– Послушайте, Джо, я не шучу. Вы настоящий счастливчик.

Этот парень, заморочивший голову его секретарше, обладал столь безупречными зубами, что мог бы сниматься в рекламе самой дорогой зубной пасты. Или составить серьезную конкуренцию любой акуле. Такие зубы любят изображать в мультиках.

– М-м-м? – невнятно промямлил Джо Гомес.

Он с увлечением делал набросок с натуры в своем блокноте.

Судя по всему, его посетителя нисколько не смущало то, что хозяин кабинета слушает его вполуха. Он толкнул через стол тонкую папку.

– Вот, взгляните сами. Конечно, это только первые прикидки.

Папка была из пурпурного сафьяна с золоченой застежкой. Джо подумал, что в такую папку не стыдно вложить программу торжества по случаю коронации. Ох уж эти англичане!

– Что это? – Он даже не потрудился заглянуть внутрь.

– Джо Гомес, это сериал! – торжествующе выдал Зубастик. – С моей точки зрения профессионального агента по заключению контрактов. Конечно, на этой стадии все еще очень сыро, потребуется доработка.

– Простите, но я уже заключил контракт, – с вежливой улыбкой перебил его Джо.

Зубастик небрежно хмыкнул, разглядывая свои ногти.

– Это должно стать продолжением программы, которую вы наверняка уже видели, – пояснил Джо.

– «Дворцы и хижины». Да, видел. Производство моей компании…

– Вашей? – Джо не скрывал своего удивления. – Но тогда что вы здесь делаете? Я уже сказал Тому, что буду участвовать в его программе, пока мне нравятся его идеи. Он как раз работал над ней, когда мы говорили в последний раз.

– И когда это было?

– Ну, пару дней назад, может, больше. – Джо небрежно пожал плечами. – Кто его знает?

– А следовало бы знать. Видите ли, Том больше не участвует в программе.

Впервые за все время своего визита незваный гость сподобился полностью привлечь к себе внимание хозяина. Джо позабыл о наброске и сердито прищурился.

– Что, простите?

Зубастик неловко заерзал в кресле, однако выдал как ни в чем не бывало:

– Мы не возобновили контракт с Томом Скелтоном.

Поскольку Джо ничего не ответил, он попытался оправдаться.

– Вы же знаете, телевидение – это чертовски крутой бизнес. Ты на плаву только до тех пор, пока твоя продукция идет нарасхват.

– Точно так же, как и в архитектуре, – мрачно откликнулся Джо.

Он покосился в угол, где на столе красовался макет оперного театра с подсветкой, недавно получивший престижный приз. Можно было не сомневаться, что именно победа в этом конкурсе привела сюда мистера Зубастика с его идеями насчет телесериала.

– Я не счастливчик, я победитель конкурса, – твердо проговорил Джо. – Но никто не даст гарантии, что в следующий раз меня не обойдет кто-то другой.

– Ах, какая скромность! – проворковал Зубастик, вальяжно раскинувшись в кресле.

Джо с досадой подумал, что такого ничем не проймешь – с него все как с гуся вода. Он сложил вместе кончики пальцев и стал ждать, что будет дальше.

– Сейчас все твердят, что архитектура подобна новейшей рок-музыке. Загляните куда угодно – в газеты, журналы, даже в книги. Архитектурой заинтересовалась молодежь. А вы вдобавок умудрились попасть в струю.

– Неужели?

– Точно! Молодой. Модный. Увлеченный. Вы разбираетесь в своем деле, и от вас тащатся все цыпочки – без дураков! Жаль, что вы не читали писем зрителей, посмотревших «Дворцы и хижины».

– Я читал.

– Конечно, вам не обойтись без опытного руководства, но… – Тут до посетителя кое-что дошло, и он переспросил: – Вы читали?

Шестое чувство подсказало Джо, что не стоит рассказывать этому типу, что Том показывал ему письма зрителей, и он постарался сменить тему:

– Просто жуть! Я думал, меня смотрят ради красивых зданий. А оказалось, что их интересует только размер моей задницы!

– Сейчас ни у кого нет такого высокого рейтинга, как у вас, – с энтузиазмом подхватил гость. Он вытащил из своего портфеля листок и протянул его Джо. – Вот, полюбуйтесь сами!

– Спасибо, но я не думаю, что меня это заинтересует, – поморщился Джо.

– О'кей. – Зубастик повернул листок к себе и стал читать вслух: – Звериная жажда жизни… Ночной хищник… Король в постели…

– Понятно, понятно, – перебил Джо. – Скажите, хоть в одном письме вы нашли отзыв о содержании программы? Скажем, там есть слово «здание» или «дом»?

Гость оттопырил губы, надолго погрузившись в просмотр своего отчета.

– Хм-м-м… Дом, дом, дом… Ага, вот оно! «Он так ловко чешет языком о всяких пропорциях, что можно подумать, будто он сам построил этот дом. Даже чувствуешь запах пота. Крутая программа!» – Он посмотрел на Джо. – Нравится?

– Я не это имел в виду, – сухо заметил Джо.

