- За мной, - кинулся вперед и на бегу стал посвящать в задуманное, - перебираемся через стену и идем в дом с башней, вырезаем там всех, что б ни души не осталось, никого нельзя упустить, получиться - выиграем время до вечера. Кстати, какая ближайшая страна, не втянутая в войну?

- Каттонис обычно выбирает только одного противника, по идее Даггур должен остаться не втянут, он же и ближайший.

- Кто-нибудь знает, в какой он стороне и где мы вообще находимся?

- На западе он, а мы в одном из крупнейших приграничных городов Каттониса - Сатте.

Хорошо, теперь хоть понятно куда направляться. И все-таки они меня бояться, я прямо чувствовал это, надо будет что-то с этим делать. Добрались до стены, двое оперлись о нее руками, третий стал им на плечи, а четвертый уже забрался на верх. На той стороне была голая дорога и совсем негде спрятаться, поэтому перебравшиеся перебегали к зданию и замирали под окнами. Сложности возникли при подъеме последнего нижнего, пришлось мне держать самого худого, как канат, по которому и взобрался мой последний боец. Нам пока везло, никто нас не заметил, в доме все было по-прежнему тихо. Собравшись, стали беззвучно просачиваться внутрь, растекаясь парами по проходам, и лишь недоуменные вскрики, переходящие в легкое бульканье, свидетельствовали о точном выполнении приказа. Свернув в очередной коридор и пройдя по нему до конца, оказался перед занавешенным зеленым тюлем проходом, за которым слышался что-то рассказывающий мужской голос и периодическое старческое ворчание. Не особо раздумывая, бросился внутрь и сходу раскроил горло стоящему ко мне спиной богато одетому мужчине, забрызгав кровью сидящего перед ним старика. Тот от неожиданности, казалось, потерял дар речи, но спустя секунду его рот открылся для крика и я, кинувшись к нему, зажал его ладонью, всаживая клинок глубоко в грудь, прямо в сердце. Глаза мигнули и погасли, стали тускнеть, уставившись на бьющееся на полу в корчах тело, а кровь все текла и текла. Оглядел комнату - никого. Внутрь вбежал один из бойцов.

- Командир, нашли детскую, там старуха с ребенком, - замялся, - рука не поднимается, может...

- Веди, - кивнул.

В детской действительно сидела испуганная старуха, прижимая к себе семилетнего пацана, часто моргавшего большими от страха глазами, но не ревевшего. Молча подошел и перерезал ей горло, кровь брызнула на малого, заливая ему лицо и грудь, он отшатнулся, подняв на меня глаза и охнул, заваливаясь назад, мой клинок пронзил ему сердце. Бойцы вокруг замерли, в шоке от увиденного.

- Я дал приказ, не щадить никого, - процедил сквозь зубы, - эта и подобные ей старухи растят будущих хозяев арены, любующихся кровью и смертью таких, как мы, а ребенок из богатого рода уж точно не будет склонен освобождать гладиаторов, я ясно выражаюсь?

Они кивнули, переваривая сказанное.

- Повториться еще раз, пеняйте на себя, - и уже другим тоном, - что с домом?

- Живых нет, проверили все комнаты и подвал, двадцать пять человек, со слугами и охраной, включая этих, - седой кивнул на два истекающих кровью трупа.

- Выходы?

- Это одно огромное имение, на той стороне сад, из него выхода в город из здания не видели.

- Одежда, оружие, деньги?

- Прикажешь собрать?

- Да, поторопитесь.

Все бросились исполнять, а я сел под стену и прикрыл глаза. Да уж, теперь и женщин убиваем, и детей не щадим, в кого же я превращаюсь, кем становлюсь? Вздохнул, помассировав виски, хреново, хреново, что не ощущаю ни сожаления, ни стыда, будто таракана раздавил, а не людей, ладно, потом, все потом. Вбежавшие бойцы стали складывать посередине комнаты найденные одежду, оружие, украшения и деньги.

- Оденьтесь как можно неприметней, броское нам ни к чему, разберите оружие и деньги, украшения оставьте, через десять минут выходим. Да, еще, сбегайте кто-нибудь, сообразите еды в дорогу с водой.

Спустя двадцать минут из здания вынырнули одиннадцать жмущихся к стене людей и направились по дороге в сторону, откуда их когда-то привезли, шли не спеша, прислушиваясь и постоянно оглядываясь. Здание закончилось еще метров тридцать назад, и теперь по обеим сторонам дороги высилась серая стена в два человеческих роста, и случись что, прятаться будет негде, поэтому к поворотам подходили осторожно, а середину старались пробегать как можно быстрее, и не особо шумя при этом. За очередным углом, метров через семь обнаружилась сторожка, со своим обитателем, караулившим здоровые деревянные ворота на засове. Ну что ж, вот и выход. Один из бойцов вышел за угол и спокойной походкой пошел к сторожке, насвистывая какую-то песенку, беспечный и неопасный порученец, получивший очередное задание от хозяина. И когда страж вышел ему навстречу, подойдя на расстояние вытянутой руки, порученец выхватил из-за спины заткнутый за пояс кинжал и воткнул его тому в глаз, без лишнего шума опустив мертвое тело на землю и оттащив к сторожке. Потом вышел и махнул рукой. Все, можно идти. Поднять засов было секундным делом, отворив лишь щелочку, оглядели окрестности - никого, выбрались наружу и притворили за собой ворота, еще бы засов вернуть назад, но уж больно высоки здесь стены с воротами, не получится.

- Из города надо убраться до наступления темноты, - все кивнули, соглашаясь, - на вас я не планировал, есть какие идеи?

- Можем разделиться и попробовать пройти через ворота.

- Лучше все пройдем, а на воротах заплатим.

- Что бы те сразу же, как выпустят, сдали нас страже?

Я слушал, а в голове уже созревал план, просчитывался и усложнялся, обрастая все новыми и новыми моментами, требующими уточнения.

