В кабинете майора Следакова было всё тихо и спокойно. Виталий Шаров играл с Екатериной Соловьёвой в шахматы. Сам майор заполнял необходимые ему бумаги и сшивал закрытые дела. В общем, царил обычный будничный день.
Раздался телефонный звонок. На этот раз звонили на мобильный Следакову. Майор взял трубку и, после нескольких минут разговора, повернулся к своим подчинённым.
— Все вы, конечно, помните вампира, князя Витебского, — проговорил Следаков. — И, думаю, ещё не забыли тот момент, когда он начал колоться. Тогда Четыре клоуна ещё чуть не убили нашего Виталика. И вот, похоже, мы смело можем пожинать плоды этого дела.
Князь Витебский сдал Бора с потрохами. Бора арестовывать сразу не стали, решили половить с его помощью рыбу покрупнее. Следя за ним, наши сотрудники вышли на нескольких подозреваемых. Могу также сказать, что один из них, возможно, сам Большой Отец.
— О, это круто! — прокомментировал Шаров.
— Хорошо бы, наконец, поймать этого гада! — произнесла Соловьёва.
— Итак, вот наши подозреваемые! — начал выкладывать на стол фотографии майор. Его коллеги подошли к столу и склонились над ними.
— Подозреваемый номер один. — Следаков положил на стол фотографию невероятно толстого человека. — Толстый Лу, он же Леонид Феофанов. Вначале был известен как Толстяк Леонид, потом превратился в Толстого Лео и теперь, наконец, зовётся Толстый Лу. Главный сутенёр в городе. За сутенёрство три года и отсидел. Кроме того, по неподтверждённым данным, имеет целую сеть подпольных казино. Примечание: всегда передвигается по городу с охраной в виде четырёх качков. Думаю, немного слежки за ним не повредит.
Далее. Подозреваемый номер два. Артур Бакурин, более известный как Обожжённый. — майор выложил на стол фотографию человека с ожогом на правой щеке. — Когда-то работал на некогда известного авторитета Шашеля. Его босс взорвался в своей собственной машины, и, хоть Бакурин и стоял на довольно большом расстоянии, кусок раскалённого металла всё же задел его, изуродовав лицо. Занимается каким только угодным «бизнесом»: рэкет, разбой, заказные убийства и много чего другого. Но попался именно на рэкете. Сидел два года в тюрьме. По-моему, весьма подходящая кандидатура для места Большого Отца.
И последний подозреваемый. Емельян Плюгашов. — Следаков положил фотографию молодого парня. — Сам себя окрестил кличкой «Пугачёв», но так его мало кто называет. Обычно его кличут Емелей, но чаще — Падлой. Судя по всему, так его называют по той простой причине, что он ни разу не сидел. Работает, в основном, в сфере наркотиков.
Что ж, подозреваемые у нас есть, следователи готовы… За дело!
* * *
Большой Отец сидел в тёмной комнате, освещаемой тремя свечами.
— Смогут ли они Нас найти? — проговорил он в пустоту. — Вряд ли. Сколько раз они к Нам не подступались, никакого эффекта им добиться не удавалось. НО!
Одна из свечей содрогнулась.
— Теперь следствие ведёт Следаков. — сказал Большой Отец. — А это означает опасность. Причём большую. И что же Нам делать? Ответ прост: не рыпаться. Там, авось, и пронесёт.
И Большой Отец, привстав, задул свечи.
* * *
Толстый Лу ехал в своей машине на заднем сиденье. Слева и справа от него сидели телохранители. Два телохранителя сидели на передних местах. Один из них — за рулём.
Водителя звали Артём. Всех остальных звали Дмитриями. Для Толстого Лу так было удобнее всего. Леонид ненавидел запоминать многочисленные имена. Когда он хотел обратиться к одному из своих охранников, он просто показывал на одного из них пальцем. И никакого геморроя с запоминанием разных имён. Разве что шофёр — Артём. Лу с радостью и на его место нанял бы Дмитрия, но водитель должен был иметь своё, отдельное имя. Мало ли что в дороге может случиться.
— Слышьте, Димки, — широко улыбаясь, проговорил Толстый Лу. — Сегодня отрываемся по полной! Сегодня берём мзду с сауны! А чего не доплатят — возьмём натурой! Здорово, а? Гуляем все!
«Димки» молчали. Им было строго запрещено разговаривать с боссом под страхом увольнения. Лу забавлялся над ними от души.
— Ну что вы такие скучные! — всплеснул руками толстяк. — О! Подъехали! Артём, останови-ка здесь тачку!
Машина остановилась, и вышедший из неё народ направился в сауну.
* * *
Шаров и Рыжиков сидели в машине Виталия и неотрывно следили за машиной Большого Лу.