– Джо! – Зубастик подался вперед, всем своим видом излучая веру в прекрасное будущее. – Это будет самая грандиозная вещь, которую я… то есть вы… когда-либо делали!

Искушение было слишком велико, и Джо не удержался. Он покачал головой и веско промолвил:

– А вот это вряд ли. Один фундамент вон той штуки, – кивнул он на макет оперного театра, – весит на несколько миллионов тонн больше.

Похоже, его издевка пропала впустую.

– Ну и пусть, зато у нас телевидение. – Зубастик добавил в полос благоговейной дрожи: – Нас смотрит весь мир!

– Весь мир? – Джо изобразил святую наивность. – А что же Том мне говорил, будто эта программа для нескольких кабельных каналов?

Зубастик злобно оскалился, но моментально овладел собой и снова превратился в луноликого херувима.

– Тогда мы еще не оценили ее перспектив! – ловко вывернулся он. – Вот почему Том больше не имеет к ней отношения! Мы уверены, что вы добьетесь международного признания. И что еще важнее – привлечете не одно поколение зрителей. У вас есть все задатки кинозвезды. Накачанный атлет, свой в доску парень, который не прочь и повеселиться. Да вдобавок настоящий самоучка.

Джо так и вскинулся.

– Я не самоучка! – запальчиво возразил он. – Никто не способен самостоятельно научиться рассчитывать вес конструкции, центр тяжести, дренаж – да мало ли что! Это попросту опасно. Только безответственный болван может утверждать, что кто-то способен построить что-нибудь стоящее без должного образования. Да, я признаю, что сменил не одну школу и колледж. Но это означает лишь то, что мое образование шло по индивидуальной программе…

– Заметано, – перебил его Зубастик, небрежно отмахнувшись. – С нашей точки зрения, главное то, что вы пользуетесь успехом. У вас проекты по всему миру. Вы просты и открыты для общения. У вас выговор как у американца, и это тоже сейчас идет на ура. А главное – вы картинно потеете и потрясно смотритесь в шортах. Превосходный типаж!

– Конечно, ведь все зависит от вашей точки зрения, – проговорил Джо с подобострастной гримасой.

Посетитель решил оценить шутку и вежливо улыбнулся.

– Итак, – веско промолвил он, давая понять, что с шутками покончено и пора перейти к делу. – Мы предлагаем пока остановиться на программе из восьми серий. Первую посвятим Венеции. Венеция сейчас у всех на слуху. О ней пишут книги. Снимают видео. А мы захватим рынок телепрограмм. Вот увидите, все пойдет как по маслу.

– Я вижу. А когда Том представит мне свой план?

– Я же вам сказал: Том Скелтон вышел из игры.

– Но ведь сериал родился благодаря его идеям. И я участвовал в нем только потому, что мы друзья.

Зубастик постарался изобразить на своей холеной физиономии снисходительное сожаление. Гримаса получилась настолько фальшивой, что у Джо зачесались руки сбить с него спесь. Кулаки сжались сами собой. Ему приходилось частенько пускать их в ход, когда он был сопливым мальчишкой, у которого отец куда-то сбежал, а мать так и не научилась правильно говорить по-английски. Но с тех пор прошло больше тридцати лет, и до настоящего момента у Джо не возникало желания снова пускать в дело кулаки.

Но этот тип с его акульей улыбкой умудрился разбудить в нем самые примитивные инстинкты.

Из последних сил пытаясь сдержать навыки пятилетнего уличного боксера, Джо выпалил:

– Эта идея целиком принадлежит Тому. Я не дам выкинуть его за борт. Мой ответ – нет, и точка!

Акулий выкормыш не собирался сдаваться. В порядке продолжения игры он придал себе глубокомысленно-сосредоточенный вид. Жалкая попытка изобразить замашки большого босса от телеиндустрии. Джо постарался успокоиться, снова вернувшись к карикатурному наброску в своем блокноте. Акулий выкормыш обзавелся бейсболкой и кривыми тонкими ножками.

– Я привлек к нашему проекту самых серьезных инвесторов, – с придыханием сообщил Зубастик.

– Надеюсь, они вас не подведут, – равнодушно бросил Джо, сосредоточившись на штриховке фона.

– Джо, это может перевернуть всю вашу жизнь!

– Нет, не может.

– Я не шучу! Вы станете известны, известнее… – Тут у профессионального агента что-то заело, и фраза так и повисла в воздухе. – Известнее всех!

– Спасибо на добром слове.

– Я говорю совершенно серьезно! – Как всегда, он пропустил издевку мимо ушей.

– Я тоже. – Джо закончил карикатуру и поднялся из-за стола. – И мой ответ все тот же – нет! – Он протянул посетителю руку со словами: – До свидания!

Зубастик не спешил отвечать на рукопожатие. Он вообще не собирался вылезать из кресла.

– Послушайте, что я скажу, – внушительно процедил он. По крайней мере сам себе он наверняка внушал немалое уважение. Что же касалось Джо, у него снова зачесались руки схватить голубчика за шкирку и вышвырнуть в окно. – Послушайте. Я еще никому этого не говорил. У вас действительно есть все задатки кинозвезды.

