Решение созрело у Деборы между десертом и кофе. В течение всего обеда ее мозг напряженно работал, инстинкт самосохранения предостерегал от прогулки с Бартом. Зная этого человека, она понимала: ему совсем нет необходимости беседовать с ней. Он просто хочет продолжить то, что начал однажды десять лет назад.
Там, в гостиной, его желание стало почти физически ощутимым. Когда он на глазах отца едва не поцеловал ее в губы, она оцепенела. Одному Богу известно, чем бы в результате все кончилось; скорее всего она окончательно разомлела бы в его объятиях, поскольку с того самого момента, как он обнял ее за плечи, все внутри нее начало трепетать.
Нет, не так! Вожделение пришло сразу, стоило лишь увидеть его в гостиной лениво потягивающим виски.
Барт своим обликом и повадками напоминал черную пантеру, вмиг устремившую свой хищный взгляд охотника на жертву. Возможно, он приобрел с годами привычки цивилизованного человека, похоже, даже способен изображать сострадание и проявлять добрые чувства, когда ему это нужно, но внутри все еще остается диким и необузданным, чьим поведением управляют инстинкты.
Стремление обладать женщиной для него так же естественно, как получить удовольствие от хорошей выпивки.
Она ошибалась, думая, будто сегодня Палмер приехал выслушать новые предложения о покупке фермы. Он приехал ради одного, с одной-единственной целью — им правят чисто сексуальные желания…
Но истина состояла в другом: Деби хотела секса с ним ничуть не меньше, чем он с ней.
Сейчас, глядя через стол на Палмера, она перестала бороться с собой и испытывать страх от неизбежности, что они станут любовниками. Чему быть, того не миновать! Хуже, если она влюбится в него без памяти, подумала Деби и сама себе призналась: это уже случилось, я бесповоротно, безоглядно влюбилась…
Судорожный вздох Деборы заставил Барта пристально взглянуть на нее. Во время обеда он исподтишка наблюдал за внутренними борениями, отражавшимися на ее лице.
— Слишком горячий кофе? — спросил он.
— Немного, — послышался смущенный ответ.
Нет, кофе здесь ни при чем. Деби дрожащей рукой опустила чашку на блюдце и с трудом проглотила подкативший к горлу комок.
— Отличный обед, миссис Фарроу, — похвалил Барт хозяйку и обернулся с любезной улыбкой к Гудвину. — А вино просто превосходное. Выпил бы еще, но не могу, ведь я за рулем.
— Весьма разумно. — Гудвин явно приустал. Долго сидеть на стуле ему было тяжело. — Прошу прощения, что вынужден прервать такой прекрасный вечер… Очень рад нашему знакомству, Барт. Признаться, по рассказам дочери я представлял вас совсем другим. Деби, ты должна почаще приглашать его к нам. Что же касается земли, принадлежащей вашей бабушке, думаю, нашей компании придется найти другое решение проблемы со строительством…
Дебора нахмурилась. С какой стати отец так быстро сдался? Не сделал и попытки попросить Барта уломать заупрямившуюся Урсулу. Это совсем на него не похоже!
Словно читая ее мысли, Гудвин сказал:
— Не смотри на меня так, моя девочка. Новый торговый центр — в первую очередь твоя идея, вот и ищи выход из тупиковой ситуации или… или… — Фарроу чуть помедлил, подбирая слова. — Думается, тебе скорее, чем вообще кому-либо, удастся уговорить Палмера. Не так ли, Барт?
Черные глаза Палмера сверкнули.
— Несомненно, если захочет… В ее руках я становлюсь податливым, словно воск.
Скрытый за словами подтекст возмутил Дебору. Этому хитрому дьяволу прекрасно известно, что именно она становится податливой в его руках.
Хильда, голубушка, отвези-ка меня в мою комнату. Боюсь, я сегодня позволил себе выпить лишнего. Хорошо, если сразу усну и не доставлю вам с Томом хлопот.
Деби вдруг поняла, что сама тоже несколько перебрала. В голове шумело, приятное тепло разливалось по телу.
Под действием алкоголя она имела обыкновение становиться беспечной и легкомысленной. В таком состоянии лучше никуда с Бартом не ехать. Правда, он утверждал, будто изменился и хочет других, новых отношений с ней. Но судя по многозначительным взглядам, это далеко не так, а ее расслабленное состояние только подстегнет его.
— Так как, Деби, мы поедем прогуляться или нет? — спросил Барт, когда Хильда выкатила коляску Гудвина и они остались в гостиной одни.