- Так, сколько отсюда до границы пешим?

- Около трех дней пути, догонят, если верхом.

- Вот, значит, надо обзавестись чем-то ездовым и сомневаюсь, что такие заведения строят в центре города, скорее уж поближе к выходу. Сколько у нас всего денег?

- Семьдесят два золотых и пятьдесят три серебряных, ну и мелочи несколько горстей.

- Хорошо, собери все деньги, мелочь оставь, будешь нашим казначеем, - седой улыбнулся, кивнув, видать, сам хотел предложить.

- Разделяемся по трое и идем с отставанием в десять-пятнадцать метров, не светимся и не имеем друг к другу никакого отношения, при нужде - помогаем, если уж реально будет беда - не вмешивайтесь, хоть кто-то пусть спасется.

Впереди шли трое с седым и я, прислушиваясь и глазея по сторонам, ага, вот и выход из этой кишки, богатенький же у нас был хозяин, такой кусок города себе отхапал. Так, а вот если туда свернуть и пройти - будут ворота из города, что ж, запомним. Пошли дальше, ориентируясь больше на запахи и звуки, чем глаза, откуда-то сбоку раздавалось квохтание и клекот, да и нос подтверждал верно выбранное направление, так что идем пока правильно. Оглянулся - как и сказал, в отдалении шли еще трое, стараясь ничем не привлекать к себе внимания, обычные прохожие. Навстречу нам никто почти не попадался, лишь изредка проходили горожане, не отрывавшие глаз от земли и быстро заскакивающие в здания по бокам дороги. Солнце уже клонилось на запад, и мы, еще немного попетляв, наконец-то вышли к стойлам, если их можно было так назвать.

Скорее гнезда в вольерах, закрытые решетками, и было их просто не счесть сколько, пока тянулся квартал, везде были сплошные стойла, ужас, и никого рядом, с кем же разговаривать? Но как только мы подошли ближе, будто из ниоткуда, появился продавец - полноватый, одетый получше нас мужик с бегающим взглядом, за те пару секунд, что мы стояли друг напротив друга, могу поклясться - он разглядел не только нас, но и шедшую за нами троицу, и последнюю троицу тоже успел приметить, неприятный тип.

- Чего желаем? - вопрос был задан без подобострастия, с ленцой, что совсем не вязалось со сложившимся уже образом эдакого прохиндея. По договоренности, весь процесс торговли взял на себя седой:

- Хозяин повелел взять двадцать две ездовых.

- Двадцать две? Много? А кто хозяин? Я бы такое количество и сам доставил.

- Хозяин не велел упоминать его, на этих сегодня же уйдут из города, так что, тебе есть что предложить?

Мужик некоторое время рассматривал седого, словно изучая, потом, все же, отозвался:

- Есть, у меня всегда все есть, идемте, - и, вразвалочку, направился вдоль вольеров.

Единственное, что мы так и не смогли просчитать, это хватит ли нам денег, но золото везде ценилось довольно высоко и почти не было в обиходе, в основном - серебро и мелочь, так что оставалось только надеяться, что пронесет, или же пришлось бы действовать силовым методом, чего не хотелось.

- Хозяин так же просил напомнить, что сделанная скидка всегда улучшает отношение между покупателем и продавцом, укрепляя отношения и дальнейшее сотрудничество, - во седой дает.

Продавец впереди лишь пробурчал что-то, просьба о скидке ему явно не понравилась, но потом, до чего-то додумавшись, он остановился и повернулся к нам.

- Знаете что, раз уж все так складывается, то если я буду, скажем, видеть вас хотя бы раз в месяц с не меньшим заказом, то мне будет абсолютно не в убыток недополучать, скажем, пол серебряного, что скажете?

- О, мой хозяин будет рад узнать об отличном качестве товара и скорости обслуживания и, думаю, в следующий раз не преминет скупиться именно у тебя, уважаемый, - седой чинно склонил голову, продавец же заулыбался в тридцать два желтых и кивнул.

- Вот и отлично, а за качество можете не волноваться, у меня все птички что надо, и скорость обслуживания наивысшая, - он поднял палец, выразительно пробежав по нам глазами.

Седой опять склонил голову. Через пару вольеров мы добрались до нужных и продавец, кликнув кого-то в пустоту улицы, стал подсчитывать на чем-то подобном счетам стоимость упомянутых птичек. Затем повернулся к нам и огласил сумму:

- Шестьдесят шесть золотых.

Седой кивнул и, отвернувшись, отсчитал золотые овальные пластинки, потом повернулся и передал их продавцу. Тот мигом определил количество и, зыркнув по сторонам, достал из мешка на поясе два кругляша поменьше и быстро передал их Седому, тот принял, кивнув, окончательно скрепив договоренность о взаимовыгодном сотрудничестве. И буквально секунду спустя рядом появилось трое парней, получивших указания и бросившихся открывать вольеры и выводить уже наших птичек. Что порадовало, так это сразу же одеваемая на них сбруя, мы думали, придется еще и на нее тратиться, так нет, седло и прочее уже входили в стоимость и думается мне, продавец нехило так на нас наварился, даже если и сделал скидку, тот еще жук. А седой тем временем продолжал выполнять план.

- А не подскажет ли уважаемый, где можно добыть пять комплектов одежды для путешественников, не обязательно новой, не обязательно в дорогих лавках, возможно, он знает менее дорогие места? - расчет был на то, что там, где пять, будет и одиннадцать.

Продавец же смекнул, что ушлые слуги и тут пытаются поиметь на карман и лишь улыбнулся такой предприимчивости, видать, оценил хватку, и кивнул.

- Да, есть тут неподалеку одно местечко, правда, оно сейчас, скорее всего, закрыто и хозяин не станет открывать, но, как мой добрый друг, он, думаю, сможет сделать исключение для моих постоянных покупателей.

