И все-таки наивный я еще, как оказалось пару минут спустя - никто никуда не поедет, не сорвется, и все будет идти так, как и должно. Мы долго еще потом сидели, обсуждая и строя всевозможные догадки, теории, но однозначно сошлись лишь на одном - об этом разговоре никто не узнает, его просто не было. Но я видел, их проняло, а это уже что-то, к тому же, кто предупрежден, как говорится, тот огребает обычно последним. А уж о том, что бы огребать было просто не от кого, я позабочусь сам.

Но весь мой боевой пыл слетел буквально через день, когда не смог даже подняться с постели. Простыня была мокрая, тело колотило мелкой дрожью и жутко знобило, а накатившая слабость не давала даже головы повернуть - казалось, что уезжает вся комната. Первоначальный перепуг вскоре сменился равнодушием, а потом и апатией, странная игра чувств поначалу настораживала, но потом стало абсолютно все равно. Я будто атрофировался, отстранился от этой реальности, выпав из общего движения, и сейчас парил в стороне, наблюдая за всем с легкой ухмылкой и сочувствием - суета сует, глупый мир, глупые устои. Мне все больше нравилось здесь, на обочине, ведь смотреть отсюда туда было совсем не то же самое, что наоборот, как я это делал ранее. Тут все такое спокойное, размеренное, будто на глубине океана, в то время как наверху бушует шторм и каждое движение дается с трудом, через силу.

Потом пришел Белый и сгреб меня под себя, оградив от остального мира. Он такой смешной сейчас, зыркает по сторонам, словно охранник. А кого охранять? Меня? От кого? Хочется смеяться. Касаюсь рукой и глажу белую шкуру, ему это нравится, антрацитовые глаза жмурятся от удовольствия, периодически закатываясь. Подлиза, теперь всегда будет приставать, разбалую тебя. Нас обвивают плети, заковывая в кокон, так еще спокойнее и безопаснее, кто нам теперь может противостоять, кто осмелится? Внезапно мы начинаем падать, тело изгибается, протестуя, но замечаю все это только я один, а Белый все так же подставляет под руки башку, а Плющу и подавно плевать. Внутри вдруг становится пусто, и это ширится, не двигаясь с места и, в тоже время, заполняя меня всего. Тошнит, сильно тошнит, а теперь морозит, а вдруг становится жарко, смеяться? Нет, плакать, или не стоит? Эмоции скачут слишком быстро, я растерян и не знаю, что делать, столько возможностей, столько путей, пойти по ним всем? А почему бы и нет, здесь и не такое возможно. И мы идем, я здесь, и я там, и еще вот там и там, нам хорошо вместе, правда, Белый? Он поворачивает ко мне морду и смотрит на меня, словно понимает, что хочу ему что-то сказать, но не могу, рот не слушается. Все начинает расплываться, течь, растворяясь одно в одном, и все это время передо мной стоят немигающие антрацитовые глаза.

Я вскочил, словно ужаленный, сердце бешено колотилось, готовое сменить место прописки и выпрыгнуть на смятую простынь. Тело противно липло, укрытое холодным потом, хотелось принять душ, но было страшно вставать, нужно успокоиться. Это был бред, всего лишь бред, теперь все в порядке. За окном темно, значит, ночь. Сколько я так провалялся? День, два? Не помню, не знаю. Белый? Да вот он, в зале сидит. Все в порядке, все хорошо.

