Джука покачивался на козлах неторопливо катящейся повозки, лениво глядя на проплывавшие мимо деревья. После того, как они пересекли границу Сардига и въехали в Кифт, ему, наконец, разрешили выбраться из фургона наружу, чем он тут же воспользовался, и теперь почти постоянно сидел рядом с поеживавшимся от редких порывов ветра возницей, угрюмым парнем, не произносившим за день и десятка слов. И за это молчаливое сосуществование Джука был ему благодарен.

Лес все ближе подступал к дороге, заслоняя нежаркие лучи весеннего солнца, пробираясь под одежду промозглой сыростью, но Джука улыбался. Пусть его и пробирает озноб от налетающих порывов ветра, но насколько же приятней быть снаружи, вдыхая свежий пропитанный запахом распускающейся листвы воздух, чем сидеть в душном сумраке повозки, чихая от свербящей нос едкой пыли.

— Замерз? — сбоку к купцу подъехал Стиг, начальник каравана, перевел коня на шаг.

— Нет, господин маг, — Джука покачал головой. — Солнце греет.

— Хорошо, — Стиг помолчал, не зная, что сказать, вздохнул. — Скоро остановимся на ночевку. До Хамура сегодня все равно не добраться.

— А-а…

— Ну, ладно, — Стиг пришпорил коня, направляясь к голове каравана.

Джука посмотрел в спину отъезжающего мага. Ну надо же, чудеса, да и только. Словно это не те самые маги, при одном упоминании которых люди замолкали и испуганно оглядывались. И заботливые, и оркам первые друзья. Просто не верится.

Купец хмыкнул про себя. А он и не верил. Все равно что-то тут не так, что-то они затевают. Эта поездка, эти их слова, улыбки, все насквозь фальшивое. Не старались бы они так, были бы по-прежнему высокомерными и презрительно цедящими слова, и, может быть, но только может быть! он бы поверил. Но вот в таких вот… Нет.

Джука посмотрел на лежащие между деревьями глубокие тени. Вот, сейчас спрыгнуть, нырнуть в этот стеной встающий лес, и до свидания. Эх… Еще год назад он бы так и сделал. Может, конечно, и поймали бы, все-таки маги, но он хотя бы попробовал бы. Но не сейчас. Потому что он не может бежать один.

Купец вздохнул, посмотрел на едущую впереди повозку. Он не может бежать один! Ему нужен Крайт, которого они везут в этом раскрашенном звездами фургоне, его друг и защита, и его единственный путь домой. К Лизе…

Джука зажмурился, потер лоб. Лиза… Ее ласково улыбающееся лицо стояло перед глазами, сжимая сердце тоской. Почему он так привязался к ней, почему жизнь без нее кажется пустой и серой? Ведь он женился лишь ради имени, ради денег, но сейчас все это уже не казалось важным. Лишь счастье быть рядом с ней, видеть ее… Но не может он вернуться к ней, приведя следом за собой натуан, не может подвергнуть ее жизнь опасности! Лучше уж умереть самому!

Купец скривился, до боли прикусив губу. И значит, он должен оставаться здесь, в ожидании своего шанса, который, возможно, никогда и не появится, шанса уйти вместе с Крайтом.

— Стой! Привал!

Повозка дернулась, сворачивая следом за другими с дороги на вырубленную для ночующих в лесу путников поляну.

Дэлан лежал в кустах, совсем рядом с поляной, на которой маги устраивались на ночлег, и смотрел. Но смотрел он отнюдь не на поляну, на которой люди суетились вокруг угасающего костра, укладывались спать. Конечно, Гуграйт, его главная цель, был там, в одной из этих повозок впереди, но гораздо более интересное сейчас происходило не на поляне, а вокруг, среди обступивших ее деревьев. Он был отнюдь не один, прячущийся в их темноте. Какие-то люди неслышно, словно приведения, расходились по лесу, окружая готовящийся ко сну караван со всех сторон. Но удивительным было даже не это. Конечно, эти люди ловки, прекрасно ориентируются в темноте, бесшумно и слаженно занимая позиции, и все же почему маги не реагируют? Вот что удивляло больше всего. Он приблизился к лагерю, тщательно замаскировавшись, размазав сознание на множество огоньков различных существ, а эти… Он чувствовал их, он ясно видел их ярко светящиеся сознания, так почему не видят маги? Такая невнимательность была больше беспечности. Здесь явно готовилось что-то, какое-то представление, игра.

Дэдан хихикнул про себя. Ну что ж, он посмотрит на это, единственный, и, наверное, нежеланный зритель. А может, и актер, если постановка ему понравится. Кто знает?

— Вы уверены?

— Да, это они, — Стиг кивнул. — Больше некому.

— Но почему так рано? — маг с сомнением глянул на лес. — Они должны были появиться у самой границы с орками.

— Значит, планы поменялись, — Стиг нетерпеливо дернул головой. — Вы что, думаете, кто-то осмелится напасть на магов?

— Ну… — маг неопределенно пожал плечами.

— Перестаньте. И помните, главное — правдоподобность, — Стиг развернулся и зашагал к своему фургону.

Дэлан ждал. Лагерь, наконец, затих, замер вокруг рассыпавшегося тускнеющими углями костра. Луна взошла, осветив мир призрачно белым светом, покатилась вниз, к горизонту, но ничего не происходило. Похрапывали во сне кони, нервно подрагивая ушами, свистела ночная птица…

Дэлан встряхнулся. Черт, чуть не проспал. Сознания, наконец, задвигались, на поляне появились, выбираясь из леса, черные фигуры.

— Тревога!!

— Джука, вставай! Белые Братья!

— А? — купец сел, непонимающе моргая, посмотрел на Стига.

— Быстрее, вставай! — маг тряс его за плечо. — Белые Братья! На нас напали Белые Братья!

В лесу вспыхнули разрывы, осветив на секунду мечущиеся по поляне фигуры. Два вопля, один за другим, отрывистые команды.

— Быстрее!!

— Братья? — Джука встал, мотнул головой, разгоняя остатки сна. — Какие братья?

— Белые Братья! Беги! — Стиг толкнул Джуку к лесу. Свистнула, пролетая, стрела.

Купец, еще плохо соображая со сна, шагнул в указываемом Стигом направлении, обернулся. Что-то снова грохнуло, совсем рядом, дохнув Джуке в лицо горячим ветром. Сбоку скользнула затянутая во все черное фигура.

— Ах! — маг схватился за плечо, осел, освещаемый вдруг побежавшими по его телу пульсирующими струйками, поднял руку.

Человек в черном вспыхнул, словно факел, сделал по инерции два шага к Джуке, упал, заскреб в агонии землю руками.

— А-а! — горящая рука судорожно дернула купца за штанину. — А-а!

Джука рванулся бежать, затопленный ужасом, не разбирая дороги, лишь прочь отсюда, с этого места, от этой страшной скрюченной руки. Бежать, бежать!.. Нога вдруг зацепилась за что-то, невидимое в темноте, поскользнулась, и купец на всем бегу подлетел в воздух и с размаху шлепнулся на мокрую от росы землю.

— Тревога!!

В лесу, никому не причиняя вреда, лопнули огненные шары. В руках нападавших тренькнули арбалеты, несколько выскакивающих из фургонов человек упало.

— Здесь Белые Братья!!

— Это не они!!

Дэлан нахмурился. Причем здесь Братья? Ладно, не важно. Важно, что явно происходит не совсем то, чего ждали маги. Что ж, значит, пора поучаствовать в представлении. Что-нибудь традиционное, не выдающее его. Обычные взрывы, удары по экранам…

На поляне с грохотом взметнулись вверх фонтаны земли, заплясали, выискивая жертвы, щедро разбрасываемые Дэланом малые огни. Бывший маг ухмыльнулся, вытащил кинжал, полез из кустов наружу. В голове торжествующе стучало, отдаваясь во всем теле волнами нетерпения и жажды.

— Это не они! — Стиг, морщась от бьющегося обжигающей болью раненого плеча, посмотрел на собравшихся магов. Двое убиты… Черт! — Надо защищаться!

Вверх взмыли, заливая поляну нереальным лиловым светом, запущенные магами осветительные огни.

— Где Джука? Найдите мне его!

Стиг обернулся к двум подкрадывающимся сзади с кинжалами фигурам, махнул рукой. Треск, что-то мокро захлюпало, и фигуры, неестественно складываясь, повалились на землю.

Он не может бежать один!

Джука, не вставая, прополз к стоящим в центре поляны фургонам. Где он? Ага, вот. Купец откинул полог, выволок бесчувственное тело Крайта, пополз с ним прочь. Кто-то стонал, что-то хлопало и шипело, взрывалось, обдавая его комьями земли, рядом пробегали какие-то люди, но он упорно полз к безопасности леса. Он уже рядом, вот он, лес, поднимается черной стеной впереди.

В небе вдруг вспыхнули огни, осветив все вокруг. Джука сжался, замер, чувствуя себя обнаженным, беззащитным под этим предательским светом. Неужели…

Дэлан заглянул в очередной фургон. Опять ничего. Ладно, оставалось всего два. Шагнул к следующей повозке, зажмурился. Ну нет, так не пойдет. Ему и так все видно. Дэлан напрягся, гася повисшие в небе огни.

Свет погас. Джука вскочил, закинув Крайта на спину, и, прихрамывая, бросился в спасительный лес.

Стиг скривился. У нападавших есть маг! Или колдун? Плевать, разбираться с этим сейчас некогда. Стиг глянул на понимающе кивнувших магов, расслабился, впуская силу. В первую очередь нейтрализовать этого, кто бы он там ни был, остальное потом.

Дэлан покачнулся, с трудом отводя нацеленное в него заклинание. Какое мощное… Словно бумажные, вспыхнули фургоны. Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!!! Они обнаружили его!

Дэлан швырнул в магов гниль Некротоса, прыгнул к последнему фургону. Гуграйт должен быть здесь, больше негде! Отдернул полог. Ничего… Но где?

Удар… Дэлан полетел на землю, сбитый с ног вынырнувшим из-за повозки человеком. Земля на месте, где он только что стоял, взметнулась вверх, рассыпаясь в высохшую пыль.

— Ты кто? — Дэлан кувыркнулся, прижимая человека к земле, упер кинжал в его горло.

— Глант, — человек удивленно моргнул. — А ты?

— Дэлан, — маг оскалился. Вонзить кинжал, и пить, вытягивать…

— Не надо! — лицо Гланта исказил страх.

Что с ним? Этот человек, пусть и случайно, спас его жизнь… И он ему еще пригодится. Дэлан отнял кинжал, морщась от накатывающей головной боли.

— Надо бежать! — Глант лежал, умоляюще глядя на Дэлана. — Они нас всех прикончат!

— Да, — Дэлан отпустил Гланта.

Где же Гуграйт? Дэлан нерешительно постоял, с сожалением глядя на пылающие фургоны, побежал следом за Глантом к лесу.

— Провал, полный провал, — сидевший у костра Глант оглядел жалкие остатки своего отряда, закрыл лицо руками.

— Скажи спасибо, что живой остался, — Дэлан усмехнулся. — Вы, вообще, кто такие? Чего от Девятки хотели?

— Толстый Блэш мне теперь точно голову снимет, — Глант в отчаянии покачивался, не обращая внимания на Дэлана. — Что же делать…

— По-прежнему следить за магами, — нетерпеливо перебил Дэлан, — но издали. Близко не подходить.

— И что проку от этого? Второй раз у нас не получится. Столько ребят погибло…

— У вас и первый раз случайно получился, — маг хмыкнул. — Они ждали Белых Братьев и приняли вас за них. Так кто вы такие? Отвечай, когда я спрашиваю!

— А ты сам кто такой? — Глант отнял руки от лица, зло посмотрел на Дэлана. — Что ты тут кричишь?! Ты, появившийся неизвестно откуда, кто ты такой?!

— Я? — Дэлан ухмыльнулся. — Я — тот, кто приказывает.

— Да ну? А я, думал, что приказываю здесь я. А ты — просто шваль подзаборная, приблудная, — в руке Гланта блеснул нож. — Как думаешь?

Дэлан улыбнулся, глянул на заходящих ему за спину бандитов. Блэш, Толстый Блэш… Он вспомнил это имя. Он слышал его, когда был проконсулом в Гиламе. Гуграйта он не нашел, но… Но, возможно, удача все же улыбнулась ему, послав этих людей?

— А может, это ты нас подставил? — Глант сидел, напряженный, словно пружина, готовый в любой момент броситься на мага. — Может, это ты предупредил магов, а, говнюк?

— Ну, хватит! — Дэлан поднялся, втянул силу, заставив светиться глаза и ладони рук. Конечно, маги были близко, но вряд ли они сейчас заметят такой тонкий поток силы, а для устрашения этих невежд вполне хватит. — Вы теперь подчиняетесь мне. Или умираете. Понятно?!

