Утро встретило тишиной и спокойствием. Ага, значит, головастик все же смылся куда-то ночью. Ну, хоть выспались. Иргеля, как всегда, уже нет на лежанке, тоже пропадает где-то в лесу. Пойду, окунусь, заодно и ахума нарву. Еще раньше интересовался у Иргеля безопасностью окрестных мест. Оказалось, все довольно просто, за двадцать лет он рассадил видимый мной уже однажды кустарник с синими ягодами во все округе, и тот разросся на приличные расстояния. Но только в сторону озера, и чем ближе к нему, тем гуще он рос, а с другой стороны поляны у пещеры он покрыл максимум метров двадцать. Суть же заключалась в том, что кустарник был выведен с помощью маэр и отпугивал любую неразумную живность, Иргель пытался объяснить что-то про эманации удушья, распространяемы растением, и только на второе место ставил его ядовитость, но я особо не стал вникать, отпугивает, и ладно.

Так что, особо не раздумывая, отправился по тропинке. Что еще интересно, на птиц кустарник не действовал, почему так, Иргель и сам не мог понять. Насекомые тоже оказались невосприимчивы к его воздействию, но большинство из них жило за счет как раз той живности, которая здесь не хотела обитать, так что все складывается в очень удобную для нас картину.

Вода с утра была прохладна и мигом прогнала остатки сонливости, оставшиеся после прогулки. Поплавав пару минут, выбрался на берег и зачерпнул горсть песка. Эх, сюда бы мыла кусок, ну да ладно, стал тщательно себя растирать. Должен сказать, что песок не являлся аналогом земному, когда его берешь в руку, он ощущается более жирным, что ли, не знаю, как описать. В общем, довольно удобным средством гигиены оказался. Сполоснулся, просох и начал одеваться, когда со стороны поляны раздался взрыв!

Я замер. Вокруг тишина, даже птицы замолкли. И тут, один за другим, прозвучало еще два оглушительных ревущих раската, со стороны пещеры повалил густой черный дым. Наспех одевшись и подвязавшись, существенно левее тропы кинулся назад. Как не грохнулся по пути, не знаю. Оставшиеся десять метров до пещеры я прополз на животе, испытывая нарастающее беспокойство. И было от чего. Все еще скрытый кустарником и листвой, я отчетливо слышал человеческую речь.

- Готов? Быстро ты его, Жаннар, видел, какой прыгучий оказался?

- Допрыгался, отродье, от меня не убежишь. Но скакал резво, ты прав. Думаешь, он хотел на дереве спрятаться? Ха-ха, - незнакомец заливисто рассмеялся.

- Нашел что в пещере? - первый голос.

- Касс, тут две лежанки, быстро кидай поиск! - крик Жаннара бросил мое сердце в пятки, чувство опасности сжало тисками, я начал медленно отползать.

- Есть, есть что-то! - я замер, а потом услышал яростное вэканье, проклятие одного из незнакомцев и резкий, злой свит, ударивший по ушам вместе с жалобным полу всхлипом, полу стоном, что-то упало на землю. Вернее, я знал, кто упал.

- Барут? Откуда он здесь? Черт, он почти добрался до тебя, Касс, еще бы чуть-чуть, и сам знаешь.

- Не болтай, ищем, где-то еще один!

Я лежал, уткнувшись лбом в землю, а внутри ширилась пустота. За что? За то, что его путь отличен от их пути? Или были еще какие-то причины? Нет, не было, двадцать лет вдалеке ото всех. Значит, просто традиция?

- Нашел кого-нибудь? У меня пусто!

- Так же, смотри, вон тропа, давай проверим!

Суки, непривычно холодная ярость, охватившая меня, не помутила рассудок, напротив, мыслил я вполне здраво и четко. Жанар и Касс, я запомню, свидимся еще. Пока же не судьба, размажете и не заметите. Нужно уходить. Пропустив обоих мимо себя, почему-то был уверен - меня не заметят, листва надежно скрывала от глаз, а от их поиска - не знаю, просто был уверен, их поиск не найдет меня. В пещеру решил не возвращаться. Только подполз ближе и осторожно раздвинул ветки: Иргеля увидел сразу, вернее, то, что от него осталось, его разметало как от взрыва, обгоревший и почерневший торс в кровавой кляксе, а чуть дальше нижняя половина туловища. Суки! Еще дальше лежал разрезанный надвое Барут, теперь уже просто барут, все-таки не кличка. Ну что ж, увидел я достаточно, чтобы не забыть, и вернуть. Теперь ходу.

В груди было пусто и сыро, холодная ярость схлынула так же, как и пришла, мыслей не было никаких. До озера добирался кружным путем, словно зомби, не глядя и не обращая внимания на мелькавших хищников, один раз переступив через нечто, отдаленно напоминающее гигантскую сороконожку, буквально прошел сквозь рой пищащих странно светящихся зеленым насекомых, в общем, шел бессознательно, автоматически обходя препятствия и перепрыгивая где нужно. У озера, прислушавшись, никого не обнаружил и, не откладывая, пошел в обход.

