С ровным однообразным стрекотом вертолет летел над скрытой ночным мраком землей по направлению к южному берегу Пуэрто-Рико. Виктория посмотрела вниз через иллюминатор. Было что-то почти ирреальное в том, чтобы мчаться вот так в ночи над уснувшими деревнями и притихшими городами. Там, далеко внизу, люди спят в своих постелях. Они видят сны, возможно тяжелые. Но все кошмары исчезнут, стоит им проснуться. Вот только кошмары, мучавшие ее, не исчезнут с наступлением утра.

Виктория тяжело вздохнула и откинула голову на спинку кресла. Страшные предчувствия и опасения не давали ей покоя. Вот уже несколько часов она была в плену кошмара и не знала, как от него избавиться. Если бы только она настояла на том, чтобы уехать с острова Пантеры. Если бы только она не влюбилась в Рорка…

Виктория закрыла глаза. Нет. Что толку плакать теперь. Это все равно ничего не изменит. Раньше надо было думать.

Если бы она никогда не встретила Крейга, ничего бы не случилось. Но тогда не было бы и Сюзанны. А Виктория уже не могла представить себе мир без ее невинного личика, без ее звонкого детского смеха. И она никогда бы не встретила Рорка, не прожила бы этих счастливых дней, полных любви, рядом с ним, в его объятьях…

Рыдания подступили к горлу. Она закрыла рот рукой, но слишком поздно: Рорк услышал ее приглушенный всхлип. Он быстро повернулся и взял ее руку.

— Тория? Что с тобой? Ты в порядке?

Она глубоко вздохнула. Нет, хотела крикнуть она, не в порядке, вся моя жизнь рушится, а я ничего не могу поделать с этим. Она так долго молчала, вправе ли она говорить правду теперь?

— Дорогая?..

Она слабо улыбнулась, когда он поднял ее руку к губам и прижался поцелуем к ладони.

— Ничего, — сказала она. — Я только… У меня болит голова, вот и все.

Рорк положил ее голову себе на плечо.

— Ты устала, — мягко сказал он. — Закрой глаза и отдохни, пока мы не приземлимся.

Виктория устроилась поудобнее, прижалась к его теплому боку, и затихла, прикрыв глаза. Она старалась не думать о том, что ждет ее впереди. Они летели уже над морем, и очень скоро огни острова Пантеры должны были засветиться впереди.

Александра Кемпбелл была именно такой, какой Виктория ее себе представляла. Высокая стройная блондинка. Она была одета в золотистый шелковый брючный костюм такого же оттенка, что и великолепно уложенные короткие волосы, обрамлявшие ее надменно-красивое с высокими скулами лицо. Бывшая жена Рорка выглядела словно модель с обложки модного журнала. Спускаясь по широкой лестнице навстречу им с распростертыми объятьями, она улыбалась так, словно это был ее дом и она встречала в нем дорогих гостей. Бросив на Викторию быстрый холодный взгляд, она обратилась к Рорку так, словно они расстались только вчера.

— Дорогой! — воскликнула она звучным голосом. — Как я рада видеть тебя снова! Лицо Рорка ничего не выражало.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он бесстрастно.

Александра улыбнулась.

— И это все, что ты можешь сказать мне после столь долгой разлуки? — Она поднялась на цыпочки и обвила своими точеными руки его шею. — Здравствуй, дорогой, — нежно проворковала она и прижалась к его губам.

У Виктории комок подступил к горлу.

— Я… я пойду проведаю Сюзанну, — сказала она.

— Нет. — Голос Рорка прозвучал очень резко. Решительно сжав пальцами ее запястье, он попросил: — Останься здесь.

Она взглянула на него с безмолвной мольбой.

— Рорк, ты и… и твоя жена… вы должны поговорить…

— Моя бывшая жена, — холодно поправил он. — Я еще раз спрашиваю тебя, Александра. Что тебе нужно?

Ее миловидное лицо исказилось в недовольной гримасе.

— Разве нужны особые причины, чтобы повидать своего мужа и ребенка? — Она отпустила Рорка и немного отступила назад. Ее взгляд скользнул по Виктории, и вдруг ее фиалковые глаза блеснули коварством. — А кто твоя маленькая подружка, дорогой? Как невежливо, ты до сих пор еще не познакомил нас.

— Александра! — оборвал он ее.