Минут через пять спустил ноги на пол и, слегка пошатываясь, побрел в ванную. Душ хорошо вправлял мозги, помогая собраться и прийти в себя, и я собирался воспользоваться этим. Не знаю, что это за хрень со мной была, но она уже позади. Струи били по голове, плечам, спине, принося с собой успокоение и обновление, для меня это стало чем-то вроде ритуала, каждый день как бы заново рождаться, получать новое, чистое тело для очередного дня или ночи. Глупость? Может быть, но мне нравится. Черт, где полотенце? Пришлось шлепать босыми ногами по линолеуму, потом по ковру до самого балкона, сколько раз себе говорил - высохло, тащи на место. Плети обвили ручку двери, открывая ее, и подхватили мягкое, бамбуковое полотно. Вытершись насухо, повесил его сушиться обратно, и только теперь сообразил взглянуть на часы. Ахренеть, меня штормило два дня, двое суток я провалялся в беспамятстве без пищи и воды. Сразу же волной накатил голод, захлестнув всего прямо с головой, захотелось именно что жрать, не есть. В ход пошло все, что только видел в холодильнике: яблоки, груши, бананы, апельсины, я лопал их с таким энтузиазмом и скоростью, что сытость пришла вместе с пониманием - пережор. Потом кое-как доперся до дивана и выпал в осадок, двигаться не хотелось, спать тоже, идиотское состояние - чем заняться? Набрал по мобильнику родителей, у них все нормально, отлично, значит, ничего не пропустил. Включенный компьютер также ничем не порадовал, писем нет, а играть не хотелось, скука. Вот так и сидел, в итоге, весь день, маясь перед монитором и шлясь по всевозможным сайтам. Хандра? Возможно, но вечером я выйду на улицу, и все пройдет.

Но вечерние сумерки принесли не только избавление, со мной явно происходило что-то не то, я стал ощущать накатывающие волны стужи, замораживающие нутро и заставляющие покрываться гусиной кожей, а потом приливы жара, согревающего окоченевшие внутренности и выдавливающие редкий пот. Глаза слегка слезились, а в затылке отдавалось тупой, ноющей болью, терпимой, но мешающей на чем-либо сосредоточиться. И я сглупил, решив хоть как-то отвлечься и все же выбраться на улицу. Натянув на себя теплые штаны и свитер, накинул куртку, всунул ноги сначала в носки, а потом в ботинки и, кривясь, выбрался за дверь. Начало слегка штормить, так что перила оказались весьма кстати, подставив свое дружеское плечо, за которое я не преминул ухватиться.

Морозный воздух сразу же шибанул по мозгам, пройдя через нос и частью сковав затылочную боль. Я накинул капюшон и решил пройтись вдоль дома, ноги сами выбирали дорогу, стараясь не искать новых путей, ступая по уже протоптанным местам. Нехило же навалило за эти дни, вокруг было лишь белое покрывало, скрывающее от взгляда все, что было ниже моих колен. Местные хоть песком додумались посыпать, и то хорошо, мелькнула мысль, а потом я кулем завалился набок.

В затылке словно скакали молнии, рикошетом отлетая от стенок черепа и, встречаясь где-то посередине, с еще большей силой разлетались в стороны, долбя, долбя и долбя. Глаза боялся даже открывать, их тут же начинало резать и печь, во рту появился привкус крови - так и есть, десны не выдержали, заплакали, язык нащупал сразу несколько источников. В желудке же шла война, там, то взрывались атомные бомбы, заставляющие подтягивать колени к груди и тихонько скулить, то образовывалась такая стужа, что страшно было даже пошевелиться, вдруг что-то разлетится осколками, и потом их уже не собрать. И постоянно тошнило, надрывно сжимая горло в жутких спазмах, заставляя исторгать из себя все, что только было. Рядом, на снегу, спокойно сидел Белый, я не видел его, но смотрел на себя его глазами, и мне было сейчас абсолютно не до того, что нет уже никакой множественности, нет того обилия информации, хламом оседающей в моей голове. Было только то, что нужно - жалкая, корчащаяся фигурка, марающая белый снег своей блевотиной. В какой-то момент сознание отключилось, не выдержав слишком долго длившейся агонии, и я потом мог только посочувствовать телу, явно продолжавшему терпеть эту пытку. Какого хрена меня вообще понесло на улицу, о чем думал своей задницей, когда вместо нее должна работать голова?

