Цели империализма в Африке

Говоря о необыкновенной красоте «царя камней», не следует забывать его экономическое, политическое и стратегическое значение.

В ходе многовековой истории человечества использование алмазов претерпело существенное изменение. По мере развития науки и техники они переставали быть исключительно украшением; одновременно росло их экономическое значение.

Удивительные свойства алмазов позволяют использовать их в инструментах, без которых сегодня нельзя представить себе ни одну отрасль промышленности. О разнообразных сферах применения алмаза речь пойдет ниже. Здесь же необходимо прежде всего остановиться на том, какую роль «царь камней» вместе с другими видами сырья играет в мировой политике.

В настоящее время сырьевая ситуация так или иначе воздействует на многие события в мире. В истории империализма борьба за полезные ископаемые, за создание экономических и политико-стратегических сфер влияния служила основным мотивом политических интриг и даже вооруженных конфликтов.

Уже в начале XX века государственные деятели империалистических держав использовали слово «сырье» так же часто, как и в настоящее время. Даже классический империализм с его стремлением к грабежу и экспансии хотел прежде всего установить свою собственность на каждый еще не занятый соперниками клочок суши.

Мир государственно-монополистического капитала глубоко охарактеризовал В. И. Ленин в своей работе об империализме. «Не только открытые уже источники сырья имеют значение для финансового капитала, — писал В. И. Ленин, — но и возможные источники, ибо техника с невероятной быстротой развивается в наши дни, и земли, непригодные сегодня, могут быть сделаны завтра пригодными, если будут найдены новые приемы… если будут произведены большие затраты капитала. То же относится к разведкам относительно минеральных богатств… Финансовый капитал вообще стремится захватить как можно больше земель каких бы то ни было, где бы то ни было, как бы то ни было, учитывая возможные источники сырья».

Колониальные державы вели ожесточенную политическую и военную борьбу за передел мира. На протяжении десятилетий они проводили политику жестокой эксплуатации и угнетения, последствия которой еще сегодня сказываются в Азии, Африке и Латинской Америке.

В настоящее время проблема сырья приобретает особую остроту в связи с кардинальными сдвигами в соотношении сил на мировой арене в пользу социализма и освобождением почти всех бывших колониальных владений.

Империализм, вынужденный приспосабливаться к новой расстановке сил на мировой арене, сильнее, чем раньше, держится за те регионы, которые еще находятся в сфере его прямого влияния, ибо ему нужно сырье, без которого невозможно современное производство.

Юг Африканского континента остается единственным крупным колониальным массивом в мире, который, как уже говорилось, расположен в одном из наиболее важных в стратегическом отношении регионов земного шара.

Страны — члены НАТО вместе со своими расистскими партнерами некогда разработали дьявольский план: ЮАР, Южная Родезия, Намибия, бывшие португальские колонии Ангола и Мозамбик должны были навечно стать заповедником колониализма. Это объединение, получившее неофициальное название «дьявольский союз», было призвано способствовать сохранению господства белого расистского меньшинства на юге Африки.

Но этот план, как и многие другие неоколониалистские проекты, рухнул под напором исторических событий.

В апреле 1974 года пал фашистский режим Каэтану в Португалии. Затем последовала ликвидация португальского колониального господства в Гвинее-Бисау, Мозамбике, Анголе, которые вступили на путь независимого развития. Широкомасштабная империалистическая интервенция против молодой Народной Республики Анголы должна была помешать этому процессу. Ответом на империалистическую акцию стал подъем национально-освободительного движения на Африканском континенте, в том числе и в последних бастионах империализма и колониализма: Южной Родезии, Намибии, Южной Африке.

В Южной Родезии борьба патриотических сил завершилась созданием независимого государства — Республики Зимбабве.

Южная Африка и Намибия располагают самыми значительными в мире запасами хрома, добываются здесь также асбест и железная руда. О природных богатствах Намибии можно судить лишь по косвенным данным, потому что точные сведения расистский режим умышленно скрывает. Но запасы урана, алмазов, меди, железной руды также относятся к крупнейшим в мире. Их разрабатывают многочисленные многонациональные корпорации, в которых принимают участие южноафриканские фирмы.

Какое-то, хотя и далеко не полное представление о бесчисленных алмазных богатствах этой страны дают меры, принимаемые режимом апартеида. Тысячи квадратных километров пустыни Намиб, где находятся районы, богатые алмазами, объявлены запретной зоной, вход в которую запрещен под страхом самого сурового наказания. Там, где алмазы сравнительно легко можно добывать из песка, поверхность земли покрыта тонким слоем асфальта, чтобы воспрепятствовать любой несанкционированной добыче.

Детали космических ракет обрабатываются алмазными инструментами

Южно-Африканская Республика занимает ведущее место в капиталистическом мире по добыче алмазов (в стоимостном выражении). По весу добываемых камней она уступает Заиру, поставляющему на мировой рынок в основном технические алмазы (ЮАР экспортирует главным образом ювелирные алмазы). В Южной Африке сосредоточены также богатейшие запасы золота, урановой руды, сурьмы, каменного угля, марганца, хрома и других видов природного сырья.

Эти запасы имеют большое стратегическое значение, так как золото, уран, алмазы незаменимы в электротехнической промышленности, металлургии, химической промышленности. Без них невозможна аэрокосмическая техника, не говоря уже о вооружении современной армии.

Если принять во внимание зависимость империалистических стран от импорта этих полезных ископаемых, то станет ясно, почему государства — члены НАТО так активно выступают в поддержку расистско-колониального режима в Южной Африке.

Богатства юга Африки будут иметь важное значение и для последующих поколений. Используя данные об объеме современной добычи стратегических полезных ископаемых, эксперты рассчитали, на сколько лет их может хватить. Например, золота — на 60 лет и более, урана — примерно на 200, хрома — по крайней мере на 2000, меди — приблизительно на 50, железной руды — на 100, марганца — на 1000, угля — на 200, платины — на 1000, асбеста — на 40 лет и более.

Как видим, данные об алмазах отсутствуют. Это объясняется тем, что запасы этого драгоценного камня не могут быть точно определены.

Приведенные прогнозы будут иметь еще больший вес, если их рассматривать в сочетании с таким фактором, как возможности для выгодного вложения капиталов. Фашистский режим апартеида сам заинтересован в том, чтобы как можно шире привлекать многонациональные корпорации стран — членов НАТО, с помощью которых правители ЮАР надеются сдержать все усиливающееся африканское национально-освободительное движение.

Расисты имеют 300-летний опыт подавления африканцев, поэтому иностранный капитал не опасается национализации в ЮАР; он получает от южноафриканского государства большие налоговые льготы и выгодные условия для перевода прибылей.

Фашистский режим апартеида всячески пытается подчеркнуть свою ведущую роль в реализации империалистических планов на Африканском континенте. Марэ, председатель совета «Траст бэнк оф Африка лтд», штаб-квартира которого находится в Южной Африке, заявил в конце 1975 года: «Мы (расистский режим, — Ф. М.) предлагаем политическую стабильность, индустриальный мир, заманчивые прибыли, соразмерные налоги и перспективу быстрого развития в будущем».