— Ну, хорошо. — Она откинула голову, и блестящая волна ее волос скользнула по лицу, как шелк. — Если тебе трудно нас познакомить, я сделаю это сама. — Ее губы раздвинулись в ослепительной неестественной улыбке. — Здравствуйте. Я Александра Кемпбелл. А вы?.. — сказала она, протягивая руку с алыми ногтями, отягченную тяжелым золотым браслетом.

Сердце у Виктории упало. Меня зовут Виктория Винтерс, хотела она сказать, я женщина, чью дочь вы… Но она не смогла. Господи, она не смогла сказать это при Рорке.

— Меня зовут Виктория Гамильтон, — проговорила она, не замечая протянутой руки. — Я воспитательница Сюзанны.

Глаза Александры сверкнули.

— Какое очаровательное словечко, — промурлыкала она. — Такая милая старомодная профессия.

Рука Рорка сильней сжала запястье Виктории, и, загородив ее, он шагнул чуть вперед.

— В последний раз спрашиваю, — тихо сказал он жене, — зачем ты явилась сюда?

В ее голосе несколько поубавилось самоуверенности.

— Я же тебе ответила, Рорк. Я приехала повидать мою дочь.

— Твою дочь? — засмеялся он. — Поздновато ты вспомнила, что Сюзанна твоя дочь.

Александра улыбнулась ему ангельской улыбкой.

— Дело не в том, что мы думаем, дорогой, а дело в факте. Сюзанна настолько же моя, насколько и твоя. Хотя я вижу, что ты упорно стараешься забыть об этом.

Рорк сжал кулаки.

— Ты ни черта не значишь для нее.

— Нет, значу, милый. Иначе зачем мне приезжать сюда?

— Затем, зачем приезжала и раньше: за деньгами.

В ее мягко льющемся голосе появились жесткие нотки.

— Я твоя жена, Рорк. И ты должен мне…

— Ты мне не жена, и я тебе ни черта не должен.

— Ах так… — вкрадчиво протянула она. — Но я мать Сюзанны. И никакой развод этого изменить не может, не так ли?

Рорк напрягся всем телом.

— Если ты обнаружила в себе материнские чувства, постарайся забыть об этом. Слишком поздно разыгрывать роль любящей матери.

Александра негромко рассмеялась.

— Попытайся убедить в этом суд, дорогой. Мы оба знаем, как суды относятся к правам матери на ее ребенка.

— Мы уже прошли через все это, Александра. Ты бросила Сьюзи…

Она пожала плечами.

— Это все слова, дорогой. Я оставила ее потому, что у меня не было выбора. Я не могла жить с тобой на этом ужасном острове. У меня начались неврозы от этого, и мне понадобились годы, чтобы поправить здоровье. Для суда достаточно будет показаний моего лечащего врача-психиатра, как ты думаешь?

— Александра…

— Конечно, есть шанс, что ты выиграешь дело в конце концов. Но я слышала, что такие дела могут тянуться годами. — Она театрально вздохнула. — Как тяжело будет для Сюзанны, я думаю, ходить по судам, пока мы будем сражаться, и ждать решения своей участи. Но она ведь стойкая девочка, не так ли?

— Ну что ж, ты всегда была стервой, — процедил Рорк.

— Я только хочу указать на те пункты наших разногласий, дорогой, которые принимаются во внимание судом. Хотя в конце концов ты, возможно, и выиграешь. — Она сделала многозначительную паузу. — Ведь, что ни говори, ты человек с деньгами.

Рорк отпустил руку Виктории, сделал шаг вперед, схватил Александру за плечи и резким движением припечатал ее спиной к стене.

Она пронзительно взвизгнула от неожиданности.

— Пусти! — закричала она. — Отпусти меня сейчас же, или ты будешь отвечать по закону. Я на тебя в суд подам!

— Рорк!… — Голос Виктории дрожал. — Рорк, пожалуйста…

— Не вмешивайся, Виктория.

— Рорк!

Она положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряглись его мышцы. Она снова прошептала его имя и вдруг почувствовала, что его руки расслабляются. Он судорожно вздохнул, подчеркнуто медленно снял обе руки с плеч своей бывшей жены и отступил от нее.

— Сколько ты хочешь? — спросил он бесстрастно.

Александра скрестила руки на груди и, наморщив носик, потерла свои плечи.

— Никогда больше не смей этого делать, Рорк. Или, клянусь…

— Я задал тебе вопрос. Сколько ты хочешь на этот раз?

Закатив глаза, она перевела дух. И тут же улыбнулась, словно ничего не случилось.