– Благодарю. И все равно меня это не интересует. У меня на носу еще одно совещание…

– Привлекательная внешность, харизма, интеллект. Вы киногеничны и классно смотритесь на экране. Вы натурал! – воскликнул Зубастик с искренним восторгом. – Это же беспроигрышный вариант! Нельзя отказываться от такого шанса!

– Очень даже можно. – При виде слащавой улыбочки на губах у Джо любой из молодых членов его команды, заседавшей на следующем этаже, сказал бы незадачливому гостю, что Гомес вот-вот взорвется. – А мое терпение на исходе. Оно попросту кончилось. Прямо сейчас.

Зубастик вскочил как ошпаренный, но все-таки выпалил:

– Я мог бы сделать вашу жизнь сказкой!

Джо расхохотался. Это прозвучало как сигнал тревога.

– Я не хочу жить в сказке, – вкрадчиво проговорил он. – Я работяга-архитектор, а не экранный плейбой!

Он обошел вокруг стола. Посетитель схватил свой открытый портфель и зажал его под мышкой, чтобы не рассыпались бумаги. Драгоценное содержимое сафьяновой папки запросто могло помяться, но Зубастику было не до этого. Потому что физиономия Джо Гомеса не сулила ему ничего хорошего. Он думал только о том, как бы поскорее унести ноги.

Джо первым оказался у двери и распахнул ее настежь.

– До свидания, – сказал он. – А еще лучше – прощайте навсегда.

Взрыв случился в ту же секунду, как хлопнула внешняя дверь.

– Пета! – взревел Джо не своим голосом. – А ну-ка иди сюда, чертова кукла, и изволь объясниться!

Дверь приоткрылась, но в образовавшейся щели появилась не голова его секретарши, а румяная физиономия одного из молодых архитекторов, работавших в мастерской этажом выше. Он не скрывал ехидной ухмылки и держал в руках секундомер.

– На все ушло целых двенадцать минут. Что-то вы мягчаете характером на старости лет!

Дед Джо по матери был пиратом, настоящим морским волком, водившим корабли вдоль побережья Перу. В наследство своему неизвестному внуку, с которым ему не довелось познакомиться, бравый капитан оставил густые темные брови и убийственный взгляд, способный пригвоздить к месту кого угодно. И теперь Джо обратил всю силу этого взгляда на юного клоуна, торчавшего в дверях.

– Вы заключили пари на то, как быстро я выставлю его вон?!

– Ага! – радостно кивнул «клоун».

Это был Чарли, самый отважный из помощников Джо. Он был к тому же самым талантливым, что и позволяло ему столь беспечно относиться к вспышкам крутого нрава их руководителя. Джо всегда уважал талант.

Джо на миг задумался. Чарли опасливо переминался с ноги на ногу, поскольку чувствовал, что буря еще не улеглась и может разразиться с новой силой. Но стоило Джо рассмеяться, и он понял, что гроза миновала.

– И кто из вас выиграл?

– Впервые в жизни Пета. Ума не приложу почему. По нашим прикидкам должно было пройти от силы минут пять. Но она сказала – двадцать. Дескать, вам не сразу удастся побороть искушение стать звездой. Конечно, перед этим никто не устоит.

– Я устоял, – возразил Джо. – Мне пришлось терпеть его так долго, чтобы как следует разобраться в том, что может грозить моему близкому другу.

– А ему что-то грозит?

Джо медленно улыбнулся. Это была улыбка настоящего хищника, от которой даже Чарли сделалось не по себе.

– Нет, если я помогу ему.

Все сотрудники слишком хорошо знали, что означает эта фраза. У Чарли тревожно екнуло сердце.

– И что вы собираетесь предпринять?

– Пока сам не знаю.

– Я имел в виду, что вы же не навесите на нас еще один проект, правда? У нас и так по горло работы. Да и Пета скоро совсем утонет в бумагах. Она не успевает приводить их в порядок.

Джо подошел к макету оперного театра, полюбовался на него и переставил две маленькие человеческие фигурки на втором этаже.

– Она делает все, что в ее силах, – пробормотал Джо себе под нос. – Они все работают на пределе. Кого нам действительно не хватает, так это опытного администратора, знакомого с деятельностью крупных компаний и не теряющего во время кризиса головы. Дипломата с фотографической памятью.

Чарли мигом навострил уши.

– Сдается мне, вы уже кого-то нашли!

– Ох, да я давно ее нашел! – мрачно изрек Джо. – Проблема заключается в том, чтобы убедить ее, что здесь она гораздо нужнее, чем в любом другом месте. Она не может оставаться равнодушной, если кто-то нуждается в ее помощи. Это ее единственная слабость.

– Это что-то новое, – задумчиво пробурчал Чарли.

– Что ты сказал? – Джо оторвал взгляд от макета.

– До сих пор их единственной слабостью были вы, – авторитетно сообщило юное дарование.