Очнулся я не при самых комфортных условиях: тело ныло, мышцы частью затекли, так что вставать было то еще удовольствие. Куртка была измарана напрочь, придется стирать, так как изгваздаться умудрился и изнутри, исторгаемое попало за воротник, и не преминуло просочиться дальше, что не мудрено при таких-то корчах. Нашарив в кармане ключи, постанывая, медленно заковылял к подъезду, стараясь не думать о том, как буду подниматься на свой этаж. Лифтом я никогда не пользовался, предпочитая быстро взбегать по ступеням и, соответственно, карточкой не обзавелся, не нужна была. А теперь придется платить за это, и отнюдь не деньгами. Сцепив зубы, и перехватывая руками перила, шаг за шагом перебрасывал ноги с каждым разом все выше и выше. Потом была возня с замком на двери, душ и беспамятство на диване - как только голова коснулась подушки, почти сразу вырубился.

Разбудил мобильник, проигрывая популярную сейчас мелодию, лишенную голосового сопровождения. Я вообще не особо понимал людей, ставящих себе на звонки рок, шансон и прочие голосухи, разве что за редким исключением. Вставать не хотелось, но настырный дозвон повторился снова, раздражая и мешая снова погрузиться в сладкую дрему, пришлось вставать и плестись искать преступника. Вот ты где, негодяй, тебе самое там и место, в кармане вонючей, заблеванной куртки.

- Да, - сонно буркнул в трубку.

- Владимир Васильевич?

- И что?

- Вас беспокоят из Корпуса, мы хотели бы...

- Пошли в жопу, - раздражено буркнул в трубку и сбросил звонок.

Черт, опять стало мутить, долго был в вертикальном положении, что ли? Выходит, еще не все закончилось, и подтвердивший это рвотный спазм ракетой бросил меня к унитазу. Опять зазвонил мобильник, да что б вас!

- Да!

- Владимир Васильевич...

- Вы что, издеваетесь? Я сейчас облевываю унитаз, не до вас мне, - и бросил трубку, суки, достали.

Так, вроде, стало легче, но спать уже не хотелось, да и вялость не отпускала, в душ бы, так бойлер еще не готов меня порадовать, кстати, включить бы его. В наружную дверь настырно застучали, ну что за день, мелькнуло в голове.

- По голове себе, ждите, сейчас, - раздраженно крикнул и пошел одеваться.

Домашний костюм приятно облепил кожу, скрыв руки и ноги, а горло обвил высокий воротник, кого там принесла нелегкая? Замок клацнул раз, потом второй и дверь отошла в сторону, явив мне уже знакомое лицо, век бы его не видать.

- Чего? - мрачно бросил вместо приветствия.

- Вы плохо себя чувствуете? - осведомилась девушка.

- Да уж не хорошо, вам-то что? - все так же неприветливо осведомился я.

- Мы бы...

Но тут меня в очередной раз скрутило и, так и не узнав, что они бы, стрелой метнулся в ванную, обняв унитаз как родной. Рвать уже было попросту нечем, так что просто драл глотку, сплевывая собирающуюся слюну и вытирая рот туалетной бумагой.

- Отравление? - раздалось сзади.

Блин, она что, зашла за мной?

- Вы что тут делаете? - поинтересовался я, прекратив пугать керамику жуткими звуками.

- Собственно, мы бы хотели с вами поговорить.

- Что вы делаете в моей квартире без приглашения, - раздельно повторил и поднялся к умывальнику, во рту было не самое приятное послевкусие.

- Решила помочь, похоже, с вами не все в порядке, - уже менее официально заявила девушка.

- Спасибо, не надо, сам как-нибудь, дверь знаете где, - бросил через зеркало на нее взгляд.

Корпусовка скривилась, но послушно развернулась и пошла прочь, по пути что-то положив на тумбочку.

- У нас есть для вас предложение, позвоните, как только придете в себя, это в ваших же интересах - и, выйдя, прикрыла за собой дверь, замок щелкнул.

Не было печали, так корпусовцы примчали, сочинил на ходу, поднимая к глазам оставленную девушкой визитку: Корпус, Татьяна Викторовна, старший специалист, а ниже мобильный телефон, и больше ничего. Хмыкнув, бросил ее обратно, пока не интересно, а там видно будет.