Еще там, у пещеры, глядя на разыгравшуюся трагедию, решил - доберусь до скалы за озером, и пусть попробуют меня не пустить. Не пугал ни длинный, полный неизвестностей путь, ни возможная погоня, все это тогда отошло на второй план. Я просто сделал выбор. Уже позже, более-менее придя в себя, ощутил грусть, было безумно жалко обоих, как ни как, но все же успел привязаться к ним. Нет, я понимал, что рано или поздно мы бы все равно расстались, жить в пещере всю оставшуюся жизнь не для меня. Но такое. Они явно не заслужили подобную смерть. И дайте лишь время, я отомщу...

До цели добирался трое суток, старался делать поменьше остановок, ел на ходу, делал поправку по утесу и все шел и шел вперед. Ночевал на деревьях, привязывая себя лианами, один раз проснулся от жуткой тряски, думал, все, лезет очередной монстр, но нет, монстр был, но только бока чесал, да так, что деревья ходуном ходили, так что мне угрожало только сверзиться с пяти метровой высоты. А позже помесь гиены и еще не пойми чего загнала на дерево и караулила до самого вечера, уйдя только к закату. Ночью я, естественно, никуда не пошел. Пришлось заночевать на том же дереве.

Про ночи могу сказать только одно - жутко. Время пира и кровавых оргий. Спать под все те звуки было настоящей пыткой, вздрагивая каждые несколько минут и всматриваясь в непроглядную темень, не лезет ли кто. Чавканье, полу всхлипы, жуткие пересвисты, постоянно кто-то кого-то жрал. Иногда, по утрам, недалеко от дерева, находил чьи-то останки, в которых копошилась мелочь поменьше, растаскивая объедки ночного пиршества. Начали надоедать насекомые - и это было чуть ли не худшим, они доводили меня до крайности. Постоянно что-то пыталось меня грызть и кусать, в общем, спал жутко. Спасался опять-таки лианами, делал что-то на подобии кокона, и заматывался в него почти полностью, хоть какое-то спасение.

Трое суток мучений, но я добрался. Передо мной находился темный зев входа, вокруг все заросло лианами и чем-то вроде папоротника, но Иргель был прав, это не скала, когда-то, скорее всего, это было что-то вроде храма, величественного храма. Были видны остовы колон, какие-то постаменты и просто рельефные обломки камней, явно бывшие частью чего-то целого, возведенного не природой, но мыслящим существом. Поражали сами размеры. К примеру, почти скрытая с глаз поваленная колона, под ковром обвивших ее лиан, походила на обычный земляной холм выше моего роста. Если бы не просветы в переплетении растения, я бы так и думал дальше. Довелось бы увидеть раннее величие всего этого, могу поспорить, у меня захватило бы дух. Но сейчас передо мной лишь темный вход, и сплошной зеленый ковер, укрывший обломки некогда монументальной постройки.

Что же, тянуть нечего, и я сделал первый шаг. Вернее, попытался сделать. А потом еще и еще, но продолжал стоять на месте. Вот так фокус, я даже растерялся. Вправо - свободно иду, как только намереваюсь сделать шаг прямо, в проход, как будто мозг и не отдавал команду ногам, стою на месте. Стою и пялюсь в пролом. И меня осеняет, вспомнились слова Иргеля про скульптуру на утесе: "Расширяет сознание, если ты готов". Если готов. То есть, идет какой-то отбор, нужно соответствие определенным критериям. А какие критерии могут быть? Более полный взгляд не целостную систему мира. О, Господи, уже рассуждаю как Иргель.

Эх, старик, старик, почему ты просто не убежал, ведь мог же. Я стоял и молчал.

А потом сел на месте, там, где стоял, даже скорее упал, ноги просто подкосились. Что бы я услышал, чтобы не шел назад, что бы жил. Он считал себя стариком, подходящим к своему рубежу. Злые слезы сами собой навернулись на глаза, но лицо, словно маска, было беспристрастно, словно разучилось сопереживать, пропуская через себя все, и ничего в себе не оставляя.

Я медленно встал, вздохнул, закрыл глаза, мысли легкие, неспешные, отрешенность от всего и вся, и только две дорожки на щеках говорили иное. Шаг, и я внутри.

Вокруг было светло, хотя источника света я и не нашел. Стоя снаружи, не видел ничего дальше метра-двух, но внутри все было освещено и доступно взгляду. Время похозяйничало и здесь, разрушенные колоны, обломки местами обвалившегося потолка, осыпавшиеся барельефы стен и прочий хаос лишь удручал, от явного былого великолепия не осталось и следа. Приемная, как я окрестил ее для себя, была примерно метров десять в длину, а ширина терялась в нагромождении кусков камня и прочих разрушений. Что сразу бросилось в глаза, здесь не было лиан, вездесущие растения не смогли сюда пробраться. У входа во второе помещение ситуация повторилась, но я уже знал, что делать. Иргель не зря проводил со мной столько времени. Следующее помещение сохранилось намного лучше предыдущего и почти не несло бремя прошедших веков или тысячелетий. Я, почему то, склонялся к последнему, от всего прямо таки веяло древностью и эпохальностью. Просторный зал с колоннами по периметру и ни одной двери, лишь противоположная от входа стена отличалась выведенным на ней совершенно незнакомым мне символом.