- Тогда, может, вы замолвите словечко в счет будущей половины серебряного? - продавец лишь довольно и важно кивнул, пусть не получилось сбить деньгу сейчас, зато потом будет профит, и всего лишь за маленький обман. О том, что эти покупатели могут больше не появиться, он не думал, слишком хороша была сегодняшняя сделка. Поэтому отозвав одного из парней, что-то шепнул ему и тот убежал.

- Узнает сейчас, откроют лавку или нет, что бы вам зря не ходить.

- Премного благодарен, - седой опять склонил голову в поклоне.

А через пол часа мы уже вели в поводу двадцать две птицы, груженые, вдобавок, дневным запасом корма, входящим, как и сбруя, в общую стоимость. Ведомые пареньком продавца, свернули в боковую улицу и остановились напротив открытых дверей видавшего виды здания, наш проводник только указал на него рукой и умчался восвояси. Я кивнул седому и мы вдвоем зашли внутрь. Мерцающая на прилавке лампа давала достаточно света, что бы разглядеть невысокого щуплого человечка, рассматривающего нас через придерживаемый рукой монокль. Удостоверившись, что мы не ошиблись адресом, он спросил:

- От Мунга? - седой на всякий случай кивнул.

- Он очень просил, сказал, его хорошим друзьям нужна помощь, просил обслужить, итак, что же вам нужно?

- Одиннадцать комплектов походной одежды с обувью и, по возможности, палатки с мелочевкой.

- Одиннадцать? - человечек моргнул, так, понятно, этот Мунг тот еще пройдоха, нас тут уже ждало пять комплектов и лавка эта, скорее всего, вовсе не была закрыта, ладно, нам-то без разницы, лишь бы все было.

- Да, одиннадцать, а что, у вас нет?

- Нет, почему же, все есть, погодите пару минут, - и человечек быстро-быстро засеменил в подсобку.

- Этот Мунг нас надул, - седой в упор посмотрел на меня.

- Как и мы его, - так же шепотом ответил я, - не бери в голову, мертвым деньги не нужны.

Он лишь со вздохом кивнул, а чуть позже из подсобки вышла целая стопка белья и упала на прилавок. Из-за нее появился уже знакомый нам продавец и стал перечислять:

- Одиннадцать безразмерных комплектов - штаны, рубахи и куртки, палаток всего три, но четырехместных, обувь придется подбирать отдельно, что-нибудь еще?

- Да, пожалуй, давайте еще пять ламп, восемь бурдюков для воды и будем подбирать обувку.

- Еще пять ламп, есть такое, так, обувь выносить или будете заходить?

- Зайдем.

Он кивнул, и началась примерка, парни заходили по одному и выходили уже полностью одетыми и обутыми, таща в руках палатки и приторачивая их к запасным птицам. Что мне особо понравилось, так это практичность здешней торговли, если берешь птицу - то со сбруей, кормом и прочими необходимыми принадлежностями, если обувь - то сразу с обмотками, даже лампы, и те были полны и с запасным фитилем. А одежда была сделана по такому же принципу, что и на мне - размер определяли завязки, только тут они компактно укладывались в специальные швы, полностью исчезая из вида и не рискуя развязаться, зацепившись обо что-то. Расплатившись, а запросил он немного по сравнению с предыдущей покупкой - всего семьдесят три серебряных, мы направились в сторону ворот, проезжая уже по другой улице, идущей параллельно вольерам. В седлах все держались на удивление спокойно и уверенно, посмотрим, как будут себя вести, когда эти птички разгонятся. Но что следовало признать, седло было действительно удобным и почти не качалось, по крайней мере, шаг у птицы был ровный, а про бег, узнаем уже очень скоро.

Ворота появились довольно неожиданно, хоть их ждали и постоянно выглядывали впереди, просто очередной поворот открыл двадцать метров дороги и открытые городские ворота. И скучающую стражу, уже вцепившуюся в нас взглядами и подсчитывающую возможную прибыль. Хотя, разве при выезде пошлина оплачивается? Сейчас узнаем.

- Не поздновато ли собрались выезжать? - один из стражников пытался рассмотреть нас и наши лица.

- В самый раз, - седой, игнорируя их потуги, просто направил свою птицу в ворота, и мы последовали за ним.

И лишь отъехав на полсотни метров по дороге, облегченно выдохнули, раздались смешки и кто-то даже попытался спеть, но я это быстро прекратил:

- Молчать, или вы думаете, все уже позади? Мы вырвались только из города, не из страны, и над нами все еще висит гладиаторский меч, так что сосредоточьтесь на дороге, нужно найти развилку на запад, - и уже седому, - отлично справился, десятник, - тот кивнул, восприняв все правильно.

А когда солнце почти скрылось за горизонтом, балуя нас последними лучами, мы нашли перекресток и, спешившись и взяв птиц под уздцы, в сгущавшейся темноте отправились по дороге на запад, в Даггур.

Шли, пока позволяло зрение, когда же сгустившаяся ночная темень просто ослепила моих бойцов - зажгли лампы и, распределив их по отряду, с приглушенным до минимума освещением продолжили путь. Проблемой стали птицы, ничего не видящие при таком свете, и приходилось буквально обводить их через выемки и бугры, а то они спотыкались и могли повредить себе лапы. А их лапы для нас были всем, дороже любого золота - по крайней мере, в ближайшие дни. Так и шли, медленно, но уверенно, час за часом, тихо переговариваясь и строя планы. Вернее, они строили, а я слушал и прикидывал, куда можно себя и их пристроить, что бы и с пользой, и с выгодой. Перво-наперво, наша деятельность должна давать мне возможность развиваться, во-вторых, нужна информация об оставшихся училищах изначального в этом мире, может, разузнаю и про свое бывшее, все может быть, ну, и на крайний случай, определиться с возможностями перебраться в другой мир, если с этим будет глухо. Если же отряд будет меня лишь задерживать, что ж, расстаться никогда не поздно. Вроде бы все просто, но на выполнение поставленных задач могут уйти годы. Или я куда-то спешу? Вроде нет, расти еще есть куда. Ладно, что там? По моим внутренним "настенным" до рассвета оставалось около трех часов, думаю, сутки на ногах выдержат все, отоспимся следующей ночью. И словно в подтверждение никто даже не заикнулся о ночлеге, все целеустремленно месили дорожную пыль.