— А ну, сядь! — Дэлан обернулся к одному из бандитов, попытавшемуся незаметно уползти в лес. — Итак, сначала. Чего вы хотели от Девятки?

— Так ты говоришь, много недовольных? — Дэлан задумчиво смотрел на пляшущий огонь костра.

— Ну конечно, — Глант позволил себе улыбнуться. — Он же окончательно свихнулся! Вот мы, да? Разве б в здравом уме мы полезли на магов в драку?

Дэлан кивнул. Интересные открывались перспективы. Искать Гуграйта, имея помощников, значительно легче, чем одному.

— А только попробуй слово сказать поперек, — Глант поджал губы. — Раз — и нет тебя, рыб в заливе кормишь. Охрана у него почище всякой Девятки работает. Вот и молчат все, терпят.

— Никак не можете от него избавиться? — Дэлан усмехнулся. — Что ж, думаю, помогу я вам, несчастным.

— Да? — во взгляде Гланта засветилась смесь надежды и хитрости. — А как?

Дэлан скривился. Ничтожный червяк, хочет купить прощение Блэша, выдав его.

— Останетесь здесь, следить за магами. И не дай Всевысшие Блэш обо мне узнает. Я тебя из-под земли достану, верь мне.

— Что Вы, добрый господин! Ни за что! — Глант энергично замотал головой, но мелькнувший в его глазах огонек испуга явно говорил, что такая мысль у него была.

— Есть вещи похуже смерти, Глант. И я тебе их обещаю.

— Но добрый господин! Да я!.. Да что Вы!

— Замолчи! — Дэлан посмотрел на сжавшегося Гланта, презрительно сплюнул. Как мне найти Енная?

— В чем дело? — Каганаша посмотрел на вытянувшееся лицо Аукиши, читавшего переданную секретарем записку.

— Господин Председатель, Гуграйт исчез.

— Ну так прекрасно! — Каганаша улыбнулся. — Все, как мы планировали. Теперь сообщить оркам, и…

— Нет, — перебил Аукиши, оторвавшись от чтения. — Не все.

— Что — не все?

— Не все, как мы планировали. Гуграйт действительно исчез. Стиг докладывает, что вскоре после пересечения кифтской границы они подверглись нападению, в результате которого Гуграйт и этот сардигский купец пропали непредусмотренным образом. Кроме того, убиты два мага, а сам Стиг и еще один маг ранены.

— Подверглись нападению? — Каганаша удивленно нахмурился. — Какому нападению? Кто там мог напасть на магов?

— Точно не установлено, — Аукиши снова перевел взгляд на бумагу в руках. Но Стиг пишет, что использованная против них магия вызвала появление болезненных быстро распространяющихся по телу язв.

— Дэлан, — Каганаша раздраженно поджал губы. — Опять этот мальчишка! Пора с ним что-то делать, — замолчал, задумчиво склонив голову.

— Хорошо, — Каганаша выпрямился, посмотрел на ждущих магистров. Произошедшее создает определенные трудности, однако не ставит окончательный крест на нашем плане. Мы будем продолжать. С определенными поправками, конечно.

Каганаша пожевал губами, тяжело встал.

— Уважаемый Аукиши, — Каганаша кивнул магистру. — Сообщите, пожалуйста, о нападении оркам. В качестве виновных указывайте Братство, — Каганаша вздохнул. — Нам даже почти не придется лгать. Бывший проконсул Братства организовал нападение на караван и отбил Гуграйта.

— Вы, уважаемый Богал, — Каганаша повернул голову, — должны будете проинформировать Братство. Пусть перекроют дороги в том районе и проверяют все проезжающие повозки. Гуграйт по-прежнему без сознания, и для его перевозки требуется транспорт. Но не говорите им про Дэлана.

— А уважаемому Сахико мы поручим поиски. Дэлан не настолько глуп, чтобы двигаться куда-то, зная, что на всех дорогах — заставы Братьев, — Каганаша усмехнулся. — Ему придется затаиться, ожидая более благоприятной ситуации. Так что езжайте в Хамур и найдите его, скорее всего он там.

— Я не согласен! — до сих пор молчавший Томито резко встал.

— Не согласны? С чем? — Каганаша вопросительно посмотрел на магистра.

— Не кажется ли Вам, уважаемый Председатель, что Вы заходите слишком далеко?! — Томито оперся о столешницу. — Эти Ваши небольшие поправки… Вы, фактически, приглашаете орков на землю Кифта! На землю человеческой страны, для процветания которой мы должны делать все от нас зависящее! Вам не кажется, что это уже слишком?!

— Приглашаю? С чего…

— Ваша борьба с Братством и его влиянием уже выходит за рамки здравого смысла! — перебил Томито. — Нам пора определиться, что для нас главное досадить Братству, или заботиться о благе людей? Потому, что сейчас эти две цели уже становятся несовместимыми, и наши последние действия тому свидетельство!

— Что Вы имеете в виду? — спокойно спросил Каганаша.

— Я имею в виду, что наши действия идут вразрез с интересами человечества! Вот что я имею в виду!

— Не будете ли любезны объяснить? Надеюсь, Вы не собираетесь обойтись голословными обвинениями? — Каганаша сел.

— Хорошо, я объясню, — Томито нервно выдохнул, помолчал. — Я недавно задумался, к чему ведут наши усилия… Давайте, возьмем для начала этого самого Дэлана. Братство в свое время предупреждало нас о нем, просило помощи в поимке. Что сделали мы? Листовки с его описанием и намеками на то, что дошел он до такого из-за своей службы в Братстве. Замечательно, чудесно, такой удар по их репутации! А в результате он по-прежнему ходит по миру, безнаказанно убивая простых людей и магов, смеясь над нашей беспомощностью! Мало того, теперь у него в руках Гуграйт, и кто знает, что он собирается делать с этим монстром?!

Томито сжал зубы, зло играя желваками.

— Или пришельцы. Какая радость, какое счастье, операция Братства против них провалилась! — магистр скривился. — И что? Разве они не являются угрозой, для уничтожения которой мы, согласно Уложениям, должны приложить все силы? А мы вместо этого подыскиваем им союзников! Их, оказывается, слишком мало, но если добавить к ним орков, то… То что? То не будет в мире силы, способной их остановить, и они сметут нас всех, Братство, Девятку, все человеческие страны? Сотрут с лица земли?! Этого мы хотим добиться?!

— Господа, — Каганаша вдруг почувствовал себя неуютно под направленными на него взглядами магистров, — орки не хотят вступать в войну.

— Да, орки не хотят, — Томито кивнул. — А мы их заставляем.

— Только с Белым Братством.

— Ну конечно, — Томито саркастически хмыкнул. — Их ненаглядный Гуграйт в Хамуре, так что они будут делать? Они пойдут на Кифт, а не будут непонятно для чего гоняться за Братьями!

— И что Вы предлагаете? — задумчиво спросил Йуви.

— Выделить магов для поддержки новой компании Братьев против пришельцев, как они просят, и вообще, оказать им всю помощь, какую мы можем. Найти и уничтожить Дэлана. Найти и уничтожить Гуграйта.

— Нет! — Сахико вскочил. — Гуграйта нельзя убивать!

— Уважаемые магистры! — Каганаша кашлянул, подыскивая слова. Сейчас ему надо быть убедительным, очень убедительным. Его авторитет ощутимо пошатнулся, и восстанавливать его надо немедленно. Завтра будет уже поздно. — Господа! Несмотря на излишнюю эмоциональность уважаемый Томито во многом прав, и, уверяю вас, я учитываю все эти неблагоприятные возможности. Однако он, с одной стороны, излишне сгущает краски, с другой, видимо, не до конца меня понял.

Каганаша полистал лежащие перед ним бумаги, давая мысли внедриться в сознание магистров.

— В частности, никто не говорил, что нам нужны живые Дэлан и Гуграйт. Я сказал — найти их, но что с ними делать — другой вопрос. И их устранение в качестве варианта решения ничем не хуже остальных. А возможно и лучше. Но это еще необходимо обсудить, — Каганаша улыбнулся, видя, как исчезают сомнения в глазах магистров.

— Кроме того, мы не собираемся сообщать оркам, где произошло нападение, только кто это сделал. Так что Кифт остается в безопасности. Ну и пришельцы, Каганаша потер подбородок. — Естественно, мы поможем Братству. Но не сейчас. Надо, чтобы наша помощь была решающей, чтобы это была наша победа, а не Братства!

Маги кивали. Каганаша опустился в кресло, удовлетворенно вздохнул. Все нормально, Девятка по-прежнему будет делать то, что хочет он.

— Тпру! — извозчик потянул вожжи, останавливая карету, склонился к окошечку. — Приехали, добрая госпожа!

— Приехали? — Лиза выглянула из кареты. Да, это она, та самая улица. И дом, «У мадам Агниссы».

Лиза откинулась на сиденье, сжала руки. Ей вдруг пронзительно захотелось снова оказаться дома, в своей комнате. Вот так закрыть глаза, и оказаться, и никогда не видеть этой мерзкой улицы с ее салонами, с полуголыми женщинами в окнах, с торопливо пробегающими по своим грязным делам прохожими… Просто сказать извозчику «Домой», и…

Нет. Лиза тряхнула головой. Она должна разобраться, она должна точно знать, что делал здесь ее муж. Из-за нее он попал в беду, из-за нее начались неприятности у ее отца, и, если она хочет им помочь, она должна пройти через это. Она должна.

— Госпожа, ну Вы что? Выходите, или как?

— Да, да, сейчас, — Лиза прикусила губу, подавляя робость, вышла из кареты на мокрую мостовую.

— Вот, — девушка протянула извозчику монету. — Подождите меня, пожалуйста.

— Спасибо, добрая госпожа. Конечно, добрая госпожа, — извозчик, улыбаясь, закивал с козлов.

Лиза развернулась, зашагала к салону. Что он о ней думает? Что они все о ней думают?! Лиза с трудом удержалась, чтобы не побежать. Всевысшие, сейчас, на этой улице, все, наверное, смотрят на нее, ухмыляясь, ощупывая липкими взглядами… Ну где же эта дверь?!

Вот она. Невольно задерживавшая дыхание Лиза облегченно вздохнула, постучала.

— Да? — из открывшегося на двери окошка выглянул заспанный старик. — Чего надо?

— Я… — Лиза сглотнула. К такому она не была готова. — Я хочу поговорить с мадам Агниссой.

— Она занята, — старик скучно смотрел на Лизу, слеповато помаргивая.

— Занята?… Но мне очень надо…

— Надо так надо. Всем надо, — ворчливо проговорил старик.

Лиза растерянно стояла, глядя на старика, почему-то не закрывающего окошечко.

— Если надо, то значит надо, — снова произнес старик, поднял руку к окошечку, потер пальцами.

— А! — Лиза, наконец, поняла, сунула в окошечко монету.

— Давно бы так, — старик щелкнул щеколдой, открыл дверь, впуская Лизу внутрь. — Новенькая?

— Что? — Лиза шла следом за стариком по коридору. Так вот как здесь, оказывается. Просто ряды дверей, как в гостинице. Если бы не доносящийся из-за них визг и смех…

— Работу ищешь? — старик остановился.

— Нет! Я не… Не… — Лиза возмущенно замолчала.

— Ну, нет, так нет, — старик пожал плечами. — Не мое дело. Сюда.

Лиза вошла в комнату, посмотрела на сидевшую склонившись над столом пожилую женщину. Самая обычная, встретить на улице, так ни за что не догадаешься.

— Акхм, — Лиза нерешительно переступила с ноги на ногу. — Мадам Агнисса?

— Чего тебе? — Агнисса продолжала просматривать какие-то бумаги. — У меня сейчас нет вакансий.

— Нет, мне не нужна… — Лиза замялась. — Работа. Я ищу мужа.

— Мужа? — Агнисса оторвалась от записей, подняла удивленный взгляд на Лизу. — Девочка, таким образом мужа не ищут.

— Нет, Вы не поняли. Мой муж… Он ходил сюда. Он попал в беду. Я хочу узнать, что он делал здесь.

— Ах, вон оно что, — Агнисса посуровела, внимательно рассматривая Лизу. Да, ты слишком хорошо одета… Старый болван, совсем слепой стал.

— Прошу Вас, скажите мне, — Лиза шагнула к столу. — Он действительно в беде, я хочу помочь ему. Его зовут Джука.

— Богатенькая барышня выслеживает своего муженька? — женщина растянула губы в издевательской улыбке. — Не знаю. Ничего не знаю.

— Умоляю, пожалуйста, — Лиза сняла с шеи медальон, открыла его. — Вот его портрет, посмотрите.

— Ты что, думаешь, я помню всех, кто ходит сюда?

— Но он… Он… Умоляю Вас, помогите! Вы должны его помнить!

Агнисса молчала.

— Вот, — Лиза выложила на стол несколько золотых монет, пригоршню серебряных и медных. — Это все, что у меня есть.

Агнисса покачала головой.

