Металлический чудо-город

От завес взгляд перекидывался к невероятному городу, возвышавшемуся меньше, чем в двух милях от нас.

Синевато-черный, сверкающий, с резкими, точно из стали вырезанными очертаниями, он поднимался тысяч на пять футов в высоту. Я не мог определить, как велик был город, потому что высота его отвесных стен преграждала поле зрения. Неприветливый фасад, обращенный к нам, имел, вероятно, миль пять в длину. Город был гигантский, подавляющий, внушающий трепетный ужас, как тот полуночный город, который Данте увидел в другой бездне.

Это был громадный металлический город. Гладкая огромная стена поднималась высоко. Это гигантское длинное лицо города казалось слепым, но оно не было слепо, и в этом был ужас. Чувствовалось, что оно настороже. Казалось, что оно уставилось на нас так, точно на пространстве каждого фута на нем был часовой, невидимые глазу стражи, чья бдительность улавливалась каким-то скрытым чувством, более тонким, чем зрение.

Это был металлический город, огромный и… бдящий…

У подножия его были большие отверстия. «Вероятно, городские ворота», — подумал я. Через эти порталы и вокруг них кружилась металлическая рать, двигаясь туда и сюда, выливаясь из ворот и вливаясь обратно, образуя узоры у отверстий.

От огромного города пораженные глаза снова обращались к бездне, в которой был расположен город.

Дно ее было совершенно гладкое, его не прерывала никакая неровность почвы. На нем не было никакой растительности — ни деревьев, ни кустов, ни травы.

Казалось, само дно жило какой-то своей, жуткой жизнью. Оно было оживлено каким-то брожением, настолько же рассчитанным, насколько оно было механическим, брожением симметричным, геометричным, в высшей степени урегулированным.

Это было движение металлической рати.

Они двигались под нами, эти загадочные существа, бесчисленным войском. Они наступали и отступали батальонами, полками, армиями. Далеко на юге я видел гигантские формы, напоминавшие движущиеся пирамидальные горы, украшенные зубчатыми башнями. Они кружились одни вокруг других с невероятной быстротой, точно оживленные пляшущие пирамиды Хеопса, увенчанные башнями. Из башен вырывались яркие молнии, и вслед гигантским пирамидам катилось эхо отдаленного грома.

 

Нами играют…

С севера мчался эскадрон обелисков, на вершинах которых пламенели вращающиеся колеса, кажущиеся на расстоянии крутящимися огненными дисками.

Волнующееся море Предметов образовывало тысячи невероятных форм, угловатых, округлых и заостренных, и быстро переходило в другие, такие же странно-правильные формы. Я следил, как Предметы образовали нечто вроде палатки, высотой с небоскреб. Они висели так мгновение, потом сформировали десяток страшно длинных ног, которые ушли, точно гигантские тарантулы без головы и без туловища, шагами в двести футов длиной. Я смотрел, как полосы этих Предметов в милю длиной сворачивались в кольца, в ромбы, в пятиугольники, потом поднимались колоннами и со страшной быстротой мчались по воздуху.

А когда движение металлической рати давало нам возможность, мы видели, что дно долины было покрыто всевозможными узорами, огромными четырехугольниками, ромбами, параллелограммами, кругами и спиралями. Это было нечто гротескно-футуристическое. И все же во всех этих узорах был какой-то порядок, точно это была страница с какими-то непереводимыми письменами из другого мира.

От сверкающих складок завес на самом юге перекинулась через долину к востоку широкая полоса бледно-зеленого нефрита. Линия ее была не прямая, а со множеством изгибов. Точно фраза, написанная по-арабски. Окаймлена эта полоса была сапфирно-синим. Лента эта была соединена множеством блестящих хрустальных арок. Но это не были мосты. Даже на этом расстоянии я понял, что это не мосты. С них доносился хрустальный шепот.

Нефрит? Этот поток — нефрит? Но тогда это растаявший нефрит, потому что я уловил его быстрое и ровное течение. Но это был не нефрит. Это была на самом деле река, река, заключенная среди этих похожих на письмена узоров из металлических Предметов на дне долины.

