Кирилл позвонил очень поздно, когда Таня уже легла — у нее наутро была назначена важная встреча. Вадиму, напротив, спешить завтра было некуда, и он хотел почитать перед сном. Он собрался было устроиться на кухне, но Таня попросила, чтобы он побыл рядом, а свет бра ей совсем не мешает.

Вадим уселся в кресле, укутал ноги пледом (в последние дни лета похолодало, но закаленная Тата продолжала держать балкон нараспашку) и раскрыл Рокуэлла Кента, наслаждаясь сказочным комфортом. И тут его мобильник запел «Оду к радости».

Нет ничего отвратительнее и наглее телефонного звонка, разбивающего хрупкую тишину ночной квартиры. Он ничем не лучше камня, разносящего вдребезги оконное стекло. Вадим вскочил, как ошпаренный, уронил книгу, запутался в пледе, ударился коленкой о журнальный столик, чертыхнулся — и Таня, конечно, проснулась, подняла с подушки встрепанную светлую голову. Схватив проклятый телефон, он махнул ей — спи! — и захромал в кухню.

— Чего тебе? — спросил он невежливо, успев разглядеть номер Кирилла, точнее, свой бывший номер.

Но брату было не до обид и политеса. Он говорил тихо и быстро, по всей вероятности, прямо из дома, и Алина была где-то неподалеку.

— Вадь, у меня проблемы! — прошептал он испуганно.

У Вадима заныло в животе. Он не любил проблем, и нежный желудок интеллигента моментально реагировал на них тоскливой болью и тревожным урчанием.

К счастью, проблема, которую сбивчиво изложил ему Кирилл, оказалась полной ерундой. Вадим сначала рассердился, что брат на ночь глядя пристает к нему со всякой мутотенью, но потом сменил гнев на милость, тем более что чуткий к переменам живот тут же успокоился.

Итак, речь шла о том, что Кирилл, то есть Вадим, поскольку информация адресовалась ему, должен завтра с утра съездить в Шереметьево и встретить рейс из Лондона. Повезло парню!

Совершенно умиротворенный Вадим снисходительно растолковал брату, что это одно из редких поручений тестя, которое, разумеется, надо выполнить по первому свистку. «Везение» Кирилла состояло в том, что такие задания поступали не чаще раза в год. Вадим никак не мог ожидать, что оно выпадет на время их рокировки, и потому не предупредил брата о подобных подарках судьбы.

Он попробовал дать ему необходимые инструкции, но Кирилл совсем запаниковал. Алина сказала, что нужно встретить самого папу, а это никак не возможно. Кирилл его даже не знает в лицо, только по газетным фотографиям, да и в Шереметьево ни разу в жизни не был.

— Там от Ленинградки прямое шоссе! Прямое, как твои извилины! — шепотом кричал Вадим в трубку, боясь снова разбудить Таню.

— А где я буду искать зал прибытия? И этот рейс? А если не найду и опоздаю? А вдруг он начнет со мной говорить, а я не знаю, что ответить? Он же сразу обо всем догадается! Вадька, нет, слушай, поезжай сам, — лихорадочно шептал ему в ответ Кирилл.

Тащиться с утра в Шереметьево было ну очень некстати. Но Вадим в конце концов понял, что другого выхода нет. Этот слюнтяй действительно закатит истерику и все испортит. Тесть — человек на редкость подозрительный, наблюдательностью его бог не обидел, догадаться может запросто. Рисковать не стоит, ему хватит прокола с парикмахерской. Они договорились встретиться на Речном вокзале, где Кирилл отдаст Вадиму машину.

— Заправиться не забудь, — буркнул Вадим и отправился спать.

Испортил песню, дурак. Тихий вечер с Рокуэллом Кентом придется отложить до завтра.

Он постарался лечь как можно тише, но Таня спала чутко и тут же открыла глаза.

— Алина звонила? — спросила она протяжным сонным голосом.

— Да, — пробормотал он. — Извини.

— Что-то случилось?

— Ерунда. Тестя надо завтра из Лондона встретить.

— Тебе?! — Таня даже проснулась от удивления.

О том, что Вадим принимает участие в жизни и деятельности Великого человека, она слышала впервые.