Светать стало, как и предполагал, все-таки чуткий у меня стал организм, узнаю о своих способностях, лишь когда до них доходит дело, а это плохо, надо будет разобраться с этим. Скомандовал получасовый привал - кормежка птиц, Мунг нам все уши прожужжал про уход и потребности этих псевдо-страусов, и какой бы прохвост он ни был, к своему товару относился серьезно, без халтуры, это было сразу видно. Затем наскоро осмотрев им лапы на предмет ран, определили их как полностью дееспособных, оседлали и тронулись дальше, планируя за день покрыть больше половины пути. И вот тут начало трясти, причем так необычно, если при шаге это совсем не ощущалось, то ли из-за походки птицы, то ли из-за конструкции седла, то при беге я постоянно перекатывался задницей слева направо и обратно, причем быстро и безостановочно, привыкнуть не сложно, но очень необычно. Ну, хоть мозолей не будет, конструкция и мягкость были на удивление практичны. Про выносливость птиц стоит сказать отдельно - просто машины, все, что рассказывал Мунг, я сразу же делил на три, слишком уж явно он нахваливал свой товар, но теперь вижу - все сказанное, похоже, было чистой правдой. И про выносливость, про силу, про неприхотливость, и единственное, чего боялись эти милашки, вернее, просто не любили, так это рек. Дожди переносили без особых проблем, но вот плавать страшно не любили, их даже через реки переправляли с закрытыми глазами и слуховыми отверстиями, а то они становились чересчур беспокойными и нервничали, зачастую доводя до катастрофы.

Что бы лучше это все понять, можно представить себе страуса с короткими, сантиметров в пять-шесть и очень жесткими перьями, плотно подогнанными одно к одному и разнообразной расцветки, хотя преобладали, все же, серые и черные тона, цветных и ярких было значительно меньше, но были. Например, я ехал на абсолютно черной особи, имевшей лишь слабые вкрапления темно красного на шее и в области недоразвитых крыльев. Довольно красиво, в общем, получалось. Далее прибавьте мощные, крупные окорока, переходящие в лапы, покрытые довольно жесткой, сморщенной желтоватой кожей, и все это оканчивается пятипалой лапой, три пальца вперед и два назад с приличной толщины когтями. Сама тушка птицы представляла собой шар, сильно сплюснутый сверху, вытянутый немного вперед, на шею, а снизу переходящий в два описанных ранее окорока. Голова же походила на орлиную, лишь побольше и глаза были смещены немного вперед, так что дерганье при взгляде было не таким сильным. В общем, что-то похожее везло нас без устали вот уже несколько часов, мы даже завтракать умудрялись прямо в седлах. Управление же осуществлялось вообще просто, уздечка охватывала клюв сверху и снизу, кольцом, не мешая ему раскрываться, а легкие натяжения поворачивали голову в ту или иную сторону, после чего приученная птица выполняла то, что от нее хотели. Вообще, как сказал Мунг, универсальность этой птички была еще и в ее полной безмозглости вкупе с короткой памятью, а вот вбитое в рефлексы и привычку сидело прочно, что и составляло ее основную ценность, вместе с выносливостью, силой и неприхотливостью. Вот реки да, единственная ее слабость, но плюсов несоразмерно больше. Только вот про скорость не скажу, вроде и быстро, но быстрее ли лошади, без понятия.

Спустя какое-то время пришлось делать остановку, в основном из-за туалета, ну и поесть нормально заодно, да и птицы отдохнут. На все про все потратили около часа, сменили птиц и возобновили путь. По прикидкам, с учетом ночевки, завтра в течение дня или ближе к вечеру будем уже на границе с Даггуром, что ж, неплохо. В процессе езды все перезнакомились, стали общаться более тесно, меня стали называть командиром, но за глаза, когда думали, что не слышу - продолжали звать кровавым, приклеилось все-таки прозвище. Ну да мне все равно, кровавый так кровавый, лишь бы слушались. Выяснилось, что почти все служили в армии, в пехоте, разведке или еще где, штабников не было никого, только боевики, и ни одного одаренного маэр.

А когда уже готовились трогаться в путь, на нас напали, сразу же уложив стрелами двоих, прошив им грудь навылет. Стреляли откуда-то из подлеска, до него было примерно метров двадцать, так что били прицельно и наверняка, посылая оперенную смерть одну за другой, но сегодня нам было не суждено больше никого потерять. Петляя как зайцы, неслись россыпью мелькающих то тут, то там обозленных ос, а ворвавшись под сень деревьев, устроили настоящую резню - молчаливую, безжалостную, кровавую. Сбивали с ног и вспарывали глотки, сбивали с деревьев и шпиговали сталью, окрашивая кусты и стволы темно-красным, заваливая трупами почти каждые пять метров. Попытки сбежать ни к чему не привели, и численное превосходство так же не сыграло им на руку, это была бойня. Когда живых не осталось, провели перекличку - все живы, лишь легкие ранения и царапины, на которые можно и не обращать внимания, перевязать, и сами заживут. Напавшие оказались обычной бандой, промышлявшей разбоем, а тут всего одиннадцать человек, на таких птичках и без оружия - еще ранее приказал вооружаться только малогабаритным, что бы можно было прятать под одежду или в сумки. Вот и соблазнились кажущейся легкой добычей, напали, надеясь на количественное превосходство и внезапность, и все полегли. Ценного почти ничего при них не было, лишь мелочь и дрянное оружие, плюс пяток самодельных арбалетов. Оглядел бойцов - стоят хмурые, злые, в глаза не смотрят. Согласен, мой бок, не подумал о дозоре, всего на час останавливались.

