В 1989 году Шэрон прислали сценарий от «Каролко», одной из наиболее успешных новых независимых кинокомпаний Голливуда с пометкой: «Мы заинтересованы в Вашем участии в этом фильме «экшн». Она сердито ответила: «Я сыта по горло этими тупыми фильмами «экшн». Благодарю, но я отказываюсь». Ей сказали: «Но этот фильм ставит Пауль Верхувен». Она знала о работе этого голландского режиссера. Сначала он утвердился в Европе фильмами, получившими высокую оценку и со стороны критиков, и со стороны публики: «Оранжевый солдат», «Восторг по-турецки», «Четвертый мужчина». Шэрон видела его фильмы, они были ужасающими.

Так, например, его картина «Четвертый мужчина» представляла собой сюрреалистическую притчу о женщине-пауке, пожиравшей возлюбленных.

Затем он перебрался в Голливуд и выпустил там свою первую американскую картину «Робокоп». Она сразу стала фаворитом в своем жанре, чемпионом кассы, настоящим супербоевиком. Но в отличие от большинства американских картин этого жанра, начиненных только специальными эффектами, в фильмах Верхувена всегда присутствует изюминка, а точнее, червоточинка. Верхувен привносит в по-детски здоровое американское кино большую психологию персонажей, роковое влечение к смерти и разрушению, откровенный натурализм. Но надо признать, что мрачные, декадентские фантазии европейского режиссера, перенесенные на американскую почву, дали совершенно неожиданное и даже по американским меркам суперграндиозное зрелище.

Узнав, что ставить фильм будет Пауль Верхувен, Шэрон согласилась сниматься, написав, что даже не настаивает на встрече с режиссером и сделает все, что он от нее потребует. Но сам Верхувен настоял на встрече. Он совершенно очаровал ее. В своем дневнике Шэрон написала: «Я встретила Пауля в тот момент, когда моя профессия уже стала мне поперек горла. И это был тот трудный период, когда с десяти утра я уже была навеселе, так как во время съемок в Испании пристрастилась к красному вину. Не говоря уже о ежевечернем курении травки в продымленных ресторанах. От гашиша мой голос стал сиплым и хриплым. Вернувшись в Нью-Йорк, я сразу позвонила папе. Он, услышав мой новый голос, подумал, что я простудилась, и посоветовал полежать и подлечиться. Потом в течение почти года я вообще ничем не занималась, свыкаясь с мыслью, что после развода жизнь все же должна продолжаться. Мне было необходимо восстановить силы, привести в норму нервы. Я не хотела поддаваться монотонности и пустоте.

Когда мне в руки попал сценарий «Вспомнить все», я ровным счетом ничего в нем не поняла, хотя читала его раз тридцать. Это был такой переусложненный текст, такой специфический и, как мне казалось, абсурдный, что я решила сосредоточиться только на текстовых кусках своей роли, не вникая больше ни во что.

При первой встрече с Верхувеном между нами возникли особые отношения. Я не боялась задавать ему множество вопросов по роли, и он не упрекал меня за то, что я многого не понимала. Он позволял мне экспериментировать, доверял и, уважая меня, предоставил полную свободу. Это мне нравилось, и благодаря такому отношению ко мне вернулось самоуважение.

Прежде, чтобы выжить, я была вынуждена сниматься в дерьмовых фильмах, чувствовала, как творчески деградирую, и даже навсегда, как мне тогда казалось, вычеркнула прилагательное «творческая» при определении работы актера».

К тому же Шэрон встретилась с главным героем нового фильма — Арнольдом Шварценеггером. И он, и Верхувен хотели, чтобы Шэрон прошла пробы. Она вспоминает: «Они не хотели проводить пробы в студии. Они повезли меня в отель в Лос-Анджелесе и сняли там номер на троих. Парни за стойкой, должно быть, подумали, что планируется нечто экзотическое. Пауль и Арни сказали, что им нужна актриса не только с хорошими внешними данными, но и с мозгами». Они хотели, чтобы Шэрон Стоун сыграла сцену в постели, где героиня доводит мужа до звероподобного состояния. Она по-настоящему набросилась на Шварценеггера, пиная и колотя его кулаками в грудь, прежде чем он сообразил, что происходит. Он начал реагировать, и между ними завязалась настоящая потасовка. Шэрон взглянула на Пауля, присевшего на диван. Тот насупился в своей привычной манере и произнес: «О’кей, Арни, у нее получится».