Скоро нагреется бойлер, и стоило заняться как собой, так и вещами, пока опять не прихватило. Желудку уже просто нечем было извергаться и он, словно понимая это, утихомирился. Как там говорят - лечебное голодание? Что ж, поголодаем, и посмотрим, что дальше будет. И тут вспомнилось, твою ж мать: Белый дал обзор мгновенно, перехватив дыхание и заставив почти не дышать, еще не полностью веря, я крутил его башкой, рассматривая себя, стены, мебель, потолок - и губы довольно растягивались в улыбке. Не такой уж сегодня и плохой день, ради этого можно было и помаяться немного, и тут же запнулся, вспомнив вчерашние корчи. Ладно, но ведь все-таки жив, и теперь еще это, а если? Обзор от кошмара сразу же размножился, давая полную информацию об обозреваемом пространстве, такого я точно не ожидал, просто жесть!

Но осмыслить ситуацию у меня снова не получилось, ноги подкосились и я, чудом успев выставить перед собой ставшими вдруг ватными руки, грохнулся на пол. Онемение возникло спонтанно и мгновенно охватило все тело, даже веки смежить было невозможно, так и лежал парализованным, хорошо хоть на ковре. Происходящее уже не пугало, я просто устал от всех этих сюрпризов, неожиданно вываливающихся мне на голову, и просто терпеливо ждал, когда они закончатся. Свою роль сыграло еще понимание того, что все это лишь часть перенастройки меня самого, хреново было только то, что понятия не имел, сколько все это еще будет длиться.

Но смекалка и тут дала о себе знать, обвившись плетьми, так как по другому почему-то просто пока не получалось, я перенес себя на диван, получив хоть какое-то удобство, а потом занялся тем, что стал гонять Белого по этажам, квартирам и недалеко около дома. Дальнейшее было довольно неприятно вспоминать, так как я не мог даже моргнуть, не то, что пошевелиться, и так вплоть до самого вечера. Спасало то, что глаза стали слезиться сами по себе, а кошмар, хоть немного, но скрашивал скуку. Отпустило меня неожиданно, просто резкий толчок через все тело и из горла вырывается сдавленный хрип, наконец-то. Задеревеневшие мышцы свело судорогой, заставив дернуться раз, второй, третий, ноги спустились с дивана и кое-как нащупали твердую поверхность, я встал, пошатываясь. Да какого хрена? Плющ, до этого момента укрывавший мои ноги, обрел плотность и сжал в объятиях, часть плетей послушно опустилась вниз, упершись в пол и поднимая меня вверх, а потом понесла в коридор. Ну что за на хрен, а раньше так нельзя было? Слабость пока не отпускала, но пришедшая в голову мысль полностью себя оправдала - не можешь сделать что-то сам, пусть это сделают кошмары. В итоге куртка лишилась подкладки и вместе с ней была отправлена в стиральную машину, следом была попытка почистить штаны, с горем пополам-таки увенчавшаяся успехом, но все это намекало лишь на одно - требуется практика.

В целом, колбасило меня еще в течение всей недели, вплоть до самого Нового Года, и когда родители, обеспокоенные моей пропажей, таки смогли дозвониться, оказалось, что сегодня к полуночи нужно быть при параде у них дома. Вот так номер, здоровым-то я себя все еще не чувствовал, придется выкручиваться.

За тридцать минут до всеобщего ликования моя тушка, более-менее прилично упакованная и с двумя большими пакетами, вдавливала пальцем дверной звонок. Ноги и руки были обвиты плетьми, помогающими поддерживать равновесие и усиливающие меня, так же, как и остальные сорок восемь отростков, периодически упирающихся в пол. Всю дорогу сюда я практиковал более тонкое и точное управление ими, так что, можно сказать, добился определенных результатов.

- Так, ну где вы там, давайте уже, - голос деда донесся из общей залы.

Мы по быстрому расселись, все нарядные, красивые, по телевизору уже пошел отсчет времени, и тут меня стало мутить, твою ж за ногу, как не вовремя. Извинившись, вышел из-за стола и, еле сдерживаясь, прошел в туалет, где минуты три просидел, скрючившись в три погибели - ложная тревога.

- Ты как, все в порядке? - встревожено спросила мама.