- Вырыть две могилы и похоронить, перераспределить вещи, дозоры при каждой остановке, - развернулся и пошел к птицам.

Через час тронулись в путь, без настроения и какого-либо желания поддерживать разговор, будто воды в рот все набрали. Стало темнеть, нужно было найти место для ночлега, глянул на седого - тот все понял, кивнул.

- Сворачиваем вон туда, если место подойдет, там и заночуем, - и свернул в сторону, направившись к густым зарослям зеленого не пойми чего.

Место подошло как нельзя лучше, плотный кустарник укрывал от взглядов с дороги и был естественным препятствием, через которое просто так не перебраться, и тем более бесшумно, нужно было пройти вдоль него и свернуть в достаточно узкий проход, у которого решено было поставить дозор. Пока одни ставили палатки, другие разбирали наши скудные запасы пищи, а третьи разбились на пары и стали на стражу, никто не хотел недавнего повторения. С едой было хреново, последнее съедим уже сегодня, и животы все еще будут пустыми, а завтра придется ехать на голодный желудок, ничего, потерпят, не впервой. Ночь прошла на удивление спокойно, только дозорные периодически сменялись, вглядываясь и вслушиваясь в окружающую темноту, ведь мы все еще на территории Каттониса, как ни как, да и в Даггуре неизвестно что нас ждало, в общем, никакой уверенности и сплошные вопросы. Нам еще повезло, что стояла теплая пора, и даже утро выдалось не промозглым и сырым, как можно было предположить, а довольно теплым и приветливым, травка, щебет птичек и прочие лесные симфонии, благодать, в общем. Собравшись, пустили птиц по дороге, хотелось побыстрее пересечь границу и разобраться с нависшей неопределенностью, еще вечером, слушая за ужином разговоры при свете лампад, выяснил интересный момент, никто из моих бойцов не умел ничего, кроме как воевать, сплошные рубаки, кто похуже, кто получше, но ни одного пахаря, скотовода или еще кого из мирных профессий. На вопрос, чем бы хотели заняться, все как один удивленно посмотрели на меня, будто спросил невесть какую глупость, и лишь седой пояснил: "Нами была дана клятва, мы теперь полностью зависим от твоего решения, видно, командир очень уж издалека, если не знает такого распространенного обычая". Я смотрел на них, а они на меня - шах и мат, все решения на мне и голова болеть будет тоже у меня. Вспоминая эту ситуацию, невольно улыбнулся, что ж, чего хотели - то и получите. Мысли сами выстраивались в нужную картину, обрисовывая и чем мы будем заниматься, и как, и, главное, почему. Я, я буду центром всего, чем мы будем заниматься, для чего будем проливать кровь и пот, ради чего будем рвать жилы себе и другим, но вы этого никогда не поймете, и даже не заподозрите, все, что нам будет суждено - будет только ряди одного меня. А птицы все несли и несли нас по дороге, вздымая клубы пыли и оставляя километры за спиной, прощай, Каттонис, что б тебе сгореть в пламени войны.

По идее, проехав грубый сруб моста, мы пересекли границу, но никаких опознавательных знаков, ничего не обнаружили, все та же дорога, петляя, скрывалась за очередным поворотом в лесу, ничем не выдавая своей принадлежности к другой стране. Но, буквально через полчаса, как въехали в Даггур, нас остановили - проезд перегораживал частокол заставы, десятки арбалетов уже выбрали себе цели, готовые оставить нас валяться нашпигованными сталью, а с два десятка закованных в железо и проклепанную кожу вояк уже деловито брали нас в кольцо, окружая и нацеливая острия копий, одно наше неверное движение - и мы трупы, без вариантов.

Птицы замерли, послушные седокам и не проявляющие ни капли нервозности, им то что. От заставы отделился и вышел вперед немолодой уже, но еще подтянутый и крепкий воин, не дойдя до кольца окружения, остановился и, окинув всех взглядом, спросил:

- Кто такие и с какой целью пересекли границу?

Что ж, теперь моя очередь, не десятнику вести такие переговоры.

- Бывшие гладиаторы Каттониса, беглые, - и, не мигая, уставился на вояку, что предпримет, какова будет реакция, в худшем случае мои полягут все, я же успею скрыться, а потом утоплю здесь в крови, но такой вариант был не желателен. И воин оправдал мои надежды.

- И как же вам удалось вырваться, позвольте узнать?

- Убив надсмотрщиков и вырезав дом хозяина, - холод в голосе вымораживал, приковывал к месту, продирал до кишок, окружение лишь крепче сжало древки копий, но не отступило не на шаг.

Воин прищурился:

- Хочешь сказать, что убили воинов-стали?

- Именно, - кивнул, не отводя взгляда.

- И скольких же потеряли?

- Ни одного.

Тот скривился:

- Врешь, - я молчал, все так же глядя ему в глаза.

- Как выбрались?

- Присвоили деньги в доме, купили птиц и одежду, ехали днем и ночью, сутки назад напоролись на банду, потеряли двоих.

- А они?

- А их больше нет.

- Сколько их было?

- Двадцать восемь.

- Капитан, - стоявший в кольце здоровенный детина обернулся к воину, - это банда Злого, как есть двадцать восемь, проверить бы.

Тот кивнул, крикнул на заставу, не оборачиваясь:

- Аррик, два десятка верхом, - и уже мне, - где их оставили?

- Подлесок с ручьем, - он кивнул и крикнул.

- У Родника Путника.

- За нами могли послать погоню.

Он кивнул:

- Ребята знают свое дело, предлагаю вам спешиться, сдать оружие и воспользоваться нашим гостеприимством, а то время совсем не мирное, сами понимаете, - и многозначительно улыбнулся.

- Выполнять, - я кивнул своим.

- Обманешь - утонете в крови, - это уже капитану, тот лишь нахмурился и кивнул.