Шэрон должна была играть жену Шварценеггера, сильную и натренированную женщину. В течение двух месяцев перед началом съемок Шэрон постоянно тренировалась. Ежедневно она делала получасовую разминку, затем работала на тренажерах, поднимала тяжести и завершала тренировку серией растяжек. И так в течение трех часов. Она сбросила лишний вес и обрела прекрасную физическую форму. Она также изучала приемы каратэ и в конце концов заработала огромный синяк на подбородке. Когда она выходила в свет, все думали, что ей досталось от ее парня. Она со смехом вспоминала, что впервые попала в ситуацию побитой женщины.

В основе сценария фильма лежала книга Филиппа К. Дика «Я могу достать тебе все это оптом». Права на экранизацию и на различные проекты сценария принадлежали крупному киномагнату Дино де Лаурентис. Именно он сделал из Шварценеггера настоящую звезду. Арни рос в городе Грац в Австрии. В детстве много болел. В 15 лет он разработал программу тренировок и начал тренироваться. Его кумиром был британский чемпион по бодибилдингу и актер Per Парк, снявшийся в 1960-х годах в нескольких фильмах с многочисленными драками в роли Стива Ривза («Геркулес», «Голиаф и варвары»). В двадцать лет Шварценеггер завоевывает в Лондоне титул «Мистер Вселенная». В 1968 году он переезжает в Америку и влюбляется в эту страну. У него возникают проблемы с языком, но не с жизненными планами. Вместе с другом и тоже мастером бодибилдинга Франко Колумбо, который оказался к тому же опытным каменщиком, он открывает совместный бизнес. Шварценеггер вспоминает: «Я заметил, что американцы любят вещи из других стран, поэтому мы дали в газеты объявление о себе как о «европейских каменщиках». Франко клал кирпич, а я, разодетый в пух и прах, производил замеры и определял стоимость работы».

По всем законам жанра Шварценеггер не должен был стать звездой. Когда Арни впервые появился в эпизоде в фильме «Оставайся голодным» (1976) и затем в документальном фильме «Качая железо», который получил высокую оценку и критиков, и зрителей, он совершенно не умел играть. В вестерне-комедии «Джек-Кактус» отсутствие у него актерского мастерства было заметно невооруженным глазом. В паре с ним снялся Керк Дуглас. Арни предложили роль «красавца-незнакомца» скорее из-за его физических данных, нежели за что-либо еще. А тут еще его громоздкая, трудновыговариваемая фамилия. Он попытался было стать Арнольдом Стронгом, но это не помогло. Ему на роду было написано кануть в безвестность.

Но тут на его пути встретился Дино де Лаурентис, отважный и отчаянный итальянский киномагнат, поставивший такие рискованные боевики, как «Война и мир» и «Библия с самого начала». Почти каждого, кого он встречал, де Лаурентис спрашивал: «Хочешь, я сделаю из тебя звезду?» Он снял Шварценеггера в фильме «Конан-варвар», который и превратил Арни в звезду. Режиссер фильма Джон Милиус поступил умно: он свел диалоги Арнольда к минимуму. Так же сделал и Джеймс Камерон, когда снимал его в «Терминаторе» двумя годами позже. Шварценеггер остался благодарен де Лаурентису за предоставленный шанс и снялся еще в двух его фильмах. Дино и Арнольд задумали поставить «Вспомнить все» и в течение долгого времени вынашивали эту идею. Но склонность к риску в конце концов привела де Лаурентиса на грань банкротства. Его некогда мощная римская киноимперия потерпела крушение. Он принялся распродавать собственность кинокомпании. И Шварценеггер уговорил кинокомпанию «Каролко продакшнз» купить у него сценарий фильма за три миллиона долларов.

Сам Шварценеггер стал более дорогостоящим актером. Он тщательно создавал свой экранный образ. Его поступки говорили громче всяких слов. Он постепенно обретал свой собственный лаконичный стиль игры, которому присуще чувство юмора при внешне бесстрастном выражении лица актера.

Ко времени постановки фильма «Вспомнить все» он был уже не только большой звездой Голливуда во всех отношениях, но и фактически целой индустрией, вокруг которой все и вращалось. Поэтому владельцы «Каролко продакшнз» считали, что он вполне стоил тех 10 миллионов долларов гонорара, которые они ему заплатили, плюс 15 процентов от прибыли.

Арнольд говорил, что был очень заинтересован в этом фильме, потому что сюжет содержал такие повороты, каких не было в обычных фильмах «экшн». Он обнаружил, что до самого конца чтения не мог догадаться, чем же все закончится. Кроме того, ему очень понравилась идея смешения сновидений и реальности. Он подумал, что зрителей любой страны мира должно увлечь это сочетание тревоги ожидания и фантастического действия.