- Да, в полном, просто съел накануне что-то не то, теперь бегаю.

Мы с ней были в этом деле одного поля ягоды, и не нужно было объяснять, что такие мелкие неудобства оба стараемся переносить на ногах, без лекарств и прочей химии, так что лишних расспросов не последовало. Пару раз она еще бросала на меня взгляды, но потом успокоилась, благо из-за стола уходить необходимости больше не было. Мы пили, ели, болтали, смеялись, смотрели салют, как и каждый год, в общем, ничего нового. Потом были подарки, десерт и все такое, скука как на меня. Из представленного на столе великолепия я попробовал лишь пару блюд и тут же потянулся за яблоками, перебить послевкусие. А к трем ночи был уже дома, гулять не хотелось, не то состояние, так что нашел альтернативу: соорудил нечто вроде фруктового натюрморта и убил с ним полтора часа под новую комедию.

А на утро проснулся из-за дикой ломоты в висках, и вообще все было хреново. Ко вчерашнему состоянию не стояния теперь добавилось еще и это, боже, за что ты со мной так, ведь не время еще. Но, к кому там не были адресованы мои мольбы, они явно пропадали впустую. Со стоном скатившись с кровати и сжав ладонями раскалывающуюся голову, пару раз стукнулся об пол лбом, пытаясь заглушить одно другим, но тщетно, внутри будто поселился целый улей ос, все время яростно жалящих мою многострадальную черепушку.

- Скотство, - еле выдавил из горла, метнувшись в ванную.

На макушку, шею и плечи хлынул ледяной поток, отчасти сковав терзающий меня приступ, да вот только не полностью, и не надолго. Черт, как же не вовремя, я кинулся одеваться, лихорадочно прикидывая план действий, потом схватил мобильный телефон:

- Алло, доброе утро, мне нужна машина, - диспетчер записала адрес и номер телефона, пообещав такси у подъезда через десять минут, оставив меня, сцепившего зубы, отсчитывать секунды.

Не выдержав страданий в квартире, решил продолжить их на улице, тем более что мороз снаружи был мне только на руку. Когда машина подъехала, я ракетой заскочил на переднее место и бросил:

- Кольцевая, и побыстрее, - водитель кивнул, такси тронулось, и мы понеслись к моему скорейшему избавлению, или разрыву мозга от все продолжающейся агонии. Кровь стучала в висках так, словно бежала под давлением кузнечных мехов, под носом вдруг потекло. Вот черт, пальцы окрасились красным, пришлось обшаривать карманы в поисках платка.

- Давление? - сочувствующе спросил водитель.

- Ага, - я запрокинул голову и прижал к носу платок, но кровь все никак не останавливалась.

- Так, может, назад?

- Нет, - пробормотал едва слышно, - лучше прибавьте скорости.

- Да куда уж больше, - но машина таки двинулась быстрее.

Добравшись до места, наскоро отсчитал нужную сумму и, сунув ее водителю, опрометью кинулся наружу. Эта тварь была замечена мною еще пару месяцев назад и с тех пор прочно засела в голове, постоянно маяча на заднем фоне. Теперь же осталось ее только найти, черт! В затылке довольно сильно жахнуло, заставив припасть на согнутых ногах к земле, из носа с новой силой заструился поток, заливая подбородок и пачкая куртку. Заставив Белого безумно носиться по округе, разыскивая нужную мне гадину, сам стал через силу и не без помощи плетей продвигаться вперед. Где-то здесь, она должна быть где-то здесь, твердил я себе, тщетно пытаясь охладить нос снегом с одной стороны и затыкая его платком с другой. Очередная игла боли прожгла череп и бросила наземь, скрутив на подобии зародыша - захотелось сдохнуть. Сука, ну почему же так больно? Белый внезапно остановился, вот она, нашел, ну тварь, далеко же ты забралась. И уже не обращая внимания на то, что вокруг светло и меня могут заметить, на всех порах понесся к своему кошмару, паря на плетях в полуметре над землей.