— Но Вы же женщина, Вы должны понять! — Лиза в отчаянии закрыла лицо руками. — Он мой муж, он… Он, он из-за меня… Я люблю его! — девушка отняла руки, посмотрела на Агниссу. — Я люблю его, слышите?! Он пропал, пропал из-за того, что он делал здесь! Поэтому я пришла к Вам, пришла спросить… Но я все равно найду его, скажете Вы мне, или нет, потому что я люблю его!

— Убери свои деньги, девушка. Я скажу тебе бесплатно, — Агнисса усмехнулась, потерла лоб. — Да, я помню его, он приходил сюда. Но тебе это не поможет. Потому что он ничего здесь не делал.

— Что?

— Он приходил сюда в парадную дверь и выходил через черный ход. Потом возвращался через черный ход и выходил из парадной двери. Все.

— Все? — Лиза пораженно смотрела на Агниссу, не зная, смеяться или плакать. Джука не изменял ей, но дальше… Тупик?

— Все. А теперь убирайся отсюда. У меня еще много дел.

Лиза медленно вышла из салона, села в дожидавшуюся ее карету. Все напрасно! Она так рассчитывала на визит сюда, надеялась, что правда, которую она узнает, расставит все по местам. Что ж, она узнала правду. И эта правда не давала ничего.

Еннай мрачно сидел, глядя на столбики чисел. Убытки, сплошные убытки! Только прямой ущерб составлял трехзначную цифру, а неполученную прибыль и считать не хотелось. Скрывать такое уже было просто невозможно. А когда Блэш узнает…

Еннай застонал сквозь зубы. Что произойдет, когда Блэш узнает, сомнений не вызывало. Конечно, кого удобней всего обвинить во всех грехах, списать все промахи? Его, кого же еще! А то, что причиной всего это является дурацкий никому не нужный конфликт с Гаакенами, это, конечно, совершенно не интересно. Разве можно признать, что это все происходит из-за собственного идиотского упрямства? Да ни за что, да избави Всевысшие!

Еннай потер ладонью лоб. Ублюдок с заплывшими салом мозгами! И дались ему эти сто двадцать золотых! Как будто было мало того, что уже получил, как будто не знал, с кем связывается, какая власть стоит за Гаакенами! Что им всегда найдется, что сказать в ответ! Его люди разгромили несколько лавок Купеческая Палата закрыла принадлежащие Организации салоны. Подожгли строящийся в верфи корабль — Стража реквизировала склады с контрабандным товаром. Постоянные рейды, облавы, досмотры… Даже полностью легальные конторы под угрозой, задавленные следующими одна за другой проверками!

Еннай в отчаянии закрыл глаза, откинулся на спинку. И что теперь? Вскормленные взятками стражники, смотревшие на действия Организации сквозь пальцы, уволены, на их место пришли другие, настроенные весьма серьезно. Треть его людей уже под арестом… Надо бежать, бежать, пока не поздно. Отдать Блэшу эти жалкие сто двадцать золотых, и бежать, пока он не разобрался, как можно дальше, на край земли! Но где же взять деньги?

— Проклятые Гаакены… Что же с ними делать?

— Что-нибудь персональное, личное. Выкрасть кого-нибудь и потребовать выкуп.

Еннай резко обернулся, нащупывая ручку ножа.

— Ты кто?

— Меня зовут Дэлан, — человек холодно улыбнулся. — А ты, я так понимаю, Еннай. Так вот, Еннай, твоя ошибка в том, что ты сцепился с Гаакенами, так сказать, на их поле, там, где они особенно сильны. А надо было выбрать что-то другое, найти их слабость. У всех людей есть слабости, Еннай. Туда и надо бить.

— Как ты сюда попал? — Еннай глянул на дверь. Где его охрана, черт их побери?! Почему они пропустили этого типа?

— Обычно, как все. Вошел, — Дэлан посмотрел следом за Еннаем на дверь. А, ты про этих своих костоломов. Видишь ли, если я куда-то хочу пройти, мне очень сложно помешать. Дар убеждения, если хочешь, — Дэлан ухмыльнулся.

Еннай непонимающе нахмурился. В руке Дэлана появились светящиеся шарики, закрутились вокруг пальцев.

— Ты что, маг? — лицо Енная вытянулось. — Из Девятки?

— Нет, не из Девятки. — Дэлан самодовольно улыбался. — Я сам по себе.

Еннай помолчал, глядя на танец шариков, вращающихся по сложным орбитам.

— И что тебе надо?

— У вас проблемы с Гаакенами? У меня, в некоторой степени, тоже, — шарики исчезли. Дэлан смотрел, щурясь в пространство. — Вы поможете мне, а я — вам.

— Как?

— А вот об этом я поговорю с господином Блэшем, — нотка презрения прозвучала в голосе Дэлана.

— Я не знаю, где находится господин Блэш. Расскажи мне, что ты хочешь предложить, я ему доложу, и тогда, может быть…

— Не морочь мне голову! — по лицу Дэлана пробежала судорога. — Я хочу встретиться с Блэшем, и я встречусь. Или ты хочешь узнать, что случилось с твоими болванами на входе? Как это все происходило? Я тебе могу показать, голос Дэлана перешел в шипение.

Еннай сглотнул, отвел глаза, не выдерживая сумасшедшего взгляда мага. Какая, в принципе, разница, пусть встретится… Пусть Блэш с ним разбирается, может, из этого что-нибудь и выйдет. А не выйдет… Ему все равно терять уже нечего.

— Господин Блэш, это господин Дэлан. У него имеется предложение, которое может Вас заинтересовать…

— Какое еще предложение? — перебил Енная Блэш. — Какие еще предложения?!

Дэлан осторожно оглядывался. Что ж, с пугавшей Гланта неуязвимостью Блэша все ясно. Просто довольно примитивный статический экран, создаваемый одним из ощущаемых им артефактов. А вот что могут другие… Хотя, в принципе, это неважно, как и то, откуда они взялись у Блэша. Если все получится, ему не придется ими воспользоваться.

— Ты принес мои деньги?!

— Нет, но…

— Так что ты приперся, идиот! — Блэш затрясся в кресле. — Убирайся, вместе со своими предложениями, и не приходи, пока не будет денег! Вон отсюда!

— Господин Блэш, именно об этом я и хочу с Вами поговорить, — вмешался, почтительно улыбаясь, Дэлан. — Я хочу предложить новый план, который заставит Гаакенов вернуть Вам все деньги и потом еще на коленях просить прощения, — маг склонился в поклоне.

— Какой план? — пренебрежительно спросил Блэш, но в глубине его глаз загорелся огонек интереса.

— Все просто, господин Блэш, — Дэлан улыбнулся еще шире. Сейчас надо было тянуть время, подождать, пока его заклинание разъест защиту. — Вы пытаетесь давить Гаакенов экономически, пытаетесь заставить их признать поражение в открытой схватке. Но это неверный подход. Вы слабее их, и они могут нанести вам гораздо больший урон, чем вы им. Нет смысла тягаться с ними так, прямым противостоянием.

— Ты хочешь сказать, я слабый? Я ничего не могу?! — Блэш раздраженно засипел. — Да как ты смеешь! Да ты знаешь, кто я такой?!

— Господин Блэш, я не это имел в виду, — Дэлан изобразил раскаяние. — Я только хотел сказать, что их влияние на Стражу и Купеческую Палату несколько больше Вашего.

Блэш недовольно кряхтел.

— Поэтому я предлагаю не обмениваться с ними ударами, выясняя, кто сильней, поскольку ответ ясен. Необходимо использовать против них их же слабости, быть хитрым, изворотливым, ловким, — Дэлан посмотрел на Блэша. Защита, в принципе, была уже расколота, можно было бить, но… Нет. Внутри шевелилось что-то, голодное, жадное, рвалось наружу, зудя странно сладкой болью… Он не мог просто убить Блэша. Это что-то, бьющееся в его голове, хотело, требовало жизнь, тянуло вперед пульсирующие жаждой щупальца… Еще немного подождать, чтобы защита полностью исчезла.

— Нападать там, где они не ждут, и тут же отступать, растворяясь, словно призраки, словно тени, заставить их гонятся за своим хвостом. Быть кошмаром их ночей, держать в постоянном напряжении, не давая ни минуты покоя.

— Что ты несешь? — Блэш скривился. — Что ты несешь?! Это что, и есть твой план?!

— Нет, — Дэлан выпрямился. — План у меня другой. И первую его часть Вы сейчас узнаете, — маг картинно повел руками.

Громадную тушу Блэша вдруг дернуло вверх, поволокло. С грохотом упало кресло.

— Что… Что ты собираешься делать? — Блэш лежал, не в силах пошевелиться, придавленный, распластанный на полу неведомой силой.

— Убить тебя, — Дэлан ухмылялся.

— Но… Но… — Блэш замолчал, чувствуя, как накатывает на него волна ужаса. Убить его… Нет! Этого не может быть! Не его, кого угодно, но не его! — Не надо!

Дэлан хищно оскалился, вынул кинжал.

Дэлан удовлетворенно встал, повернулся к забившемуся в угол Еннаю.

— Нет! Не надо, добрый господин! Не надо!

— Что — не надо? — перемазанный кровью маг удивленно нахмурился.

— Не убивайте меня, добрый господин!

— Если будешь себя хорошо вести, — Дэлан засмеялся. Как хорошо! Мучившая его последнее время головная боль прошла, уступив место счастливой опустошенности, довольству, жгучим наслаждением расходящемуся по всему телу.

— Буду, буду, — бледный Еннай закивал головой.

— Хорошо, — Дэлан вытер кинжал, спрятал. — Не трясись. Пошли, поговорим, что делать дальше. Нам надо Гуграйта найти.

Дрожащий Еннай начал подниматься, вдруг согнулся, и его вырвало.

Джука закрыл дверь, прислонился к стене. Западная дорога тоже закрыта. Знакомая до отвращения картина — пост Белых Братьев, проверяющих все проезжающие телеги. И это означает, что уйти из Хамура он не может. По крайней мере, сейчас.

Джука, прошел вглубь комнаты, опустился в ногах единственной кровати. Вытащил из кармана кусок хлеба. Нет, конечно, может. Один.

Купец без аппетита откусил засохший хлеб, посмотрел на лежащего на кровати Крайт. Плюнуть на все? Встать, и уйти, и пусть будет, что будет. Без него. Он так устал нести эту ношу… Он простой, обычный человек, маленький человек, и ему хочется жить своей обычной маленькой жизнью с ее обычными маленькими горестями и радостями. За что же ему все это?…

Джука медленно жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Почему? Разве он так много хочет в жизни? На самом деле, не в глупых своих мечтах, а на самом деле? Свой дом, любящая жена, дети… И больше ему ничего не надо. Ничего! Так почему это так недостижимо?

Купец встал, тряхнул головой. Хватит жалеть себя! Надо думать, надо решать. Он слабый, он трус, и он знает об этом. Он не может заставить мир вертеться вокруг себя, как это делал, например, тот же Крайт, и он признает это. Но ведь что-то он все же может! И он должен сделать это что-то, чтобы… Чтобы заслужить это свое маленькое счастье.

Джука вздохнул, отряхнул крошки со штанов. Он будет ждать. Это все, что ему остается, все, что он может сделать. И, значит, будет делать! Ждать, и ждать столько, сколько потребуется. Братья не могут держать посты вечно, им, в конце концов, придется их снять. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через год, но они уйдут, и тогда он поедет. И он довезет Крайта до орков. Но…

Джука зажмурился, запустил пальцы в волосы. Он будет ждать, но будет ли ждать Лиза? Она думает, что он изменял ей, что он ходил в этот салон. Она ушла от него из-за этого! И сколько времени уже прошло с тех пор… Джука в отчаянии застонал.

Нет, есть выход! Купец заходил по комнате. Он напишет ей, напишет всю правду, и будет просить, умолять, его простить. И потерпеть, дождаться его… Обязательно дождаться! Потому что она нужна ему, потому, что жизнь бессмысленна без нее. Потому, что он любит ее!

Джука решительно направился к двери.

— Сколько мы еще будем стоять?!

— Стоять? — фон Гивер оторвался от карты, перевел удивленный взгляд на Хорвеля. — Что Вы имеете в виду?

— Это я и имею в виду, — архидемоньяк прошел несколько шагов, остановился рядом с бароном. — Сколько мы еще будем стоять?! Когда мы двинемся освобождать Императора?! — Хорвель поморщился от вдруг снова проснувшейся головной боли.

— Но дорогой архидемоньяк, — фон Гивер дернул плечами, — это же от Вас зависит. Вы же должны были выяснить, перемещается Император, или нет. Скажите мне, где он, и мы выступим.

— Ах, да, конечно, — Хорвель потер лоб. Эта свербящая в голове боль, мешающая думать, сбивающая с мысли… Что-то было в ней странное, что-то было с ней не так. Почему от нее здесь страдали только жрецы? — Он по-прежнему там, он никуда не двигается.