На миг глаза Джо угрожающе прищурились. Чарли искренне удивился. Вообще-то Джо легко было вывести из себя. Он был весьма горяч нравом, а если что-то вызывало его ярость, никогда не стеснялся продемонстрировать ее всему свету. Однако до сих пор Джо не раздражали попытки обсуждать его отношения с женщинами. Женщины приходили и уходили. Он с увлечением пускался в новый флирт и расставался с очередной пассией без сожалений. Джо отлично знал о том, что сотрудники его фирмы всякий раз заключают пари, как долго продлится его очередная связь. Он даже хвастался этим перед теми девушками, которые нравились ему больше других. Каким бы он ни был сердцеедом, Джо всегда был честен со своими партнершами.

Чарли никак не ожидал наткнуться на этот угрожающий взгляд, упомянув об очередном увлечении своего хозяина. Оставалось лишь предположить, что новая девица слишком для него важна.

Но в следующую секунду убийственного взора как не бывало, и Джо от души расхохотался.

– Тут совсем другой случай! Она чертовски крутой администратор, но ее взгляды на мужчин безнадежно устарели. По ее понятиям, я слишком недостойная личность. А если бы это было не так, о службе в нашей фирме нечего было бы и думать. Она профессионал до мозга костей.

– Просто мечта, а не женщина, – ехидно заметил Чарли.

Оба на миг замолчали, прикидывая про себя перспективы, которые могли бы открыться благодаря такому администратору.

– Есть возможность заманить ее к нам? У нас нет отбоя от заказчиков. Должно хватить денег и на ее оклад.

– Деньгами тут не поможешь. К несчастью, ей самой их девать некуда. Нет, единственное, что можно сделать, – это убедить ее, что без нее мы как без рук, – задумчиво пробормотал Джо. – И я уже предпринял кое-какие шаги.

– Значит, рано или поздно мы ее получим, – с энтузиазмом заявил Чарли.

Тем не менее он не упустил возможности первым сообщить приятелям о том, что появилась новая женщина для заключения пари. Причем на этот раз есть все основания предположить, что у Джо Гомеса впервые в жизни не все идет как по маслу. Тем интереснее будет делать ставки. Это внесет в их игру приятное разнообразие.

– Алекс, что с тобой? – Джулия Картер не спускала тревожного взгляда со своей подруги, с которой они делили жилое пространство.

Девушки познакомились еще в начальной школе, в пятилетнем возрасте. Теперь им исполнилось по двадцать восемь, и они по-прежнему были неразлучны. Джулия была молодой многообещающей актрисой, тогда как Алекс, по ее собственному язвительному замечанию, «служила мальчиком на побегушках в семейной фирме». Джулия была талантлива, уверена в себе, открыта и очень общительна. Алекс при малейшей возможности предпочитала остаться дома и почитать книгу. На первый взгляд у девушек не могло быть ничего общего, и тем не менее они понимали друг друга с полуслова.

Стоило Джулии выйти на кухню и увидеть Алекс, сидящую за столом с совершенно отсутствующим видом, как она сразу догадалась, что это неспроста. Алекс никто не назвал бы темпераментной особой. Со своими неудачами она предпочитала справляться втихомолку. И не рассиживалась над нетронутой кружкой остывшего кофе с таким видом, будто настал конец света. Скорее это было похоже на Джулию.

Вот почему поведение подруги обеспокоило ее не на шутку.

– Черт побери, что за убитый вид? – громко спросила она. – Что с тобой случилось?

Алекс так и подскочила на месте.

– Ох, Джулия! Я и не слышала, как ты вошла!

– Это потому, что ты отправилась куда-то в голубую даль, – сердито проворчала Джулия, плюхнувшись на табурет. – Валяй выкладывай!

Алекс сокрушенно покачала головой.

– Да ладно тебе, не стесняйся! Я же не боюсь выкладывать тебе даже самое ужасное! – напирала Джулия.

– Это не то чтобы ужасно. По крайней мере…

– Ты осталась без гроша за душой и нанимаешься в поломойки, чтобы заработать на кусок хлеба! – добродушно пошутила Джулия.

Кроме того жалованья, что ей платили как администратору в фирме ее бабки, Алекс, по ее собственному выражению, получила в наследство до отвращения много, денег. Это позволило ей приобрести в собственность тот особняк эпохи Регентства, в котором они теперь и жили вдвоем с Джулией. А кроме того, это означало, что работать ей предстоит не ради хлеба насущного, а только если она сама того захочет.

Пока что Алекс хотелось работать, и она любила свою работу. Хотя Джулия всерьез опасалась, что еще пара лет службы в косметической фирме Лаванды Эйр – и от былого энтузиазма Алекс не останется и следа. Мало того, что Алекс вообще с презрением относилась к косметике, так еще ее бабка страдала самой тяжелой степенью снобизма и отличалась жестокостью настоящего тирана.

– Думаю, моих способностей хватит, чтобы как следует мыть полы, – сухо ответила Алекс.

Джулия ухмыльнулась. По сравнению с ней Алекс была гораздо большей трусихой и домоседкой.

– О'кей. Тогда дай мне подумать. – Первым делом Джулии на ум пришли родственники Алекс, постоянно пребывавшие в состоянии свары, и она выдала следующий вопрос: – Ты решила убежать из дома и стать моряком?