Я взглянул наверх — к крутящимся вершинам. Они подобно огромному венцу высоко поднимались к яркому небу. По цвету они были похожи на огромные, пестрые цветы, с бесчисленными каменными лепестками. По очертанию это было кольцо крепостей, построенных каким-то фантастическим, могучим существом. Вершины эти поднимались высоко, образуя купола и арки, заканчиваясь пирамидально и остроконечно. Лазоревые иглы поднимались от бастионов цвета киновари; обелиски — цвета индиго; пурпурные башни; золото с ржавым рубином; сторожевые башни оттенка пламени.

Среди них были разбросаны сверкающие изумруды ледников и огромные снеговые поля.

Горы точно диадемой окружали овальную долину. Склоны гор охватывало кольцо светящегося аметиста с его туманами утренней зари. А ниже тянулось обширное узорчатое дно, живущее странным движением. Горы точно охраняли сине-черную металлическую массу Города.

С кряжа, на котором мы стояли, шел спуск. Но он был так крут, и поверхность его была такая гладкая и полированная, что мы не могли бы воспользоваться им. Мы стояли в раздумье, когда вдруг из тумана выглянул блестящий куб. Он остановился и завертелся, как будто каждая из шести сторон этого куба хотела нас разглядеть.

Потом меня и Дрэка какая-то невидимая сила подхватила и перенесла на куб. Куб унесся от кряжа и одно мгновение качался в воздухе. Под нами, точно мы парили в воздухе, раскинулась долина. Потом наш куб утвердился на другой поверхности. Я посмотрел вниз и увидел, что наш куб стоит на огромной, стройной колонне из кубов.

Несмотря на то, что крутящееся колесо ее уже исчезло, я сразу узнал ту самую колонну, от которой мы с Дрэком бежали и колесо которой бороздило скалу. Куб был ее посланцем. Он отыскал нас в тумане, поймал и отдал ей!

Колонна наклонилась. Дно долины поднялось нам навстречу. Все ниже и ниже склонялась колонна. Мы испытали легкое сотрясение и стояли на дне бездны.

От колонны стали отрываться кубы. Они летали вокруг нас и мигали своими глубоко сидящими блестящими точками глаз.

Потом меня снова что-то подняло и перенесло на поверхность соседнего куба. Потом меня перебросило на другой куб. Я увидел, что и Дрэк перелетает по воздуху.

Темп игры ускорялся. Я отлично сознавал, что это была игра, и чувствовал себя хрупким, как стеклянная кукла в руках небрежных детей.

Несколько кубов соединились, образовали обелиск, который перебросил меня на сто футов расстояния. Когда я летел, то увидел, что мы стали центром огромного скопища металлического народа. Их угловатые и закругленные поверхности сверкали сталью.

К нам летел огромный шар. Он вдруг сразу остановился. Меня потянуло вниз, к шару. Какая-то неведомая сила держала меня подвешенным в воздухе, в то время, как шар крутился подо мной, разглядывая меня.

Потом меня перекинуло к поджидавшему меня кубу, а шар умчался. Невдалеке от меня на земле стоял, покачиваясь, весь бледный Дрэк. Вдруг куб, на котором я находился, притянул меня к себе так сильно, что я беспомощно упал на его поверхность. Прежде чем я упал, тело Дрэка притянуло на мой куб, точно его тащили на лассо. Он упал рядом со мной.

Потом, как шаловливый ребенок, куб помчался прямо к открытому порталу города. Яркий голубоватый свет ослепил нас и, когда свет этот угас, я увидел рядом с собой скелет Дрэка. Потом он быстро снова оделся плотью.

Куб остановился. Невидимые руки подняли нас и осторожно поставили на землю. Куб умчался.

Вокруг нас раскинулся зад, в котором высоко горели бледно-золотые солнца. Среди огромных колонн двигались металлические рати, но уже не торопливо, а спокойно, уверенно.

Мы были в городе — как и говорил нам Вентнор.