— Вы уверены? — фон Гивер посмотрел на архидемоньяка, озабоченно нахмурился. — С Вами все в порядке? Что-то Вы плохо выглядите.

— Нет, все хорошо, — Хорвель покачал головой. — Со мной все будет хорошо, — архидемоньяк помолчал. — Да, он точно там, мои жрецы проверяли час назад. Мы должны начинать, господин барон, мы должны найти нашего Императора, — Хорвель сумел улыбнутся. Да, Император… Они найдут его, и тогда все кончится, все пройдет. Исчезнет это проклятое раскалывающее голову давление…

— Хорошо, — барон кивнул. — У меня все готово. Завтра выступим.

Архидемоньяк развернулся и молча вышел.

Барон медленно прошел к креслу, сел. Задумчиво пожевал губами, подтянул к себе полученное от орков письмо. Значит, по-прежнему там, и никуда не двигается… Интересно. А вот вождь орков сообщает, что фон Штах у Девятки и едет сейчас в караване по Кифту. Так что, архидемоньяк лжет?

Барон закинул в рот пилюлю, запил водой. Если лжет, то зачем? Зачем ему надо отправить их так далеко? Фон Гивер откинулся на спинку, чувствуя, как успокаивается разъедающая его желудок язва. Может, просто не знает? Но это почти ничего не меняет, Хорвель все равно лжет.

Фон Гивер встал, вернулся к карте. Ладно, в любом случае сейчас ему открытый конфликт со жрецами не нужен. Белые Братья подтягивают крупные силы к его позициям, и ждать, когда они полностью развернутся, он не собирается. Пусть жрецы думают, что он им поверил. Но на самом деле это будет всего лишь упреждающий удар.

Фон Ритз поежился. Промозглый ветер раннего утра пробирал до костей, но все же не он был причиной сотрясающей баронета дрожи. Будь сейчас хоть летняя жара… Фон Ритз усмехнулся сквозь постукивающие зубы, оглянулся на затаившихся в овраге солдат своего батальона. Да, будь сейчас хоть середина лета с ее солнцепеком, его бы все равно колотило. Сотни раз он лежал вот так, затаившись, ожидая приказа, и всякий раз подкрадывалась эта дрожь, заставлявшая руки ходить ходуном и клацать в ознобе зубы. Не от страха, нет. Конечно, он боялся, но не настолько, чтобы превратиться в трясущийся кисель. Но накапливающееся напряжение, невыносимое перед самым началом операции, требовало выхода, сводило мышцы судорогой…

Ну же, когда? Фон Ритз закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Нет, конечно, это не поможет. Лишь приказ действовать сможет унять бешено бьющееся сердце, наполнить разум холодным спокойствием, и все же… Почему не попробовать?

Текли минуты, бесконечно долгие, мучительные… Наконец!

Фон Ритз улыбнулся. Впереди замерцала, сворачиваясь темными облаками, магическая энергия, готовая выплеснуться смертельным потоком на ничего не подозревающего противника… Нет, уже подозревающего. Тревожно запели горны, поднимая солдат с постели, взвились в небо первые экраны. Но поздно! Слишком поздно маги заметили угрозу, слишком слабы, не плотны экраны, чтобы удержать уже срывающиеся заклинания.

Полыхнула слепящая вспышка, расходящаяся над укрепленным лагерем Братьев волнами испепеляющего жара и, следом за ней, разрывы поменьше, сливающиеся в одно бушующее море огня, в котором, казалось, не могло выжить ничто живое… До баронета донесся звук удара, задрожала под ногами земля. Пора! Колдуны дальней поддержки недолго смогут удерживать такое давление, и, когда они выдохнутся, его батальон уже должен быть уже рядом.

— Пошли! — фон Ритз выскочил из оврага, остановился, следя за выбирающимися за ним следом солдатами. — Давай, давай, быстрее! — баронет взмахнул мечом, торопливо пошел вперед, к затягиваемым пылью и дымом позициям противника.

Напряжение ударов колдунов спадало, сдвигаясь вглубь от передней линии обороны Братьев. Уже были различимы отдельные взрывы, взметающее вверх комья земли и куски бревен, черными червями змеились среди традиционной армейской магии заклинания жрецов.

— Быстрее, ребята, быстрее, — баронет нетерпеливо оглянулся на перестроившихся на ходу повзводно солдат. — Бегом!

Фон Ритз рванулся впереди своего батальона, размахивая мечом. По экранам взводов скользнули первые ответные удары магов. Хоть и слабые, они говорили, что оборона восстанавливается, противник приходит в себя.

Вот и земляной вал, полуразрушенный, осыпавшийся. Баронет с разбегу вскарабкался по разбитому склону, словно истоптанному гигантом в какой-то сумасшедшей пляске, выпрямился на гребне.

— Харрах!

На вал заскочили несколько обожженных запорошенных пылью Братьев, кинулись к баронету. Фон Ритз встретил удар первого, сделал ложный выпад, уводя лезвие противника в сторону, ткнул концом меча в незащищенную шею. Нырнул, уходя от атаки второго. Сбоку свистнул меч, баронет пригнулся еще ниже к земле, рубанул по ногам, вскочил, готовый сражаться. Но сражаться было уже не с кем. Солдаты его батальона смели выживших защитников первой линии, уже взбирались по следующему валу, схватываясь с выбирающимися из-под обломков врагами.

Фон Гивер расхаживал по кабинету, нервно передергивая плечами при каждом новом докладе колдунов. Пока все шло хорошо. Оборона всех прилегающих к позициям имперцев лагерей неприятеля прорвана, действующие независимо друг от друга отряды успешно продвигаются вперед. Даже слишком успешно. Войска проникали вглубь вражеских порядков гораздо быстрее, чем он планировал. Успеет ли он их остановить?

Барон ходил, болезненно кривясь, покусывая губы. Проводимая им операция не была сражением в том смысле, в каком его понимали аборигены. Здесь не было общей линии соприкосновения, не было выстроившихся друг напротив друга противников, бьющихся друг с другом до полной победы, невзирая на потери. Ему не нужна была такая победа. Сейчас, не имея связи с Империей, он не мог ее себе позволить, пусть даже она и была достижимой. Просто рейд, быстрый и разрушительный. Дезорганизовать Братьев, нанести им как можно больший урон, и все. И отступить.

Фон Гивер остановился, посмотрел на занимающую весь стол карту, показывающую расположение войск Братства и вклинившиеся между ними имперские силы. Нет, сейчас еще рано. Еще можно пройти немного, потеснить их, пока они не опомнились. Еще чуть-чуть. Но первое сообщение о серьезном сопротивлении, и он прикажет отходить.

Барон снова заходил, прижимая руки к животу, где опять дала о себе знать язва.

Неожиданно сильный удар расколол один из экранов, плюнул внутрь огнем, расшвыривая тела солдат. Но атаку было уже не остановить. Имперцы накатились на ряды вальпийцев, проламываясь сквозь оставленные заклинаниями колдунов бреши в частоколе копий вглубь фаланги, разрывая ее на части. Вальпийцы, еще недавно так уверенные из-за своего явного численного преимущества в победе, дрогнули, подались в стороны, не выдерживая натиск имперцев, побежали, ломая строй, бросая неуклюжие копья, совершенно бесполезные в ближнем бою.

— Господин капитан!

— Да? — фон Ритз обернулся, посмотрел в указанную колдуном сторону. Из-за холма выезжала, на ходу перестраиваясь для атаки, колонна всадников. Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды!

Прекратившие преследование солдаты, тоже заметившие новую угрозу, сбегались вместе, формируя обращенную в направлении атаки стену щитов и подобранных копий.

— Ловушки! — фон Ритз глянул на колдунов, поджал губы. Колдуны уже работали, ввинчивая одно за другим заклинания в полосу земли, разделявшую его солдат и начинавшую разгон кавалерийскую лаву.

Прикрывавший имперцев экран вдруг взвизгнул, приняв на себя мощный удар, просел, побежав сеткой трещин. Всадники, судя по вооружению кифтские кирасиры, неслись все быстрее, стремя в стремя, слившись в, казалось, неудержимый стремительный поток. Еще один удар, и смерть рванулась сквозь экран, вспыхнула всепожирающим огнем. Закричали сгорающие живьем солдаты, осел, хрипя, один из колдунов, прижимая руки к красными впадинами вместо глаз…

Земля вспучилась, взметнулась вверх, закружив натыкающихся на заложенные в земле заклинания всадников в сминающем, плющащем тела водовороте. Кувыркаясь, падали, перебирая в агонии ногами, кони, в облаках хлещущей крови валились кирасиры. А сзади налетала, увеличивая хаос, вторая волна атакующих.

— Мы накрыли их, капитан, — колдун обернулся в сторону, к соседнему леску.

— Кого? — баронет, не отрываясь, смотрел на поле. Атака кирасир захлебывалась. Всадники разворачивали коней, торопливо уносились прочь, с ужасом оглядываясь на чернеющие в окружении изломанных тел воронки.

Над лесом, одна следом за другой, полыхнули несколько молний.

— Магов, — сквозь отрешенность колдуна послышалось торжество.

Фон Ритз кивнул, улыбнувшись, хлопнул колдуна по плечу. Фатум не дал ему много силы, но оценить, с каким мастерством был выполнен удар, он мог.

— Свяжись с фон Гивером, — баронет снова взглянул на поле. — Нам нужны подкрепления. Нам нужна кавалерия.

— Барон приказывает отступать.

— Но мы же их разбили!

— Барон приказывает возвращаться, — глухо повторил колдун.

— Но почему? — фон Ритз взмахнул руками. — Почему?! Дьявол! — баронет выдохнул, повернулся к солдатам. — Строиться! Мы возвращаемся!

— Но почему?! — Хорвель навис над невысоким фон Гивером. — Почему Вы приказали отступать?!

— Господин архидемоньяк! — судорога перекосила лицо барона. — Позволю Вам напомнить, что я командую войсками, и я не обязан отчитываться перед Вами за свои приказы! Вы можете быть с ними не согласны, это Ваше дело, но обсуждать их, да еще в таком тоне — преступление, наказываемое смертной казнью! Только Ваш сан удерживает меня сейчас от того, чтобы применить эту статью!

— И все-таки, почему? — Хорвель понизил голос. — Мы же могли их разгромить, и мы должны были это сделать!

— Ничего мы не должны были! — фон Гивер фыркнул. — У них оставалось еще около тридцати тысяч человек свежих сил, которые они, наконец, двинули против наших частей. Мне не нужна кровопролитная битва, мне не нужна еще одна бессмысленная победа! Потеря даже одного солдата сейчас непозволительная роскошь, потому что заменить его некем!

— Так Вы и не собирались идти на Гилам? — сдерживаемая Хорвелем злость опять прорвалась наружу. — Вы лгали мне, барон! Вы лгали мне!!

— Это Вы мне лгали! — фон Гивер швырнул архидемоньяку письмо орков. Императора нет в Гиламе!

Хорвель пробежал письмо глазами. Так, значит, фон Штах скоро будет у орков…

— Мы должны потребовать у орков выдать нашего Императора! — Хорвель поднял взгляд на барона. — Мои жрецы способны его оживить, мы поедем…

— Ничего подобного, — фон Гивер недобро улыбался. — Вы и Ваши жрецы отправляетесь под домашний арест, согласно полученной мной на такой случай инструкции барона фон Кица. Мне некогда разбираться с Вами сейчас, но будьте уверены, я выясню, с какой целью Вы вводили нас в заблуждение относительно местонахождения Императора.

Хорвель выдохнул, развернулся к двери, до боли сжимая челюсти. Ну что ж, барон сейчас подписал себе смертный приговор. Шпионы из натуан никакие, но хоть на что-то же они годятся.

Ночью того же дня темная фигура прокралась в кабинет фон Гивера, стремительно метнувшись неслышной тенью мимо часовых. По-прежнему беззвучно она скользнула к стоящему на столе пузырьку с лекарством, выдернула когтистой лапой пробку. Секунда, и она исчезла, вновь растворившись в ночных тенях леса, и лишь увеличившееся на одну количество пилюль во флаконе доказывало ее реальность.

«Милая Лизочка!

Пишет тебе твой муж Джука, любящий тебя и горькие слезы проливающий в разлуке, молящий дочитать это письмо, чтобы мог он объяснить, что не собственной прихотью оказался он вдали от тебя, а волею судьбы и сложившихся несчастных обстоятельств.

Должен он сказать тебе, что в молодости своей был он контрабандистом, провозящим запрещенные товары варварским племенам, проживающим в отдалении от цивилизованных народов за Пограничным Рубежом. Не собирается он оправдывать себя, против установленного закона пошедшего, просит лишь снисхождения к бедному парню, не имеющему других средств к существованию и вынужденному сим неблагородным занятием на кусок хлеба себе зарабатывать.