Чуть позже мы шли, конвоируемые и под прицелом арбалетов в сторону заставы, а обойдя ее, чуть не замерли, удивленные размахом и подходом к делу местных вояк. Застава лишь скрывала сюрприз, приготовленный Даггуром возможному агрессору, и каттонисийцам он бы очень не понравился. Метров через пятьдесят лес был вырублен и занят десятками палаток, вольеров и снующих повсюду воинов, единственное, что было не понятным, так это абсолютная лесная тишина, не прерываемая близким соседством такого количества людей. Маэр, что же еще, значит, с ними есть маги. И вот почему застава показалась мне чересчур высокой, всего лишь ширма, скрывавшая кулисы и давшая бы при случае время сгруппироваться и нанести решающий удар. Умно, и так и не сказав ни слова, пошли дальше. А, не пройдя метров десяти, будто переступили какую-то черту, обрушившиеся крики, шум, гам и клекот буквально огорошили своей внезапностью, явив всю суть человеческого естества. Свернув вправо, подошли к пустующим вольерам без гнезд, конвоирующие приглашающе распахнули створки и мои бойцы, лишь бросив на меня по взгляду, покорно прошли внутрь.

- Это временная мера, мы не готовились кого-либо принимать, так что не обессудьте, пока вам придется побыть под надзором, еды и воду вам принесут, а вас прошу пройти за мной, - и, развернувшись ко мне спиной, капитан быстро зашагал в сторону одной из палаток, я двинулся за ним.

В ней нас уже ждали, двое кряжистых крепких вояк у входа и одетый в простую рубаху мужчина за столом, явно какая-то шишка. Кивнув нам, он показал на единственный стул напротив него, я сел.

- Итак, - он облокотился, поставив локти на бумаги на столе, - мне доложили, будто вы умудрились сбежать перед самым Днем Битвы, это так?

- Так, - не хотелось говорить, вообще, просто сидел и рассматривал этого господина. Явно родовит, золотой перстень на правой руке, ухожен, речь четкая, внятная, глаза смотрят с интересом, и явно знает себе цену. А напротив я, в запыленной одежде и давно не мывшийся, запашек должен быть тот еще, но собеседник даже не поморщился, привык к такому уже, видать.

- Позвольте спросить, и как же вам это удалось? И назовитесь, в конце концов.

- Убили надзирателей, перебили всех в доме хозяина, купили птиц, одежду и выехали из города. Называть меня можете Алистер.

Он улыбнулся.

- Я имел в виду более подробный рассказ, Алистер, этот мне уже рассказали, видите ли, то, как мы в дальнейшем к вам отнесемся, напрямую зависит от того, что вы нам расскажете, итак, я вас слушаю, - и откинулся на спинку стула.

- Я убил девятерых надзирателей, принял присягу одиннадцати бойцов, приказал вырезать дом хозяина, спланировал побег, по пути потеряв двоих, - медленно, разделяя паузами, впечатывал фразы в повисшую тишину, - и вместо спасения, мои люди вновь оказались в клетках.

Он пристально посмотрел на меня.

- За ваших людей можете не беспокоиться, мы не каттонисийцы какие-нибудь, но позвольте уточнить, вы утверждаете, что лично убили девятерых воинов-стали?

- Да.

- Вы знаете, я вам не верю, - он холодно улыбнулся, что ж, зря ты так.

- Вы думаете, что контролируете ситуацию, но я могу убить вас четверых, и вы даже не пикните, - в упор посмотрел на него, - хотите проверить?

Борьба взглядов была недолгой, а воины у входа уже успели обнажить кинжалы.

- Ладно, допустим, но почему вы решили бежать именно в Даггур?

- Потому что соседнее государство уже втянуто в войну.

- А откуда вы знаете, что Саннар воюет? - значит, Саннар.

- Я был там схвачен.

- Что-то не вяжется, убийца воинов-стали позволил себя схватить, как это произошло?

- Аррсы.

- Хотите сказать, что остались живы после атаки аррсов? Сколько же вас было?

- Один, и их отозвали, когда я уже не мог сопротивляться, а потом пленили.

- Сколько вы были в плену?

Я улыбнулся:

- Долго, около месяца, может, больше, там такое быстро перестаешь замечать.

Он кивнул.

- А ваши бойцы, про них что можете рассказать?

- Ничего, там не общаются, там стараются не сдохнуть, все бывшие военные, потому и смогли выжить.

- Хорошо, с ними мы побеседуем отдельно, капитан, распорядитесь, - тот кивнул и вышел.

- А теперь, я хотел бы услышать подробнее об атаке на дом вашего бывшего хозяина, теперь покойного.

- Значит, все-таки то был он, - я улыбнулся краешками губ, - что ж, повезло. Перелезть через окружающую стену проблем не составило, проникнув в дом, стали убивать всех подряд, никто не выжил, не сбежал, я лично прикончил черноволосого мужчину в богатой одежде и сидящего напротив него старика, потом, в другом крыле, так же лишил жизни ребенка лет семи и нянчившуюся с ним старуху. Бежать решили налегке, собрав только еды и вооружившись недлинными кинжалами и ножами, что нашлись в доме. Драгоценности приказал оставить, взяли лишь деньги и вышли через основные ворота, убив стража - осуждаете? - я посмотрел ему в глаза.

- Нет, - он помотал головой, о чем-то задумавшись, - как убили стража?

- Клинком в правый глаз, затем оттащили в сторожку.

- Одежда на страже?

- Серая латаная куртка, серые штаны и подкованные сапоги, - я улыбнулся, - достаточно?

Он кивнул.

- Вы полностью описали бойню в доме мир-Ассира, даже с мало кому известными подробностями, что ж, в этом я склонен вам верить, как и в другом, в отличие от вашего боя с воинами-стали, вы что-то скрываете, и я не пойму почему. Все остальное только подтверждает вашу непричастность к Каттонису и, смею надеяться, нейтралитет по отношению к Даггуру, но ваш рассказ спотыкается только на одном, - он кивнул стражам, - и я не пойму, зачем вам это.