Что-то среднее между набором геометрических фигур и иероглифом, словно вдавленное в каменную поверхность, а не высеченное. Интуитивно поднес руку, прикоснуться, и тут же отдернул. Непонятное покалывание в кончиках пальцев и слишком плотный воздух, или не воздух, создающий сопротивление и отталкивающий. Удивительное явление, не смог отказать себе и провел рукой еще раз, а потом еще и еще, будто гладил уплотненную воздушную массу, легкий же дискомфорт от тысячи мелких иголочек был незначителен и казался не опасным. Натешившись, настроился на отрешенность и... ничего не произошло. Потом просто интуитивно, удерживая себя все в том же состоянии, протянул руку и дотронулся до символа. И опять ничего не произошло. То есть здесь нужно что-то другое, отличное от "пропуска" в предыдущих проходах. Но что? Обернулся, и сразу же замер - вместо одного входа передо мной было три, по одному на каждую стену. Снова повернулся к символу - неужели какой-то перенос? Я ведь ничего не почувствовал. Если я правильно мыслю, тогда символ является неким активатором переноса, нужно только разобраться в самой активации. Вернее, в управлении ею. Так, что первое приходит на ум, самое практичное всегда самое простое. Приложил опять руку к символу и представил себе предыдущий зал.

Не вышло. А если так? Ну вот, сзади опять один проход, через который вижу приемную, все-таки пригодилось мое увлечение. После первой неудачной попытки в голову пришла вторая идея, на самом деле вспомнившаяся по одной из сотен перечитанных мною книг. Хобби такое было, проглатывал фантастику одну за другой. Все с тем же отрешенным состоянием как бы потянулся мысленно, представив переход из одного зала в другой. Обратный скачек уже не требовал мысленных усилий, хватало обычного состояния отрешенности. Что ж, выйти я всегда теперь смогу, на душе стало легче.

За всеми тремя проходами были небольшие комнатки с уже знакомыми мне скульптурами, различавшимися между собой только цветом и размерами. Примерно метр, метр пятьдесят и два метра, на глазок. А расцветка порадовала, довольно неожиданно было обнаружить в однотонных помещениях бледно-желтого оттенка нечто настолько кричащее. Меньшее яйцо было ярко бирюзовым, притягивающим взгляд не столько цветом, сколько его насыщенностью и глубиной. Довольно впечатляющий эффект, по крайней мене разглядывал его я не меньше минуты. В противоположной, левой комнатке, яйцо имело нежно голубой, матовый оттенок, безо всякой глубины и прочей притягательности, никаких эффектов, просто приятный глазу цвет. Последнее же изваяние вообще ничем не радовало - обычный серый камень и ничего более. Интересные различия.

Яйцо на утесе было примерно одного размера с наименьшим из находящихся здесь, и отличалось грубостью поверхности, походя на обычный булыжник. Эти же полностью гладкие, я бы даже сказал, отполированные. Вернувшись к меньшему, бирюзовому, я уже с опаской уставился на него. Ведь одно дело просто осматривать, а решиться прикоснуться - совсем другое, я прекрасно помню прошлый сеанс на утесе, не факт, что переживу еще один. А есть выбор? Нет, ну и хрен с ним! Рука коснулась поверхности. И свет исчез. Что за? Мне это очень не понравилось. Тьма была сродни той, когда самый громкий звук издает собственное сердце, когда любой посторонний шорох неизвестного происхождения воспринимается как угроза и пугает до дрожи. Я стоял, дыша через раз, вслушиваясь и вглядываясь во мрак, пытался вызвать состояние отрешенности, и не мог. Только улавливал начало и сразу же происходил сбой, будто что-то специально срывало мои попытки. Странная мысль, а я все пытался и пытался.

Неожиданно появилось ощущения полета, тянущее чувство в районе живота все усиливалось и усиливалось, в душу стал закрадываться страх. Он еще не достиг уровня, когда его можно назвать липким и холодным, но все к этому шло. Мозг уже рисовал картины пропасти и множество кошмарных тварей внизу, в нетерпении ждущих падающий к ним кусок мяса. Это конец! Эта мысль хлестнула подобно кнуту и взъярила не хуже!

Плевать, сдохну, разобьюсь, но упаду на саму здоровью и прибью своим весом. Не сдохну, так буду рвать и метать, грызть глотки, захлебываясь чужой кровью и топя их в своей. Холодная ярость заполнила сознание, я стал предельно собран и в ближайшие секунды готов был не дороже продать свою жизнь, а отнимать чужие, чем больше, тем лучше, я собрался не умирать, а нести смерть. Отрешенность, полнейшая и безмятежная, четкие, лаконичные мысли в своей легкости уже не были теми неспешными рыбками в стоячей воде, они были хищными, быстрыми и собранными для единой цели. Падение все ускорялось, а я сжимался, словно пружина, напряженный до предела и готовый при первом же прикосновении хоть к чему-либо вцепиться и уничтожить. А когда снизу послышался множественный шелест, будто тысячи чешуек терлись друг о друга, расставил руки в стороны и, падая, заорал:

- Молитесь, суки, я иду!