– Неплохая мысль.

– А то! – важно кивнула Джулия. – Ну ладно. Ты все еще богатая невеста, и ты все еще здесь. В чем же тогда дело? – Она звонко щелкнула пальцами и воскликнула: – Знаю! Тебя уволила бабка!

Алекс с досадой поморщилась и машинально ответила:

– Вот бы ты обрадовалась! – Но ей тут же стало неловко, и она добавила: – Выбрось из головы, я не это имела в виду.

– Именно это! Но так и быть, я прощу тебе эту грубость, если ты выложишь, что с тобой творится.

Алекс рассмеялась.

– Ты слишком много на себя берешь! – замогильным голосом проговорила она, как когда-то в детстве, когда они играли в детективов. Затем резко оборвала смех. – Ох, Джулия, я и сама не понимаю, что со мной творится!

– Поздравляю, приехали! – вздохнула Джулия. – Ну что ж, по крайней мере теперь мы на равных. Я давно перестала понимать, что со мной происходит. Рассказывай все с самого начала. – Она вскочила с табурета и спросила: – Не хочешь промочить горло? Я принесу пива.

– Нет, – покачала головой Алекс. – Через час у Лаванды начнется званый обед. Я и сидела здесь, чтобы собраться с силами.

Джулия окинула подругу недоверчивым взглядом.

– И в этом все дело? Дрейфишь из-за гостей?

– Как будто ты сама не знаешь! Я никогда не смогу привыкнуть к этим сборищам.

– Не сможешь или не хочешь?

Джулия была права. Алекс как никто умела выслушать собеседника и оттого всегда была желанной гостьей в любом обществе. Действуя осторожно, исподволь, она своим ненавязчивым вмешательством умудрилась спасти не один званый обед, грозивший завершиться полным провалом. Между прочим, пару раз она точно так же помогала и Джулии. И обе отлично это знали.

Но сейчас Алекс все качала и качала головой и выглядела при этом совершенно подавленной.

– Только званого обеда мне и не хватает. Я же на шесть дюймов короче, чем нужно. И даже думать не хочу о том, на сколько дюймов шире.

– А как насчет старого припева «мне нечего надеть»?

– Ох, – горько рассмеялась Алекс, – вот как раз на это я пожаловаться не могу! Лаванда прислала мне новое платье.

– Ясно.

– И ничего тебе не ясно! У Лаванды отменный вкус!

В ее голосе прозвучало такое отчаяние, что Джулия чуть не поперхнулась пивом.

– И что же тебе прислали?

– Ох, да какая разница? Так, что-то черное, – равнодушно отмахнулась Алекс. – Она сказала, что к нему подойдут мои египетские серьги.

– Весьма экзотично, – со знанием дела заметила Джулия. – Неплохой выбор.

– Знаешь, смотрю я на тебя и диву даюсь! – рассердилась Алекс. – Ты на чьей стороне?

– А что плохого в том, чтобы хорошо выглядеть? – удивилась Джулия.

– А что хорошего в том, чтобы превратиться в посмешище?

– Твоя бабка никогда не прислала бы платье, которое сделает из тебя посмешище! – уверенно заявила Джулия.

Алекс закатила глаза и буркнула:

– Ну да, она прислала такое, в котором я сама на себя не похожа!

– Значит, надо поднять мятеж! – Джулию не так-то просто было заставить сдаться. – Надень что-то по собственному выбору!

– Но это наверняка ее оскорбит.

– Ох, Алекс, ради всего святого! – досадливо поморщилась Джулия. – Сколько можно жить наперекор себе ради чьих-то там оскорбленных чувств?

– А я и не живу себе наперекор. Во всяком случае, не все время. К тому же одежда – не такая уж важная вещь, чтобы портить из-за нее настроение близкому человеку.

– Тогда, согласно твоей же логике, тебе следует смириться и ехать в этом платье! – отрезала Джулия.

В ее жизни одежда занимала гораздо более значительное место, превосходя по важности еду и даже сон.

– Да. – Алекс украдкой вздохнула. – Знаю.

Джулия заставила себя снова опуститься на табурет и спросила:

– Но ведь тебя беспокоит не только это, правда? Есть что-то еще. – В ее голосе зазвенели нотки прозрения.

Алекс взболтала в кружке остывший кофе. Ей ужасно не хотелось отвечать. Наконец она выдавила из себя:

– Джулия, тебе часто снятся сны?

– Мне то и дело снится кошмар, что я выхожу на сцену и начисто забываю текст, если ты об этом.

– Нет, я не про кошмары, – чуть улыбнулась Алекс. – Это был именно сон. Такой, что не покидает тебя даже после того, как ты проснулась. Не то чтобы он внушал тебе страх или что-то подобное. Просто сон – но ты его отлично помнишь.

– Ну и что тут такого? – Джулия моментально стала серьезной. – Насколько я знаю, это случается со многими. Важно то, как скоро ты очнешься после этого сна, верно?

– По-твоему, сны что-то значат? – Алекс не отрывала глаз от своей кружки.