Так вот, возвращаясь к несчастной своей судьбе, хочет он сказать, что, привезя однажды очередной груз в эти дикие места, встретился он с шаманом, Крайтом прозывавшимся, и посулил этот шаман ему деньги, сказочным богатством бедному контрабандисту показавшиеся, прося взамен о небольшом одолжении. И согласился муж твой, в руки судьбы себя вверяя.

Многие события с той поры случились, много времени минуло. Муж твой, используя деньги мудро, смог приумножить их и благосостояние честным трудом приобресть, а шаман упомянутый большую власть над племенами приобрел и воевать затеял, неприятелями своими Гуграйтом именуемый. И когда, казалось, не было уже спасения народам от него и орков, почти под стенами Гилама стоящих, сгинул вдруг, большое облегчение всем принеся.

Но не сгинул он совсем, и принесли его, бездвижного, мужу твоему несчастному, дабы он ухаживал за ним и все, что потребуется, для него делал. И не мог муж твой отказаться, не мог он никому сказать об этом, поскольку страшные силы за Гуграйтом стояли, и боялся он за свою жизнь и жизнь близких и любимых своих.

И тогда снял муж твой дом, где Гуграйта расположил, и стал туда ходить, а секретность соблюсти чтобы, проходил он через салон, где за деньги мужчинам женская любовь давалась. Но клянется он тебе, что верность он хранил, и на искусы предлагаемые даже не оглядывался!

Но потом случилось так, что ты, любимая жена моя Лизочка, увидели мужа своего, выходящего из салона этого, и подумала про него плохо, и ушла, совсем несчастным его сделав. И тогда понял он, что должен избавиться от бремени, помимо его воли на него возложенном, и решил он ехать к оркам, чтобы передать им заботу о Гуграйте, без памяти лежащем.

Но, к великому его сожалению, не гладко путь лег у мужа твоего, и находится он сейчас в Хамуре, откуда уехать не может из-за постов, на всех дорогах Белыми Братьями расставленных.

Не знает муж твой, ненаглядная Лизочка, когда закончится поездка его и когда сможет он вернуться к тебе, но умоляет простить его за обман, хоть и любовь была причиной его, и дождаться его, всеми порывами души к тебе стремящегося.

С любовью,

Муж твой Джука.»

Лиза счастливо улыбнулась, поцеловала письмо. Он не сердится на нее! Ее милый Джука жив, с ним все хорошо! Девушка вскочила с кресла, крутнулась в танцевальном па по комнате, чувствуя, как поет душа. Он любит ее, он написал, что любит ее!

Лиза упала обратно в кресло, снова пробежала письмо глазами. Он просит ее ждать… Ну нет! Теперь, когда она знает все, когда она понимает, в какую беду попал ее муж, она не будет ждать, терпеливо надеясь, что все устроится само собой! Она должна помочь Джуке! Но как?

Лиза на секунду задумалась. Джука пишет про орков… Точно! Девушка хлопнула в ладоши, решительно встала. Она поедет к оркам. Если Джука не может выбраться из Хамура, то пусть орки приедут в Хамур. А они вместе с Джукой вернутся домой!

Лиза подошла к окну, выглянула на улицу, где караулили стражники и нанятые ее отцом охранники. Ну, ничего, она сумеет их обмануть, выскользнуть незаметно из дома. Надо только написать записку отцу, чтобы не волновался…

— Ничего? — Дэлан раздраженно посмотрел на Енная. — Опять ничего?!

— Но добрый господин, — Еннай съежился под взглядом мага, — мы делаем все, что можем. Наши люди проинструктированы, ловят каждое слово, каждый намек. Но к Девятке подобраться совсем не просто.

Дэлан фыркнул, поджал губы. Пожалуй, он действительно хочет от них слишком многого. У каждого есть свой предел возможностей, и их возможности, похоже, исчерпались. Надо предпринять что-то самому, иначе он никогда не сдвинется с мертвой точки. Но что?

Дэлан сжал голову руками. Поймать одного из магистров Девятки, заставить говорить? Нет… При всей своей самонадеянности он еще не был готов на такой отчаянный шаг. Может, он не слабее магистра, но и не сильнее, и вероятность успеха в лучшем случае пополам на пополам. Вот когда он прикончит Гуграйта… Все магистры Девятки вместе взятые не будут ничего значить для него, обретшего ту громадную силу, которая стояла за этим беспомощным сейчас колдуном. Он видел, он чувствовал ее, бьющуюся в предвкушении момента, когда ее освободят, и лишь Гуграйт, этот полумертвец, стоял на его пути, не давая коснуться ее, принять и овладеть, стоял между ним и величием. Но как узнать, где Девятка держит его?

— Добрый господин, добрый господин…

— Чего тебе еще? — Дэлан поморщился. В голове вновь нарождалась эта мерзкая нудная боль.

— Добрый господин, я прошу прощения, — Еннай подобострастно склонился. — У нас по-прежнему проблемы с Гаакенами…

— Ну сделайте что-нибудь, — маг недовольно отмахнулся. — Я же говорил, что-нибудь личное. У него, кажется, дочь? Выкрадите ее, пригрозите убить.

— Добрый господин, — Еннай, казалось, готов был заплакать. — Его дом постоянно охраняют, нам даже близко не подойти. Мы без Вас не справимся…

— Хорошо, — нетерпеливо перебил Дэлан. — Сегодня ночью. Иди, подготовь людей, — маг закрыл глаза, вновь возвращаясь мыслями к Девятке. У магистров были секретари. Интересно, насколько они посвящены в происходящее?…

Дэлан склонился над лежащим стражником, несколько раз ткнул ножом безжизненное тело. Хорошо. Теперь вряд ли будут искать истинную причину смерти.

Дэлан встал, махнул рукой прячущимся в тени фигурам, зашел в дом. Где-то здесь, в прихожей, были еще трое… А, вот они лежат, бессильно раскинув руки по пушистому ковру. Маг указал на них одному из проскользнувших вслед за ним в дом мужчин, показал нож. Мужчина согласно кивнул, нагнулся.

Маг прошел вглубь, расслабленно опустился на изящную кушетку. Дальше не его дело. Отношения Организации с Гаакенами были мелочью, досадной помехой, интересовавшей его лишь настолько, насколько это связывало ему руки, и закончить сейчас Еннай вполне способен сам.

Дэлан поглядел по сторонам. Вот, значит, как богатые живут. Ну ничего, у него еще все будет, будет так, что вот этот роскошный дом покажется нищенской лачугой, жалким убожеством. Когда он…

Наверху что-то с грохотом разбилось, послышались выкрики, звук борьбы. Дэлан поморщился. Идиоты, ничего как следует сделать не могут.

— Добрый господин, — по лестнице сбежал запыхавшийся Еннай, — ее здесь нет.

— Кого? — Дэлан раздраженно выдохнул.

— Дочки нет. Она к мужу уехала, в Хамур, — Еннай протянул Дэлану кусочек бумаги и раскрытый медальон.

Маг без всякого интереса взглянул на портреты в медальоне. Все, как обычно. Всевысшие да благословят вас, умильно улыбающихся друг другу в окружении цветов…

— Кто это? — Дэлан забрал медальон, поднес поближе к глазам. Он видел этого мужчину, точно видел.

— Это ее муж, Джука. Из-за него все и началось.

— В Хамур, значит, — Дэлан прищурился. Он вспомнил. Это был тот самый человек, которому он передал Гуграйта. И он в Хамуре… Маг встал. — Все, пошли отсюда.

— Куда?

— Мы едем в Хамур. Быстрее.

— Ага, — Еннай шагнул было к лестнице наверх, остановился. — А с этим что делать?

— С кем?

— С папой? Того? — Еннай, осклабившись, черканул пальцем по шее.

— Нет! — Дэлан нетерпеливо мотнул головой. — Ты же хотел с ними помириться. Так дай ему в морду и скажи, чтобы оставили в покое Организацию. И давай быстрее, нам надо торопиться!

Дэлан проводил взглядом убежавшего вверх по лестнице Енная, улыбнулся. Кусочки головоломки вставали на свои места, объясняя и приезд в Хамур магистра Девятки, и удивительную тщательность, с которой Братья обыскивали там все проезжающие повозки. Он был прав, чутье не подвело его! Гуграйт действительно был в том караване, но купец умыкнул его у всех из-под носа, заставил его гоняться за собственной тенью. Ну ничего, он ему это еще припомнит! При встрече. Конечно, Хамур — город большой, и он не знал, где искать этого Джуку. Зато знала его жена, и в том, что она расскажет ему все, Дэлан не сомневался. Надо было только догнать ее до того, как она въедет в город, растворится в заполнявших его толпах людей.

Маг открыл медальон, посмотрел на ее портрет. Ничего, приятная… Лиза. Можно будет удостоить ее и личным вниманием, скрасить ей последние часы жизни. Не только же ей страдать.

В полдень следующего дня к развилке уводящей из Сардига дороги подъехала карета и, не останавливаясь, покатила дальше на Восток, унося дремлющую Лизу в Вальпию.

Через два часа к этой же развилке подъехали несколько плотных мужчин и, посмеиваясь, повернули лошадей на Юг, в Кифт. Они не спешили. Догнать сбежавшую девушку они всегда успеют, а конная прогулка была гораздо приятней унылого ожидания на продуваемой промозглым морским ветром улице. Тем более что все расходы покрывает добрый господин Вейро ойн Гаакен.

А еще через час на дорогу на Юг в мрачном молчании свернула, нахлестывая коней, группа всадников, возглавляемая бледным молодым человеком с лихорадочно блестевшими глазами.

Фирреа налил в стакан вина из полупустой бутылки, залпом выпил, не чувствуя вкуса. Проклятые монахи! Что же они не чешутся, ничего не делают? Или он их недостаточно ясно предупредил?

Фирреа снова плеснул себе вина, покрутил бардовую жидкость в стакане. Да нет, все будет хорошо. Все должно быть хорошо, Боги их раздери! Фирреа с наслаждением запустил бутылкой в угол, улыбнулся звону осколков. Епископ обещал! Ничего, что доклад аббата пошел в трибунал, и сегодня его уже вызывали на первый допрос, ничего. Епископ обещал закрыть дело, обещал вытащить его из этой неприятности, и, значит, так и будет, не может быть иначе! Ведь они же понимают, что у него имеется на них, что будет, если он расскажет об этом судьям!

Фирреа взял новую бутылку, с хлопком выдернул пробку. Может, все-таки пойти в «Розовую Лилию»? Там уже все собрались, веселье в полном разгаре. И Влавио, наверное, привел тех девиц, для описания которых ему не хватало слов, и он в восхищении только пыхтел и фыркал… Фирреа задумчиво глотнул вина, скривился. Нет! Испортили ему сегодня настроение, испортили! Пропал день! Этот следователь, отстраненно глядящий на него змеиными глазами, словно он не человек, а насекомое какое-то, задающий вопросы, все такие намекающие, неприятные… Где, куда… Какое тебе дело?! Подумаешь, начальник нашелся!

Фирреа раздраженно выдохнул, долил вина в стакан. Надо будет зайти завтра к епископу, напомнить. Если так будет продолжаться…

Хлопнула входная дверь, по комнате потянуло сквозняком, гоня волны по заколыхавшимся шторам. Фирреа отпил половину стакана, обернулся. Ну, кого еще неладная принесла? Слуга, что ли, пришел? Он же велел не беспокоить…

Ветер гулял по комнатам, шурша разбросанными бумагами.

— Эй, кто там?!

Тишина. Фирреа недовольно замычал, отставил стакан. Надо все-таки сходить, закрыть. Район, конечно, спокойный, но мало ли чего… И холодно уже.

Фирреа встал, пошатываясь, прошел по продуваемому колючим ветром коридору. Никого. Так почему открылась дверь? Он ведь закрывал ее на замок… Или нет?

Какая разница! Фирреа поймал раскачивающуюся на ветру дверь, захлопнул. Вот. Теперь точно закрыто. Развернулся, двинулся обратно в неприбранную гостиную.

Впереди вдруг ослепительно вспыхнуло, раздался раздирающий уши вопль. Фирреа почувствовал удар в грудь, не удержавшись на ногах, шлепнулся на пол, размахивая руками. В стену над головой вонзился, уйдя на треть в дерево, нож.

— Быстрее, быстрее отсюда! — кто-то схватил его за руку, дернул обратно к двери.

В коридор из гостиной вывалился человек, закатался, воя, по полу, пытаясь сбить с одежды огонь.

— Быстрее! — Фирреа выволокли на улицу, потащили к подкатившейся из-за угла карете.

В покинутом доме застучало, со звоном вылетели стекла из окон. Откуда-то сбоку метнулась темная фигура, запнулась на бегу, осела, неестественно изгибаясь. Рядом охнули, послышалось отвратительное хлюпанье.

— Гони!

Фирреа бесцеремонно швырнули в уже начавшую двигаться карету. Щелкнула, захлопываясь, дверца.