Считается, что на юге Африки сосредоточено 70 процентов мировых запасов алмазов. Эти данные не следует рассматривать как абсолютно достоверные. Скорее всего имеются в виду ювелирные алмазы. Известно, что при добыче драгоценных камней отбираются те, которые предназначаются для изготовления украшений. При раскалывании и шлифовке появляются мелкие камни и алмазная пыль, которые затем используются в промышленности. Они в какой-то степени являются «отходами», и их запасы трудно определить.

На примере торговой деятельности пресловутого концерна мистера Оппенгеймера отчетливо видно, что он и его сподручные прилагают огромные усилия, чтобы скрыть от всего мира действительное состояние важнейшего мирового рынка алмазов.

Сообщения из Южной Африки в общем сравнительно редко касаются торговли алмазами. Заголовки газет говорят о терроре, который режим апартеида проводит против африканского населения. Сегодня в столицах стран — членов НАТО признается тот факт, что на самом юге Африки назревает опасный конфликт. Оголтелые расисты, видя неизбежный конец колониализма, усиливают террор, проливая кровь тысяч людей, но и среди белого меньшинства все больше распространяется чувство неуверенности.

«Буры боятся, хотя многие не признаются, что им страшно», — писал в статье, опубликованной в западногерманском журнале «Дер Шпигель», корреспондент, побывавший в ЮАР. Один из тех, у кого он взял интервью, заявил: «Мы говорим о борьбе до последнего человека, чтобы скрыть свой страх». Это, конечно, мнение не только одного человека. Политическая ситуация в Южной Африке существенно изменилась с лета 1976 года, когда произошло кровавое побоище в Соуэто. Правительство еще более накалило обстановку, заявив, что надо защищаться от «насилия черных». Тем самым оно хотело отмести требование широких слоев мировой общественности о ликвидации системы расового угнетения. Оружейные магазины в Южной Африке стали получать рекордную выручку. Даже дробовики, по сообщениям печати, «раскупались, как пирожки с мясом». У южноафриканского телевидения, которое в то время как раз начало свои передачи, большую популярность получила многосерийная картина «Бур и его ружье», в которой рассказывалось, как обращаться с оружием различных систем.

Несмотря на эти официальные лозунги и кампанию, направленную на обострение политической ситуации, растет число тех, кто хотел бы убраться отсюда.

В обстановке страха и неуверенности алмазы получили совершенно новое значение. Ирония истории заключается в том, что драгоценные камни, которые сто лет назад заманили тысячи искателей счастья и приключений из Старого Света в жаркие пустыни Южной Африки, стали сегодня спутниками тех, кто бежит из ЮАР.

В это кризисное время алмазы пользуются у богачей еще большим спросом, чем оружие и золото. Драгоценные камни стоят необычайно дорого, поэтому те, кто сколотил миллионы на эксплуатации африканцев, скупают алмазы и незаметно вывозят их за границу. Драгоценные камни в отличие от золота можно сравнительно легко скрыть от таможенников и продать за большие деньги.

Поэтому сегодня в Южной Африке наблюдается «алмазный бум» особого свойства, который также не имеет аналога в истории «царя камней» и определяется современной политической ситуацией.

По оценке одного торговца алмазами из Йоханнесбурга, ежемесячно скупается на 10 миллионов рандов алмазов для тайного вывоза за границу. Можно быть совершенно уверенным, что большинство камней в обход строгих южноафриканских законов о валюте нелегально переправляется в другие страны. ЮАР, которая долгое время была сырьевым раем для многонациональных корпораций, переживает самый тяжелый за всю свою историю кризис. Преодолеть его можно лишь путем уничтожения дискриминации более 20 миллионов африканцев. Приближаются решающие перемены, значение которых для Африки трудно переоценить.

В 1960 году, получившем название «год Африки», африканские народы выдвинули лозунг «Независимость и свобода при жизни нынешнего поколения». В том же году Организация Объединенных Наций приняла предложенную Советским Союзом резолюцию «О предоставлении независимости колониальным странам и народам». Этот документ стал боевой программой всех народов, в том числе и африканских, которые томятся под колониальным гнетом.

Алмазный город

После многокилометровой поездки по пыльной пустыне путешественнику вдруг открывается рай. Это похоже на фата-моргану: широкие, покрытые гравием аллеи, большие ухоженные лужайки, фонтаны, разбрызгивающие мириады водяных капель, которые сверкают, как маленькие алмазы, на листьях деревьев, кустов и на траве. Но, кроме капель воды, ничто не напоминает здесь об этом драгоценном камне. Скорее всего кажется, что ты находишься в одном из фешенебельных курортов где-нибудь на Средиземном море.

Этот поражающий всех чистотой город называют Тшикапа, или Алмазный. Лежит он недалеко от одного из многочисленных притоков Конго. Своим возникновением город обязан тому, что в 1909 году в этой местности совершенно случайно при отборе проб грунта бельгийские колониальные служащие нашли алмазы.

От гостей города-оазиса скрыты следы тяжелой работы по добыче этого камня. Туристы видят играющих в парках детей, спортсменов на ухоженных теннисных кортах, элегантно одетых людей, в тени веранд потягивающих холодное виски или апельсиновый сок. В городе много бассейнов, которые являются излюбленным местом отдыха населения.

Продукты питания, товары широкого потребления, предметы роскоши — все доставляется сюда прямо из Брюсселя или Лондона. Казалось бы, жители города могут удовлетворить любое свое желание. Однако есть одна вещь, которая запрещена им под страхом самого сурового наказания: бесконтрольно покидать Алмазный город. Да это почти невозможно: многочисленные запретные зоны и посты заграждения не позволяют людям покидать их золотую клетку. Лишь после трех лет работы они получают отпуск, который могут провести в любом европейском городе. Чужакам также нет никакого доступа в город, потому что все здесь принадлежит могущественному горнодобывающему концерну «Сосьете интернасьональ форестьер э миньер дю Конго», или, как его сокращенно называют «Форминьер», который контролирует всю добычу алмазов в этой стране.

Компания была основана в 1906 году. Позже, когда в Бельгии появилась еще одна банковская группа, готовая финансировать изыскательские работы, концерн был объявлен дочерним предприятием еще более мощной финансовой группировки — «Сосьете женераль де Бельжик».

Идея создания Алмазного города принадлежит заправилам этого концерна. На площади в несколько сотен тысяч квадратных километров ничего не происходит без его ведома. Для того чтобы иметь полное представление об Алмазном городе, необходимо заглянуть за границы этого оазиса цивилизации, туда, где добываются алмазы.

Водяная пушка идет в наступление

Участок, где ведутся работы, выглядит почти совершенно пустым. Основная добыча происходит в открытых разработках; помощниками современных старателей стали вода и электричество.

После открытия геологами «Форминьер» этого промышленного месторождения в том месте, где пустыня переходит в саванну, все было выжжено. Бежали в панике звери. Африканцы бросали свои деревни, которые тоже становились добычей огня. Желанные драгоценные камни скрывал толстый слой пепла. Пробили шурфы, и алмазы стали добываться в огромных открытых разработках.

