаю. И после этого он хорош, а я плох. Давайте, отправляйтесь в «Таймс». Они вас прекрасно поймут.

– Несправедливость, – заметил Чиун. – Тебе следовало бы это понимать: ведь именно американцы ее изобрели.

– Занимайся своими сказками, – бросил Римо. – Тебя это не касается.

Дверь номера распахнулась, и на пороге появилась Бобби. В ее представлении, одеждой на холодную погоду была шуба до пят, надетая прямо поверх спортивного костюма.

– Эй, привет! Привет всем! А вот и я!

Чиун воткнул затычку в одну из баночек с тушью.

– Ну, разве можно работать в таких условиях? – вскричал он.

– Слежки не было? – спросил Римо у Бобби.

Она покачала головой.

– Я внимательно смотрела. Никого. – Заметив Валери, пристроившуюся на стуле в уголке, она проявила неожиданную радость от встречи с ней. – Привет, Валери, как дела?

– Рада видеть тебя одетой, – мрачно изрекла та.

Чиун подул на пергамент, затем аккуратно его свернул и аккуратно убрал письменные принадлежности в ящик стола.

– Прекрасно, папочка, закончишь потом.

– Почему?

– Мы отправляемся в Мэн.

– Н-да, – произнес Чиун.

– Отлично, – воскликнула Бобби.

– Меня уволят, – вздохнула Валери.

– Господи, ну почему я? – вскричал Римо.