Будучи хозяином своей собственной карьеры, Шварценеггер не случайно выбрал Пауля Верхувена режиссером фильма: «Когда я увидел «Робоко-па», то подумал, что именно он сможет поставить «Вспомнить все», потому что если человек может мастерски поставить комбинацию напряженных действий, а потом превратить все это в комедию, то это настоящее искусство. Для постановки такого фильма был нужен режиссер, имеющий достаточно умственной и физической энергии, чтобы сохранять заинтересованность в своем деле на протяжении долгих лет. К тому же он должен иметь чутье в постановке специальных эффектов и умело управлять актерами. Верхувен — один из немногих, кому все это подвластно, наряду с Джоном Мактирнаном и Джимом Камероном».

Интересно, что ранее несколько режиссеров, включая Фреда Шеписи, Брюса Бересфорда и Дэвида Кроненберга, пытались поставить этот фильм, но не справились с задачей.

Когда Верхувен взялся за проект, он прочитал несколько разных вариантов сценария, который постоянно переписывался, и в конце концов выбрал версию, написанную Роном Шусеттом и Дэном О’Бэнноном еще в 1985 году. Затем он пригласил Шусетта переделать сценарий совместно с Гэри Голдингом. Он объяснил свой выбор так: по сути, первоначальный вариант сценария представлял собой научно-фантастическое приключение, развивающееся в двух уровнях. В основе истории лежал сильный, логически завязанный сюжет, на фоне которого развивалось научно-фантастическое действие. Но в последней трети фильма мыслительная канва терялась. Гэри Голдман сумел найти средства, которые объединили сюжет в единое целое. До определенного момента действие развивалось в одном направлении, а потом вдруг все переворачивалось и представало в совершенно иной перспективе. И только к концу фильма зритель начинал понимать, что все было частью одного большого плана, который он не мог разгадать ранее.

Шварценеггер всегда хотел, чтобы «Вспомнить все» поставил режиссер, который был бы и философом, и классным стилистом, и мастером в работе с материально-технической базой. И он не ошибся в выборе.

Хотя режиссером фильма был Верхувен, постоянной движущей силой фильма выступал Шварценеггер. Верхувен вспоминал: «Если Арнольду нравился режиссер и он считал, что тот хорошо делает свое дело, тогда он поддерживал его так, как ни один другой актер. Если он вкладывает во что-то свой авторитет, то это авторитет не только актера, но и политика». Фактически Шварценеггер оказался сопродюсером фильма, но в свойственной ему неофициальной импровизационной манере. Он стоял за каждым решением, за каждой деталью, и Шэрон Стоун прекрасно об этом знала. Она рассказывает: «Он показывал нам, что нужно сделать. Я не говорю, что все должны любить Арнольда, но то, чего он достиг, не может не восхищать».

Съемки фильма проходили в Мексике на студии «Чарабаско». Это была единственная студия, владевшая десятью звуковыми съемочными площадками, требовавшимися для этого фильма.

Действие фильма разворачивалось в 2084 году. Арнольд играл роль Куэйда, скучного на вид строителя, женатого на красавице (Шэрон Стоун). Его обуревала навязчивая идея побывать на Марсе. Он часто погружался в мечты о далекой планете, на которой его ждала красивая женщина. Он, наконец, обратился в уникальное агентство под названием «Корпорация «Вспомним», которое взялось воплотить видения о фантастическом отпуске. Куэйд начинает подозревать, что раньше был секретным агентом, выполнявшим миссию по спасению Марса от жестокого тирана, но потом это было стерто из его памяти. Он убеждается в том, что его жена оказалась предательницей. Она принимала участие в заговоре, в результате которого у ее мужа была украдена память. Его догадки подтверждаются в сцене, которую Шэрон показывала на пробах, когда жена пытается его убить. Чтобы найти истину, Куэйд отправляется на Марс и находит там красавицу (ее роль исполнила Рейчел Тикотин), которую видел в своих снах. Затем сюжет фильма делает многочисленные повороты. Здесь и откровенная жестокость, и незавуалированный натурализм, и совершенно фантастические картины — все это умело закручено и облечено в превосходную форму.

Съемки были рассчитаны на 10 месяцев. Шэрон Стоун участвовала в сценах, снимавшихся пять месяцев. Ей приходилось упорно работать и постоянно доказывать, что она достойна уважения Арнольда. Она говорила: «Это было трудно, но я сумела — вот почему мне понравилась эта роль».