— Ну да, тайны Мадридского двора. Не обращай внимания, спи.

— Ты уже ложишься? — Таня подвинула свою подушку ближе к его половине.

— А что делать? Завтра вставать ни свет ни заря. У тебя будильник на сколько стоит?

— На полвосьмо-ого, — промурлыкала она, зевая.

— Я свой поставил на семь. Наверное, выйду раньше тебя. Ну, спи, заяц.

— Спокойной ночи, милый, — прошептала Таня ему в плечо.

Но сама еще некоторое время не спала, дышала ровно, но глаз не закрывала и о чем-то думала.

Операция «Шереметьево» прошла без осложнений. Вадим приехал раньше времени, попил паршивый кофе в зале международных прибытий и обратил внимание, что лондонский рейс совершил посадку одновременно с самолетом из Анталии.

Пассажиры двух потоков вывалились в зал одновременно, и узнать тестя в этой толпе оказалось не так-то просто. Пожалуй, Кирилл в самом деле мог не справиться с этой задачей. В джинсовых бермудах, желтой гавайской рубашке, темных очках и соломенном сомбреро Великий человек имел уж слишком придурковатый вид — русо туристо, облико морале. Но зато он абсолютно сливался с праздной загорелой публикой, что, видимо, и было целью маскарада.

Вадим ожидал незаметного знака, но тесть направился прямо к нему, и они разыграли нежную встречу родственников после долгой отпускной разлуки. До машины они имитировали оживленное общение, но в дороге было задано лишь несколько дежурных вопросов про здоровье Алины и погоду в Москве. Тесть как будто хотел и перед ним изобразить возвращение с курорта.

Сделав несколько конспиративных кругов по городу, Вадим довез Великого до центрального отделения одного из банков. Жизнерадостный турист, в центре Москвы уже больше напоминающий иностранца в своих бермудах и сомбреро, бодро вскинул на плечо слишком легкую для трудового отпуска сумку и проскользнул в неприметную дверь служебного входа, не подавая виду, что является владельцем этого банка, да и не его одного.

— Я здесь, у меня все в порядке. А у тебя? — сказал Вадим, набрав номер.

У Тани с утра родилась идея совместного ланча, и она просила позвонить, когда он вернется в город.

— Ага, у меня тоже. Только совещание еще не закончилось, — тихо ответила она, по-видимому, прикрывая телефон ладошкой. — Ты встретил?

— Да. Надо еще машину поставить на место.

Разумеется, он не собирался ехать к «Дому под парусом» и оставлять там машину, достаточно передать ее брату. Но Тане ни к чему об этом знать.

— Ты будешь заходить туда… к себе? — спросила она.

— Нет, не думаю. Зачем?

— Ну ладно, солнышко, меня уже дергают. Бай, целую тебя.

— А уж как я тебя…

Он улыбнулся своим мыслям и набрал номер Кирилла. Брат в ожидании «хонды» по-прежнему болтался где-то в парке Речного вокзала, разглядывая причудливые клумбы ежегодного фестиваля цветников. Достойное занятие для зятя олигарха. Хоть бы в бильярд для разнообразия поиграл, деревня!

Их с Таней ланч в безлюдном подвальчике возле Никитской оказался на редкость удачным, и Вадим подумал, что зря он в последнее время чурается ресторанов. Совершенно не обязательно ходить туда, где его могут узнать, в городе достаточно тихих, укромных и симпатичных мест. Никогда не следует отказывать себе в маленьких радостях, которые предлагает жизнь.

То, что произошло дальше, было вселенской катастрофой, но Вадим Колосов ее даже не заметил. Он не читал газет и журналов, а потому не узнал, что на следующий день после его поездки в Шереметьево в одном желтом издании вышла статья с претенциозным названием «Все реки текут в Лондон». Она была проиллюстрирована портретами известного всему миру человека, застигнутого камерой врасплох в момент зевка, глотания пищи или перешептывания с не менее знаменитыми собеседниками. В этой подборке ярким пятном выделялась гавайская рубашка и лоснящаяся физиономия другого персонажа, Вадимова тестя, который был вполне узнаваем, несмотря на сомбреро, темные очки и несвойственную ему радушную улыбку. На заднем плане просматривалось табло шереметьевского зала прибытия. Фото было подписано так же вычурно и бессмысленно: «Ария московского гостя». Из пространного текста становилось ясно, что Россию продали с потрохами, и даже те олигархи, что выставляют себя патриотами, на самом деле давно спелись с отщепенцами и предателями.