Джулия возбужденно заерзала на табурете. Это что-то новенькое!

– И что же такое тебе приснилось?

– Да в общем-то сплошная чепуха.

Джулия молчала, ожидая продолжения. Алекс коротко рассмеялась и окончательно сдалась. Все равно от Джулии так просто не отделаешься.

– Вроде бы я куда-то бежала. Ничего особенного. Скорее всего это классическое выражение подсознательной тревоги.

– Но ты ведь не просто бежала? Ты бежала от кого-то? Часом, не от Руперта ли, когда он вел тебя к алтарю? Честно говоря, я бы только обрадовалась такому пророчеству!

Джулия считала глупостью затянувшиеся на много лет отношения Алекс с другом детства и не скрывала этого. Алекс давно сдалась и не пыталась ее переубедить. В конце концов она приучила себя относиться к высказываниям Джулии как к шутке.

– Нет, Руперта там не было и в помине.

– Зато был кто-то еще, – моментально определила Джулия. Она немного подумала и продолжила свой диагноз: – Мужчина! Да, это был мужчина, как пить дать!

Алекс нервно сглотнула, старательно избегая ее взгляда.

А Джулия буквально сгорала от любопытства. Когда они только поселились в этом доме, ее карьера актрисы еще не сложилась, и найти работу было не так-то легко. Джулии приходилось драться за каждый контракт. Везло ей не всегда, и любое поражение было страшным ударом по самолюбию. Свою неуверенность в собственных силах Джулия компенсировала постоянным флиртом, меняя бойфрендов чуть ли не каждую неделю.

Но Алекс никогда не ударялась в крайности, не впадала в истерику и не просиживала ночи напролет, оплакивая свои неудачи. Конечно, ее интересовали мужчины. Но ни одному из них, кроме Руперта, не было позволено переступить границу обыкновенной дружбы.

– Я из породы однолюбов, – заявила как-то Алекс в ответ на возмущение Джулии по поводу ее замкнутого образа жизни, – Я в этом давно убедилась. Какой смысл во всех этих играх, если я уже сделала выбор раз и навсегда?

Джулия была сражена наповал, когда выяснилось, что выбор ее подруги остановился на Руперте Свиткрофте.

Эти двое никогда не придумывали друг другу смешных или ласковых прозвищ. Они не шутили и не подначивали друг друга, как это бывает у молодых влюбленных. Руперт время от времени оставался у них ночевать, но утром в его общении с Алекс ощущалось не больше интимности, чем в обращении с Джулией, – проще сказать, интимностью тут и не пахло. Они не пытались украдкой коснуться друг друга. Они даже не целовались на прощание, когда Руперт покидал их дом.

– Но что же тогда в этом сне не дает тебе покоя? – не унималась Джулия. – Неужели ты изнасиловала почтальона прямо на улице?

– Нет, что ты! – Алекс невольно рассмеялась.

– А кто это был? По крайней мере ясно, что не Руперт!

– Нет, я ведь тебе сказала. Руперта в этом сне не было. В нем не было вообще никого. Только я и… – растерянно развела руками Алекс, – …и еще непонятно кто!

– Вот так штука! И каким он тебе показался?

Джулия думала, что Алекс снова рассмеется. Но той явно было не до смеха.

– Да ладно тебе! Ты что, стыдишься признаться в том, что видела во сне кого-то, кроме Руперта? – И Джулия добавила – откровенно и без обиняков: – Да ни одной нормальной бабе не захотелось бы увидеть во сне этот кошмар!

– Ох, Джулия! – Алекс моментально вскипела. – Неужели тебе так трудно относиться к Руперту объективно? Хотя бы иногда!

– Объективно?! – Джулию тоже обуял праведный гнев. По части праведного гнева она была большой мастерицей. Способность заводиться с пол-оборота помогла ей получить немало ролей. – Может, это я считаюсь его невестой, а сама втихомолку отдаюсь во сне какому-то загадочному типу?

– Разве я сказала, что кому-то отдавалась? – Алекс была вне себя от возмущения.

– Тем лучше, – ухмыльнулась Джулия. – Тогда тебе ничто не помешает в подробностях описать мне его.

Алекс уставилась куда-то в пространство и выдохнула:

– Он властный.

Джулия остолбенела. От того, как Алекс это сказала, у нее волосы встали дыбом. Обе надолго замолчали.

– Это все, что я могу вспомнить. – Алекс поежилась. – Он был очень властным. И я от него убежала.

– Ну, – небрежно повела плечиком Джулия, – если тебе удалось от него удрать, то и беспокоиться не о чем, черно? Если, конечно, ты не пожалела о том, что сбежала, – задумчиво добавила она. – Что, он был таким неотразимым, этот твой парень?

– Да, – без колебаний ответила Алекс.

– Но ты уверена, что вы не знакомы?

Алекс замялась.

– Ага, ты его знаешь! Ну дела!

– Нет, – возразила Алекс. – Я его не знаю. Но во сне мне казалось, что я должна его знать.