Приехав в Мексику, Шэрон продолжала тренироваться в прежнем режиме в отеле Мехико. Она тренировалась до изнеможения, это была настоящая мужская работа, по ее словам — «работа настоящего мачо». Она обрела силу и могла ударом ноги опрокинуть осла. Сцены драк с Арни были изматывающими, но приносили удовлетворение от хорошо сделанной работы.

После съемки большой сцены борьбы с Арни, в результате которой он убивает ее со словами: «Будем считать это разводом», — он показал Шэрон огромный синяк на ноге и сказал: «Я снялся в целой куче фильмов «экшн», я прошел через джунгли, поборов всех этих монстров, а теперь — смотри, что ты мне сделала?!» Она вспоминает, что действительно гордилась этим. Некоторые члены съемочной группы признавались в своих предположениях, что Арнольд, эта гора мышц, побаивался Шэрон Стоун, которая с неподдельной яростью пинала и колотила его.

Хотя в фильме Шварценеггер был очень жестким, Шэрон говорила, что в действительности он был самым большим ребенком, которого им доводилось когда-либо встречать.

Во время съемок из Лос-Анджелеса приезжала жена Арнольда Мария, чтобы сообщить ему, что у него вскоре родится первенец. Она вспоминала, что при знакомстве с Шэрон Стоун та показалась ей довольно застенчивой: «Она была совершенно непохожа на то, что о ней могли подумать. В Шэрон была некая мягкость, о которой, по-моему, люди не знали; они были заинтригованы ее имиджем и не знали ее как человека».

Долгие натурные съемки в Мексике повлияли на многих членов группы. Всем было плохо от загрязненного воздуха и воды. Ежедневно от одного до десяти человек тошнило. Верхувен сам страдал от плохого сна и становился все более и более раздражительным. Он вспоминал: «Сначала я стал терять самообладание, затем появился гнев, а потом я уже орал и визжал».

Вот здесь и подключался Арни. Он оказывал действенную помощь благодаря своему позитивному настрою. Он стремился собрать всех воедино, кому-то наливал наперсток шнапса, для других включал успокаивающую музыку, подбадривал и поддерживал тех, кто в этом нуждался. Верхувен так втянулся в работу над проектом, что уже ни при каких обстоятельствах не мог его бросить.

Шэрон успокаивать не приходилось. Еще со времен ее африканской эпопеи она знала, что в период длительных съемок на натуре очень помогает сказанная к месту шутка. Шэрон вспоминает: «С самого начала я часто подшучивала над Арни. Как-то мы репетировали постельную сцену в номере отеля, Арнольд лежал на кровати, а Пауль стоял, нагнувшись над ним, ероша ему волосы и объясняя мне, как ему видится эта сцена. Я сказала: «Мне кажется, лучше оставить вас вдвоем, парни. Вы так мило смотритесь вместе!»

В какой-то момент работы над фильмом Шэрон позвонили в номер и сообщили: «Ты знаешь, а ты Арнольду не нравишься». Ее возмутило не само это заявление, а тот факт, что никому и в голову не пришло поинтересоваться ее мнением об Арнольде. Она перезвонила доброжелателю и заявила: «А кого-нибудь интересует, нравится ли мне он? Или в расчет берется лишь его мнение, потому что он — большая звезда?»

Конечно, Шэрон и Арнольда нельзя было назвать лучшими друзьями. Но они были так похожи друг на друга, и просто удивительно, что они не стали ими. Арни был целиком поглощен съемками. Ему хотелось, чтобы каждый участник фильма чувствовал себя частью проекта.

Он достиг всего, чего хотел. В 20 лет он стал «Мистером Вселенная», а в 42 года (1989) — «Мистером Голливуд». Теперь он жует сигары стоимостью в восемь долларов за штуку, как маститые голливудские магнаты, а его личное состояние оценивается в более чем 100 миллионов долларов. Он — владелец нескольких компаний, поместий в Калифорнии и Колорадо, совладелец нескольких компаний бодибилдинга по переписке. В 1987 году после восьмилетнего романа он женился на представительнице клана Кеннеди Марии Шрейвер, но при этом остался верным республиканцем, хотя и возглавлял личную спортивную программу бывшего президента Джорджа Буша.

Шварценеггер — пример воплощения «американской мечты»: «Мы много разговаривали во время съемок. Мне казалось, что наши цели были очень схожими. Мы оба родом из скромных мест и оба хотим многого добиться в кино. От него я узнала, что актер просто вынужден продавать себя. Мы не были близкими друзьями, но я многому у него научилась».