По-прежнему стою во мраке, но под ногами уже круг света, разгоняющий тьму на отвоеванном им пятачке. Выше пояса я все равно почти ничего не вижу, похоже, возможности светового пятна не велики и не простираются так далеко. Но уже хоть что-то. Неожиданные переходы, галлюцинации - бред, или шутки хозяев? Очень все странно. Вдруг, со стороны послышались шаги, так может ходить кто угодно, но не человек. Тяжелые, медленные, они неприятно играли на нервах, заставляя еще больше напрягать зрение и слух, тем не менее, я был собран и готов отразить любую опасность. Уши четко улавливали любой звук, глаза пытались выловить мельчайшую смену оттенков мрака, дыхание было ровное, а тело готово к броску.

Нечто остановилось в полной недосягаемости для глаз, но в том, что я сам как на ладони, не было сомнений. Тишина затянулась. Потом над головой раздалось сопение и в шею ударило чужое, горячее дыхание, обдав все тело приторно сладкой волной. Я сжался в пружину, мышцы напряглись, готовые в любой момент кинуть тело в сторону и обратно, к уже видимому обидчику. То, что чужак как минимум с дом размером, меня не останавливало, я просчитывал возможные варианты. Во всех из них в конце была моя смерть, просто некоторые заканчивались быстрее, некоторые давали фору во времени. Сопение раздалось еще раз, теперь уже ближе. Страх, он был со мной с самого начала, был тем чувством, что отрезвляет от безрассудной атаки и сдерживает героические порывы, награждающиеся посмертно. Но он же и обессиливал, а посему был лишь вспомогательным чувством, дополняющим отрешенность, да и не воспринимался как страх таковой, своего рода предохранитель. Поэтому, когда сверху вниз ринулось нечто массивное и стремительное, мышцы бросили тело в сторону и резко швырнули обратно, уже в прыжке. Неизвестный враг, обрушившись вниз, полностью закрыл световое пятно и прыгнул я абсолютно не видя куда. Но прыгнул. Удар от столкновения на миг ошеломил, из разбитых губ побежала кровь, а руки уже шарили в возможности хоть за что-нибудь уцепиться. И нашли. Поверхность, горячая и влажная, лишь усугубляла неприятные ощущения. Кожа, или шкура, была бугристой и твердой, за что удалось зацепиться, мог лишь гадать, какие-то наросты, позволившие упереться в них ногами и схватиться руками. И все это вздрагивало, шевелилось. Неожиданно меня с силой вжало в тварь, а потом руки и ноги оторвались от опор и я ощутил полет. Меня просто подбросили и поймают внизу, мозг продолжал работать, анализируя любое изменение ситуации. Но поделать я ничего не мог. Сгруппировавшись, камнем полетел вниз, почувствовав на себе сначала горячее дыхание, а потом что-то шершавое и липкое ударило в спину. От неожиданности я раскрылся, и тут же левую руку и обе ноги обожгло невыносимым огнем боли, я дико заорал, не чувствуя ничего, кроме продолжающейся пытки. Отрешенность слетела мигом, мыслей не было, были только крик и мука. Липкая поверхность вдруг пошла вверх и вжала меня лицом в жесткие, мелкие пластины, ломая нос и заставляя захлебнуться кровью. Потом отошла назад и снова вмяла, словно тисками. До меня дошло, меня жуют, я в пасти этой твари. Сил не было, все тело было смято, огрызки конечностей просто вопили о переносимых муках, и любые движения, а они были постоянными, лишь усиливало все это. Захлебываясь кровью и содрогаясь в конвульсиях, я сделал единственное, на что еще был способен: "Что б ты подавилась, сука!"

Тело еще жило пережитой болью и я, повалившись на пол, сжался в позу эмбриона, периодически сотрясаясь в судорогах. Круг света был теперь значительно больше. Иллюзия, это была всего лишь иллюзия, проверка, но на что? На вшивость? Я прошел? Медленно встаю, ноги и руки целы, но мозг помнит боль, помнит кошмар пережитого. Оглядываюсь, что дальше? Третий раунд? Закрываю глаза и через силу вызываю отрешенность, не сразу, тяжело сосредоточиться, но у меня получается, все, я готов, поехали дальше. Но ничего не происходит. Проходит минута, две, а все как было, так и остается неизменным.

- Хозяева, я готов, - стараюсь придать голосу почтение, но без подобострастия.