Искомый монстр замер около ржавого, разломанного остова брошенного тут давным-давно автомобиля, почти сливаясь с ним по цвету так, что различить его я смог опять-таки только с помощью Белого. Плюхнувшись рядом на снег, через силу прополз несколько метров к заволновавшейся твари и, поднявшись на колени, что есть мочи заорал. Особо стараться-то и нужды не было, накопившиеся за последний час болезненные эмоции хлынули таким сметающим потоком, что тварь задергалась как сумасшедшая, но мне уже было не до этого. Вокруг все поплыло, плети перестали слушаться, вяло опав, и тут же скрутившись к основанию, а через мгновение я кулем завалился на белый снег, продолжая марать его своей кровью.

Первое, что почувствовал, так это чьи-то настырные пинки, словно кто-то испытывал меня на прочность, впечатывая ботинок в бок. Еще ничего не понимая, мозги понемногу собирались в кучу, пока, наконец, не включились полностью. Белый тут же дал обзор, ага, понятно, местная гопота.

- Эй, да он живой вроде бы, - раздалось нетрезвое, но пинки не прекратились.

- Так не зря же бужу его, - стоящие надо мной парни заржали.

Вяло пошевелившись, приоткрыл глаза и смог рассмотреть их уже воочию - ну явные гопники. Стоящие надо мной четверо парней были из той породы, которые на спор разбивали о бритую башку бутылку или без зазрения совести глумились над более слабым, для них все это было едино увлекательно. Широкоплечие, мордатые, от них веяло угрозой и несло алкоголем, эти парни могли стать несчастьем для любого случайного прохожего, но вляпался именно я. Очередной пинок выдавил стон, вызвав лишь очередные смешки.

- Ты гля, работает, - громче всех заржала пинавшая меня сволочь.

Белый повел из стороны в сторону башкой - вокруг никого не видно, и тут же четверо парней оказались скованны по рукам и ногам плетьми, вжимающими их мордами в снег. Свидетелей не наблюдалось, а терпеть дальнейшие издевательства мой бок уже не мог. С трудом поднявшись на колени, окинул взглядом пустырь, вот какого эти недочеловеки тут делают в такую рань. Под одним стало расплываться красное пятно, похоже, я его чересчур приложил, остальные же лишь вяло извивались, не совсем вникая ситуацию, вскоре послышался и мат. Из носа уже не текло, но засохшая корка неприятно стягивала подбородок и шею, черт, и куртка изгваздана. Нащупав в кармане мобильник, вызвал такси, и только тут вспомнил, зачем я сюда приезжал - в груди тут же зародилась тревога. Наскоро окинув себя взглядом, но так и не найдя ничего нового, решил было, что твари просто не видно под одеждой, но брошенный назад взгляд расставил все по своим местам, ахренеть!

Я стоял и тупо офигевал с того, что видел. Нет, естественно у меня было представление, ради чего стоит сюда переться и на что способен этот кошмар, но что бы такое. Напротив стояла моя точная копия, обезличенная, без эмоций и какой-либо мимики, но, все же, это был я. Связь проявилась сразу же и, подобно Белому, мимикрирующая под меня тварь мгновенно отозвалась на посланный импульс, шагнув вперед и дав возможность рассмотреть себя поближе. Сходство было бесподобное, каждая черточка, каждый изгиб в точности повторял мои собственные формы, отображая даже застывшую корку крови на лице, шее и одежде. Все было один в один, даже придраться не к чему. Следующий момент расставил все на свои места - тварь поплыла, лицо исказилось, нос, подбородок и прочее втянулось внутрь, как и остальное, что бы через мгновение передо мной осталась стоять бесформенной тушей безобразная тварь. Вот он, истинный облик - кошмарное нагромождение пупырчатых шаров плоти, сливающихся в отвратную массу и беспрерывно колышущихся, плывущих, будто грязь, ну и мерзость. Монстр вновь дернулся и снова поплыл, принимая облик моего двойника, прямо доппельгангер какой-то. В кармане заработал мобильник, черт, совсем забыл:

- Да, - бросил в трубку.

- Машинка уже на месте, но вас не видно, - сообщила та.