Она поняла, почему у Шварценеггера был собственный персональный гимнастический зал на съемках фильма «Вспомнить все». Он объяснил ей, что еще со времен первых занятий бодибилдингом усвоил: если ты. хочешь иметь отличное тело, то должен тренироваться по четыре часа в день, иметь специальную диету, больше спать, идти на определенные жертвы — и в этом нет перерывов… Если ты чего-то хочешь, то пройдешь через все — чего бы это тебе ни стоило — и научишься тому, чему нужно.

Разумеется, Арни никогда не говорил, что Шэрон ему не нравится. Вот его отзыв: «Поставить этот фильм было очень трудно, но все чему-то научились во время съемок. Шэрон Стоун была превосходна в этой роли, и мне кажется, что все удалось благодаря стараниям всех нас — Шэрон, Пауля и моим. Шэрон знала, что мы не прибегали к монтажу. Она выполняла свою работу, и от нее зависели другие. Мне кажется, этот фильм ее многому научил».

Огромный вклад в постановку фильма внес Роб Боттин — гример и постановщик специальных эффектов. Его высоко ценили и режиссер, и Арнольд, и сценаристы. Еще будучи учеником, он ассистировал Рику Бейкеру в сцене в баре в «Звездных войнах». Затем он работал над фильмом «Вой», где разработал эффект разверзающейся земли в процессе превращений оборотня. Следующая его работа — дизайнер в фильме «Робокоп».

Зачастую в сценарии «Вспомнить все» эффекты описывались весьма туманно, и Боттину приходилось их разрабатывать и осуществлять. Верхувен говорил, что с профессиональной точки зрения Боттин был невероятно творческим человеком. Именно Боттину принадлежала идея постепенного раздвоения лица, идея составной картинки-загадки, от которой лопалась голова. Блестящим трюком оказался и жук, выползавший из носа Куэйда. Роб сказал Паулю: «Давайте сделаем его больше, чем сам нос». В сочетании с красным светом это создавало впечатление чего-то фантастического, а не гнусного. Роб создал сложнейшего, управляемого с помощью компьютера робота для роли марсианского предводителя мутантов. Вместе с Верхувеном они бились над созданием робота — водителя автомобиля. Роб придал ему облик рабочего бензоколонки 50-х годов и с помощью компьютера соединил движения с речью актера так, чтобы слова совпадали с артикуляцией.

Другой большой проблемой было создание декораций для марсианской колонии. Огромные конструкции должны были выдерживать более ста человек. Большая часть этих конструкций представляла собой соединенные друг с другом гигантские окна, через которые открывались причудливые виды марсианской жизни. В действительности «окнами» служили экранные задники размерами 12 х 18 м, на которые проецировались модели марсианских пейзажей. До этого никто еще не снимал такие огромные экраны, служившие фоном для декораций. Тщательная установка освещения для их съемок занимала почти сутки, что затягивало съемочный процесс.

Пауль Верхувен говорил: «Если бы в фильме было только действие, я бы смертельно заскучал. Но это фильм психологический, он — о шизофрении. Очень жизненный. И в то же время нереальный. Этим он мне и интересен».

В течение шести месяцев съемки шли на 8 площадках, было сооружено 4–5 отдельных декораций, отснято 100 компьютеризированных кадров, использовались автомобили с роботами-водителями, голограммы и такое количество действий, что их с лихвой хватило бы еще на несколько фильмов «экшн», вышедших на экраны в том же году, типа «Дика Трейси» и «Умри достойно».

Вот герой Шварценеггера Куэйд бредет по залитой неоновым светом улице мимо психушек, порномагазинов, борделей и баров. На экране появляется что-то вроде бистро, но затем в фокусе возникает надпись: «Пластическая хирургия — пока вы ждете очереди». За работой — злые силы, вокруг царит такой смрад, как в июльские дни смога в Лос-Анджелесе. Людей превращают в мутантов. Некоторые из них бродят тут же, у них мозги находятся поверх черепа. У таксиста под мышкой растет птичье крыло. Проститутка выставила напоказ три груди совершенной формы. И среди них — Арнольд со своими шуточками.

Верхувен обладал богатейшей фантазией. Иногда казалось, что лишь человек с извращенным разумом в состоянии его постичь. Работая с актерами, Верхувен не применял так называемые методы подчинения. Он разрабатывал роль каждого актера вместе с операторами, крича при этом в полный голос. Он мастерски выстраивал роль Шварценеггера, чье мощное телосложение никак не удавалось скрыть. В ходе фильма герой Шварценеггера постепенно превращался из нежного гиганта, которому не хватало уверенности в себе и который находился под башмаком у жены, в непобедимого героя.