А в следующий момент мне в висок устремилась рукоять одного из кинжалов стоявших сзади воинов. Слишком медленно. Пригибаясь и подныривая под руку атаковавшего, хлестко всаживаю ему ребро правой ладони в кадык и, не останавливаясь, повторяю то же со вторым воякой, они даже не успели ничего понять, а я уже опять сижу на стуле, скрестив взгляд с сидящим за столом напротив господином. Хрипы и корчи за спиной ни мало меня не беспокоили, что мне до них, пусть об этом думает вот этот.

- Глупо.

Он кивает.

- Но необходимо.

Я лишь качаю головой, переводя взгляд на стены палатки, добротная, у нас много проще, не говоря уж о размерах, тут можно стоять в полный рост, мы же забирались на коленях.

- Они не бойцы, это мало что доказывает, поверьте. Если бы я имел намерение навредить бы вам, то не ехал бы по дороге, а напал бы ночью, из лесу.

- Возможно, что намереваетесь делать дальше?

Я вздохнул.

- Мы не умеем ничего другого, кроме как убивать, наймемся в охрану или что похожее.

Он задумчиво потер подбородок и, встав, прошелся по палатке.

- А если я сделаю вам предложение поработать на нас?

- А конкретнее?

- А конкретнее будет заключаться в следующем: вы поможете нам в удержании территории, Каттонис вольное государство и правящие рода не запрещают щипать другие страны во время основного набега, так что мы здесь ждем гостей. Ну как, что скажете?

- В набегах участвуют воины-стали?

Он кивнул.

- И как вы с ними боретесь?

- Только количественно, к сожалению, если не превратить их в ежей издалека, они могут просто смести, страшный противник.

- А почему сами не учите своих так сражаться?

- Увы, - он развел руками, - мы не владеем такой техникой, а каттонисийцы держат ее в строжайшем секрете.

- Каковы условия для нас?

- Вы и еще группа наших воинов возьмете на себя одну деревушку, проверите, что там и как и, если придется, вступите в бой, если же все спокойно - пойдете дальше по маршруту, к очередной деревне. Их всего три в той стороне.

- Провизия, оружие, плата?

- Предоставим, разве что заплатить много не сможем, но согласитесь, услуга, оказанная одному из генералов Даггура, дорогого стоит.

Я вопросительно поднял бровь.

- А что делать, - он улыбнулся, - я привык сам все контролировать, так как, беретесь?

- Еще вопрос, чем боретесь с аррсами?

- Арбалеты, копья, алебарды, двуручные мечи, главное не подпустить их близко, а то чревато.

- Хорошо, но оружие выберем сами, и как быть с нашими птицами?

- За них не беспокойтесь, им тут ничего не грозит, корм и уход будет.

- Хорошо, я согласен, мне нужно переговорить со своими.

- Отлично, решайте свои внутренние вопросы, а завтра утром вы должны выступить. Гарс! - в палатку заскочил молодой еще паренек, - проводи этого господина, и уже мне, - когда определитесь, он вам поможет.

Я кивнул и вышел вслед выскочившему парню. Как все повернулось, что ж, может, оно и к лучшему. Ребята сидели уже не в вольерах, вольготно расположившись на травке и уплетая солдатский паек - кашу и хлеб, запивая все это обычной водой. Заметив меня, вскочили, построившись, седой лишь стрельнул на меня глазами, улыбнувшись.

- Вольно, продолжайте.

Все расселись и принялись доедать, впрочем, уже без разговоров, а приведший меня сюда паренек прислонился к дереву чуть поодаль. Я не стал ходить вокруг да около и просто рассказал сложившуюся ситуацию.

- Нас наняли в помощь армии Даггура, еда и оружие за их счет, плюс небольшая плата - все это поможет нам легализоваться в этой стране. Задачей станет проверка близлежащих трех деревень, вероятна стычка с каттонисийцами. Основной проблемой могут стать воины-стали и аррсы. Это и предлагаю обсудить, начинайте.

И я слушал, смотрел, запоминал. Не все были довольны таким поворотом, приведшим из огня да в полымя, мало кто хотел новой встречи с каттонисийцами, но возразить никто не посмел, потому обсуждалось, в основном, необходимое оружие и тактика боя, все склонялись к тому, что нужны арбалеты и двуручные мечи, копьями никто не владел, лишь Наррс, высокий и жилистый мужик предпочел взять алебарду, видно, раньше пришлось иметь с ней дело, вот и выбрал. Посидев еще с полчаса и съев свою порцию, подозвал паренька.

- Мы определились с оружием, как его получить?

- Идемте за мной, - и, развернувшись, зашагал вдоль кромки леса. Я кивнул своим и двинулся следом. Судя по тому, что никакого присмотра уже не было, нам более-менее доверяли, уже хоть что-то. Догнали паренька только у входа в огромную палатку, человек на двадцать, если не больше, оттуда уже вышел невысокий плотный мужичок в очках и неприветливо на нас уставился.

- От генерала, - кивнул на нас наш провожатый.

- Знаю, предупредили, чего надо? - неприятный тип.

В итоге, на расстеленную заранее холстину нам вынесли девять кинжалов, одну алебарду, семь двуручных мечей, шесть арбалетов и восемь одноручных мечей, я же смотрел на все это хоть и равнодушно, но все же не узнавал ни одно оружие, виденное ранее в прошлой жизни, все вычурное, не обычное, какое-то чужое, что ли.

- А вам? - кивнул мне очкарик.