— Ну, здравствуй, господин де Сарренто.

Фирреа с трудом поднялся в раскачивающейся на полном ходу карете, цепляясь руками за обивку.

— Поздравляю, господин де Сарренто.

— С чем? — Фирреа, наконец, смог плюхнуться на сиденье. — Вы подожгли мой дом…

— Но Вы живы, — сидевший напротив него человек хмыкнул из-под закрывавшей лицо маски. — Вас пытались убить, но Вы все еще живы. Так что поздравляю.

— Вы хотели меня убить! — Фирреа вскочил, пытаясь дотянуться до шеи попутчика. Карета подпрыгнула на ухабе, грубо швырнув его обратно на место. Вы… — Фирреа клацнул зубами. — Кто Вы такой?!

— Не важно, кто я такой, — мужчина смотрел на Фирреа. — Важно, кто Вы.

— И кто же? — Фирреа затравленно оглядывался. Бежать, надо бежать… Его везут прочь, чтобы спокойно убить.

— Вы пьяница и растратчик…

— Ы-ы!

— И Вы предатель, — договорил мужчина.

— А Вы — убийца! — Фирреа, наконец, заметил ручку на дверце, дернулся к ней, кувырком полетел на пол, в проход между сиденьями.

— Иногда, — мужчина наклонился, выдернул барахтающегося Фирреа обратно на сиденье. — Не могли бы Вы какое-то время посидеть спокойно. Трудно разговаривать в такой обстановке. И оставьте двери в покое, они не открываются изнутри.

Фирреа забился в угол.

— Так вот, иногда я убийца. Но не в Вашем случае, — мужчина покачал головой. — В Вашем случае я — спаситель.

— Вы — убийца! Вы хотите меня убить! Вы!..

— Прекратите, — нетерпеливо перебил мужчина. — Говорю Вам, мои люди спасли Вас. А убить Вас пытались Ваши новые друзья, которых Вы тоже собираетесь предать.

— Неправда! Какие друзья? Я никого не предавал и не собираюсь!

— Ну как же, — мужчина погрозил пальцем. — Вы предали своего покровителя, герцога Кардейского, а сейчас…

— Нет, нет, нет!!! — Фирреа застучал кулаками в стенку. — Выпустите меня, выпустите!!!

— А сейчас Вы угрожаете выдать епископа Акравского и всех, кто за ним стоит. И они среагировали, — мужчина развел руками.

— Нет!!! — Фирреа тяжело дышал. — Что Вам надо от меня?!

— Чтобы Вы сделали то, что собираетесь сделать. Чтобы Вы предали.

— Я не понимаю! Я не предатель! Куда мы едем?!

— В безопасное место. Туда, где священники до Вас не дотянутся. Вы должны выступить перед Собранием Федерации и честно рассказать обо всех обстоятельствах, приведших к отставке герцога. А для этого Вы должны остаться в живых.

— Я ничего не знаю! Вы все подстроили! Подожгли мой дом, выкрали меня… Фирреа неожиданно прыгнул все весом на дверцу, и она не выдержала, с треском распахнулась. Фирреа вывалился наружу.

— Стой! — мужчина выскочил из останавливающейся кареты.

В темноте затихал стук шагов убегавшего Фирреа. Мужчина раздраженно выругался. И из-за такого ничтожества погибли два его человека, которым этот господин де Сарренто и в подметки не годился! И надо же, чтобы именно от него зависела судьба Федерации!

Мужчина вернулся к карете, с сожалением посмотрел на расщепившееся от удара дерево дверцы кареты. Да, зря он сказал, что ручки изнутри не работают. Хотя бы этого ущерба можно было бы избежать.

— Да, конечно, — епископ Акравский встал, прошелся, выглянул в окно. Люди Севрио были уже на месте. — Конечно, молодой человек, мы бесконечно признательны Вам за Ваше мужество и преданность, и мы примем соответствующие меры, будьте уверены.

— А-а… Мм-м… — Фирреа нерешительно пожевал губами. — Относительно доклада аббата? Вчера был первый допрос.

— Без всякого сомнения. Не беспокойтесь, — епископ ласково улыбнулся, кивнул. — А сейчас, молодой человек, прошу прощения, но дела, дела, — епископ развел руками. — Времени у меня совсем нет.

— Да… А-а… — Фирреа посмотрел на недопитое вино в бокале.

— Я Вам пришлю несколько бутылок, — епископ подталкивал Фирреа к выходу.

— А-а… Спасибо большое. До свидания, Ваше Преосвященство, недоумевающий Фирреа вышел.

— До свидания, молодой человек. Боги да хранят Вас, — епископ закрыл за Фирреа дверь, потер лоб. Загадочный человек в маске, предлагающий выступить на Собрании… Кто из этих высокопоставленных господ решился выступить против Храмов? Ну ничего, скоро узнаем…

Епископ вернулся к окну. Сейчас должно было начаться представление.

Фирреа вышел на улицу, двинулся прочь. Двое подвыпивших господ, шедших ему навстречу, мирно беседуя, неожиданно затеяли перебранку. Фирреа приближался. Господа распалялись все больше, размахивая руками, и, наконец, кинулись друг на друга с кулаками. Фирреа прижался к обочине, обходя место ссоры, но сцепившиеся господа не удержались таки на ногах, покатились по мостовой, подмяв Фирреа. Блеснул взлетевший кинжал…

Ну, сейчас! Епископ непроизвольно сжал руки. Где Вы, человек в маске?…

И человек в маске откликнулся. Рука с кинжалом заломилась, словно резиновая, дерущихся господ толкнуло в сторону, от Фирреа. На улицу вылетел экипаж, резко затормозил возле Фирреа, выпустив двоих мужчин.

Господин с кинжалом в странно изогнувшейся руке лежал, не шевелясь, однако второй неожиданно резво для пьяного вскочил, двинул руками, словно толкая что-то. Мужчина из экипажа согнулся, осел на брусчатку, прижимая руки к животу, и тут же следом за ним на землю повалился и бывший пьяный господин с вдруг появившимся во лбу арбалетным болтом.

Второй мужчина толкнул поднимающегося на ноги Фирреа в экипаж, заскочил внутрь сам, и экипаж рванулся прочь по улице, гремя окованными колесами по мостовой.

Епископ удовлетворенно улыбнулся, отошел от окна. Все прошло именно так, как он рассчитывал.

— Я требую, чтобы меня отпустили! — Фирреа, сжимая дрожащие руки, смотрел на мужчину, по-прежнему скрывающегося за бархатной маской. — Вы не имеете права меня здесь удерживать!

— Послушайте, Вы! — мужчина встал, раздраженно заходил. — Трое моих человек погибли, спасая Вашу жалкую жизнь, а Вам все невдомек? Вы что, ничего не видите, ничего не понимаете?! Не понимаете, что стоит Вам только показаться в городе, и Вас тут же убьют?!

— Никто меня не убьет! — Фирреа попытался гордо задрать подбородок, несмотря на колотящий его страх. — Вы все подстроили!

— Слушай, ты, червяк! — мужчина склонился к Фирреа, схватил его за грудки. — Я уже устал от тебя! Хочешь уйти? Что ж, иди, но учти, прикрывать тебя мы больше не будем! Хватит! Сегодня ты чудом избежал смерти, но больше чуда не будет, и ты получишь…

— Господин Эвессо!

Мужчина отпустил Фирреа, обернулся.

— Господин Эвессо, я прекрасно понимаю Ваши чувства, и все же… — в комнату прошел богато одетый господин, тоже в маске, уселся в кресло. — Я думаю, господи Фирреа разумный человек, и мы все же сумеем договориться.

— Простите, сеньор, — Эвессо склонился в поклоне.

— Да, конечно, — новоприбывший мужчина кивнул в ответ. — Вы свободны. Благодарю Вас за службу.

Эвессо снова поклонился, двинулся к выходу.

— Итак, — новоприбывший мужчина повернулся к Фирреа, — что у вас за недоразумение вышло с господином Эвессо?

— Я требую, чтобы меня отпустили!

— Но Вас же убьют, — мужчина удивленно пожал плечами. — Вас уже два раза пытались убить, и в третий раз у них точно получится.

— Не убьют! — Фирреа немного расслабился, откинулся на спинку кресла. — Я знаю, это вы все сами устроили, подожгли мой дом, организовали эти якобы покушения. Вы хотите, чтобы я что-то такое сказал на Собрании. Так вот, ничего у вас не получится!

— Господин де Сарренто, Вы что, серьезно думаете, что я заставил бы своих людей убивать друг друга, чтобы убедить Вас? — мужчина недоуменно поднял брови. — Да кто бы тогда согласился у меня служить! Поймите, все происходит на самом деле, священники пытаются убить Вас.

— Ничего подобного, — Фирреа упрямо мотнул головой. — Епископ ни за что не пойдет на такое! Он достойный человек, в отличие… — Фирреа выразительно посмотрел на собеседника.

— Хорошо, — в голосе мужчины появились раздраженные нотки. — Он достойный человек, мы нет. Ладно. Но что Вы обещали этому достойному человеку сделать в случае, если пойдете под трибунал?

— Я не пойду под трибунал!

— Вот, — мужчина толкнул к Фирреа листок. — Приказ о Вашем аресте. Они Вас уже ждут. А это, — мужчина выложил второй листок, — расписание заседаний трибунала. Ваше дело, как видите, запланировано на послезавтра.

— Подделка! — Фирреа отодвинул бумаги, вызывающе посмотрел на мужчину.

— М-да. Я начинаю понимать господина Эвессо, — мужчина сжал губы. Хорошо. Давайте, вспомнил сегодняшнее утро. Вашу встречу с епископом, ведь ее мы не могли подделать. Во время нее не было ничего необычного?

— Нет! — Фирреа помотал головой.

— Возможно, Вы не обратили внимания, — мужчина погладил бородку. — Я Вам сейчас расскажу, что должно было произойти, а Вы подумайте. Во-первых, епископ не ждал Вас, поэтому, узнав о Вашем приходе, он должен был выйти, чтобы приказать своим людям организовать покушение. Во-вторых, он должен был под каким-то предлогом задержать Вас у себя, чтобы дать своим людям время на подготовку и, в третьих, он должен был убедиться в их готовности, для чего он либо выглянул в окно, либо к нему зашел секретарь. Итак, вспоминайте.

Фирреа молчал. Все так и было, его самого поразило неожиданное предложение епископа выпить вина, и его регулярные прогулки к окну… Да и показанные ему мужчиной бумаги были подлинными, он видел это. Но что-то внутри восставало, не позволяло согласиться с этими людьми. Но ведь, получается, его действительно пытались убить…

— Нет, не было ничего такого, — Фирреа ухмыльнулся неожиданно пришедшей в голову мысли. Они думают, они его прижали? Думают, он со слезами будет благодарить их за спасение и сделает все, что ни захотят? Ха! — Но у меня есть предложение.

— Предложение? — мужчина удивленно склонил голову.

— Да, предложение, — Фирреа развалился в кресле, с улыбкой разглядывая собеседника. — Я не верю во все эти сказки, которые Вы мне тут рассказывали, но мы можем договориться. Допустим, я соглашусь выступить перед Собранием. Что я получу за это?

— Что Вы получите? Вы получаете жизнь! Этого мало? — на щеках мужчины заиграли желваки.

— Господин… Э-э… Сеньор! — Фирреа улыбался. — Не смешите меня! Моя жизнь и так со мной. Нет, что я получу материального? Сделав желаемое Вами заявление, я потеряю свой пост, потеряю надежду на продвижение по службе…

— Вы что, идиот?! — мужчина нервно сжимал и разжимал кулаки. — Вы что, так ничего и не поняли?! У Вас и так уже нет никакого поста, нет никакой службы! Вас ждет кинжал или яд, и только мы Вас можем спасти! Вы либо согласитесь, либо умрете!

— Так как? — Фирреа наслаждался.

— Вы испытываете мое терпение!

— Граф! Храмовники! — в комнату ворвался Эвессо, уже без маски.

Фирреа прикусил губу. Граф… Только у одного известного графа был еще более известный помощник с таким шрамом через все лицо — у графа Монтаферио… Епископ, наверное, очень заинтересуется.

— Храмовники? Откуда? — мужчина сдернул с лица маску, подтверждая догадку Фирреа, обернулся.

— Видимо, проследили нас, когда мы вытаскивали этого, — Эвессо, а на самом деле виконт Э'Гешо, кивнул на Фирреа.

Граф снова задумчиво погладил бородку.

— Как ни прискорбно, тихий переворот на Собрании отменяется. Мы обращаемся к запасному варианту, — граф поднялся, обернулся к Э'Гешо. — Мы продержимся до подхода наших частей?

— Без сомнения, монсеньор, — губы виконта растянулись в холодной улыбке.

— Что ж, Боги с нами. Мы начинаем, — граф двинулся к двери.

— А с этой мразью что делать? — Э'Гешо кивнул на внимательно прислушивающегося Фирреа.

