Каждый аул гордится своей историей.
Аул Кызылъяр, расположенный на берегу Караидели, волею судеб стал в годы гражданской войны участником важных событий.
В сентябре 1918 года армия южноуральских партизан под командованием Василия Константиновича Блюхера именно здесь переправилась через Караидель и отсюда пошла на север, на соединение с регулярными частями Красной Армии.
Кызылъяр бережно хранит память об этом. В ауле хорошо знают, что в те осенние дни немало отважных джигитов сложили свои головы на караидельских берегах.
Песни и легенды создал башкирский народ о героях. А о партизанском разведчике Шарафе составлена в Кызылъяре целая летопись.
Писали ее пионеры и школьники аула под руководством своего учителя истории.
Подробный рассказ о гибели Шарафа наши следопыты переписали полностью.
Вот эта запись:
«…Был тихий августовский вечер, когда небольшой отряд, состоявший из сорока трех человек, появился в лесу неподалеку от села Ирнакша, где стоял штаб армии южноуральских партизан. Командовал отрядом бывший солдат царской армии Шараф Урмантаев. Осмотрев окрестности, он дал одному из опытных партизанских разведчиков задание — выяснить обстановку в селе, узнать, кто там: белые или красные. Разведчик возвратился в сопровождении вооруженных блюхеровцев, и они препроводили отряд Шарафа к своему командарму.
По приказу Василия Константиновича отряд Шарафа вошел в состав блюхеровской армии, а сам Шараф, как знаток быта и нравов местного населения и тонкостей географии караидельских берегов, определен в разведгруппу.
Поскольку армия Блюхера действовала в тылу врага, без четкой работы разведки нельзя было сделать буквально ни шагу. Разведка велась не только в районах предстоящего наступления, но и на флангах, и справа и слева от них — на расстоянии до десяти — двадцати километров.
Шарафу Урмантаеву часто приходилось бывать в разных аулах и на хуторах, в селах и поселках. Ходил он туда и днем и ночью, и пешком и верхом. И где бы ни был, всюду выполнял особые поручения штаба Блюхера.
Неоднократно при выполнении боевых заданий проявлял Шараф мужество и отвагу, смелость и решительность, находчивость и смекалку.
Армия Блюхера двигалась с юга на север, и где-то в районе станции Иглино нужно было пересечь железную дорогу, а километров через двадцать — переправиться через реку Караидель.
В эти дни роль разведки особенно возросла.
Шарафу Урмантаеву было поручено провести глубокую разведку в тылу врага, в районе Иглино — Кызылъяр.
Шараф взял с собою подростка Зината Сайфуллина, который, несмотря на свой возраст, был отличным бойцом, и смелого партизана Василия Рубцова, который родом был из Белорецка и хорошо знал местность, а третий человек вызвался сам. Это был молодой партизан, примкнувший к отряду где-то в районе Макарова. Нелюдимый, неразговорчивый, он превосходно ориентировался по звездам. Потому-то и взял его с собою Шараф, хотя как следует не знал и в деле не видел.
Группа Шарафа Урмантаева с честью выполнила задание. Нужно было добыть еще кое-какие дополнительные сведения на станции Иглино, где находилась штаб-квартира белогвардейской части. Напуганные стремительным наступлением Блюхера, белогвардейцы лихорадочно укрепляли подступы к станции и к железнодорожному полотну.
Чутьем опытного разведчика уловил Шараф, что разведку нужно вести именно здесь.
Он послал Василия Рубцова вместе с разведчиком-новичком в село. Они пошли через лес, в обход. Сам же Шараф с Зинатом должны были взять под контроль железнодорожную станцию.
Условились: утром, в пять часов, вся группа собирается в лесу, на холме, где три сосны.
Но никто, кроме самого Шарафа, в назначенный час на это место не явился.
Шарафу стало ясно: случилась беда.
Пошел он в ту сторону, куда ушли Рубцов и новичок, и вдруг видит труп, лежащий лицом вниз. Перевернул его и ахнул, опознав своего лучшего друга Василия. Так и не дошел Рубцов до вражеского тыла, погиб раньше времени от удара в спину. Кто же убил его?
Задумался Шараф, и подсказало ему сердце, что, скорее всего, новичок оказался предателем.
Не хотелось верить, но ведь никто, кроме новичка и Зината, не знал, кто такой Рубцов. В Зинате Шараф был уверен, как в себе самом. Значит, новичок…
А где же Зинат? В тот же день узнал Шараф: попал в засаду парнишка.
И тут совсем уж затосковал храбрый разведчик. Решил все сделать, что можно и чего нельзя, только бы спасти Зината Сайфуллина.
Да вот под теми самыми тремя соснами самого его настигла вражья засада. Теперь сомнений не оставалось: новичок — предатель. Это он привел беляков к трем соснам. Он же и напал на Шарафа первым.
Подполз, как змея, сзади, хотел связать, да не тут-то было. Дал ему Шараф достойный отпор. Был бы предатель один, отправил бы его Шараф на тот свет. Да что с целым отрядом белых поделаешь!
Схватили Шарафа, повели.
Приводят в штаб.
Думал Шараф, что сразу его расстреляют, но белые ждали какого-то большого начальника, который сам лично пожелал допросить партизанского разведчика. Однако блюхеровцы наступали, и белые вынуждены были бежать из Иглино. Отступая, увели они с собою и пленных, в том числе Шарафа и Зината. Неподалеку от Кызылъяра их вывели на сельское кладбище, поставили к каменной ограде. «Делай с ними что хочешь», — сказал белый офицер предателю, который был в числе конвоиров.
Прицелился предатель и выстрелил. Шараф упал.
Затем палач медленно направил дуло своей винтовки на Зината.
Парнишка стоял не шевелясь и в упор смотрел на предателя. А тот почему-то долго целился, не стрелял. Может быть, его чуть-чуть смутил взгляд Зината? Кто знает. Но тот что-то крикнул.
Раздался выстрел. Но Зинат остался жив.
Он размахивал рукою, поднятой над головой.
— Ты что? — мрачно спросил предатель.
— Часы! Часы возьми, родителям моим передашь! — попросил Зинат.
Ухмыльнулся предатель.
Взял часы.
И, вернувшись на свое место, снова прицелился и снова выстрелил.
На этот раз Зинат упал.
Хоронить партизанских разведчиков белые и не подумали. Во-первых, они вообще не хоронили пленных, а во-вторых, надо было спасать свою шкуру: блюхеровцы были уже в двух-трех километрах от Иглино.
Похоронены Шараф и Зинат в братской могиле».