Основание крутой стены высотой с шестиэтажный дом размывается струей из водяной пушки до тех пор, пока она не обрушивается. Затем по транспортерам эта порода доставляется к дробилкам и промывочным устройствам. На различных этапах эта масса все более очищается; пустая порода удаляется из нее до тех пор, пока на выходе из машины не появляется концентрат, который помещается в специальные емкости и пломбируется. Каждый день их доставляют в «алмазный замок» — серое здание, расположенное на краю Алмазного города и почти незаметное для постороннего глаза.

Казалось бы, что общего между огромным ящиком из стали и бетона, снабженным тайными запорами и рентгеновскими установками, с замком. Но когда представляешь неприступные укрепления средневековых крепостей и замков с толстыми стенами, то понимаешь, что здание получило свое название не случайно.

Этот бетонный куб называют еще и «централью», потому что сюда ежедневно доставляются те самые запломбированные цинковые емкости. В эту «святая святых» алмазного дела имеют доступ лишь избранные, хотя и для них существуют специальные и не совсем обычные проверки. Посетителей здесь не принимают, потому что в этом деле совсем не нужна реклама. Всякое нарушение заведенного порядка представляет для, «централи» потенциальную опасность. В этом «алмазном замке» драгоценные камни отделяются от последних остатков пустой породы.

«Централь» существует уже около трех десятилетий. Одним из немногих ее посетителей, которому удалось, миновав три бронированные двери, проникнуть в сердце «алмазного замка», был французский журналист Ален Геербрандт. Последуем за ним туда, где осуществляется отбор алмазов.

За первой дверью его спокойно, но настойчиво попросили оставить часы, потому что они могут испортиться под действием магнитного поля. После того как была открыта третья, последняя дверь, журналист оказался в «святая святых», где надеялся наконец увидеть драгоценные кристаллы. Но перед ним были только четыре голые стены, освещенные голубовато-белым неоновым светом, конвейерная лента с концентратом и бесшумно работающие люди.

Мастер приветствовал посетителя и пригласил его войти. Он здесь повелитель и владыка, ему принадлежит неограниченная власть. И это чувствуется на каждом шагу. Пятьдесят рабочих-африканцев повинуются ему беспрекословно. Африканцев, стоящих у машины для сортировки концентрата, называют «черными алмазами», ибо их выискивают так же тщательно, как они сами выискивают драгоценные камни. По мнению мастера, эта необычная работа — большая честь для африканцев, так как на нее претендуют многие тысячи людей.

Тот, кому удается получить многолетний контракт, прощается со своей прежней жизнью. У вновь прибывшего отбирают не только часы. В «шлюзовой камере» — пустой комнате без окон — он оставляет одежду, обувь и прочее имущество. Затем его моют, взвешивают, измеряют, и после этой процедуры он практически расстается со своим именем. Выданная ему новая одежда — белоснежная рубашка и шорты (то и другое без складок и карманов) — уже помечена большими, черными номерами.

Теперь новичок приступает к своей работе — отбирает мелкие алмазы, которые не могут отделить от породы современные приборы и механизмы.

Концентрат из опломбированных емкостей автоматически (через трубы) попадает в помещение, освещенное неоновым светом. Здесь по транспортеру он подается в систему «тонкой» промывки, в результате которой большие камни отделяются от маленьких.

Под воздействием ультрафиолетовых лучей концентрат начинает высыхать, и вот уже сверкают первые драгоценные камни. Сортировка продолжается. Масса перемещается на резиновой ленте черного цвета, которая покрыта слоем темного жира. Это самое важное место: здесь отделяются «семена от плевел». Алмазы удерживаются на этом «жировом столе», в то время как пустая порода движется дальше.

Но не каждый драгоценный камень прилипает к слою жира. Вот здесь-то и начинается работа «черных алмазов». Их острые глаза следят за тем, чтобы ни один камешек не отправился дальше с пустой породой. Мастер называет людей, сидящих за «жировым столом», «клюющими». Тонким пинцетом они берут драгоценный камень и кладут его в коробочку. Их движения напоминают движения аиста, который ловит в болоте лягушек.

Время от времени мастер опустошает маленькие коробочки и в задней комнате на чувствительных весах взвешивает добычу. Затем он раздает похвалы или выражает недовольство. Его слово в этой алмазной клетке является мерой всех вещей.

Каждый месяц из «алмазного замка» вывозят специальный чемодан, наполненный драгоценными камнями. Это один из самых дорогих чемоданов в мире. Его содержимое — около 10 килограммов алмазов, или примерно 50 000 каратов, — отправляется в сейфы Брюсселя, Лондона и других городов.

Проволочная клетка и резиновые перчатки

«Черные алмазы» не могут покинуть «алмазный замок» раньше, чем истечет срок их контракта.

Когда мастеру говорят, что эти люди находятся на положении заключенных, он возмущается: «Черные живут здесь как в раю. Они спят на настоящих кроватях, получают вкусную и обильную пищу, за их здоровьем наблюдает врач. У них есть бассейн и медицинский пункт. У них есть все. Посмотрите сами, как они здесь живут».

Незаметная боковая дверь в помещении, где стоит «жировой стол», ведет туда, где живут рабочие. Внутренний двор образуют помещения с плоской крышей, в которых находятся спальни и столовые. Мастер называет эту часть здания монастырем, хотя на первый взгляд это сравнение кажется странным.

Подстриженный, чистенький газон занимает большую часть внутреннего двора. Он бы мог составить конкуренцию любой площадке для гольфа где-нибудь в Англии. Четко размеченные цветочные клумбы выдают опытную руку садовника.

Казалось бы, что еще нужно человеку, чтобы чувствовать себя счастливым? Ведь те, кто живет в буше или пустыне, зарабатывают себе на хлеб не так просто. Миллионы их братьев во всех частях огромного континента ищут работу, чтобы обеспечить существование своих семей. Тысячи вообще не имеют надежды найти работу.

Научно обоснованный рацион, регулярные медицинские осмотры, так же как и цветочные клумбы, призваны обеспечить хозяевам максимальные прибыли. Над всем внутренним двором натянута сетка из толстой проволоки. Это «изобретение» относится к той поре, когда Сесиль Родс загнал первых африканцев, трудившихся на алмазных шахтах, в пресловутые компаунды.

Страх перед похищением алмазов служит официальной причиной создания «централи». Ведь африканцы не имеют права распоряжаться богатством своей родины. Этот комплекс целиком принадлежит могущественной «Форминьер», которая не пожалела денег на его строительство.

Каждый африканец, который покидает город Тшикапа по истечении срока контракта, как и все те, кто оставляет работу на любой африканской алмазной шахте, подвергается особой обработке.

Полицейский протягивает Джошуа стакан с жидкостью, приготовленной для этого случая врачом. Джошуа отпивает глоток и делает такую гримасу, как если бы он попробовал самое кислое вино на свете. Но он обязан принять это сильное слабительное, потому что иначе его не выпустят за пределы карантинной зоны. После приема лекарства двое служителей натягивают ему на руки резиновые перчатки и связывают их. Перчатки — единственная «одежда», которую рабочий-африканец будет носить в ближайшие три дня. Затем его отводят в маленькую камеру, в которой есть только деревянные нары и большая параша, над которой он проведет большую часть времени.