Нет ответа, все та же тишина и стук собственного сердца. Стою и жду, неизвестно чего. Как же я устал, только сейчас это понял, выжат морально, досуха. Опустился на пол, устроился удобнее, прикрыл глаза. Все та же тишина, давящая, лезущая в уши, естественно, это только так кажется. Но круг света так мал по сравнению с необъятным мраком вокруг, что поневоле начинают лезть в голову всякие мысли. Так, прочь, вон все ненужное, сосредотачиваюсь на полной пустоте в голове, никаких размышлений, никакой активности. Но не думать ни о чем слишком сложно, нет-нет, да и проскакивает какая-то мыслишка. Открыл глаза, поморгал, встряхнул головой, в шее хрустнуло, затекла, что ли? Повел плечами, разминая. Как там назывался тот эффект, когда люди якобы чувствовали потерянную конечность? Вот и сейчас смотрю я на ноги, ведь абсолютно целы, но ноют, как и рука, как и нос. Мозг воспринял все это за реальность, так что ли? Тогда иллюзии могут убивать. Эта мысль меня не обрадовала. Надеюсь, эта проверка не поломалась на середине пути, а то будет печально. Или останусь тут сидеть навечно, или следующая иллюзия откусит мне голову.

Снова закрываю глаза, отрешенность дается почти мгновенно, выравниваю дыхание и начинаю заново разгонять мысли, прочь, нечего роится, прочь. Постепенно они затихли, не исчезли, нет, такого просто не может быть, а отошли на задний план, стали незаметны, перестали акцентировать на себе внимания, проскакивая как бы вскользь сознания, не мешая, не отвлекая. А на границе восприятия стали проскакивать обрывки чьих-то голосов, ощущаемые не слухом, нет, я по-прежнему слышал только биение своего сердца. Но будто появляющиеся у меня прямо в голове, похожие на отдаленное эхо, то приближаясь, то отдаляясь. Как только я попытался сконцентрироваться на них, вслушаться, понять хоть часть брошенного ними, голоса исчезли. Что за? Я пребывал в недоумении. И сколько я не вслушивался, так ничего и не добился. А зачем вслушиваться? Мысль показалась настолько простой, что чуть не рассмеялся. И точно, буквально несколько минут спустя я уже опять воспринимал чей-то хор. Именно хор, мужские голоса стали отчетливее и громче, повторяя все вместе на незнакомом мне языке что свое, почти не повторяющееся, но монотонное и довольно красиво звучащее. И чем дальше, тем громче они звучали, вскоре стало казаться, что они сидят вокруг, я ровно в центре, и выводят свой речитатив только ради меня одного. Потом стало жутковато, хор стал подобен громовым раскатам, казалось, еще немного, и в моей голове начнут сверкать молнии, испепеляя все на своем пути. На пике буйства речитатив достиг такой высоты и силы, что я уже не мог сдерживаться, и состояние отрешенности слетело с меня, я застонал, обхватив голову руками. Но ничего не прекратилось. Теперь хор гремел повсюду. Это было и жутко, и прекрасно одновременно, мощь, это была такая мощь и сила, способная, казалось, дробить скалы и испарять моря. И в итоге, слабая букашка вроде меня, просто не выдержала.

Очнулся я в комнате с яйцом. Из ушей и носа капало. Черт, из носа то ладно, но из ушей - пальцами, что ли, затыкать? Промаявшись минут десять, наклоняя голову то так, то эдак, в конце концов, удалось каким-то образом остановить кровотечение.

И что это было, как это все понимать? Я что-то приобрел, кроме пережитого? Мыслей не было, я слишком устал и потому решил перенести дальнейшие изыскания на следующий день. Поднявшись, направился было к выходу, но за ним не было ожидаемого зала. Комнатка, представшая перед моими глазами, была три метра на три, имела каменное ложе и уже виденный мною ранее символ, правда, с небольшими отличиями, и все. Мечта аскета, ловушка для меня. Или не ловушка? Плевать, не головой же об стену теперь биться, доплелся до кровати, если можно так назвать высеченный из камня прямоугольник, и растянулся во всю длину. Сон сморил сразу же, слишком устал.

Я не один. Понимание этого подкинуло меня с лежанки, заставило кубарем скатиться в сторону и прижаться спиной к стене. Что за? Не было лежанки, и стены тоже нет, есть опять пятно света, я в нем, и еще кто-то, в темноте. Тишина затягивалась, создавалось ощущение, что меня изучают, рассматривают, как под увеличительное стекло, и мне это не нравилось. Так и не вычленив во мраке никакого движения, решил брать инициативу в свои руки:

- Кто здесь? - тишина, ни звука, ни шороха.

- Я же знаю, что не один, хватит прятаться, - стараюсь, что бы голос звучал уверенно и ровно, - у меня много вопросов.

- Зачем тебе наши ответы, чужак?

- Я ищу знания, мой наставник погиб, моего опыта недостаточно для самообучения.

- У тебя нет никакого опыта, кто ты?

- Человек, и мне нужна помощь, - затаил дыхание. Молчание затягивалось. Но я дождался.

- Ты прошел три круга, завтра пройдешь еще один.

Глаза стали слипаться, накатила сильнейшая сонливость, и хотя пытался бороться, это было сильнее меня, веки сомкнулись, и я заснул. Проснулся так же, с подачи неведомых хозяев, не зная ни какое время суток, ни сколько времени прошло, просто сон слетел в один миг и мозг начал мыслить. Так не бывает, но не ощущалось даже остатков дремы. Хотя должен признать, чувствовал себя хорошо выспавшимся и отдохнувшим. Жестко тут все, ничего не скажешь, ну да ладно. А теперь насущное: хочется есть, но где здесь еда, и в туалет бы не помешало, но унитаза я тоже тут не видел. Взгляд оббежал комнату и остановился на знаке. Ну, попробуем.