- Двойные мечи, утяжеленные, - он странно посмотрел на меня, но потом скрылся внутри и начал чем-то греметь, что-то переставляя и оттаскивая, раздался грохот - что-то упало, но никто не обратил на это внимания, разбираясь с вынесенным минуту назад железом. Я же ждал, лишь отстраненно наблюдая, как эти бывшие минуту назад бойцы, теперь словно дети скакали вокруг выложенного перед ними оружия, примериваясь то к одному, то к другому, меняясь и передавая из рук в руки. Наконец занавеси палатки дернулись и моим глазам предстала пара уродцев, больше похожих на тесаки для рубки мяса, нежели на мечи, какая-то карикатурная пародия на топоры, скрещенные с не пойми чем. Все сразу же прекратили свои дела, уставившись на новое оружие каким-то непонятным взглядом, словно не одобряя такой выбор. И было из-за чего, стоило лишь представить себе прямоугольный кухонный тесак шириной в ладонь и длиной сантиметров в семьдесят, искривленный подобно сабле, обоюдоострый и толщиной в палец. Не легкое оружие. Конец срезан косым полумесяцем, позволяющим колоть. Гард нет. По идее, таким можно как рубить, так и резать, а при достаточной мышечной силе их тяжесть лишь увеличит кпд.

Взял в руки, примериваясь к весу и балансу, неплохо, довольно удобно лежат, взмахнул раз, другой, потом провел серию ударов из танца воинов-стали - прекрасно, лишь приноровиться к весу, значительно превышающему учебные мечи. Кивнул.

- Сгодится.

А вокруг стояла тишина, мало того, что паренек и очкарик замерли, чуть не открыв рты, так еще и мои придурки не сводили глаз с меня и парной стали у в моих руках.

- Разобрать оружие, бойцы, - процедил сквозь зубы, нехорошо сощурившись, подействовало, засуетились. А очкарик стал заходить в палатку и выносить ножны, боекомплект для арбалетов, какие-то мешочки и прочее неизвестное мне барахло. Последним была вынесена перевязь для моих уродцев, крепившаяся на спину и позволяющая вложить клинки снизу вверх - странное решение, ну да какое уж есть.

- Что-то еще? - кладовщик не сводил с меня взгляда.

- Нет, спасибо, - я покачал головой, и уже пареньку, - ночевать где?

- Т-там, за мной, - и он, как-то боком отстранившись, не оглядываясь, быстро пошел прочь.

- Уннар? - я вопросительно уставился на седого. Тот помялся, но все же ответил:

- Командир, вы точно решили брать ривскрет?

Я непонимающе уставился на него.

- Ривскрет, эти парные мечи, их так называют.

- Мне они подходят, какие-то проблемы?

- Нет, просто редко кто их выбирает, очень сложное в использовании оружие, к тому же, сделанное по образцу оружия изначальных, - последнее он произнес почти шепотом, вот даже как, я по-новому стал воспринимать сталь у себя в руках.

- И что?

- Да ничего, просто редко кто ими пользуется, - и отвернулся, странная реакция, ладно, плевать.

- Шевелитесь, а то наш провожатый уже успел скрыться с глаз.

Ночевать пришлось в специально отведенной для нас палатке, без особого комфорта, но все же лучше, чем в предыдущую ночь, соломенные матрасы вместо голой земли были оценены по достоинству. А утром, ни свет ни заря, нас поднял вошедший внутрь капитан и, быстро оглядев ворочающихся во сне бойцов нашел взглядом меня. Эта ночь, как и прошлая, была просто зубодробительной по своей насыщенности болевыми ощущениями, хорошо еще, что все спали и не видели бьющих меня судорог, а матрас хорошо глушил любые звуки неспокойного тела. Но сознания я не терял, потому ждал капитана еще до того, как он открыл полог палатки, сразу же встретившись с ним глазами.

- Пора, выходите через полчаса, - он был немногословен и сразу же вышел, что ж, пора будить бойцов, хватит спать. Растормошил седого, кивнул ему на спящих и покинул палатку. Эх, какое утро, а воздух, со стороны леса раздаются легкие трели, сменяющиеся клекотом просыпающихся ездовых птиц, они, кстати, здесь назывались карруми, что в множественном числе, что в единственном, все равно карруми. Еще заметил, что многие существительные и имена имеют двойные согласные, интересно почему. Из палатки стали выбираться заспанные бойцы, поправляя и проверяя оружие, перевязи, отдельно неся арбалеты и выбранное двуручное, свое одел еще вчера и спал с ним, не снимая. Так и не понял, кстати, как крепился мой ривскрет в ножнах, едва уловимые щелчки и выхватить их уже не удастся, нужно привыкнуть правильно тянуть, доворачивая рукояти, с силой, до очередных щелчков, только тогда клинки скользнут из ножен, освободившись для последующего смертоубийства. Хоть и спросонья, а построились быстро, смотрят перед собой, ожидая приказов и готовые к выходу.

- На будущее, мне не нужны эти построения, вы просто должны быть готовы, а теперь за мной, нас уже ждут.

Ожидающий нас капитан присел на колесо стоявшей рядом телеги, о чем-то беседуя с вытянувшимся перед ним по струнке типом. Заметив нас, он приглашающе махнул рукой.

- Позвольте представить, Астар, будет командовать походом и координировать ваши действия, - тот кивнул, сжав губы, ясно, будем на подхвате и под присмотром, к тому же, мы не совсем желанны.

- Астар, это Алистер, командир обещанного тебе подкрепления, - пришлось и мне кивнуть.

- Провизия и остальное ожидает вас на пропускном пункте, все, можете идти.

Проследив, как капитан зашел за угол, Астар повернулся ко мне и оценивающе смерил взглядом.

- У меня двадцать четыре человека, плюс твои девять, идти придется лесом, быстро, надеюсь, проблем от вас не будет.

Я молчал, продолжая на него смотреть, он вздохнул и махнул рукой - туда, и неспешно зашагал в указанном направлении. Сзади подтянулись ждавшие в сторонке мои бойцы и мы молча, без разговоров пошли за удаляющейся впереди спиной. Через полчаса отряд в тридцать три человека, снаряженный на две недели пребывания в пути выдвинулся в сторону леса, покидая обустроенный военный лагерь Даггура.