Джошуа вовсе не преступник, а рабочий-африканец. Срок его контракта подошел к концу, и он должен вернуться в родную деревню. Но прежде чем он ступит за пределы лагеря, обнесенного колючей проволокой, ему надо пройти курс насильственного «лечения», во время которого его тело в полном смысле этого слова должно быть полностью очищено. Если он проглотил даже самый маленький алмаз, последний окажется на дне параши и там его обязательно найдут. Такими же способами пытаются бороться с кражей драгоценных камней владельцы и администрация многих других алмазных месторождений.

В настоящее время стали применяться современные методы. Сегодня рабочих и все их имущество просвечивают рентгеновскими лучами. Многонациональные корпорации, эксплуатирующие природные богатства Африки, стараются идти в ногу со временем.

Итак, наступил 1960 год — «год Африки», когда 17 государств Африканского континента получили политическую независимость. В Бельгийском Конго (сегодня это Заир), где находился Алмазный город, поднялась буря. Владельцы акций компании «Форминьер» испугались за свои прибыли.

Они были не единственными, кого охватила тревога. В Конго хозяйничали суперконцерны из восьми капиталистических стран, в том числе Бельгии, США, Великобритании, ФРГ, Франции и Швейцарии. В этой кладовой природных ископаемых можно было добывать не только алмазы, но и медь, уран, железную руду, уголь, цинк, германий, золото, серебро, бокситы, свинец, тантал, позднее были открыты значительные запасы нефти и газа.

Наиболее богатые месторождения этих полезных ископаемых сконцентрированы в провинции Катанга, в том районе, который сыграл такую трагическую роль в политическом развитии Конго в начале 60-х годов.

Этот район особо интересовал международный монополистический капитал. Еще до второй мировой войны здесь начали разрабатывать месторождения полезных ископаемых для военных нужд. Только в 1940 году более 1000 тонн необогащенного урана было переправлено из Конго в США. Этот уран был использован для изготовления атомных бомб, сброшенных летом 1945 года на Хиросиму и Нагасаки.

Заключенный летит в Брюссель

Борьба за освобождение Конго связана с именем человека, который стал символом африканского движения за независимость.

30 нюня 1960 года этот человек поднялся на трибуну перед Дворцом нации в Леопольдвиле и провозгласил независимость Республики Конго. Тысячи людей приветствовали первого премьер-министра страны, отец которого был простым крестьянином.

Патрис Лумумба говорил не только о переполняющей всех гордости по случаю провозглашения независимости, но и о страданиях, слезах и жертвах прошедших лет: «С утра до вечера мы сносили оскорбления, унижения, удары. Только из-за того что у нас черный цвет кожи… Кто может забыть казни и убийства наших братьев, тюрьмы, куда безжалостно бросали тех, кто не желал терпеть бесправие, угнетение, эксплуатацию!»

Гости из разных стран, прибывшие на церемонию провозглашения независимости, внимательно слушали его. Некоторых из них напугали слова правды, так открыто брошенные в лицо представителям бывшей метрополии. Процесс передачи власти происходил не так мирно, как планировалось. Бельгийскому королю Бодуэну I, присутствовавшему на церемонии, с трудом удавалось сохранять спокойствие и хладнокровие.

Было ясно, что с этим премьер-министром будет трудно договориться. Все, на чем Патрис Лумумба настаивал полгода назад, во время переговоров в Брюсселе, он захочет осуществить на деле.

На переговоры о предоставлении независимости, проходившие в январе 1960 года в Брюсселе, Лумумба прилетел с опозданием. Бельгийские власти вообще не хотели приглашать его, потому что он находился в колониальной тюрьме в Леопольдвиле. Только по энергичному наетоянию его многочисленных сторонников Патрис Лумумба был включен в список членов делегации, отправившейся в Бельгию на переговоры о предоставлении независимости. В самолет в Леопольдвиле его ввели как заключенного в наручниках, которые были сняты лишь незадолго до посадки самолета в Брюсселе. Пришлось забинтовать ему руки, чтобы скрыть раны, которые остались на них.

Противник Патриса Лумумбы — Моиз Чомбе, также член конголезской делегации на переговорах, — находился в бельгийской столице уже много дней. Задолго до провозглашения независимости страны он стал одним из самых богатых африканцев. Сын племенного вождя из богатой горнорудной провинции Катанга, Чомбе был ставленником международных монополий. Он, в частности, самым тесным образом был связан с «Юньон миньер дю О’Катанга». Последнее обстоятельство объясняет, почему группировка Чомбе на переговорах о предоставлении независимости выступала за свободную федерацию отдельных районов Конго. Это отвечало интересам его покровителей: позволяло и дальше спокойно эксплуатировать золотые, алмазные, урановые и другие рудники, которые приносили большие прибыли.

Но Патрис Лумумба смешал все эти планы. «Мы полны решимости, — заявлял он неоднократно еще за несколько лет до начала переговоров в Брюсселе, — идти вперед, и нас ничто не остановит». Он имел в виду провозглашение независимости единого Конго, возглавляемого правительством, власть которого распространилась бы на всю страну, в том числе и на провинцию Катанга.

Переговоры в Брюсселе закончились победой идей Лумумбы, что явилось неожиданностью для Чомбе и его покровителей. Бельгийское правительство было вынуждено заявить, что оно предоставит стране независимость уже летом 1960 года.

Теперь трудно установить, когда был разработан план устранения первого конголезского премьер-министра и кго именно был о нем информирован. Совершенно ясно, однако, что ставленник горнодобывающих международных монополий Чомбе узнал о нем одним из первых. Возможно, уже во время переговоров в Брюсселе рассматривались варианты устранения Лумумбы. Когда он выступал со своей первой речью во Дворце нации, рядом с ним стояли люди, знавшие о заговоре, среди которых были Чомбе, многочисленные агенты ЦРУ, представители монополий, добывающих золото и алмазы. Они ждали своего часа.

Только через 15 лет мировой общественности стали известны подробности заговора реакционных сил в Конго, ЦРУ и многонациональных корпораций, стремившихся удержать под своим контролем эту страну в центре Африки. Специальной комиссии американского сената удалось приоткрыть тайну подготовки покушений ЦРУ на жизнь политических деятелей различных государств. Отчет комиссии был опубликован в ноябре 1975 года, несмотря на противодействие президента Форда. В докладе содержались материалы расследования убийств, изощренных методов террора, саботажа, вымогательств, угроз, физического уничтожения глав правительств и других ведущих государственных и политических деятелей. Американский империализм не гнушался приемами подобного рода, стремясь к достижению своих агрессивных целей. В этом докладе специальная глава посвящалась планам и действиям ЦРУ против Конго. Среди прочих документов в ней цитировалась шифрованная телеграмма, в которой сказано: «Спасибо за Патриса».

6 то время как в Леопольдвиле полным ходом шла подготовка к торжествам по случаю провозглашения независимости, в штаб-квартире ЦРУ разрабатывалась операция, которая повлияла на ход событий в этой центральноафриканской стране.