– Похоже, ты права. Классический случай встревоженного подсознания. – Внезапно ей пришла в голову весьма неприятная мысль: – Послушай, а вы с Рупертом не догадались назначить день свадьбы или учудить еще что-нибудь в том же роде, абсолютно непоправимое? Тогда твои подавленные желания и страхи запросто могли дать знать о себе.

– Послушай, неужели я бы не сказала тебе об этом? – Алекс выглядела оскорбленной в самых лучших чувствах. – И как тебе не надоест цепляться к Руперту? Неужели ты не видишь, что меня это обижает?

– Да. Прости. – Джулия стушевалась, но ненадолго. – Но тогда у меня тем более не укладывается в голове, из-за чего весь этот сыр-бор. Ты же просто сама не своя!

– Значит, теперь я тоже стала видеть сны про мужчин, как и положено нормальный женщине, – язвительно промолвила Алекс. И тут же добавила с мрачной усмешкой, подумав о том, как Джулия истолкует ее слова: – И только попробуй заговорить о подавленных инстинктах! Я вылью тебе на голову твое пиво!

Джулия на всякий случай прижала к груди бутылку и примирительно произнесла:

– Не иначе как ты перед сном съела что-нибудь не то! По-моему, этот сон вообще ничего не значит. Кроме того, что тебе не удалось как следует выспаться.

– Надеюсь, ты права, – ответила Алекс после едва заметной паузы. Она решительно отодвинула кружку с кофе. – В любом случае тут уж ничего не изменишь. Пойду-ка я одеваться.

– Хочешь, я уложу тебе волосы? – предложила Джулия.

У Алекс были темные волосы до плеч. Когда ей удавалось с ними сладить, они лежали роскошными волнистыми локонами. Но стоило Алекс попасть под дождь – как, например, сегодня, – и вся эта масса делалась совершенно неуправляемой и норовила превратиться в огромный колтун.

– Хм… что-то они у тебя сегодня слишком пушистые, – дипломатично добавила Джулия.

– Если уж мне суждено мучиться от кошмаров, то первым делом мне должно было бы присниться, что мои волосы превращаются в живую изгородь, – горько заметила Алекс, поднимаясь из-за стола. – Спасибо, что предлагаешь помочь. Одной мне явно не справиться. Я позову тебя, когда вылезу из ванны.

Подготовку к очередному званому обеду Алекс всегда начинала с долгой горячей ванны. Ласковая вода, напоенная любимыми ароматами, помогала расслабиться. Это было ей совершенно необходимо. Алекс всегда пугали шумные людские сборища.

В течение всего лондонского сезона родители не стеснялись ссориться у нее на глазах всякий раз, когда возвращались с очередной светской вечеринки или званого обеда. В конце концов они расстались. Но до сих пор Алекс нервно вздрагивала, стоило ей вспомнить истеричный визг матери. Отец упрямо выпячивал подбородок, и они кричали на весь дом. Метались по комнатам. Прожигали друг друга убийственными взглядами. Алекс до сих пор не могла отделаться от привычки испуганно заглядывать в глаза людям, собравшимся на званый обед. Между прочим, ее частенько пробирала дрожь от того, что удавалось в них рассмотреть.

Джулия никак не могла понять, чего она так боится. Но ее не понимала и бабка, не понимали и ее родные. А заодно с ними и Руперт. Но до сих пор для Алекс стоило немалых трудов появиться на званом обеде. И с годами ее страх не проходил, а только усиливался. В последнее время ей даже перестали помогать ванны с розовым маслом.

Оставалось надеяться, что сегодня вечером ванна все-таки поможет. Ведь Лаванда устраивает ежегодный большой прием. Бабка нарочно напомнила Алекс, что она не просто ее внучка – она выступает в роли официального представителя фирмы «Лаванда Эйр и компания». И она обязана выглядеть ослепительно.

Так что сегодня потребуется вылить в ванну немало розового масла.

Тем временем многолетняя привычка брала свое. Алекс вылезла из ванны и стала методично одеваться.

Изысканные оригинальные туалеты, присылаемые ей Лавандой, никогда не отвечали ее вкусу, но всегда поражали своим великолепием. Однако Алекс казалась в них обычной толстушкой, по ошибке напялившей на себя платье, предназначенное для шестифутовой модели со стройными ногами от самых плеч. Единственным утешением могло служить то, что в роскоши ее туалет ничуть не уступал вечерним платьям других дам.

Наконец Алекс расположилась перед туалетным столиком, всмотрелась в свое отражение и тяжело вздохнула при виде знакомых припухших век и слишком темных глубоко посаженных глаз. Никакой макияж не помог бы сделать из нее красавицу или хотя бы просто привлекательную женщину. Ее тени для век выглядели слишком яркими и неуместными. А что до губной помады…

В комнату вошла Джулия, вооруженная парикмахерскими принадлежностями.

– Ты выглядишь великолепно!

– Это платье великолепное, – уточнила Алекс. – А я как была чучелом, так и осталась. Послушай, как тебе удается накрасить губы и не вымазать все зубы?

Принимая ванну, Алекс заколола волосы повыше. Теперь Джулия вытащила шпильки и провела щеткой по спутанным волосам.