На ту же тему, но не так махрово, вскоре выступил солидный еженедельник, предлагающий читателю подумать, для чего некий российский предприниматель, претендующий на тендер в строительстве крупного нефтепровода, тайным образом посетил столицу Великобритании и с кем он мог там встретиться. Автор изъяснялся очень тонкими намеками, не называл никаких имен и сам явно прятался под псевдонимом, но, не рассчитывая на догадливость туповатого читателя, вплотную подводил его к ответам на каверзные вопросы. Статья называлась: «А и Б сидели на трубе».

Тот, кого бульварный листок обозвал «московским гостем», провел посреди недели внеочередной обзор прессы и завибрировал так, что затрясло всех подчиненных сверху донизу. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что паршивые газетчики не только раскрыли тайну его поездки, но и проникли в самые сокровенные помыслы.

Он действительно раскатал губу на тендер, и у него, с его связями и чистой биографией, были все шансы. А вот активов на данный момент не хватало, и он решил негласно ввести в долю некоего отщепенца, проживающего ныне за границей. Самое подлое — и этого не знал никто, даже приближенные и посвященные, — что лондонские переговоры закончились неудачей. У коллеги были свои планы на кровные миллиарды, он вообще старался изъять все свои деньги из закромов родины, чего от души желал и своему собеседнику, пророча в ближайшем будущем большие неприятности всему российскому капиталу.

У «московского гостя» еще оставались варианты найти недостающую сумму, но после вони, которую подняли газеты, с тендером можно было попрощаться. И это еще полбеды, тендер-то шут с ним, ухнется этот, будет другой. Главное, теперь поползут слухи, что у него не хватает собственных капиталов, он разоряется, ходит на поклон к братьям-олигархам, чтобы занять в долг, и так далее. Раздутой истории с лондонской поездкой врагам достаточно, чтобы начать хоронить его заживо. Пупок у них развяжется от этих попыток и только, но убытков все равно не избежать. А если до зарубежных партнеров дойдет…

Олигарх не считал себя злым и мстительным, но ублюдка, который вольно или невольно продал хозяина, следовало размазать по стенке и прах развеять по ветру в назидание другим. Он лично накрутил хвосты службе безопасности и потребовал прошерстить все каналы, по которым могла утечь секретная информация. Перепуганные подчиненные просканировали каждого, кто появлялся в радиусе злополучных событий, и для порядка решили проверить Вадима.

Результат оказался обескураживающим. Через пару дней шефу безопасности Андрущенко доложили, что господин Колосов В. Г. уличен в контактах с журналистом, правда, из другого издания, не замешанного в «лондонской» травле, но того же пошиба.

Тимур вначале не поверил информации, но сведения подтвердились. Колосов даже дважды встречался с экономическим обозревателем Михлиным — один раз в кафе «Пирамида» и один — в боулинг-клубе «Апельсин». Михлин же был давно известен, среди прочего, как автор едких уничижительных статей об отмывании капитала, и олигархи — его тема. Правда, «компра» по поводу Лондона подписана никому не известными псевдонимами (люди Тимура успели выяснить, что журналистов с такими фамилиями не существует ни в данных газетах, ни вообще в Москве). Это не в характере Михлина, повернутого на собственной популярности. Но мало ли что бывает — наверное, даже такие наглецы опасаются гнева богов.

Оценив ситуацию, Тимур понял, что с писакой сейчас ничего нельзя сделать, не подставляя хозяина. От публикаций пошли круги по воде, скорый акт возмездия будет сразу связан с лондонским делом и вызовет нежелательный резонанс. Михлина придется оставить на потом, но черт с ним, никуда не денется. А вот предательство безответного зятя привело в замешательство даже невозмутимого Андрущенко. Он не ожидал от Мочалки такой прыти. Не иначе все смешалось в доме Облонских. Следовало готовиться к большим серьезным переменам.