— Слушай, ну извини! — проговорил Игорь. — Ты же сам знаешь, какие там были условия! Я просто… просто… Прости меня!
Шаров в ответ лишь промолчал. Какой, на фиг «прости»? Простить после того предательства, которое он устроил ему в деле с четырьмя клоунами? Нет уж, увольте! И хоть начальство и очень стремилось их помирить, отправив вместе на слежку, у Шарова и в мыслях не было идти на переговоры с Рыжиковым. Игорь фактически отправил его на верную смерть, а теперь его прощать? Ни за что!
Машина Большого Лу подъехала к сауне. Толстяк вместе со своими телохранителями вышли из машины и направились в сауну. Шаров не сразу заметил, что Рыжиков говорит по телефону.
— Улица Гражданская, 19! — произнёс Игорь. — Подъезжайте! Причём срочно!
— Ты что натворил, придурок? — воскликнул Виталий.
— Вызвал подкрепление, — проговорил Рыжиков. — Возьмём их тёпленькими. А что?
Шаров обхватил руками голову.
* * *
— И что вы от меня хотите, майор? — спросил Толстый Лу, сидя в кабинете у Следакова. — Неужели у вас есть какие-либо претензии ко мне?
— Что вы делали в сауне? — влез в разговор Рыжиков. — Вы хотели взять дань с девушек лёгкого поведения?
— В сауне я мылся, — пояснил толстяк. — А что, если я сидел, то я уже и в сауне помыться не могу? А что касается девушек лёгкого поведения — мне их предлагали, но я отказался. Я вообще сам собирался полицию вызвать, когда мне их предложили — и тут ваши вороны налетели… Какие-то ещё вопросы есть?
— Есть, — проговорил Следаков. — Вы были замечены в связи с Бором, преступником. Что вас связывает?
— Ничего, — пожал плечами Толстый Лу. — Это полный бред! Я давно уже завязал с этим.
— Тогда что вы скажете на это? — майор показал толстяку на фотографию, на которой были запечатлены толстяк, беседующий с Бором.
Толстый Лу внимательно посмотрел на фотографию. Насмешливая улыбка с его лица тут же пропала.
— Мы сидели вместе, — проговорил он. — Недолго. Всего неделю. Затем он вышел. Но этого хватило, чтобы подружиться. Знаете, как говорил один мой знакомый старый еврей, настоящие друзья — это те, с которыми либо служил, либо сидел. Все остальные — собутыльники.
— Интересное мнение, — почесал левое ухо Следаков.
— Скажите прямо! — встрял Рыжиков. — Что вас связывает с Большим Отцом?
Толстый Лу обвёл сыщиков недоумевающим взглядом и зашёлся хохотом.
— Вы что, и вправду решили, что я — Большой Отец? Ох, рассмешили толстяка! Не спорю, я был однажды в комнате Большого Отца. Она была вся тёмная. Её освещали лишь три свечи, так что разглядеть лицо было невозможным. Так что я не знаю, кто он. А и знал бы — не сказал. Мне моя жизнь уж больна дорога.
Следаков повернулся к Шарову.
— Похоже, большего мы из него не выжмем, — произнёс майор. — Что ж, займёмся другими подозреваемыми!
* * *
— Так, а это кто? — поинтересовалась Соловьёва, глядя на новую выложенную фотографию. На ней был запечатлён невысокий сутулый человек с лёгкой щетиной на лице.
— Вячеслав Зорин, он же Шельма. — произнёс Следаков. — Некогда был довольно известным преступником, позже был разжалован в «шестёрки». Сейчас работает на Обожжённого. На него тут накопился кое-какой материал…
— Что-то не похож как-то на Большого Отца, — заметил Шаров.
— Я его в этом и не подозреваю, — проговорил майор. — Просто, возможно, он даст нам наводку на Обожжённого. Тогда, быть может, мы не провалимся как с Толстым Лу.
— Ну что, Кать, возьмёмся за Шельму? — спросил Виталий.
— Конечно! — улыбнулась Екатерина. — Повяжем как собачонку. Вперёд!
* * *
Вячеслав Зорин лежал на диване, смотрел телевизор и пил пиво. Пиво было хорошее, «Жигулёвское». По телевизору шла очередная мыльная опера. Как говорится, ничто не предвещало беды, когда в его дверь позвонили.
Зорин подошёл к дверям и тихо спросил: «Кто?»
— Виталий Шаров, старший лейтенант полиции! — раздалось из-за дверей. — Откройте!
— Минуточку! — откликнулся Вячеслав.
Ага, так он им и открыл! Раз пришли, значит, уже что-то накопали. В тюрьму обратно не хотелось.
Поблагодарив самого себя за то, что живёт лишь на втором этаже, Зорин сиганул из окна. И тут перед ним предстала девушка с пистолетом.