Так, в один из летних дней 1960 года заместитель директора ЦРУ по планированию Ричард Биссел вызвал к себе заведующего Африканским отделом Бронсона Твиди. Он поручил ему в кратчайший срок наметить план устранения будущего конголезского премьер-министра. Вскоре после этого Твиди встретился со специалистом ЦРУ по химическим и биологическим методам ведения войны Джозефом Шнейдером. Последний, приготовив соответствующие отравляющие вещества, полетел в Леопольдвиль, где обсудил с резидентом ЦРУ Виктором Хеджменом различные варианты использования яда. Через несколько дней в Леопольдвиль пришла секретная шифровка: «Срочно ликвидировать Лумумбу!» Под приказом стояла подпись шефа американской секретной службы Аллена Даллеса.

Пока Твиди и Хеджмен думали о том, как подсунуть конголезскому премьер-министру отравленную пищу или зубную пасту, произошли события, которые открывали возможность использовать другие варианты задуманной операции.

До провозглашения независимости бельгийские монополисты были абсолютными хозяевами богатых месторождений полезных ископаемых в Конго. С 1947 по 1952 год чистый доход бельгийских монополистов в Конго составил 430 миллионов долларов. Приход к власти правительства Лумумбы заправилы бельгийских монополий расценили как серьезную угрозу своим прибылям. Они начали систематически саботировать все мероприятия правительства в области экономики, а бельгийские офицеры предприняли покушение на Лумумбу, которому, однако, удалось спастись.

Буржуазная печать в Европе начала кричать, что «жизни белых в Конго угрожает опасность». Эта кампания послужила предлогом для того, чтобы послать в Конго специальные бельгийские войска, оснащенные американским оружием, для «защиты жизни и имущества бельгийских граждан», как лицемерно утверждали буржуазные газеты. Буржуазную пропаганду не смущал тот факт, что открыто нарушается суверенитет государства, незадолго до этого провозгласившего свою независимость.

Утром 9 июля 1960 года в небе над Элизабетвилем появились тяжелые транспортные самолеты. (Еще до того, как жители города поняли, что произошло, тысячи хорошо вооруженных бельгийских десантников приземлились в Катанге и быстро овладели этой богатой полезными ископаемыми провинцией.

Верным показателем целей, которые преследуют подобные акции, является биржевой курс. Уже через день после высадки парашютистов курс акций «Юньон миньер дю О’Катанга», до того дня угрожающе падавший, поднялся с 1600 до 2088 франков. А еще через два дня Чомбе, решив, что его час настал, провозгласил Катангу независимым государством.

Открытая военная интервенция и раскольнические действия предателя Чомбе и других сепаратистов вызвали в стране хаос. В ноябре путчисты арестовали Лумумбу. К этому приложило руки и ЦРУ. Когда 3 ноября 1960 года некий Майкл Малрони спустился с трапа самолета в аэропорту Леопольдвиля, встречавший его Виктор Хеджмен еще ничего не знал о планах своего гостя. Ему было известно только, что последний занимает пост заместителя начальника отдела секретных операций ЦРУ. Малрони вовсе не хотелось, чтобы агенты ЦРУ в Конго были замешаны в убийстве. Желательно, чтобы конголезский премьер-министр был, как любил выражаться этот сотрудник ЦРУ, «нейтрализован» и тем самым устранен с политической арены.

Эта идея понравилась в штаб-квартире ЦРУ больше, чем отравление, и мистер Малрони получил от своего руководства свободу действий. Его план был прост: Лумумбе помогут бежать из плена, но в конце концов он должен попасть в руки главы сепаратистов Чомбе. Цель дьявольской игры Малрони открыл лишь 15 лет спустя комиссии американского сената, которая занималась расследованием деятельности ЦРУ. Сенатор Мондэйл задал ему вопрос: «Говорилось ли при этом, что Лумумба может быть убит конголезскими властями?») — «Если бы это произошло, — ответил Малрони, — был бы обвинен один из конголезцев. Да, я думаю, такой вариант обсуждался».

В этой связи стало известно и еще одно в высшей степени любопытное обстоятельство: деятельность ЦРУ в Коню была составной частью официальной внешней политики Соединенных Штатов Америки. Заместитель государственного секретаря США Дуглас Диллон заявил 21 сентября 1975 года членам той же комиссии по расследованию, что планы ЦРУ совпадали с политикой Соединенных Штатов в отношении Лумумбы.

В начале января 1961 года подготовка к «побегу» была закончена. Лумумба, а также два его боевых соратника Мполо и Окито были перевезены в бельгийской машине в Элизабетвиль. Уже во время этой поездки охрана избила патриотов до полусмерти.

17 января 1961 года два бельгийских офицера — полковник Бюиг и капитан Гат — получили письменный приказ, подписанный Чомбе. Содержание его также стало известно спустя много лет: «Возьмите с собой трех политических заключенных — Лумумбу, Мполо, Окито — и без промедления уничтожьте их».

Бельгийские офицеры, которые в течение многих лет набили руку на колониальных преступлениях, ни секунды не колебались. В ночь с 17 на 18 января 1961 года они в присутствии Чомбе совершили зверское преступление. Убийцы закопали свои Жертвы в африканском буше. План ЦРУ был приведен в исполнение. Тогда и была отправлена сверхсекретная телеграмма: «Спасибо за Патриса».

«Шоссе наемников»

За джипами, проносящимися на большой скорости, остается плотное желтоватое облако пыли. Стоит страшная жара. Мириады насекомых, охотясь за человеческой кровью, неистово набрасываются на свои жертвы в трясущихся машинах. Люди непрестанно отмахиваются, застегивают форму на все пуговицы и ругают насекомых.

Они сами б роли охотников, но не на зверей, a на людей, едут по этой пыльной дороге. Направо и налеово тянется заросшая высокой травой непроходимая топь, в которую никто не отваживается забираться; изредка попадаются деревья и кустарник.

Дорога становится более широкой. Появляются хижины, покрытые пальмовыми листьями. Солдаты настораживаются, никто не ругается и не разговаривает. Внезапно из зарослей позади одной хижины раздается крик. Трое солдат стреляют в этом направлении. Из машин не выходят: никто не хочет рисковать.

Все напряженно прислушиваются. Но неожиданна наступившую тишину нарушают только кваканье гигантских лягушек, крик обезьяны и треск цикад.

— Сойти с машин, развернуться в цепь, — раздается негромкая команда капитана Мюллера.

Солдаты спрыгивают на землю и вытягиваются в цепь.

— Стрелять без команды!

Раздаются выстрелы в направлении легких африканских построек.

— Обыскать!

Через некоторое время солдаты возвращаются. Хижины пусты, их обитатели спаслись бегством.

Контролирует эту пыльную дорогу, которая ведет через болотистую местность, отряд № 52 под командованием капитана Мюллера, немца из ФРГ. Длина дороги — около 600 километров. На различных ее участках действуют отряды наемников из ФРГ, Америки, Франции, Англии, Бельгии, ЮАР, Португалии.

Командиру 44 года, он среднего роста и лысоват. Его мундир украшает орден со свастикой еще времен второй мировой войны.

— Это я заработал в 1943 году в России, — поясняет он репортеру журнала «Штерн».

— Здесь-то орденов не дают, — замечает репортер.