— Ты всегда был так великодушен, дорогой. Я оставляю это на твое усмотрение.

— Я выпишу чек. Но я хочу, чтобы ты убралась отсюда.

— О, я не задержусь на этом острове, поверь мне. Я уеду завтра же утром. — Она перевела взгляд на Викторию, потом снова взглянула на Рорка. — Не думала, что тебя сможет подцепить на крючок такая тихоня, дорогой, — сказала она с отвратительным смешком. — Но в общем-то, у нас всегда были разные вкусы, не правда ли?

Виктория молча стояла рядом с Рорком, глядя на то, как Александра поднималась по лестнице и наконец исчезла из виду. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Рорк повернулся к Виктории и привлек ее к себе, стиснув так крепко, что она едва не задохнулась.

— Ты представить не можешь, как я ненавижу эту женщину, — прошептал он. Виктория вздохнула.

— Я представляю, — ответила она, и они медленно начали подниматься по лестнице.

Несколько часов спустя, при первых же лучах зари, Виктория подняла голову и осторожно села на постели. Рорк крепко спал рядом с ней; его рука во сне, словно защищая, обнимала ее. Ему не сразу удалось заснуть, и даже сейчас брови его были гневно сдвинуты.

Виктории неловко было оставаться с ним этой ночью — комната Александры находилась через несколько дверей по коридору, — но Рорк настоял, и она осталась.

— Пожалуйста, Тория, — прошептал он. — Ты нужна мне сегодня.

Как могла она отказать ему, когда засыпать в его объятьях — все, о чем она могла мечтать? Конечно же, она осталась.

Рорк наконец уснул, но сама она так и не сомкнула глаз. Мысли не давали ей заснуть. Она тихо поднялась и накинула его халат. Да, ей было над чем подумать: все оказалось так запугано. Виктория судорожно вздохнула, когда вступила в тихий холл и закрыла за собой дверь спальни.

Она, только она одна может отмести безобразные угрозы Александры. Достаточно лишь рассказать Рорку правду о дочери, и его бывшая жена потеряет над ним власть. Но если она это сделает, то разобьет его сердце навсегда. Ведь она не только расскажет ему ужасную правду о самой себе, но перечеркнет все, во что он верил эти четыре года. Как могла она сказать ему, что дочь, которую он так любил, была не его?

Она вытерла выступившие на глазах слезы и направилась по лестнице в детскую. Там должен быть ответ. Может быть, в тишине комнаты Сьюзи она сможет найти его.

Она тихонько открыла дверь, боясь нарушить сон дочери. Ее дочери! Волна радости наполнила ее душу.

Сюзанна спала на животе, прижимая к себе плюшевого мишку. Виктория протянула дрожащую руку и нежно погладила ее темные кудри. Как это Рорк сразу заметил, что их волосы, да и цвет глаз так похожи, а она нет? Почему она не видела этого раньше? Сходство было даже в изгибе губ…

— Я чувствовала, что найду вас здесь.

Виктория обернулась. Александра Кемпбелл стояла на пороге, глядя на нее с легкой улыбкой. На ней был длинный черный полупрозрачный пеньюар, и даже при слабом свете ночника нетрудно было разглядеть, что под ним ничего нет.

— Что… что вы хотите?

Александра тихо рассмеялась.

— Только немного поболтать с воспитательницей моей дочери.

Та ирония, которую она вложила в эти слова, прояснила, что она на самом деле о ней думает. Виктория вздрогнула. Она бросила быстрый взгляд на Сюзанну и повернулась к этой бесцеремонно приближавшейся женщине.

— Не хотелось бы будить Сюзанну, миссис Кемпбелл. Если вы настаиваете на том, чтобы мы поговорили…

— О да. Определенно, да.

Виктория кивнула.

— Тогда спустимся в библиотеку.

В библиотеке было тихо и темно. Виктория быстро прошла к окну и отдернула тяжелые шторы.

— А теперь, — сказала она, поворачиваясь лицом к Александре, — о чем вы хотите поговорить?

Та лениво прислонилась к стене.

— Вам очень хорошо в этом доме, не так ли?

Виктория выпрямилась.

— Я сказала вам, я для Сюзанны…

— Воспитательница. Вы, кажется, так себя отрекомендовали? — Она улыбнулась. — И часто мой муж одалживает свои халаты прислуге, хотелось бы знать?

Виктория почувствовала, как кровь прилила к щекам. Не позволяй ей запугивать себя, постаралась собраться она. Это всего лишь игра, не дай ей втянуть себя.