Рейчел Тикотин, игравшая потерянную любовь героя Мелину, была в восторге от того, что ей представилась возможность попробовать себя в роли сильной женщины. Это была такая редкость в американском кино! Она вспоминает: «Я была счастлива играть сильную женщину. Думаю, Мелина была самой классной в фильме! В какой-то момент я подумала: «Теперь я смогу разрешить любую проблему». Вот для чего мы, девушки, были нужны в этом фильме. У Шэрон была задача «достать» своего мужа, а у меня — спасти его. Пауль точно знал, как проиграть с каждой из нас наши роли в фильме».

Когда Шэрон спрашивали о съемках «постельных сцен», она объясняла, что они были связаны скорее с манипуляциями, нежели с чувствами. Шэрон стремилась превзойти Шварценеггера, если не в силе, то хотя бы в сексуальности. Но по сути это не были интимные сцены. Шэрон была в ночной рубашке, а Арнольд — в трусах. Да еще постоянные драки! Это было совершенно не похоже на фильм «Основной инстинкт» с его очень изощренным, болезненным видом любви.

После выхода фильма на экраны многие женщины интересовались у Шэрон: «Каково это было — пинать самого Арнольда Шварценеггера?» Она отвечала: «Это было здорово!» И женщины ее очень хвалили. Они говорили своим мужчинам: «Я сделаю с тобой то же самое!» «Если честно, — говорила Шэрон, — мы все от чего-то страдаем и жаждем реванша».

Но настоящим шедевром с точки зрения специальных эффектов были сцены убийств в фильме. В одной из них герой Шварценеггера подхватывает человека, подкошенного пулеметом, и закрывается им, как щитом, от другой пулеметной очереди, так что тело превращается в решето. Или другой кадр: человека отбрасывает взрывной волной, и от внутреннего давления у него вылезают из орбит глазные яблоки. Фильм изобилует сценами, где с хрустом ломаются спины и шеи, в лицо вонзаются кинжалы и другие острые предметы, летят головы с плеч. Один критик с юмором заметил, что если в фильме Верхувена кого-то просто убивают из обыкновенного старого ружья, то он — настоящий счастливчик.

Но все это давалось большим трудом. Во время съемок Верхувен по нескольку раз на день выходил из себя, давая волю раздражению и гневу. Но съемочная группа считала это признаком безумного гения. Все признавали, что Верхувен был мастером высочайшего класса. Он привык получать то, к чему стремился, любой ценой. Он говорил: «Если вы делаете фильм на 60 миллионов долларов — а именно столько стоят эти фильмы, — вы должны быть уверены, что делаете его так, чтобы эти затраты по меньшей мере окупились. — И добавлял: — Опасно и неэкономно снимать фильм по слабому сценарию. Я имею в виду, что фильм должен быть снят мастерски, но при этом еще и экономно. То есть вы можете браться за фильм лишь в том случае, если считаете, что он сумеет вернуть затраченные на него деньги. А если потом кто-то начинает требовать: «Вырежьте эти сцены!» — тогда фильм не срабатывает, и тут я действительно выхожу из себя и борюсь за сценарий».

Эти слова звучали музыкой для таких, как Арнольд Шварценеггер, который стремился стать не просто популярной звездой, но еще и материально обеспеченной.

В съемочной группе был человек, постоянно конфликтовавший с Верхувеном: продюсер Базз Файтшанс. Они сталкивались по поводу бюджета фильма. Он вспоминает: «Мы много ругались, мы спорили, кричали, орали, вопили, но чаще всего это заканчивалось фразой Верхувена: «Ладно, я уступлю тебе двух этих, а взамен возьму четверых тех». В споры вмешивался Шварценеггер и зачастую выступал в роли примирителя сторон. Такие актеры, как Шэрон Стоун и Ронни Кокс, ничего этого не видели. Им обещали показать, что такое кинопроизводство будущего, и обещание было выполнено.

«Вспомнить все» стал футуристическим яростным приключением, фильмом с динамично развивающимся действием. Еще до выхода на экраны Америки ему прочили успех. Так и оказалось. После выхода в прокат фильм сразу же превзошел все другие в стиле «экшн», в которых раньше снималась Шэрон Стоун. Заслуга в этом принадлежала не только Верхувену как режиссеру, но и огромному бюджету фильма, а также такой крупной звезде, как Арнольд Шварценеггер. Говорили, что со времен Шона Харлоу ни одному торсу не удавалось собрать такие прибыли. Поначалу Шэрон эти разговоры забавляли, но потом она задумалась о том, какую огромную работу проделал Арнольд, чтобы из неумелого актера со смешным выговором превратиться в суперзвезду мирового уровня. Она говорила: «Арнольд невероятно сосредоточен и в то же время доступен. Он работает усерднее, чем большинство из тех, с кем мне доводилось сниматься».