В его глазах Дебора прочла все тот же приговор: он по-прежнему считает ее готовой «раздвинуть ноги по первому требованию». Самоуверенный кретин!.. Если есть хоть малейший шанс уговорить Барта, чтобы Урсула изменила свое решение насчет участка, она просто обязана поехать! Хотя ни за что не даст понять, как велика и неодолима ее любовь к нему.
— Я согласна, но с одним условием, — твердо заявила Дебора.
— И что это за условие?
— Ты не дашь воли рукам. Ты хотел поговорить? Я не против. Давай просто поговорим. Только так и никак иначе!
— Хорошо, — с решимостью ответил Барт. — Я принимаю твое условие.
— Что-то уж слишком ты послушный. С чего бы?
— Ты мне не веришь?.. Или не доверяешь самой себе?..
На его озорную подначку Деби ответила колкостью:
— Не льсти себе, Барт. Не такой уж ты неотразимый.
— Ладно, оставь свои шпильки и пошли. Или твоя просьба не распускать руки чисто риторическая? А на самом деле хочешь, чтобы я силой выволок тебя отсюда и проделал то же, что десять лет назад?..
Дебора пришла в ужас от охватившего ее страстного желания, разбуженного этими полными жестокой иронии словами.
— Ты не посмеешь!
— Ошибаешься, Деби! Посмею! Но не сделаю этого… На карту поставлено значительно больше, чем просто возможность овладеть женщиной… Послушай, мне смертельно надоела наша с тобой манера общения. Черт побери, в ней уже нет необходимости. Мы больше не озабоченные половыми инстинктами подростки, а взрослые люди и должны уметь контролировать себя. Я желаю, чтобы мы поговорили как взрослые и поговорили наконец серьезно. Хочу узнать все о тебе и отнюдь не собираюсь читать тебе проповеди!.. Итак, что ты решила?
В комнате на секунду повисло напряженное молчание.
Барт улыбнулся. Такой открытой, будто его душа распахнулась, улыбки Деби еще не видела никогда. У нее невольно потеплело на сердце.
— Ну, отвечай же. Я готов принять и «да», и «нет»…
Все переворачивалось у Деби внутри. В висках бешено стучало, голова шла кругом.
— Знаешь… мне сначала нужно в туалет!
Барт рассмеялся.
— Подумать только! Оказывается, воздушным созданиям, вроде тебя, тоже никуда не деться от прозы жизни? Но шутки в сторону. Пожалуй, и мне самому не помешало бы туда отправиться. Где он у вас?
Как ни странно, разговор о вещах отнюдь не поэтических помог Деборе избавиться от мучительного напряжения, терзавшего ее все это время.
— По коридору налево, — ответила она, указывая ему дорогу. — Ты иди, а я поднимусь к себе наверх. Встретимся потом на ступеньках подъезда.
Оставшись одна, Дебора получила возможность хотя бы отчасти обдумать состоявшийся разговор.
Барт прав, говоря, что они взрослые люди. Он-то уж точно! Но стоит ли с готовностью верить всего нескольким с виду откровенным фразам и обезоруживающей улыбке, уговаривала она себя. Этот человек никогда не относился к тебе с уважением. С какой стати циник вдруг проявляет галантность? Осторожней, Деби! Горбатого могила исправит.
Стоя в своей ванной комнате перед зеркалом и поправляя чуть растрепавшиеся волосы, она подушилась. Этот сорт духов отец подарил ей к совершеннолетию, вероятно, потому что их очень любила когда-то мать. Назывались они «Прелестница» и обладали весьма тонким ароматом. Дебора совсем не считала его особым, просто привыкла, но мужчинам, похоже, он очень нравился. Мур Даймонд, например, утверждал, что сходит с ума, когда ее тело источает дурманящий разум запах.
Деби никогда не пользовалась духами, отправляясь на работу. Намеренно не притронулась к ним и сегодня, собираясь к обеду. По вполне очевидным причинам не стоило этого делать и сейчас. Стойкий аромат не исчезнет, если даже хорошенько умыться! Не поможет! Им пропитаны волосы, платье… Она решила было переодеться, но сочла, что сие будет выглядеть по меньшей мере странно. Возможно, даже более вызывающе, чем запах духов.
В последний раз сурово взглянув на себя в зеркало, Дебора подумала: с какой стати ей всегда приходится притворяться с Бартом? Почему не может быть сама собой или хотя бы держать себя в руках? Стараясь сохранять полное самообладание и независимость, она направилась вниз.