— Миссис Кемпбелл…

— Как давно вы живете с Рорком? — требовательно спросила Александра.

— Я не живу с ним… Во всяком случае, это совсем не то, что вы решили.

Женщина засмеялась.

— Нет? Тогда почему же вы спите не в своей постели, моя дорогая?

Виктория плотнее запахнула халат и направилась к двери.

— Мне кажется, нам с вами не о чем говорить. — Она осторожно подбирала слова, надеясь скрыть дрожь в голосе. — Так что извините меня…

— Подождите, Виктория. — Голос Александры прозвучал словно удар хлыста. — Я еще не закончила.

Виктория остановилась на пороге. Сосчитай до десяти, сказала она себе. Потом глубоко вздохни и помни, ты не должна делать ничего, что может навредить Рорку.

— Я хочу, чтобы вы убрались из этого дома. Немедленно.

Виктория закрыла глаза, потом медленно повернулась лицом к Александре.

— А вот это решать не вам.

Александра холодно взглянула на нее.

— Мой муж…

— Ваш бывший муж, вы хотите сказать?

— Рорк ничем не отличается от других мужчин. Он теряет разум, когда речь заходит о женщинах. И вам не составило никакого труда окрутить его, не так ли?

Виктория сунула руки в карманы, чтобы унять дрожь.

— А у вас, как погляжу, в подобных делах богатый опыт, — медленно проговорила она. Александра Кемпбелл холодно улыбнулась.

— Умно придумано, подобраться к нему с этой стороны, нужно отдать вам должное.

Виктория непонимающе уставилась на нее.

— О чем вы?

Та пожала плечами.

— У него была репутация сердцееда, пока он не повстречал меня. Ну, а почему бы и нет? Он мужчина видный, с деньгами и всегда был лакомой добычей. — Она улыбнулась и сложила руки на груди. — В те дни ему нравились женщины красивые и сексуальные. — Она окинула взглядом Викторию. — Но годы идут, и, естественно, люди меняются, он стал домоседом. Тут и Сюзанна, о которой надо заботиться, и всякие проблемы с этим островом-мавзолеем, высасывающим у него все силы.

Виктория удивленно подняла брови.

— На что вы намекаете?

— Очень, очень неглупо. Ведь бедный Рорк Кемпбелл, все еще тоскующий по своей жене…

— Так вот что вы думаете? Что он страдал оттого, что потерял вас? — Виктория рассмеялась. — Послушайте, миссис Кемпбелл…

— Нет, — оборвала Александра резко, — это вы послушайте меня, мисс Гамильтон. — Она сделала шаг вперед. — Рорк никогда не забывал меня. Все, что вы видели: гнев, ярость — это всего лишь прикрытие тех чувств, которые он испытывает ко мне. — Усмешка расползлась по ее лицу. — Они проявляются в полной мере, стоит нам оказаться в одной постели, — сказала она, пристально глядя на Викторию. — Когда мы занимаемся с ним любовью, он такой страстный, что я…

— Вы отвратительны! — Голос Виктории задрожал. — И вы лжете! Рорк не любит вас.

Александра рассмеялась.

— Вы не должны забывать о своей роли здесь, дорогая Виктория. — Она сделала многозначительную паузу. — Вы всего лишь ничтожество, которое нашло способ проникнуть в жизнь одинокого и богатого мужчины.

— Это неправда. Мне наплевать на его деньги.

— И вы сыграли на его любви к Сюзанне. Он, конечно, был тронут. — Александра усмехнулась. — Но я-то для него куда важнее, как вы сами понимаете. Я его жена.

Виктория насмешливо смерила ее взглядом.

— Продолжайте, — сказала она спокойно. — Хочу услышать причину, почему вы все это говорите. Ведь какая-то причина должна быть.

Глаза Александры сузились.

— Разумеется. И я не склонна недооценивать вас. — Она улыбнулась. — Суть в том, что я устала колесить по миру. Это, должно быть, очень приятно — осесть в каком-нибудь уютном местечке.

— Что… что вы говорите?

Александра пожала плечами.

— Я так думаю. — Она медленно обошла роскошно обставленную комнату, слегка касаясь пальцами массивной мебели из красного дерева. — Возможно, я даже пробуду здесь несколько месяцев. — Она улыбнулась через плечо. — Может, мне это и понравится.

Виктория шагнула вперед.