Дальше была череда сплошных неудач. Хоть символ и был похож на тот, другой, и точно так же отзывался на прикосновение, никакие мыслеобразы ничего не дали. Не было ни переноса, ни каких-либо других изменений. Попытки передать чувство голода и необходимость организма облегчиться тоже не принесли результатов. Я уже не говорю о поиске скрытых дверей в обеих комнатах, хоть бери и бейся головой об стену. Замурован, выхода нет. Игра возможна только по правилам хозяев. Что ж, к черту стыд, справил нужду в комнате с яйцом, на голод просто махнул рукой. Сказали еще один круг? Будет вам круг. Кладу руку на изваяние и в мгновение оказываюсь посреди пятна света, такого, каким помню его по последнему разу. Минуту просто осматриваюсь, нет, ничего не поменялась, вокруг все та же тьма. Дышу расслабленно, настраиваясь на очередной кошмар. Уже совсем привычно вхожу в нужное состояние, еще немного практики, и это будет получаться само собой, как дыхание или биение сердца. Я готов и жду. Но происходит совсем уж неожиданное.

Из мрака вышел человек в темно-сером балахоне с накинутым капюшоном, так что лица почти не было видно, и остановился на границе тьмы и света. Некоторое время просто молчим, он разглядывает меня, а я его.

- Ты на подготовительном курсе, каждый оборот будешь проходить по одному кругу, - сказав это, он начал отходить во мрак.

- Постойте, у меня есть еще вопросы! - воскликнул я, - Мне нужно знать!

Он почти скрылся во тьме, но, все же, ответил:

- Ты все еще чужак, наберись терпения, - и исчез. Да и был ли здесь кто-то кроме меня? Насколько понимаю, все это одна колоссальная иллюзия, что-то типа обучающего центра. Жаль, не захотел пообщаться, но он что-то говорил про курс и, словно это послужило сигналом, со всех сторон во мраке начали загораться маленькие, не больше ногтя мизинца, но от этого не менее яркие огоньки. Красно-оранжевые, они все множились и множились, выписывая замысловатые пируэты, то взмывая вверх и замирая на миг, то стремительно обрушиваясь вниз, будто падая без опоры, замедляясь у самого пола и снова начиная свое вознесение. Десятки, сотни, они все множились и множились, но совсем не давали света, тьма по-прежнему оставалась тьмой. Хоровод десятков тысяч огоньков завораживал, язык не поворачивался назвать это мельтешением, нет, все эти пируэты и мертвые петли были полностью скоординированы, а многие даже синхронны, здесь явно проглядывалась какая-то система.

А потом вся эта красота, бешено визжа, рухнула прямо на меня. Я только чудом умудрился отпрыгнуть, неудачно приземлившись и отбив себе бок, дыхание сбилось, но настрой остался боевой. Ускорившись, огоньки почти мгновенно взмыли ввысь, и теперь уже только часть из них пошла в атаку, но мне от этого не стало легче, их скорость возросла, а визг все также резал слух. Испытание на ловкость и скорость? Сомневаюсь, человеку просто не подвластен такой темп. И я бежал, прыгал, уклонялся, падал, ничего не видя во мраке, благо пространство вокруг было без препятствий и ровным. Но все это было тщетно, темп нарастал, и вот я уже лечу кубарем, сжав зубы от пульсирующей боли во всей спине. С десяток огней, визжа особо жутко, спикировали ближе всех и врезались с чудовищной силой. Меня подбросило и развернуло, а потом встретила земля - воздух моментом выбило из легких, носом пошла кровь, верх и низ менялись местами с завидным упорством. А в спине ворочались, пытаясь прорваться еще глубже, злые красные осы. Распластавшись на полу и рыча от боли, я уже не мог подняться, и с ужасом взирал на зависшие надо мной мириады огней, чьи близнецы сейчас проедали мне спину. И они упали. Всем скопом. В одну точку, в меня. Изломанное тело взорвалось ошметками, брызгами крови, рот кривился в немом крике, но легких не было, нечем нагнетать воздух. Осознание случившегося было настолько жутким, что страх потери себя затмил все иные чувства, и кусок окровавленного мяса провалился в беспамятство.

Пробуждение было тяжелым. Я болел, весь. Болел снаружи и изнутри. Боялся не то что бы встать, но даже пошевелиться. Дыхание и то отзывалось во всем теле ноющей болью. Просто лежал на полу у яйца и пялился в потолок, стараясь не стонать, сдерживаясь. Сколько я так провалялся, не знаю, но мозг потихоньку начал воспринимать действительность, а не канувшую иллюзию, и стало отпускать. А пока единственным моим приобретением от произошедшего была информация. Скудная, но хоть какая-то.