В процессе съемок у Шэрон сложились странные отношения любви-ненависти и со Шварценеггером, и с фильмом. Это напоминало их отношения со Стивеном Сигалом: каждый шел к своей собственной цели.

После того как Шэрон закончила свои двадцатинедельные съемки, она вернулась в Калифорнию и вложила все до копейки в новый дом, из которого открывался вид на долину Сан-Фернандо. Теперь она могла ожидать намного более высоко оплачиваемую работу в новых фильмах, так как знала, что «Вспомнить все» почти наверняка принесет успех и продвинет ее по карьерной лестнице. Тогда она, наконец, сможет позволить себе обставить дом с достаточной роскошью.

Однажды вечером она возвращалась с актерских курсов за рулем своего БМВ. Шэрон как раз проезжала самую опасную часть бульвара Сансет, как вдруг в ее машину врезался кадиллак. Он ехал не по своей стороне улицы, за рулем оказался, как потом выяснилось, один из нелегальных иммигрантов. БМВ оказался разбитым вдребезги. Шэрон, шатаясь, вышла из машины в таком шоке, что даже не осознавала, как сильно пострадала. У нее оказалось сломано ребро, выбита челюсть, растянута спина и выбита коленная чашечка. Она долго сидела на улице, истерически рыдая, ее никто не узнал.

В конце концов она смогла добраться до дома и лечь в постель. Утром она встала, попробовала идти, но почувствовала такую сильную боль, что просто легла на пол и расплакалась. Позднее она с трудом добралась до больницы и только там узнала, как сильно пострадала. Ее врач уверен, что, если бы не тренировки перед фильмом «Вспомнить все», которые очень укрепили ее, возможно, после этой аварии она никогда бы не встала на ноги. Позднее она призналась, что фильм очень благотворно повлиял на ее дальнейшую жизнь, «действительно спас» ее и этим она «обязана Арнольду». Ей пришлось несколько месяцев лечиться с помощью физиотерапии и несколько недель носить корсет для спины и специальный воротник для сращения ключицы.

Некоторые из друзей, которых она считала лучшими, не сочли необходимым навестить ее дома. Она поняла, кто был настоящим другом. Она осознала, что была «душой компании», а когда не смогла их развлекать, они забыли о ней. Большое удивление она испытала, обнаружив, что люди, от которых она и не ждала помощи, как раз и помогли ей.

После аварии она несколько месяцев пролежала дома, часто в одиночестве, размышляя о своей жизни. Она рассказывала: «Я не испытывала жалости к себе. Это помогло мне сосредоточиться, и я поняла, что не хочу работать как заводная до сорока лет, отчаянно пытаясь выбраться наверх».

Затем пришло приглашение на встречу выпускников ее школы с просьбой выступить. Она начала записывать то, что хотела бы сказать, и поняла, что ей необходимо изменить свою жизнь, иначе она никогда не сможет больше работать. Она считала, что могла погибнуть в-той аварии. Теперь ей надо было решить, что делать дальше. Она даже подумала бросить актерскую работу и заняться либо изучением права, либо преподаванием актерского мастерства.

В своей речи на встрече выпускников Шэрон сказала одноклассникам: «Когда ты учишься в школе, твой успех измеряется тем, насколько ты похож на остальных. Но с той минуты, как ты оканчиваешь школу, и до конца жизни он измеряется тем, насколько ты индивидуален».

Ее собственные слова помогли ей самой кое в чем разобраться: «Это заставило меня осознать, что пришла пора перестать принимать то, что мне не подходит».

В 1990 году «Вспомнить все» вышел на экраны и собрал хорошие отзывы. Критик Ким Ньюмен из «Эмпайр»: «Если вы в состоянии переварить жестокость, тогда, леди и джентльмены, это первый величайший научно-фантастический фильм девяностых годов». Ей понравилось то, как «фильм выдергивает у вас из-под ног ковер совершенно неожиданным образом», она считала, что создатели фильма «не боятся показать, что и в голове может быть один-два мозга».