- Уже иду, - выключив мобильный, зачерпнул пригоршню снега и наскоро оттер лицо, теперь можно и идти.

Водила, сразу же приметивший мой неказистый вид, поинтересовался:

- Бурная ночь?

- Типа того, - я расслабленно плюхнулся на переднее сиденье.

- Куда едем?

Назвав адрес, перевел взгляд на зеркало - двойник делал все в точности, как и полагалось, еще полностью не зная его возможностей, решил держать его пока поближе. А ведь довольно интересный вопрос, что будет, если вдруг окажусь дальше нашей связи - она порвется? Но выяснять это не было никакого желания, так что до самого дома ехал в молчании, вперив взгляд в проплывающий мимо городской пейзаж.

На самом деле, на душе не было так радостно, и всплеск эйфории вскоре прошел, погребенный под воспоминаниями последних часов. Я вполне мог тогда сдохнуть, банально потеряв крови больше, чем можно, и прощай тогда все. Повинующаяся мне тварь скривила губы в ухмылке и задорно подмигнула - но настроения это не улучшило, таким макаром следующий раз вполне может оказаться последним, и у меня не было ни единой мысли, как этого можно было избежать. Расчеты оказались неверными, приступ начался внезапно, а в округе ни одной подходящей твари, разве что кого из дворовых захомутать, ну да на что они мне. Ладно, сегодня отдых, вялость в теле все еще ощущается, хоть уже и не так сильно, но потом нужно будет хорошенько поразмыслить над этим вопросом, обязательно.

Выгрузив меня и получив оплату, такси умчалось, оставив наедине со своими кошмарами - смешно это как-то теперь звучит, "моими кошмарами", но смеяться не хотелось. Поднявшись на свой этаж, протянул сквозь дверь плеть и отодвинул засов, следом повернув защелку, и вот я дома. Двойник, повинуясь спонтанному желанию, принял куртку и повесил ее на крючок, потому как в шкаф она попадет только после чистки. Вышло у него это просто изумительно, точно так же, как если бы это делал я, даже движения были идентичны. Жаль только, что эта тварь так и оставалась непричастной к нашему миру, проявляясь как Белый или плети лишь частично, в местах соприкосновения и на необходимые доли мгновения. Вообще этим вопросом нужно будет заняться более плотно, но не сейчас, позже.

Как же хорошо дома, можно принять душ, развалиться на диване или просто провести время за компьютером, особенно тогда, когда твой череп не пытается разлететься на сотни маленьких кусочков. После ванны таки заставил себя привести в порядок одежду, наблюдая за процессом с трех разных сторон - выходило довольно занимательно. Обзор обоих монстров был полностью идентичен и ничем не отличался, что наводило на определенную мысль, ведь две разные твари не могли иметь абсолютно одинаковые показатели, следовательно, ограничены не они, а я. А что, вполне логично, хотя и доказать это сейчас не возможно, впрочем, как и опровергнуть.

Дальнейший день прошел в ничего неделании, тупо валялся на диване, смотрел фильмы на ноуте, изредка дремал и вообще всячески ограничивал свое передвижение. Ночь тоже прошла без сучка и без задоринки, принеся с собой лишь черное забытье - идеальное времяпрепровождение после такого дня.

А на следующий день мне на глаза попалась визитка, оставленная той корпусовкой перед уходом. Что она там говорила, в моих же интересах? Ну-ну, посмотрим, я с интересом повертел в руке пластиковую карточку и потянулся к телефону. Ответили не сразу, пришлось подождать несколько гудков:

- Как отпраздновали, у вас все в порядке? - ее голос уже не казался таким холодным.

- Адекватно, - отреагировал я на заданный явно из вежливости вопрос, хотя с чего вдруг ей быть со мной вежливой, нужно что-нибудь?

- Рада за вас, и вы правильно сделали, что решили перезвонить, - но я не дал ей договорить:

- Давайте ближе к делу, что вам от меня нужно?

- Ну, зачем же так сразу, у нас прото есть, что вам предложить, - заметила собеседница.

- Не думаю, - скепсис во мне лишь нарастал, и зачем только набрал ее?