— Понравится? Вам нравится то уходить, то снова входить в чью-то жизнь? — Она рассмеялась. — Забудьте об этом. Рорк не даст вам такой возможности.

— Я могу сделать все, что захочу. Я думала, вы уже поняли это.

— А я думаю, что вы переоцениваете свое обаяние, миссис Кемпбелл.

Александра рассмеялась.

— Возможно, — сказала она лукаво, — но только не свои материнские права. Я мать Сюзанны. И это дает мне особую власть. — Ее улыбка исчезла, а голос стал твердым как сталь. — Силу, которой вы едва ли сможете противостоять.

Виктория похолодела.

— Как вы можете так поступать? Ведь у вас нет никаких чувств к Рорку… к Сюзанне…

Глаза Александры холодно смотрели на нее.

— Я хочу, чтобы вы убрались из этого дома в течение часа. Я жена Рорка Кемпбелла…

— Нет. — Голос Виктории задрожал. — Вы не жена ему больше.

— …и мать Сюзанны. А вы просто обычная…

— Вы не мать Сюзанны.

Услышав это, Александра Кемпбелл на мгновение побледнела, но быстро пришла в себя.

— Мне жаль разочаровывать вас, моя дорогая, но развод не отменяет прав матери на своего ребенка.

Виктория шагнула к ней.

— Вы не мать Сюзанны. — Ее голос дрожал, как натянутая струна. — И никогда ею не были.

Собеседница пристально взглянула на нее. Она еще больше побледнела и вздрогнула.

— Что… что за чушь вы несете? — сказала она запинаясь.

— Это правда, и мы с вами знаем это. Сюзанна не ваш ребенок. Вы… вы купили ее.

Жена Кемпбелла отпрянула.

— Вы с ума сошли. Вы сумасшедшая! Я требую, чтобы вы сейчас же убрались из моего дома, мисс Гамильтон. Я не хочу, чтобы какая-то психопатка воспитывала мою…

Слезы подступили к глазам Виктории.

— Моя фамилия не Гамильтон, — медленно проговорила она. — Моя фамилия Винтерс. Виктория Винтерс… Я родила девочку четыре года назад шестнадцатого января в половине восьмого вечера в женской больнице в Чикаго.

Александра Кемпбелл побелела.

— Что?

— Мой доктор обещал устроить так, чтобы мой ребенок был бы кем-нибудь усыновлен. — Голос Виктории дрогнул. — Но он лгал. Он продал ее, продал вам. Вы купили мою дочь и таким образом сумели убедить Рорка принять вас обратно.

Красивое лицо Александры точно расплылось перед глазами Виктории.

— Как вы смогли… как вам удалось узнать это? — Александра явно была потрясена.

— Я наняла детектива. Я хотела просто увидеть своего ребенка — вот почему я приехала сюда.

— Вы ничего не сказали Рорку?

— Нет. Он ничего не знает… — Виктория замолчала.

Александра посмотрела на нее и, ни слова не говоря, подошла к стулу и села. Ее глаза сузились, когда она снова взглянула на Викторию. Потом она закинула ногу на ногу и слегка наклонилась вперед.

— Это ничего не меняет, — сказала она спокойно. — Я по-прежнему требую, чтобы вы покинули этот остров в течение часа.

Виктория кивнула.

— Хорошо, — сказала она устало. — Я уеду с острова Пантеры. Но только вместе с вами. Я не позволю портить жизнь Рорку и Сюзанне и дальше.

Женщина рассмеялась.

— Я должна повторить то, что уже сказала? Я остаюсь. — Она поднялась, и улыбка ее исчезла. — А вы ничего не сможете сделать, чтобы мне помешать.

Виктория вызывающе вздернула подбородок.

— Не смогу?

Александра усмехнулась.

— Да, не сможете. Или вы намерены прямо сейчас бежать к Рорку и рассказать ему эту нелепую историю, которую только что сочинили?

— Я намерена рассказать ему правду. И расскажу, если это понадобится для того, чтобы избавить его от ваших домогательств.

— Ах так! Рассказать ему правду? Ну что ж, давайте. — Александра махнула рукой в сторону двери. — Вы думаете, я брошусь отговаривать вас, не так ли? Давайте, идите! Поведайте ему вашу историю во всех подробностях. — Ее улыбка стала насмешливой. — Расскажите ему. Дайте возможность увидеть вас такой, какая вы есть. Подстилка, мать-одиночка, которая бросила своего внебрачного ребенка, вот вы кто!