Каждый круг - урок, и если он пройден, круг света увеличивается. Количество уроков неизвестно, видно, все зависит от успехов. Яйца - это уровни уроков, их интенсивность, я пока на подготовительном курсе, то есть обучения, как такового, еще не было. Эта мысль просто вбивала гвоздь мне в мозг. Символ на стене - это знак власти, именно так я его теперь воспринимал. Походу, я получил какой-то доступ, так как знал, как перемещаться, запрашивать еду и прочее, по мелочи. Лежак - что-то вроде коммуникационного артефакта, корректирующего и разбирающего твои дневные действия. Про туалет не было ни грамма информации. Вот и все. Ни когда выпустят меня отсюда, ни чего ожидать дальше и что вообще от меня требуется, больше никакой информации мне не дали. Есть комната обучения, с яйцом, есть комната отдыха. Так что ничто не будет меня отвлекать от обучения, прямо казарменный режим какой-то. Сон, завтрак, обучение, обед, если жив, собственные занятия, ужин, сон. А что я хотел? Бассейн и массажистку? Получил как раз то, что нужно, и хватит об этом.

Легкая злость на себя придала решительности. Игнорируя болевые призывы тела остановиться, я медленно поднялся, постоял неподвижно пару минут и начал разминать мышцы. Ничего сложного, покрутил суставами, сделал несколько приседаний, отжался раз двадцать и все в таком духе. Стало заметно легче. Ну что же, пора и обед получить, вернее, поздний обед. Лежанка будит с восходом солнца, а уроки обычно длятся, где то от пяти до семи часов, все зависит от степени поврежденности учащегося и получаемой им информации. Оказывается яйцо, вернее, атрасс, это активный артефакт, могущий непосредственно влиять на учащегося, ну, иллюзии уроков, восстановление организма при травмах и прочее, в то время как лежак всего лишь собирает информацию и выдает корректировки. Просто, практично и аскетично.

Для взаимодействия с символом власти нет нужды прикасаться к нему, достаточно просто сконцентрировать на нем взгляд и выбрать одну из доступных команд. Я хотел обед. И получил его в миске под символом. Гм, ложка не полагается? Так, что там? Сероватая кашица неопределенной принадлежности, на вид то ли что-то просроченное, то ли просто помои. Ну, хоть запаха нет. Попробовал. И абсолютно безвкусная. Правильно, ничто не должно отвлекать, проглотил по-быстрому, и заниматься. Выхлебав содержимое через край, поставил миску под стену и мазнул взглядом по символу - миска исчезла.

Теперь самое легкое. Удобная поза, спина ни на что не облокачивается, ноги скрещены, руки на коленях, глаза закрыты. Мысли легкие, быстрые - сознание привычно рухнуло в отрешенность. А на дальнем плане крутилась всякая мелочевка: вспоминались занятия с Иргелем, походы с ним в лес, обучение языку. Даже провел аналогию со мной тем и теперешним, что то, безусловно, поменялось, но четче всего заметны успехи с медитацией. Если раньше мысли плавали, словно в киселе, неспешно шевеля плавниками, то теперь это были окуни, хищные и быстрые. Любая информация тут же разрывалась на составляющие, раскладывалась и анализировалась, складываясь потом в наиболее удобную для меня картину. Помню, он как-то обмолвился, что потратил почти год, учась достигать отрешенности, все время срываясь в маэр - там схожая система, но другой принцип, и победить старую привычку оказалось не так уж легко. Вот он на рефлексах все время на ней и стопорился. Я же проблем с этим у себя почти не помню.

Другая мысль была о грустном: не успел я ему тогда сказать, как обязан, и благодарен, только сейчас понимаю это. Эх, Иргель, Иргель, ну почему все так сложилось?

Отрешенность, словно со стороны взираю на все это роение воспоминаний, идей, с одной стороны осознаю - это все мое, это все я, но с другой как-то отгораживаюсь от всего, становлюсь наблюдателем, и поначалу удерживать это состояние было ох как не просто, особенно если долго или когда отвлекает что-то.

В голову пришло знание - время обеда, просто почувствовал, как будто сработала интуиция - все, пора, но чувства чувствами, а я именно знал. Каламбур, десять секунд назад не знал, а спустя - уже знал. Чушь, но все так и есть. Улыбнулся. Открыл глаза, посидел еще некоторое время, не меняя позы и не сбивая ритма дыхания. Кстати, как-то само пришло понимание, какую позу принять, где лучше не заниматься, как дышать - думаю, все это дала мне отрешенность, "all inclusive", так сказать, тело само знает, что ему нужно, следует только уметь прислушиваться.

Ужин ничем не отличался от обеда, проглотил не заметив. Встав у знака, активировал еще одну доступную мне теперь возможность - решил называть ее омовением. По телу прошелся легкий ветерок, игнорируя одежду и освежая кожу, все, теперь я чист. Местный аналог душа был бесподобен, десять секунд щекотки и свободен. Что ж, по графику остался только сон и я был рад этому, денек ничем не выделялся из продолжающейся череды кошмаров. Сон и медитации - единственное, что не приносили мне боль и мучения.