Немногие критики упомянули о вкладе Шэрон в фильм, но фильм стал большим хитом, и, хотя она затерялась в героической эпопее Арни, в шуме стрельбы, взрывов и немыслимых, потрясающих специальных эффектов, Шэрон все же имела огромный успех. Она: «После почти 20 фильмов и более чем 60 телерекламных роликов этот фильм было нечто другое. Опыт, приобретенный во «Вспомнить все», сделал для меня очень много. Он утвердил жизнеспособность веры в профессию. После него все узнали, кто я такая — не Шэрон Стоун, а героиня того суперфильма. Это придало значение всем моим стараниям. Все остальное — просто даром потраченные шансы».

Несколько месяцев она пролежала на спине, пытаясь решить, что делать дальше, чтобы сделать карьеру, не дожидаясь своего сорокалетия. «Как только я поняла, что я — хорошая актриса — работая на актерских курсах, а не снимаясь в тех дерьмовых картинах, то начала осознавать: чтобы стать великой актрисой и получить доступ к большому материалу, я должна стать кинозвездой. Мне уже было столько лет, что следовало торопить события, чтобы прийти к этому поскорее. Поэтому я предприняла шаги по саморекламе».

Она решила сняться ню для «Плейбоя». Ее давно об этом просили, но она отказывалась. Сначала она считала, что ее несовершенная фигура не подходит для этого, но в течение ряда лет она встречалась со многими девушками, снимавшимися для «Плейбоя», и заметила, что ни одна из них не могла похвастать совершенными формами.

В 1990 году она согласилась позировать. Ее целью было продвинуть не «героиню из «Вспомнить все», а саму себя как Шэрон Стоун. То же самое сделали в свое время Мэрилин Монро, затем Стелла Стивенс. Шэрон: «К своим тридцати двум годам я снялась во множестве отвратительных фильмов. Люди говорили, что моя проблема в том, что я несексуальна, потому что не ношу узких юбок и не делаю короткую стрижку. Я много думала над этим и пришла к выводу, что быть сексапильной и чувственной действительно необходимо. И я решила сняться для «Плейбоя».

Она также хотела подольше оставаться молодой. В тридцать два года ее уже больше не считали «молоденькой хорошенькой старлеткой». Она понимала, что в сорок лет ей уже никто не предложит ведущей роли в кино. Она говорила: «Этот мир создан для мужчин, и необходимо быть сексапильной, чтобы получить свою роль».

Немаловажным доводом в пользу съемок была также нужда в деньгах. Единственной причиной отказаться от этого были ее родители. Они жили в маленьком городке, и ее поступок неминуемо повлиял бы на отношение к ним соседей. Поэтому она предупредила их о своем намерении. Отец ответил, что если это необходимо для карьеры, то они не имеют ничего против: «Раздеваться — это обычное действие для людей, так что смелее!»

Фотограф Филипп Диксон вспоминает: «Шэрон оказалась очень раскованной. Она предложила даже более смелые вещи, чем я собирался сделать. В одних туфлях на высоких каблуках и трусиках она взобралась по узкой пожарной лестнице на высоту в 1,5 метра. Она хотела, чтобы эта фотосерия имела успех». На одной из фотографий она была снята полностью обнаженной. Фотограф хотел снять Шэрон такой, какая она в жизни, и эта идея пришлась ей по душе. Это был беспрецедентный случай: ее снимали чисто умытой, прямо из-под душа, с мокрыми волосами и безо всякой косметики. Читатели могли оценить ее привлекательность: густые темные вразлет брови, прозрачные светлые глаза и неимоверной длины ноги — ее сексапильность проявилась в естественной свежести и непосредственности.

На обложке журнала поместили ее фотографию топлесс, с кубиком льда в зубах. Этот номер был моментально раскуплен и стал чуть ли не библиографической редкостью.

Следуя традиции цитировать слова своих моделей, «Плейбой» поместил такие фразы Шэрон: «Я люблю таких мужчин, у которых мозги больше способны к увеличению, нежели их детородный орган». И: «Секс находится в мозге, а не в теле».

Фоторепортаж в «Плейбое» понравился и самой героине: «Я не стыжусь своего тела. Снявшись для журнала, я не поступилась своими правилами. Думаю, им было лестно сделать мне предложение сняться, и я не вижу в этом ничего ужасного. Когда мой отец увидел эти фотографии, он сказал, что я прекрасно выгляжу».

Отец признался, что они его никак не шокировали. Он не видел в этом ничего особенного. Мать восприняла это как очередную роль дочери, заявив, что они понимают, что она делает и для чего. А мнение соседей в данном вопросе их не интересовало.

Стоит признать, что появление Шэрон Стоун на страницах «Плейбоя» вкупе с успехом фильма «Вспомнить все» произвели впечатление и изменили ее жизнь. И все же этого было недостаточно для превращения в настоящую звезду.