У Виктории перехватило дыхание.

— Нет, все было не так! — воскликнула она.

— Не так? Вы заимели ребенка невесть от кого и продали его состоятельному покупателю.

— Это ложь! Я никогда не брала денег за своего ребенка.

Глаза Александры холодно сверкнули.

— Пятьдесят тысяч долларов — вот сколько я заплатила за Сюзанну. — Она засмеялась. — Рассказывайте кому-нибудь другому, что вы не видели ни пенни из них.

Виктория почувствовала, как по спине ее пробежал холодок от слов Александры, но отступать было поздно.

— В любом случае я расскажу Рорку правду, — проговорила она тихо.

— Ну что ж, пожалуйста. Рассказывайте. — Александра шагнула вперед, холодно улыбаясь. — Только я буду присутствовать при вашем разговоре, чтобы убедиться, что вы поведали ему всю историю. — Она усмехнулась. — Расскажите, как вы выслеживали его, как ловко вы его окрутили. Как внушили ему, что любовь к вам самое драгоценное, что есть на свете…

— Виктория?

Это был Рорк. Его голос прозвучал как-то хрипло, и когда она обернулась к двери, бросив быстрый взгляд на его лицо, у нее перехватило дыхание.

— Рорк. — Она невольно схватилась за горло. — Как… как долго ты там стоял?

Он настороженно переводил взгляд с одной женщины на другую.

— О чем она говорит, Виктория?

— Она… она… — язык отказывался повиноваться ей. — Рорк, все совсем не так, как она пытается это представить.

— Не так? — холодно поинтересовался он.

— Нет. Нет. Я… Я…

— Тогда скажи мне, что она лжет. — Он шагнул к Виктории. — Ты ведь можешь сделать это, не так ли?

Виктория с трудом проглотила комок, вставший в горле.

— Рорк, пожалуйста. Все… все не так просто.

Его глаза потемнели.

— Что это значит? Скажи мне прямо, лжет она или нет?

— Нет. Да. Но не о…

— Нет? Да? Ты можешь наконец ответить мне? Или выходит, это правда? Ты намеренно проникла в мою жизнь, не так ли? — Он шагнул к ней, схватил за плечи и встряхнул — Отвечай мне, — потребовал он. — Ты пришла в офис искать работу в тот день или ради меня?

— Ради.. ради тебя. Но… но…

— Потому что я Рорк Кемпбелл?

— Да. Но это вовсе не то, что ты думаешь.

— Она все сказала мне, дорогой, — торопливо вмешалась Александра голосом мягким и полным участия. — Она пришла и сказала, что будет лучше, если я уйду из твоей жизни, что она не собирается терпеть мое вмешательство. О, дорогой, как это ужасно для тебя. Так доверять этой девушке, а она взяла и завлекла тебя в свои хитро расставленные сети.

Виктория в ужасе уставилась на Рорка.

— Рорк, пожалуйста, не верь ей.

— Так ты утверждаешь, что она лжет?

— Да. Конечно.

Его глаза скользили по ее лицу.

— Тогда расскажи мне, зачем ты меня разыскивала.

— Хорошо. — Она облизнула губы. — Хорошо, я расскажу.

Слова рвались из груди, но она была не в силах произнести их. Да и что могла она сказать ему? Что он не отец Сюзанны?.. Эта новость убьет его. А каково будет Сюзанне?.. Рорк для нее был настоящим отцом, единственным родным человеком, которого малышка знала, а лишить девочку теперь и отцовской любви было слишком жестоко.

— Я жду, — сказал Рорк.

Виктория взглянула на него. Слезы текли по ее щекам.

— Я… я не могу, — прошептала она. — Мне нечего тебе ответить.

На мгновение ей показалось, что он сейчас просто убьет ее. Его руки скользнули к ее горлу. Она почувствовала хватку его пальцев там, где трепетал пульс, но внезапно он опустил руки.

— Уходи из моего дома, — хрипло пробормотал он и оттолкнул ее.

— Рорк…

— Уходи! Ты слышишь?

Александра подошла к нему.

— Все хорошо, дорогой, — мягко сказала она. — Все хорошо. Успокойся.

Она коснулась его щеки, напряженного плеча, а он опустил руку ей на талию.

Это было последнее, что видела Виктория, покидая комнату. И картина эта, она знала, запечатлеется в ее памяти навсегда: ледяной взгляд Рорка и Александра Кемпбелл с победной улыбкой на лице.