Да, черт! Внезапная злость, огонь и стужа. Я был зол на себя и прекрасно понимал это. Осознавал, что слаб, осознавал свою никчемность, ведь это был всего лишь подготовительный курс, а для меня он уже был кошмаром. Лед и пламя сцепились внутри, я разрывался надвое. Решение пришло неожиданно, все стало на свои места, стало четким и понятным. Корить и жалеть себя можно было дома. Не здесь. Тут нужно есть самому, или съедят тебя. Или забыл? Это всего лишь учебная машина. И в балахоне был не человек. Так пусть я сломаю ее или она меня, третьего не будет. Сразу же стало легко и спокойно. Будто камень с плеч свалился. Постоял минуту с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. И только сейчас заметил, что нахожусь в состоянии отрешенности. Уже на рефлексах, да? Ладно, пора спать.

Но поспать не удалось. Опять пятно света, вокруг мрак и давящая тишина. А, точно, лежак, сейчас будет разбор полетов. Но ни единого звука я так и не услышал. Странно, что-то явно не так.

- Есть здесь кто? Я думал, мне сейчас укажут на мои ошибки, - молчание.

- Зачем же тогда сюда вызвали, я там сплю, между прочим, - опять никакой реакции.

- Что ж, ладно, - сел на пол, медитировать во сне мне еще не доводилось. Ведь это сон, или нет? Вот так вопрос! Тело спит, а мозг работает - что-то не того, небылица какая-то.

- Ты нетерпелив, это плохо, - голос раздавался со всех сторон, - не знаешь азов, и это плохо, ты поздно начал, это тоже плохо, но у тебя есть потенциал - вот это плохо вдвойне, потому как, невзирая на все перечисленное, ставящиеся задачи ориентированы именно на потенциал, а его одного мало, - казалось, голос укорял и жалел одновременно.

- У меня нет выбора, я такой, какой есть, и выкладываюсь на полную. Я пришел за знаниями, и я их получу, или сдохну, - упрямо пялюсь во мрак.

- Ты настойчив, это хорошо. По моим подсчетам, если ты не начнешь прогрессировать в течение двадцати пяти - тридцати кругов, то умрешь, не выдержав нагрузки.

- Я уже сказал, или справлюсь, или сдохну.

- Ты упрям, это хуже настойчивости.

- Кто ты такой? - голос явно принадлежал человеку, но построение фраз и интонации... - Я могу задать интересующие меня вопросы?

- Ты любопытен, это хорошо, задавай. Я твой координатор, остальная информация закрыта.

- Почему закрыта?

- Недостаточный уровень звания.

- Звания? Это военная база?

- Закрыто.

- Как я могу понять, о чем я могу спрашивать, а о чем нет?

- Ты можешь спрашивать о чем угодно.

- Ясно, - ну, точно программа, - ты не живой?

- Закрыто.

- Ты можешь охарактеризовать рамки вопросов в пределах моего доступа?

- Конечно, ты можешь частично узнать о подготовительном этапе, вся остальная информация у тебя уже или есть, или закрыта, - не густо.

- Тогда расскажи мне все, что я могу еще узнать, - я приготовился к лекции, но голос разочаровал меня, уложившись в несколько предложений:

- Обучение уровня "Бирюза" способствует подготовке сознания, мышления и тела к базовому курсу обучения, продолжается до тех пор, пока координатором не будет вынесен вердикт об успешном окончании обучения. Как твой координатор, настоятельно рекомендую по всем вопросам обращаться ко мне, иногда даже мелочь бывает очень важна. Это все.

- Ты почти мне ничего и не рассказал. Постой, а фигура в сером балахоне, в предыдущем уроке, кто это был?

- Если у тебя был урок, то это мог быть только координатор урока, ты не думаешь, это плохо.

- Почему ты меня все время оцениваешь? Ты ведь программа, не живое существо, в тебя заложен такой стиль поведения, я прав?

- Принцип негативного оценивания должен стимулировать тебя улучшать себя. И я не программа, не сравнивай меня с дикарским машинным кодом, - мне показалось, или я явно слышал нотки обиды.

- Прости, не хотел тебя обидеть. Кстати, как мне положено к тебе обращаться, на ты, вы?

- Как хочешь, мне не принципиально.

- Я могу общаться с тобой в любое время или только во сне?

- Ты не корректен, и это плохо, но я понял тебя. Наши встречи возможны только в ночное время, и только когда ты лежишь на ссатум, нужно максимальное соприкосновение, - ясно, ссатум, он же лежак, он же пассивный артефакт-координатор.

- А пища, можно как то изменить ее внешний вид или получать другую? - я решил проверить собеседника.

- Закрыто, - мда, не обманул.

- Даже не знаю, что еще спросить и не получить твое "закрыто". Можешь мне посоветовать что-нибудь по обучению?

- Ты пока работаешь на пределе, советовать нечего. Продолжай выкладываться полностью и дальше, это твой единственный шанс выжить. Еще вопросы будут?

- Нет, спасибо, жаль, не обо всем можешь рассказать.

- Всему свое время, переживи эту ночь, - что за странное пожелание, только и успел подумать, как сознание провалилось во мрак.