– Может, хватит над собой издеваться? Ты действительно смотришься классно. Даже Руперт это наверняка заметит.

– Руперта там не будет.

– Как это? – удивилась Джулия.

– У него по горло работы.

– Ясно.

Джулия с досадой подумала о том, что у Руперта с завидным постоянством стало появляться по горло работы, как только заходила речь о вечере с Алекс. Но она ничего не сказала. В конце концов, Алекс никогда не позволяла себе подтрунивать над подругой, если ее бросал очередной бойфренд.

– Собственно говоря, что ему там делать? Банкир среди толпы женщин, собравшихся обсуждать косметику! Я и сама иду туда по долгу службы. Мне будет не до него.

– Что ты меня-то уговариваешь?

Джулия экспериментировала с очередной прядью. У волос Алекс было одно преимущество: если хватало упорства придать им форму, они держали ее довольно долго. Джулия творила с энтузиазмом, зажав губами десяток шпилек и невнятно бормоча:

– А кто же все-таки там будет?

Алекс по памяти перечислила длинный перечень аристократических фамилий.

– Плюс моя мать, если у нее будет настроение, и новый друг Лаванды. Он торгует винами. – Алекс вдруг помрачнела и добавила: – А еще там будет Джо Гомес.

Джулия тут же насторожилась. Она отлично знала, кто такой Джо Гомес. Двенадцать месяцев назад он ворвался в жизнь ее подруги подобно торнадо и при всяком удобном случае пытался выбить почву у нее из-под ног. Понятно, что он заинтересован в том, чтобы нанять ее на службу, а не уложить в постель. Но, по мнению Джулии, и это можно было считать многообещающим началом. Руперт мог сколь угодно долго именоваться женихом Алекс, но не было похоже, что она ему вообще нужна.

– Это может показаться глупым, но Лаванда настояла на том, чтобы его позвать. Она считает его крутым парнем. По крайней мере в те минуты, когда не обзывает его американским выскочкой, который не умеет пользоваться ножом и вилкой.

Лаванда была не просто тираном – она была еще и большой привередой по части светских приличий. Алекс говорила о ней с симпатией, однако от Джулии не укрылись нотки усталости в ее голосе. Это же адский труд – держать в узде непредсказуемый норов взбалмошной дамы и не давать ей испортить отношения с партнерами по бизнесу. А вместо благодарности получать пинки и подзатыльники. Даже Джулия понимала, что Алекс не позавидуешь, хотя сама была весьма непредсказуемой особой.

Но у нее не поворачивался язык произнести это вслух. Она слегка повернула голову Алекс, чтобы красиво уложить на лбу длинный локон, и сказала совсем другое:

– Лаванда права. Этот парень – просто лакомый кусочек.

– Что-то я этого не замечала, – снова помрачнела Алекс.

– Чистейшая предубежденность. У него же глаза прирожденного любовника. А голос! Когда он выступал по телевизору, у меня мурашки бегали по всему телу!

– Тебе пора обратиться к психиатру. Чересчур низкий порог сексуальной возбудимости – явно нездоровый признак.

– Ничего подобного! Это нормальная реакция женского организма!

– Тогда сегодня вечером на него будет реагировать целая толпа женщин. Я для них не конкурентка.

– Некоторые люди понятия не имеют о том, какие они счастливчики.

– Ты отлично знаешь, что Джо Гомеса волнуют исключительно мои профессиональные качества! – запальчиво возразила Алекс. – И нечего морочить мне голову своими сказками!

Джулия действовала споро и уверенно, закручивая локоны и укладывая их на нужное место. В зеркале на глазах у Алекс вокруг ее лица возникал пушистый живой ореол. Он смягчал излишнюю грубость черт, делал глаза более выразительными, а затылок – округлым и женственным. Алекс показалась себе совсем юной и даже несколько беспомощной. Она пока не была уверена, нравится ли ей казаться беспомощной, но можно было не сомневаться, что выглядит это довольно мило.

С удовлетворенной улыбкой она повернулась, чтобы посмотреть на себя в профиль. И замерла. На обнаженное плечо спускался круто завитый длинный локон. Он был легким и тонким, но чуткая кожа прекрасно ощущала его прикосновение. Совсем как в ее сне!

В один миг удовольствие от собственного преображения развеялось без следа. Она больше не чувствовала себя спокойно и уютно, сидя в своей спальне и перешучиваясь с самой близкой подругой. Она снова оцепенела от холода и страха, захваченная врасплох сном, которому не могла найти объяснения. Это было не просто неприятно – это пугало ее не на шутку.

Однако Джулии это было невдомек. Удовлетворенная проделанной работой, она сосредоточилась на упаковке своего волшебного сундучка с расческами и ножницами.

– Что, нравится? Ты у нас вполне сойдешь за настоящую принцессу!

– Да, – выдохнула Алекс.

Она не скрывала охватившей ее тревоги.

Только теперь Джулия заметила, что что-то не так. Она по-свойски пихнула подругу в обтянутый дорогим шелком бок и сказала:

– Валяй, уложи их всех наповал, спящая красавица!