— Младший лейтенант полиции Соловьёва! — представилась она. — Хорош бегать, шельма. Это конец.
Зорин обречённо поднял руки.
* * *
— Ну, и как наш Шельма? — спросил Шаров у Следакова. Все три сыщика сидели в кабинете у майора и обсуждали ход дела.
— Прямо поёт, — произнёс майор. — Сдал всех, кого только можно. Даже своего покойного батю, тырившего водку с ликёроводочного завода. Но это отношения к делу не имеет. В тоже время есть и крайне важная информация. Обожжённый с Емелей планируют заключить сделку по продаже кокаина. С Обожжённого — кокаин, с Емели — деньги. Сделка будет проходить завтра, на заброшенном витаминном комбинате. Думаю, есть смысл устроить засаду.
— Всегда готовы! — воскликнул Шаров, перезаряжая пистолет.
* * *
— Неспокойно мне… — процедил Обожжённый. — Совсем неспокойно!
Он ехал в своей машине с личным водителем и двумя охранниками. Ещё две машины, сопровождающие его сзади, содержали всю остальную охрану Обожжённого.
— В чём дело, босс? — спросил водитель.
— Шельма пропал, — всё так же процедил Обожжённый. — Если его повязали, то вся сделка летит к чертям!
— Мало ли, куда Шельма делся! — проговорил шофёр. — Может, с девками загулял. Может ещё чего…
— Ох, неспокойно мне, — продолжал Обожжённый. — Ох, неспокойно…
* * *
Емеля ехал в своей машине с радостной улыбкой на лице. Ему предстояла весьма выгодная сделка. И его оппонент ещё даже и не представлял, должно быть, насколько эта сделка была выгодна для Емели. Больше половины купюр, которые он собирался оплатить были подделкой.
— О, вот мы и подъехали! — радостно прокомментировал Емеля, когда его и две сопровождающих машины въехали на бывший витаминный комбинат. — Борис, на выход!
И они вместе с водителем вышли из машины.
* * *
Две толпы людей, двенадцать на двенадцать человек стояли друг напротив друга. Чемодан с деньгами был в руках у Бориса, водителя Емели. Чемодан с наркотиками Обожжённый держал в руках лично.
— О, да ты ещё и не опоздал! — отметил Обожжённый. — Мне говорили, что тебя зачастую приходится ждать.
— Это было давно и неправда! — заявил Емеля. — Теперь я всегда точен.
— Я вижу, ты и про товар не забыл! — проговорил Обожжённый. — Ну-ка, Илья, проверь денежку.
— А ты, Денис, проверь товар! — сказал Емеля.
Проверяющие подошли к чемоданам и, проверив первые попавшиеся купюры и пакетики с наркотой, вернулись обратно, кивая головами.
— Да свершится обмен! — провозгласил Емеля.
Борис и Обожжённый двинулись друг к другу навстречу. Едва они обменялись чемоданами, как раздался возглас из рупора:
— Не двигаться! С вами говорит майор полиции Следаков! Работает группа быстрого реагирования! НЕ ДВИГАТЬСЯ!!!
С разных сторон на преступников налетели ОМОНовцы. Емеля мгновенно поднял руки, чему последовали его подчинённые.
Но Обожжённый был не из тех, кто так просто сдаётся.
— Стреляйте по ним! — заорал он на своих подчинённых, указывая на ОМОНовцев. — ОГОНЬ!
Дважды просить их не пришлось. Бандиты схватили оружие и принялись палить по ОМОНу. ОМОН открыл ответный огонь. Сам же Обожжённый, воспользовавшись суматохой, сел в свою машину и на всей скорости полетел прочь.
— Так я и знал, что будет удирать! — отметил Шаров, сидящий в машине, за рулём которой был ОМОНовец. — За ним!
Погоня началась.
Шаров, высунувшись из машины, выстрелил, целясь по покрышке. Не попал.
— Кто там… — злобно огрызнулся преступник. — Никто ещё не смог догнать Обожжённого!
И преступник, высунувшись из машины метко выстрелил по покрышке машины Шарова.
Машину пришлось остановить.
— Ядрён калач… — только и сумел выдавить из себя Виталий, глядя уезжающей машине вслед.
* * *
Три следователя сидели в кабинете у Следакова.
— Обмен, собственно говоря, был равноценный, — произнёс Следаков, почесав левое ухо. — От Емели — деньги, лишь на поверхности настоящие. Остальные — подделка. От Обожжённого — кокаин также лишь на поверхности. Остальное — пакетики с солью. Они друг друга стояли, это точно.
— Обожжённый, оказывается, лихой гад! — сказал Шаров. — Вон, как ловко от меня ушёл. Хорошо хоть Емелю взяли!