— Это правда, зато дают деньги.

— Стойте! Тихо! Там кто-то есть! — кричит один из наемников.

— Немедленно все еще раз обыскать, — приказывает Мюллер. — Опять прозевали.

Через некоторое время двое солдат выволакивают человека, спрятавшегося в траве за одной из хижин.

— Минутку, подождите расстреливать! — кричит Мюллер. — Сначала надо допросить! Ты повстанец?

— Нет.

Удары прикладом и ботинками обрушиваются на жертву, лежащую в пыли. Это довольно пожилой конголезец, который выглядит больным.

— Ты знаешь, где прячутся повстанцы?

— Нет.

И снова удары прикладами и ногами, один из наемников бьет пленного палкой по пяткам, тот громко кричит. Пытка продолжается, но человек ничего не говорит. Короткая очередь из автомата прекращает его страдания. Окровавленный труп оставляют на дороге.

— Разве вы не оттащите его по крайней мере в кусты? — спрашивает репортер.

— Совсем не обязательно. Все сделают термиты. Через два дня от него останется один скелет, и все о’кей.

Эта дорога через конголезские болота, которую называют «шоссе наемников», отмечена многими тысячами подобных внушающих ужас «километровых столбов».

Всякого, кто кажется хоть сколько-нибудь подозрительным, убивают. Отряд № 52 под командованием Мюллера не знает пощады. Наемники завербованы для борьбы с «мятежниками», и их наниматель, Чомбе, вправе требовать от них выполнения задания.

Мюллер неохотно говорит о размере своего оклада. Ему платят в месяц 5000 марок. Эти деньги переводятся на его счет в один из южноафриканских банков. Выплачивают ему также страховку.

— Кроме того, — объясняет он, — солдаты имеют право грабить. Все, что найдут, принадлежит им. Часы, украшения, другие ценности — их законная добыча. Но захваченное оружие они обязаны сдать.

В начале 60-х годов несколько сотен наемников отдельными группами действовали в Конго. Они должны были сделать то, что не удалось предателю Чомбе и его хозяевам, — установить контроль над этим важным районом.

После подлого убийства Лумумбы по всей стране прокатилась волна возмущения и протеста. По совету руководителей бельгийско-американских монополий Чомбе был убран с политической сцены: он эмигрировал. Последователи Лумумбы снова объединились в партию Национальное движение Конго. В стране ширилось сопротивление заговору международных монополий.

В начале 1964 года реакционные силы подготовили возвращение Чомбе; 26 июля 1964 года он стал премьер-министром страны. С его помощью предполагалось подавить национально-освободительное движение. В Брюсселе, Нью-Йорке, Париже, Вашингтоне, Лондоне и Йоханнесбурге началась кампания по вербовке наемников. Материальные средства для этого были выделены бельгийско-американскими горнодобывающими концернами.

Однако отряды наемников не смогли нанести решающий удар по отрядам национально-освободительного» движения, хотя кровавые следы их расправ с мирным населением остались на всей территории Конго.

Последователи Лумумбы сконцентрировали свои силы в городе Стэнливиль. Сюда же прибыли отряды наемников, собранные Чомбе. И снова буржуазные средства массовой информации развернули клеветническую кампанию: появились сообщения о том, что в этой области, контролировавшейся силами освободительного движения, якобы имели место случаи массовых убийств проживавшего здесь белого населения. Бесчисленные преступления отрядов наемников, естественно, замалчивались. Эти наемники, занимавшиеся грабежом и разбоем, давно уже забыли, за что они сражаются. Их заботило лишь собственное обогащение. Позже даже буржуазные журналисты вынуждены были признать это. Вот что писал один из них: «Им было дано право грабить, реквизировать, насиловать, пытать, убивать. Когда же нечего было взять в деревнях, они грабили города».

А в это время в штаб-квартире НАТО готовилась широкомасштабная операция. Большинство ее участников вначале полагали, что это обычные натовские маневры. Но в ночь с 21 на 22 ноября 1964 года все происходило всерьез.

С одного из бельгийских аэродромов поднялись в воздух американские военные самолеты, на борту которых находились специальные отряды вооруженных до зубов парашютистов. Стэнливиль оказался объектом неожиданного нападения. Еще до того, как десантник» раскрыли в воздухе свои парашюты, на город обрушились тысячи бомб. Из ФРГ на транспортных самолетах в Конго доставлялось военное снаряжение. Нападение происходило точно по расписанию. На парашютистов была возложена основная задача. Получив приказ никого не щадить, они устроили кровавую бойню, жертвами которой пали сотни тех белых, для защиты которых, как уверяли агрессоры из НАТО, была предпринята эта военная акция.

В этот и последующие дни было также зверски убито более десяти тысяч конголезцев — мужчин, женщин и детей.

Возмущение мировой общественности этим пиратским актом империализма нашло свое отражение в ноте Советского правительства, которая была передана послам Бельгии, Великобритании и США. В ней говорилось: «Высадка бельгийских парашютистов и захват силой оружия города Стэнливиля рассматриваются Советским правительством как новый грубый акт военного вмешательства во внутренние дела Конго со стороны Бельгии, США и Англии… Ссылка на необходимость „защиты иностранцев“ с помощью вооруженной интервенции лишний раз раскрывает колониальную сущность этого агрессивного акта… Колониальные державы, убедившись в неспособности своего ставленника Чомбе справиться с положением в стране, решили оказать ему открытую помощь в подавлении национально-освободительного движения регулярными частями бельгийской’ армии…

Решительно требуя немедленного прекращения военной интервенции и вывода из Конго всех бельгийских войск и всех иностранных наемников, Советское правительство заявляет, что вся ответственность за последствия этого акта интервенции целиком ложится на правительство Бельгии и других его соучастников».

Но и после того как пал Стэнливиль, а парашютисты были отозваны обратно в Бельгию, банды наемников продолжали грабить и разорять страну.

Чомбе посетил столицы стран — членов НАТО: Брюссель, Париж, Лиссабон, Лондон, Бонн. Во многих местах его встречали мощные демонстрации протеста. «Убийца Лумумбы!» — кричали ему в лицо тысячи людей. Банкиры же давали ему кредиты. Новые наемники устремлялись на многочисленные вербовочные пункты в Западной Европе, Южной Африке, Америке, потому что Чомбе хорошо платил.

Банды наемников несли с собой хаос, голод, разрушения. Экономика Конго приходила в упадок. Государственная финансовая система фактически развалилась. А корпорация «Юньон миньер дю О’Катанга» продолжала, несмотря на это, получать сверхвысокие прибыли от разработки богатых полезных ископаемых.

25 ноября 1965 года было сформировано военное правительство во главе с генералом Мобуту и провозглашена вторая республика.

Ситуация, сложившаяся в стране, сказалась на официальной и неофициальной торговле алмазами. Война, присутствие наемников, грабежи и кровавый террор были идеальной почвой для темных спекуляций. Из годовой добычи алмазов, составлявшей от 14 до 15 миллионов каратов, за границу вывозилось 12 миллионов каратов.

Отсутствовал государственный контроль; почти не существовало налогов. Внутри страны процветала подпольная торговля алмазами, в которой принимали участие и наемники.