- Хорошо, давайте тогда так, через два часа я подъеду к вам и мы кое-что обсудим, устроит?

Я уже хотел было отказаться, но потом вдруг вспомнил, что делать-то сегодня все равно нечего, да и встреча ни к чему не обязывает, так что ляпнул совсем другое:

- Устроит.

- Прекрасно, тогда через два часа я вас наберу, - в трубке раздались гудки.

Странное состояние, вроде бы и не вел себя как дурак, но чувствовал не совсем в своей тарелке, может, зря я это затеял? Впрочем, хрен с ним, там видно будет, а пока стоит позавтракать. Фамильяр, ставший за вчерашний день моими вторыми руками, набрал в тарелку фруктов и приволок их ко мне в зал. Мелькнувшую было мысль, что контролировать сразу трех монстров должно быть, по идее, чудовищно сложно, отмел сразу же: с руками и ногами ведь никаких проблем нет, так что и здесь так же. Потом были две серии детективного сериала, который толком и не смотрел, тупо убивая время, а дальше зазвонил мобильный, и было довольно странно осознавать, что именно этого я и ждал все эти два часа. Уж больно заинтриговал меня тот разговор, впрочем, сейчас все и выясним.

- Да.

- Я могу подняться к вам или вы спуститесь ко мне в машину.

- Спущусь.

- Хорошо, тогда я жду вас.

В автомобиле она была одна и сразу же приоткрыла мне переднюю дверь. Приземлившись на мягкое сиденье, вопросительно уставился на нее, ожидая продолжения. Девушка взяла с заднего сидения папку и заговорила:

- Я не зря говорила, что наше предложение будет для вас интересно. Видите ли, мы пришли к выводу, что вы были не совсем честны с нами, и возможность этого совсем недавно была доказана.

- Доказана? - пришлось даже переспросить, о чем это она вообще толкует?

- Да, но суть не в этом, мы хотим предложить вам работу, - она пристально уставилась на меня, но тут же отвела взгляд, поймав мой.

- И почему же меня это должно заинтересовать? - должен признать, удивила.

- Причин несколько: оплата, социальные льготы вам и вашей семье, полный трудовой пакет, все законно и прозрачно, а также помощь Корпуса, - многозначительно добавила она в конце.

- И что это должно означать?

- Это вы узнаете, если дадите согласие, - да чего уж тут, все ясно и так, ваши лаборатории и все остальное помогут мне развиться духовно и достичь просветления, моя душа познает свет небес а тело будет жить в здравии и благочестии, как-то так.

- А каков ваш резон? - задал я не менее интересующий меня вопрос.

- Ваше содействие, честность и, естественно, сама работа, которую вам придется выполнять.

- Опять-таки, в чем будет заключаться эта работа.

- А в чем заключается деятельность Корпуса? Тем же будете заниматься и вы, - ответила девушка.

- Я не способен так рубиться мечом, как ваши сотрудники, - покачал головой.

- А вам это и не нужно, - она улыбнулась.

Что б тебе, опять где-то прокололся? Но где? На пустыре точно никого не было, да и вряд ли бы они стали за мной следить, или нет? Ни черта не ясно, ни черта не понятно, но согласиться будет равносильно подписи по всем обвинениям, и система тебя потом уже не отпустит.

- Мы, видно, не совсем друг друга понимаем, - взглянул я на нее, - вы пытаетесь приписать мне то, чего нет, и это сбивает с толку.

Она некоторое время молчала, перебирая документы в папке.

- Вам совсем не интересно наше предложение, даже если мы и ошибаемся?

- Я больше сторонник стабильности, нежели сыра в мышеловке, а вы, судя по всему, предлагаете мне именно это, - пожал я плечами.

- Я вас поняла, тогда сделаем так, - она протянула мне копию оставшейся дома визитки, - если вы решите, что сможете чем-либо помочь, позвоните.

Пришлось кивнуть, похоже, аудиенция окончена и пора убираться. Покинув машину, проводил ее взглядом и посмотрел на кусок пластика - два ноль в мою пользу, Татьяна Викторовна, или нет?