— С этим, — граф обернулся, скривился. — Может, герцог захочет с ним поговорить?

— Я согласен, я согласен! Я все скажу!

— Хотя, нет, — граф посмотрел на Э'Гешо. — Оставляю это на Ваше усмотрение.

— Не надо! Умоляю Вас, не надо! — Фирреа в ужасе затрясся, глядя на недобро ухмыляющегося Э'Гешо.

— Вы поможете ему? — Лиза с надеждой смотрела на вождя орков. — Вы его спасете?

— Конечно, — Рон улыбнулся, кивнул. — Не волнуйтесь, мы обязательно что-нибудь сделаем.

— Спасибо, — девушка облегченно вздохнула. — Он так надеялся на вас.

— Да, — Рон снова кивнул. — А сейчас идите, отдохните, и ни о чем не беспокойтесь. Все будет хорошо.

— Спасибо Вам еще раз, — Лиза поднялась, подошла к двери. — До свидания.

— До свидания, — Рон задумчиво посмотрел в спину выходящей Лизе. Храбрая девушка, почти через весь обитаемый мир проехала, чтобы мужа выручить. Этому Джуке повезло…

Рон встал, прошелся по кабинету. Ладно, это все прекрасно, но надо подумать о дальнейших действиях. Что он может сделать и что должен?

Вождь племен подошел к столу, взял в руки письмо Джуки. А не провокация ли это? Он верил девушке, но ее саму могли обмануть… Рон пробежал письмо глазами, потер лоб. Нет, все-таки нет. Джука не просил Лизу ехать к племенам, не просил отправлять кого-то на выручку, только ждать. Все, что она сделала, она сделала по собственной инициативе… И, значит, это правда, Гунга Крайт сейчас действительно в Хамуре. И что?

Рон тяжело вздохнул, опустился в кресло. И что?! Насколько проще было бы сейчас, не задумываясь, отдать приказ, кинуться во главе легионов вперед, к Хамуру… Но может ли он так поступить? Имеет ли он право нарушить хрупкий с таким трудом установленный мир, ввергнуть племена в тяготы новой войны?

Рон мучительно скривился, закрыл лицо руками. Ну зачем это? Богу место на небе, а не на земле, среди обычных людей! Забыть, выкинуть все из головы, сделав вид, что он ничего не знает и знать не хочет… Нет, тоже невозможно. Крайт, их Великий Гунга Крайт лежал сейчас где-то в кифтском городе, и он просто обязан что-то сделать. Племена не поймут его, никогда его не простят, обнаружив, что он знал, и бездействовал. Может, убить Лизу?…

Рон мотнул головой, морщась от отвращения к себе. До чего он дошел! Как он будет жить, зная, что предал Крайта, своего учителя и наставника, бросил на произвол судьбы человека, которому всем обязан? Вот, значит, как чувствовал себя его брат в свое время…

Так что же делать? Рон раздраженно потер виски, прищурился, медленно кивнул самому себе. Да, пожалуй, это был выход. Пусть не идеальный, не решающий всех проблем, и все же… И все же, это было лучшее, что он мог сейчас сделать.

Рон прошел к двери, глянул на замершую охрану.

— Капитана Гвида ко мне. И подготовьте лошадей. Мы едем к пришельцам.

Фон Гивер задумчиво глядел на карту. Белые Братья постепенно оправлялись после удара, подтягивали новые силы. И особенно большая концентрация их войск замечена на юге, где редколесье уступало место степи, на этой равнине. Значит, надо будет дополнительно укрепить там оборонительную линию, возможно, придвинуть ближе кавалерийский резерв.

Барон, не отрываясь от раздумий, нащупал пузырек, закинул в рот таблетку. Взял карандаш, провел по карте жирную черту, обозначающую расположение будущего ряда редутов. Моргнул, провел рукой по ставшему вдруг чужим лицу… Что с ним?

Предметы вокруг двоились в глазах, расплывается разноцветными пятнами, вдруг стало не хватать воздуха… Фон Гивер выпрямился, тряхнул головой. Таблетка… Ему подсунули яд! Скорее, позвать на помощь…

Барон, хрипя, шагнул к двери, чувствуя, как окружающий мир стремительно ускользает, затягивается серой пеленой. Ноги подкашивались, он попытался схватиться за стол, но не удержался, рухнул на пол. Голова со стуком ударилась о половицы.

— Господин сержант, господин сержант!

— В чем дело? — дремавший в караулке сержант открыл глаза, недовольно посмотрел на задыхающегося часового.

— Господин сержант, там, там… — солдат сглотнул, подыскивая слова. — Там господин барон! Он, это, лежит на полу.

— Что? — сержант поморщился. — Какой барон? На каком полу?!

— Наш барон! Фон Гивер! Лежит и не шевелится!

— Что?! — сержант вскочил со скамьи, дернул колокол, созывая тревожную группу. — Быстрее, туда!

— Что случилось? — сидевший за столом фон Гивер поднял взгляд на ввалившихся в кабинет солдат.

— Э-э… — сержант незаметно ткнул часового локтем в бок, многообещающе качнул головой. — Простите, господин барон. Мне сказали, что Вы… Э-э… Вы…

— Да, — барон кивнул. — У меня закружилась голова. Но сейчас все хорошо, фон Гивер улыбнулся. — Ваша бдительность делает Вам честь, сержант. Сообщите о моей благодарности своему лейтенанту.

Часовой облегченно вздохнул.

— И еще, — барон рассеяно потер лоб. Он что-то должен был приказать, что-то… — Да. Пригласите ко мне архидемоньяка Хорвеля. Мне надо кое-что с ним обсудить.

— Софи, — фон Ритз постучал в дверь. — Можно войти?

— Сейчас, — послышался звук шагов, дверь распахнулась. — Да, заходи. Что-то случилось?

Фон Ритз, улыбаясь, прошел, остановился в центре комнаты.

— Добрый вечер, Софи. Прошу прощения, я, возможно, поздно, но я хотел… Я торопился… — баронет помялся. — Ты бы узнала об этом завтра, но… В общем, наше ожидание, видимо, заканчивается.

— Заканчивается? — Софи села на кровать, повернулась к баронету. — Что это значит? Что ты имеешь в виду?

— Мы теперь знаем, где наш Император, — фон Ритз широко улыбнулся.

— Знаем? — на лице Софи, к удивлению баронета, не появилось радости. — Кто знает?

— Ну… — баронет переступил с ноги на ногу. — Мы.

— Кто — мы? — Софи нахмурилась.

— Ну, мы, имперцы. Ты не рада?

— Нет, почему же, я рада, — девушка слегка растянула губы, изображая улыбку. — Да ты садись, не стой, — Софи похлопала ладонью по кровати рядом с собой. — Прошу прощения, такой роскоши, как кресла, у меня нет, — Софи вздохнула. — Так расскажи мне, что мы, имперцы, знаем.

— Ну, — фон Ритз нерешительно опустился на краешек кровати. — Наш Император сейчас в Хамуре, столице Кифта, и через несколько дней мы выступаем туда.

— Откуда ты знаешь?

— К нам прибыл вождь орков, и у него есть какие-то надежные доказательства, — баронет немного расслабился, заговорив на привычную тему. Фон Гивер встретился с ним, и они договорились провести совместную операцию, рейд к Хамуру. Кроме того, если нам придется, мы сможем отступить на их территорию. В смысле не именно мы, а те, кто останется здесь, пока будет продолжаться поход. Если Братья попытаются преследовать нас там…

— Я не о том! Откуда об этом знаешь ты? — Софи выделила голосом «ты».

— Я только что был на совете, — фон Ритз пожал плечами. — И там барон объявил нам все это.

— Вот как, — Софи грустно усмехнулась. — А меня, значит, на этот совет пригласить не посчитали нужным. Хотя я, вроде как, жена Императора.

— Но послушай, Софи…

— Ну конечно, что мне, глупой женщине, делать на ваших мужских советах? Зачем я нужна?! Разве я могу сказать что-нибудь умное, что-нибудь достойное ваших мудрых ушей?!

— Но Софи, это был исключительно военный совет, даже не совет а… Фон Гивер просто сказал, кто что будет делать, кто участвует в операции…

— А я, значит, не участвую, да?

— Участвуешь…

— Так что?! Мне об этом объявлять не обязательно?! Не надо ничего говорить?!

— Но я же тебе говорю…

— Меня просто перемещают, куда хотят, даже не спросив, согласна я или нет! — Софи стукнула кулачком по колену. — Словно я — пустое место, вещь какая-то, у которой нет ни своих желаний, ни своего мнения! Просто приложение к нашему ненаглядному Императору, — девушка прижала ладони к лицу, всхлипнула.

— Софи, послушай, — фон Ритз замолчал, не зная, что сказать.

— Я так одинока, Таррант, — девушку сотрясали рыдания. — Я… Я… Я боюсь… — Софи вдруг обхватила баронета, прижалась к его груди. — Защити меня, Таррант, защити. Ты, ты единственный…

— Ну что ты, что ты, — баронет осторожно погладил Софи по голове. — Все будет хорошо, вот увидишь, все будет…

— Ты хороший, ты добрый. Ты — мой… — губы девушки коснулись баронета, останавливая слова.

В ушах баронета зазвенело, по телу покатилась волна иступляющего жара. Фон Ритз впился в Софи поцелуем, ощущая встречное ответное движение, чувствуя, как страстно льнет к нему девушка… Что он делает, что он делает?! Рука скользнула, нетерпеливая, ищущая, коснулась бархатистой кожи… Что он делает, он должен остановиться!! Затрещала разрываемая материя, баронет повалился на кровать, сплетаясь с девушкой в неистовом порыве.

Шестнадцатого Раскапелья 1219 года Нового Исчисления десять тысяч солдат Империи, поддержанных наемной кавалерией орков, начитывавшей пять тысяч катафрактариев, неожиданным ударом прорвались сквозь преграждавшую им путь объединенную армию Белого Братства, Вальпии и Кифта и, ведя арьергардные бои с брошенными им вдогонку кирасирами, скорым маршем двинулись на юго-запад, к столице Кифта Хамуру.

— Договорились! — Джука кивнул, взял в левую руку нежно звякнувший мешочек, правой протянув покупателю запись о владении обоза с зерном. Улыбнулся. Прекрасная сделка! Просто замечательная!

Купец удовлетворенно похлопал себя по приятно оттянутому карману, двинулся к выходу с рынка. Возможно, деньги сейчас были для него последним, о чем стоило заботиться, и все же, все же… Ну не мог он спокойно проходить мимо многочисленных открывающихся возможностей, просто не мог! Эту пшеницу он купил неделю назад, как только узнал о наступлении чужаков, и отдал за нее всего несколько серебряных монет. А сейчас, когда чужаки стоят под стенами Хамура, она уже стоит полновесное золото, и никто ее еще и не продает! Джука усмехнулся. Наивные, так ничему и не научились за прошлую войну с орками. Ждут долгую голодную осаду, надеются получить еще больше. А ее не будет! Будет короткий жестокий штурм, и все! Чужаки войдут в город, и зерно опять не будет почти ничего стоить.

Джука проталкивался через толпы заполнявших проходы между рядами людей, крепко сжимая мешочек в кармане. Казалось, весь город вышел на рынок, все, кто не смог или не захотел уехать, бросились что-то продавать и покупать у спекулянтов, пытавшихся нажиться на людском страхе и горе. И жуликов тут было…

— Джука! Джука Гаакен!

Купец обернулся. Знакомые ему сейчас совсем не нужны…

— Джука! Подожди! — к нему пробирался, махая рукой, Стиг. — Стой, Джука!

А, черт! Купец рванулся прочь, сопровождаемый возмущенными возгласами расталкиваемых людей. Ну надо же так попасться! Какая нелегкая привела сюда этого мага?!

— Джука, стой!!

Вот и выход. Сейчас выскочить, а дальше выручайте, ноги. Маг пожилой, за ним не угонится… Что-то зашипело, впереди упал человек. Джука резко развернулся, с разгона нырнул в следующий ряд. Ему нельзя на открытое пространство! Маг не будет его догонять, он его просто парализует…

— Остановись! Лучше сам остановись!!

Джука несся, сшибая лотки, расшвыривая товары. Что же делать? Не может же он бесконечно кружить по рынку. Злое шипение рядом, еще раз, еще… Маг терял терпение.

Купец на бегу сунул руку в карман, вытащил колотивший ногу мешочек. Высыпал в руку желтые кружки. Легко нажито, легко… Джука швырнул деньги вверх. Монеты взлетели, вращаясь, сверкая в солнечном свете, зазвенели по земле золотым дождем. Нет, не легко! Сердце болезненно сжалось от сожаления. Проклятый маг!

Джука оглянулся. В проходе творилось нечто неописуемое. Люди, побросав свои дела, ползали, разыскивая раскатившиеся монеты, кое-где уже закипели драки. И посреди этого хаоса стоял завязший в людской массе Стиг, с беспомощной яростью глядя ему вслед.