В этих условиях было основано национальное горнодобывающее общество «Сосьете женераль Конголез де миньер» (ГЕКОМИН), в котором доля участия государства составляла 60 % акционерного капитала. Фирма «Сосьете женераль де Бельжик», которой принадлежала и «Юньон миньер дю О’Катанга», объединилась с ГЕКОМИН и взяла на себя разработку месторождений алмазов и их продажу, оговорив при этом, что ей будет идти определенная часть прибыли.

Ставленник иностранных концернов Чомбе потерял власть и влияние. За преступления против политических руководителей первого правительства независимой республики конголезский парламент в мае 1966 года лишил его депутатского мандата и потребовал начать процесс против убийцы Лумумбы. Только побег дал ему возможность уйти от наказания.

Но и на этом еще далеко не закончились его политические интриги. Как и раньше, он мог в определенной мере положиться на монополистов, прежде всего из стран НАТО. Кроме того, приказа поднять новый путч ждали его сторонники, объединенные в армию так называемых катангских жандармов. Наконец, оставались еще несколько сотен наемников. Их сборными пунктами стали бывшие бельгийские военные базы в Камине и Китоне. Почти каждый месяц туда отправлялись новые искатели приключений.

Эти отряды наемников, заинтересованные в Чомбе, также поддерживали его. В своем убежище в фашистской Испании он разрабатывал планы возвращения к власти. Награбленные богатства Чомбе вкладывал в торговлю недвижимостью, скупая здания и земельные участки, вел оживленную торговлю предметами искусства. Можно с уверенностью сказать, что всеми выступлениями наемников в Конго руководил Чомбе.

В июле 1966 года в Восточной провинции Конго начался путч. Под командованием бельгийского майора в отставке Вотье 300 наемников при поддержке 3000 катангских жандармов напали на Стэнливиль и разрушили железнодорожную линию, связывавшую город с близлежащими населенными пунктами. Бандиты грабили гражданское население. К концу сентября после боев, продолжавшихся несколько недель, правительственные войска подавили путч. Головорезам удалось скрыться в африканском буше, откуда они совершали набеги на конголезские города и деревни.

Через год наемники развернули наступление в провинции Киву. Они захватили несколько городов, были отброшены назад, а затем перешли в новое наступление. Их предводитель лейтенант Шрамм в ультимативной форме потребовал назначения премьер-министром Чомбе и отставки Мобуту. Наемники сформировали «правительство всеобщего благоденствия» во главе с полковником Монга, близким соратником Чомбе, который должен был подготовить передачу власти последнему.

Борьба с наемниками перестала быть только внутренним делом Конго. Конголезское правительство обратилось к Совету Безопасности ООН, а также к соседним африканским государствам, и прежде всего к Руанде, с просьбой о помощи. Сражения с наемниками длились до ноября 1967 года. Их все больше оттесняли к границе с Руандой. Им грозил захват в плен, суд и строгое наказание — для большинства смертная казнь.

Отъявленным убийцам и грабителям, оказавшимся в большой опасности, пришел на помощь международный империализм, который использовал для этого дипломатические каналы стран — членов НАТО. В лихорадочной спешке империалисты пытались найти «элегантное» решение проблемы, чтобы избежать широкого международного резонанса и громкого процесса над наемниками.

Наемникам в последнюю минуту удалось спастись. Они переправились через границу в Руанду, где были интернированы. Впоследствии большинство из них вернулось на родину.

За несколько месяцев до того, как в Конго закончилась война за алмазы, золото, уран, кобальт и другие природные богатства, в западной части Средиземного моря произошли события, которые находились в тесной связи с вторжением в Конго наемников в июле 1967 года.

«Воздушная прогулка»

Небольшая группа туристов спустилась по трапу самолета, принадлежащего испанской авиакомпании «Иберия». Обычной в таких случаях давки у выхода здесь не было. Под палящими лучами средиземноморского солнца пассажиры лениво двинулись к ресторану при аэродроме. Полет зафрахтованного самолета совершался не по расписанию, поэтому люди спокойно обедали и, проведя в ресторане почти два часа, также неторопливо направились к самолету. Подняли трап.

— Теперь на Мальорку, а там посмотрим, — сказал один из пассажиров командиру корабля.

— Как вам будет угодно. Мы можем взлететь хоть сейчас.

Все заняли свои места. Тотчас были запущены двигатели, и самолет стал выруливать в сторону взлетной полосы. Засветилось табло: «Пристегните ремни. Не курить». Еще раз взревели моторы, и самолет, набирая скорость, понесся по взлетной полосе; через несколько секунд он оторвался от земли и устремился в синее небо. Серо-черный след выхлопных газов отмечал его путь.

Через круглые иллюминаторы пассажиры с интересом следили за тем, как острова постепенно «утопали» в просторах Средиземного моря. Солнце бесчисленное множество раз отражалось в волнах неспокойного моря. Казалось, что вся его поверхность выложена осколками алмазов.

Монотонный шум моторов слегка утомил людей. Удобно расположившись в креслах, они ждали окончания полета.

Неожиданно на переднее сиденье вскочил человек. Выхватив из кобуры пистолет, он угрожающе произнес:

— Господа! Я не хочу кровопролития. Руки за голову, не двигаться. Того, кто шевельнется, пошлю в рай.

Чтобы подчеркнуть серьезность своих слов, Франсуа Боденан, как звали этого человека, выстрелил. Пуля попала в заднюю стенку пассажирского салона. Через; несколько мгновений вторая пуля ударила в плечо телохранителя Хамбурсина. Это произошло в тот момент, когда он пытался прыгнуть на стрелявшего. Со сдавленным стоном этот огромный детина упал в свое кресло.

— Гарантирую тебе, Хамбурсин, что следующую пулю я всажу точнее и тогда с тобой будет покончено.

Боденан почти выкрикнул эти слова. Потом он снова обратился к пассажирам:

— Повторяю в последний раз: каждого, кто сделает хоть одно движение, я убью.

Теперь и остальным телохранителям стало ясно, что им не удастся ничего предпринять. Выстрел в Хамбурсина послужил для них хорошим предостережением.

Одетые в штатское испанские полицейские, которые находились среди пассажиров, не двигались. Почему они должны рисковать жизнью? Им было приказано только сопровождать темнокожего человека. Если уж телохранители не в состоянии защитить его, то полицейские и подавно ничего не могут поделать. Да к тому же кто знает, что это все значит.

Быстрее всех пришел в себя темнокожий человек, который был не кем иным, как бывшим главарем сепаратистов и наемников, действовавших в Конго. К Чомбе в Испании, где он обосновался, были приставлены лучшие телохранители.

Этот «прогулочный» полет должен был окончиться не на Ивисе и не на Мальорке. Кто же узнал его цели, выдал его планы? И откуда известны они Боденану? Этот парень появился у них всего несколько месяцев назад.

Боденан готовился к сегодняшней акции в течение нескольких месяцев. В январе 1976 года он встретился в Брюсселе с теми, кто отправил его на это задание. Ему дали деньги, которые были необходимы для подготовки похищения, но Боденан не получил почти никаких указаний. Вначале он даже не представлял, как ему выйти на экс-президента Катанги. Через несколько лет в журнале «Жен Африк», выходящем в Тунисе, были опубликованы его воспоминания, в которых он рассказал, как ему удалось проникнуть через, казалось бы, неприступный круг телохранителей и агентов тайной полиции, созданный вокруг Чомбе, и войти в его ближайшее окружение.