— Ничего хорошего, Виталик, — отметил майор. — Емеля всё валит на Бориса. Мол, привёз неизвестно куда, сказал, что будет круто, а оказалось вон как всё…
— Но ведь есть же фотки, где он вместе с Бором! — сказала Соловьёва.
— Фотошоп, утверждает Емеля, — проговорил майор. — Причём, я думаю, с его деньгами скоро найдутся те, кто это докажет.
— И что нам делать дальше? — спросил Шаров.
— Я так полагаю, у нас три пути, — сказала Соловьёва. — Первый — продолжить слежку за Толстым Лу. Второй — искать Обожжённого. И третий — давить на Емелю. Так я говорю, Фёдор Андреевич.
— У меня появился ещё один подозреваемый, — произнёс майор.
— Дайте-ка, я угадаю, — откликнулся Шаров. — Это — Екатерина Соловьёва!
— Ты что, совсем дурак? — спросила Екатерина.
— А что, Снайпером ведь оказался в итоге Салютов, так?
— Виталик, перестань придуриваться! — попросил его майор. — Мой подозреваемый — Бор.
— Бор?! — хором удивились Соловьёва с Шаровым.
— Мы не раз выходили на эту мелкую рыбку, — пояснил Следаков. — И начинали с его помощью искать что-нибудь покрупнее. Но когда мы хватали за жабры крупную рыбу, рыбёшка по имени Бор всегда уплывала от нас. И в этот раз я не дам ей уйти. Показаний князя Витебского вполне достаточно, чтобы упечь его в тюрьму.
Вперёд, Виталик! К Бору!
Вскоре следователи уже стояли около дверей Бора.
— Помните! — проговорил майор. — Бор обладает сильным даром убеждения. Будьте осторожны!
Следаков позвонил в дверь. Бор открыл, даже не спрашивая, кто там.
— Следаков. — усмехнулся Бор. — Старый давний мой приятель, да ещё и с новыми лицами.
— Выходи, Бор! — произнёс майор. — Или мне тебя называть Большой Отец?
Бор изменился в лице.
— Догадался, значит? — с невыносимой вселенской печалью проговорил он.
— Руки в гору, Бор! — нацелил на него ствол Шаров. — Твоя песенка спета!
— Во-первых, здравствуй, старший лейтенант Шаров! — уныло произнёс Бор. — Неужели ты действительно думаешь, когда-нибудь перерасти своё звание? Майор тебе этого точно сделать не даст. Он никогда не простит себе, если ты достигнешь его звания. Ты в курсе, что тебя два раза уже пытались повысить, но Следаков был против, и поэтому всё отменили.
Шаров в ярости перевёл ствол на Следакова.
— Это правда? — заорал он. — Скажи мне, это правда?
— Конечно, нет, — вымолвил майор.
— На меня твои чары не подействуют! — уставила Соловьёва ствол на Бора. — Руки вверх!
— Ах да, юная милая Катенька! — пропел Бор. — Глупо и наивно влюблённая в Шарова. Ты думаешь, что он и вправду такой дурак, каким кажется? Да на самом деле он просто поимеет тебя и выбросит. Знаешь, сколько у него таких было? А сколько будет? Эх, бедная наивная девочка…
— Ах ты, гад! — устремила свой ствол Соловьёва на Шарова. — Поиметь меня решил, да?
Бор лишь грустно усмехнулся.
— Перед тем, как ты дашь им команду стрелять, — сказал Следаков. — Дай сказать мне последнее слово.
— Валяй, — произнёс Бор.
— Там снаружи стоит толпа ОМОНа. И едва они услышат выстрелы, как тут же ринутся вперёд. И начнут огонь по всему, что движется. Ты будешь просто тупо убит при задержании. Так что хорошенько подумай, нужен ли тебе такой пиар.
Бор повёл бровью.
— Ладно. Виталий, Екатерина, я вру. Всё не так. Следаков хороший полицейский. А Шаров будет прекрасным мужем.
В следующую секунду на Бора были надеты наручники.
— И где же та толпа ОМОНа? — спросил заломанный Бор, когда его выводили из дома.
— Их нет, — проговорил майор. — Я просто взял тебя на понт.
Бор взвыл от злости.
* * *
— Ну, и как там наш Большой Отец? — спросил Шаров, когда все следователи уже были в кабинете Следакова.
— Бор колется, — произнёс майор. — Сдал себя с потрохами.
— Но какой смысл ему колоться? — не поняла Соловьёва. — В чём суть?
— Всё просто, — ответил Следаков. — Если Бора посадят, а Большой Отец исчезнет, то всем и так станет ясным, кто есть кто. Так он хотя бы смягчит себе вину. Может, дадут не пожизненное, а всего-то лет 30. Хотя… — Следаков грустно улыбнулся. — Разве в нашем возрасте это не равносильно?..