«Мне необходима была поддержка влиятельных кругов, — вспоминал Боденан, — потому что бывший президент был человеком, прошедшим огонь и воду. Чомбе трудно было обмануть, но мне удалось обнаружить его слабые стороны. Несмотря на все свое богатство, Чомбе был крайне скуп. Он много обещал, но платил крайне редко».

В одном из отелей Мадрида Боденан на глазах многочисленных агентов испанской тайной полиции установил первые контакты с Чомбе. Как представитель фирмы по торговле недвижимостью он предложил ему выгодную операцию и дал понять, что ведет переговоры от имени высших деловых кругов Швейцарии.

Каждый в окружении Чомбе знал, что тот вложил целое состояние в недвижимость. От правительств ряда западноевропейских стран он получал большие суммы денег, а его коммерческие агенты в Испании, Бельгии, Швейцарии и в других странах искали наиболее выгодные объекты их вложения.

Поэтому Боденан не вызвал никаких подозрений, когда обратился к Чомбе со своим заманчивым предложением. Любопытно, что именно Хамбурсин, в которого стрелял Боденан, и другой телохранитель, Сегал, после того как они в течение нескольких месяцев получали взятки от Боденана, провели его к Чомбе.

«Подкупив Хамбурсина и Сегала, которые были друзьями и доверенными лицами Чомбе, — рассказывал позже Боденан, — я уже мог выйти на Чомбе, не вызывая никаких подозрений. Так как эти люди не знали моих истинных намерений, они всячески пытались помочь мне заключить несколько сделок по торговле недвижимостью. А я вынужден был давать взятки, чтобы сойти за друга Чомбе».

Затем Боденан начал готовиться к осуществлению основной части операции — похищению Чомбе. Но и здесь имелись трудности.

Осторожный главарь сепаратистов панически боялся похищения или покушения на свою жизнь. Во всех переездах и перелетах его сопровождал целый эскорт агентов испанской тайной полиции. Кроме того, он сообщал испанской полиции о своих поездках и пользовался только самолетами испанской авиакомпании «Иберия».

«В таких условиях, — вспоминал Боденан, — заранее подготовленный план похищения столь тщательно охраняемого человека мог бы показаться неосуществимым. Приходилось рассчитывать только на то, что он когда-нибудь полетит в Катангу. Я узнал, что о конечных целях своих поездок он сообщает перед самым отправлением».

Хотел ли главарь сепаратистов этим безобидным прогулочным полетом подготовить возвращение в провинцию Катанга, или он собирался заключить на Мальорке новую сделку?

В те секунды, когда Боденан держал под прицелом пассажиров самолета, пролетавшего над Средиземным морем, он точно не знал планов Чомбе. За день до отлета из Мадрида Боденан получил сведения о том, что Чомбе намеревается предпринять какие-то важные шаги. Но это могло быть и дезинформацией, потому что Чомбе был известен как большой специалист по политическим интригам. Он часто говорил: «Я решил уйти от политики, потому что я достаточно зарабатываю на торговле недвижимостью. Теперь я лишь торговец».

Но его словам не верили ни его многочисленные враги, ни его сторонники и сообщники. В этом они видели лишь уловки, призванные замаскировать какие-то новые планы.

Но теперь, когда Боденан внимательно следил за каждым движением своих противников, у него не было времени думать о том, зачем Чомбе отправился в этот полет. Он приказал экипажу самолета лететь к северо африканскому побережью. По радио в аэропорт Алжира сообщили, что там скоро приземлится самолет, совершающий чартерный рейс на Мальорку. На его борту находится убийца Лумумбы, которого разыскивают на Африканском континенте.

Таким образом, приближался конец прожженного торговца недвижимостью, рвавшегося к власти. 28 июня 1967 года для Чомбе и некоторых его соратников наступила развязка. План, который они так долго готовили, провалился.

На следующий день началось уже упоминавшееся наступление наемников в Конго, которое должно было совпасть с возвращением Чомбе в Катангу. Но похищение над Средиземным морем перечеркнуло все планы наемников.

На алжирской земле Чомбе был взят под стражу и посажен в тюрьму. Уже в марте 1967 года военный трибунал в Киншасе заочно приговорил его к смертной казни.

Но даже тогда, когда Чомбе находился в тюрьме, его хозяев в странах НАТО интересовала судьба этого человека. Во всяком случае, они хотели избежать того, чтобы суд над убийцей Лумумбы раскрыл преступные махинации империалистических держав. Его покровители в США и ЮАР выделили 25 000 долларов для освобождения Чомбе. Смерть Чомбе в алжирской тюрьме в 1969 году положила конец этой возне.

В последующие годы международные монополии, используя более изощренные неоколониалистские методы, пытались подобраться к богатой полезными ископаемыми Республике Заир. С помощью хитроумных финансовых манипуляций многонациональным корпорациям снова удалось глубоко проникнуть в важнейшие отрасли национальной экономики страны.

Государственный горнодобывающий концерн ГЕКОМИН, например, получил большой кредит от Европейского инвестиционного банка для разработки месторождений меди, что способствовало сохранению экономических связей стран — членов ЕЭС с Заиром. Японские концерны получили возможность инвестировать значительные средства в добычу руд цветных металлов. Английскому капиталу удалось занять прочные позиции в разработке месторождений алмазов.

Из-за падения цен на сырье подъема экономики Заира, на который надеялись сторонники тесных экономических связей с Западом, не произошло. Это проявилось особенно наглядно на примере меди, которая давала в тот период 80 процентов всей экспортной прибыли. В 1973–1976 годах цены на медь на мировом рынке значительно упали, что привело к существенному увеличению дефицита во внешнеторговом балансе страны.

Рост кредитов из капиталистических стран сопровождался усилением коррупции. Иностранным монополиям удалось подорвать проведенные в 1973 году мероприятия по национализации добычи полезных ископаемых, подкупив чиновников национализированных предприятий.

Результатом постоянных займов и кредитов стал рост задолженности и финансовой зависимости страны от международных банков и Международного валютного фонда.

Очевидно, влиянием иностранного капитала можно объяснить тот факт, что через некоторое время ранее национализированные шахты, плантации и другие предприятия были возвращены их прежним владельцам. Но частнокапиталистические рецепты не могли устранить последствия многолетней колониальной эксплуатации и угнетения.

Долг в 3 миллиарда долларов позволяет международному капиталу держать Заир в финансовой кабале. Богатые месторождения уже не спасают страну от растущей задолженности. Многие считают, что именно природные богатства стали роковыми для Заира. Но это лишь половина правды.

Колониальной и неоколониальной политике империализма можно противопоставить только последовательный антиимпериалистический курс, который провозгласил и проводил национальный герой Конго Патрис Лумумба.

Осенью 1975 года на Африканском континенте вновь началась война, развязанная империализмом с целью вернуть контроль над нефтью и алмазами.