Купец выбежал с рынка, свернул в первый же проулок. Перешел на торопливый шаг. Оторвался, он все-таки оторвался! Смог!

Поплутав по городу, измотанный Джука, наконец, скользнул в снимаемую им комнату, устало опустился на кровать. Повернулся к окну, бездумно глядя на спешащих куда-то прохожих. Неужели ему снова повезло? Снова удалось скрыться от магов…

Острым ножом полоснуло отчаяние, заставив купца сморщиться от нахлынувшей безысходности. Все напрасно, они его все равно нашли!

По улице, поводя головой из стороны в сторону, словно вынюхивающий добычу хищник, медленно шел Стиг. Вот он уже у самого входа… Джука замер, боясь пошевельнутся, почти не дыша… Слава Всевысшим! Маг не остановился, не свернул к его двери. Все так же внимательно оглядываясь, он прошел дальше, скрылся за изгибом прихотливо вьющейся улочки. Джука облегченно расслабился.

— Уважаемый магистр, я сейчас видел купца, — довольный Стиг, улыбаясь, смотрел на Сахико. — Я встретил его на рынке, пытался задержать, но помешал патруль Братьев. Пришлось врать, что у меня украли кошелек, и я гонялся за карманником. Я прошел за купцом до самого дома, где он живет, но внутрь не заходил. Кто-то следил за мной, думаю, Братья мне не слишком поверили. В общем, я теперь знаю, где этот Джука.

— Прекрасно, — магистр кивнул. — Сегодня вечером зайдем к нему в гости. — Сахико повернулся к гвардейцам, — Сделайте носилки. Когда понесем Гуграйта, будет выглядеть, словно мы несем раненого, — помолчал секунду. — Нет, двое носилок. Не знаю, может, купец тоже еще пригодится.

— Разве мы не собираемся убить Гуграйта сразу же? — Стиг удивленно нахмурился. — Приказ Девятки…

— Я помню приказ Девятки, — перебил Сахико. — И еще я помню, что согласно этому приказу я руковожу операцией. Так что позвольте мне решать, когда и что мы будем делать.

— Простите, магистр, — Стиг склонился.

Почти одновременно на другом конце города о происшествии на рынке докладывали еще одному человеку.

— Отличная работа, Глант, — Дэлан удовлетворенно ухмыльнулся. Лизу они не нашли, но теперь это уже не важно. Купец почти найден, а где купец, там и Гуграйт, он был в этом уверен, — Продолжайте следить, и они выведут нас на него. А дальше мы устроим небольшой сюрприз.

Джука тяжело опустился на раскатанный на полу соломенный тюфяк, положил в изголовье свернутую куртку. Что ж, вот и прошел еще один день. Ну ничего, скоро его ожиданию придет конец, скоро он снова двинется в путь… Словно в ответ на его мысль вдали гулко грохнуло, на колченогом столе задребезжали чашки. Джука улыбнулся. Возможно, даже завтра. Похоже, чужаки пошли на штурм…

Входная дверь хлопнула, заставив трепетать огонек коптилки, загрохотали по дощатому полу торопливые шаги. Купец вскочил, повернулся, потеряно глядя на вбегающих в сразу ставшую тесной комнатку людей с мечами.

— Вы…

— Я тебе говорил, лучше остановись? — вперед выступил ухмыляющийся Стиг, поднял руку.

В голове Джуки зашипело, забулькало, проносясь морозным ветром по телу. «Я умираю» — мысль мелькнула и исчезла, стертая разрывающим уши свистом, и Джука повалился на пол, чувствуя, как коченеют мышцы.

Дэлан посмотрел на выходящих из неприметной двери магов, наклонил голову к Гланту.

— Приготовьтесь, — снова переключил внимание на двигающиеся впереди фигуры.

Вдали вспыхивали, подсвечивая горизонт, словно приближающаяся гроза, мощные заклинания штурмующих город чужаков. Дэлан нервно улыбнулся. Это было хорошо. Братьям сейчас очень некогда, и некому вмешаться, чтобы помешать ему.

Маги замерли, внимательно оглядывая улицу. Дэлан прикусил губу. Достаточно ли хорошо он замаскировал засаду?…

Достаточно! Дэлан облегченно вздохнул. Маги, не заметив ничего подозрительного, вынесли на улицу двое носилок, двинулись по улице.

— По моей команде, — не оборачиваясь, прошептал Дэлан.

— По какой?

Дэлан скривился. Идиоты!.. Подходившие люди настороженно замерли, вглядываясь в темноту.

— Давай!

Щелкнули арбалеты, посылая в стоящих людей короткие толстые стрелы. Дэлан сдернул уже ненужную маскировку, вбирая как можно больше силы, бросил ее вперед. Перед отрядом полыхнуло черное холодное пламя, завопили обожженные люди, опадая гниющей плотью.

Дэлан ругнулся сквозь зубы, набирая силы для нового удара. Поосторожничал, опасаясь задеть Гуграйта, и его заклинание прошло мимо магов. Скорее, пока они не опомнились…

Навстречу выскакивающим из подворотен людям Гланта рванулся рой огоньков Айвера, побежали разряды коротких молний. Тихий треск, вспышки, люди подламывались, оседали на землю бесформенными кучами, распространяя запах паленого. Зазвенели мечи в сумбурных схватках.

Дэлан застонал, гася направленные в него заклинания, прыгнул в сторону. В спину толкнуло обжигающей волной, поволокло по мостовой, разбивая в кровь лицо. Гады!.. Дэлан с трудом сел, смаргивая кровь и грязь, в бешенстве посмотрел на хаос боя. Значит, так?! Так, господа маги?! Ну, держитесь!

Дэлан напрягся, выкачивая силу Демона, швырнул вдоль улицы покатившуюся клуб за клубом гниль. Свои, чужие, плевать! Хватит нежничать! Гуграйт насквозь пропитан Некротосом, ему заклинания вреда не причинят…

Рвущие душу вопли. Дэлан, ухмыляясь, встал, двинулся к бьющимся в агонии телам. Подергивающиеся люди хрипели, живьем разлагаясь в отвратительную жижу, булькая заполнявшим горло гноем, и умолкали, замирая.

Дэлан шел, выискивая глазами носилки. Где-то там Гуграйт, единственная помеха, стоящая на его пути к бесконечному могуществу… Ага! Дэлан откинул навалившийся сверху на носилки труп гвардейца. Не то… Знакомый купец бессмысленно глядел в небо остекленевшими глазами.

Значит, на других! Дэлан шагнул, нащупывая кинжал, чувствуя, как внутри бьется, пульсирует сила, раскалывающая голову сладкой болью, рвется, торжествуя, в предвкушении жизни, в предвкушении свободы.

Так вот как это, когда умрешь. Душно, темно, что-то жесткое упирается в ребра… Давит… Но ведь не должно, если он мертв. И какая здесь вонь! Если он мертв, он не должен ничего чувствовать, кроме блаженства. Получается, что он жив? Или религия заблуждается?

Тяжесть сверху неожиданно исчезла, на фоне темного неба появилось измазанное грязью лицо. Моргнуло сумасшедшими глазами, светящимися жутким, каким-то нечеловеческим голодом… Разочарованно скривилось, исчезло. Не заинтересовал. Значит, он все-таки, мертв. Жаль. Лиза расстроится…

Джука медленно сел, чувствуя, как сопротивляются одеревеневшие мышцы. Так и не сбылась его мечта, тихий домик у теплого моря, где ждет его любимая жена… Но он же сел. Он жив!

Где Крайт?! Джука оглянулся. Всевысшие, что за побоище… Что здесь произошло? А, вон шаман, рядом… И какой-то человек склонился над ним, занося руку с кинжалом… Нет! Его надо остановить!

Джука судорожно глянул вокруг, схватил негнущимися пальцами лежащий на мостовой меч. Что с ним делать, что с ним делать?! Он не чувствовал ног, а человек слишком далеко, он не дотянется… Рука с кинжалом пошла вниз. Быстрее!

Джука упал на бок, ткнул концом меча в согнутую спину.

— А-а! — человек вскочил, развернулся… Нет, не человек. Ужасная морда смотрела на него, безобразно оскалившись. — Ты! — существо махнуло кинжалом.

Джука взвыл, чувствуя, как кинжал пропорол ему бок, пополз прочь. Что он наделал! Это чудовище убьет его!

— Ты, ты!! Опять!! — тварь шагнула вперед, взмахнула кинжалом.

Хруст, тварь сморщилась, подлетела в воздух, врезавшись в противоположную стену.

— Купец…

Джука обернулся.

— Купец, помоги!

Джука встал на колени, чувствуя дрожь в оживающих ногах, посмотрел на поднявшегося на локте человека.

— Ты кто?

— Сахико. Не бойся, подойди, — лицо человека перекосило от боли.

— Чего тебе? — Джука встал, выставив перед собой меч.

— Я умираю. Помоги мне.

— Сахико? Магистр Девятки? — шагнувший было вперед купец остановился. Бежать, надо бежать…

— Да, — маг шипел от боли. — Помоги мне. Я спас тебя, спаси меня.

— Как? — Джука недоверчиво нахмурился.

— Руби мне руку. Вот здесь, — Сахико провел ладонью выше локтя.

— Да… Да…

— Руби! Она расползается! Я могу задержать, но не остановить, — магистр, кривясь, затягивал на предплечье ремень.

— Кто расползается? — Джука нерешительно топтался, не зная, что делать.

— Она, — магистр дернул рукав вверх, обнажив сплошь покрытую язвами руку. — Ну!

— Но, но… Я не могу…

— Давай, купец! Умоляю!

Джука взмахнул мечом, ударил. Изъеденная отвратительной гнилью рука отлетела в сторону, из обрубка брызнула кровь. Магистр всхлипнул, откидываясь на спину, замер, потеряв сознание. Джука выронил меч, склонился, сотрясаемый сухими спазмами. Нет, с него хватит, он больше не может…

Купец, пошатываясь, прошел к лежащему Крайту, взвалил его на плечи. Прочь отсюда, с этого ужасного места, куда угодно, лишь бы подальше…

Дэлан застонал, разлепил глаза. Какая боль! Не эта, привычная боль в голове, ставшая почти наслаждением, другая, пульсирующая, плещущаяся обжигающе красными волнами по всему телу… Недооценил он магистра, недооценил!

Дэлан вздохнул, поморщился, чувствуя, как скрипят поломанные ребра. Надо убираться отсюда. Попытался сесть. Черт! Боль взметнулась, затапливая все вокруг, затягивая в серый омут. Дэлан упал, почти теряя сознание, мыча сквозь сжатые зубы. Полежал, ожидая, когда схлынет водоворот застилающих глаза алых кругов, с трудом цепляясь за реальность. Нет, он сейчас не может позволить себе роскошь валяться в обмороке…

Что же делать? Дэлан прикусил губу. У него сломаны ноги, правая рука и Всевысшие ведают что еще. И вряд ли стоит рассчитывать на помощь. Он просто умрет, истечет кровью на этой грязной улице, ожидая ее, словно бездомная собака. Но он не хочет умирать! Нет, он не может умереть, не должен, сейчас, в нескольких метрах от своей цели, от Гуграйта, от исполнения мечты… Он должен закончить начатое!

Дэлан перехватил кинжал в левую руку, потянул себя вперед. Разбитое тело стенало, вырывая стоны, отнимая последние силы, снова топя сознание в бурлящем бардовом тумане… Он не доползет. Дэлан сморщился в отчаянии. Он не доползет! Эти несколько метров сейчас непреодолимы, как вечность!..

Хрип справа. Дэлан повернулся, прищурился, всматриваясь. Один из людей Гланта, прожженный насквозь огнем Айвера, и все же цепляющийся за свою жалкую жизнь… И совсем рядом. Дэлан улыбнулся, ощущая, как нетерпеливо задвигалась в голове сила. Что ж, это поможет ему. Сначала этот человечек, а потом Гуграйт…

Джука брел на подгибающихся ногах. Куда? Он сам не знал. Просто вперед, куда-нибудь, чтобы стереть из памяти жуткие картины изломанных тел, и эту безобразную руку, отлетающую в брызгах крови. Смыть, изгнать их усталостью, изнеможением.

Купец брел, таща на спине Крайта, потеряв счет времени, почти не чувствуя связи с реальностью. Одежда почему-то потемнела и липла к правому боку, мостовая кружилась перед глазами. Несколько раз откуда-то вылетали отряды конных Братьев и уносились прочь, чудом объезжая его. Он шел.

Крики, какое-то движение на краю зрения. Джука остановился, оторвал взгляд от дороги. По улице, прижимаясь к домам, перебегали солдаты. Чудная у них форма… Чужаки! Надо прятаться… Опять бежать? Нахлынувшее вдруг равнодушие, смахнуло, растворило желания в звенящей пустоте, превратив его в зрителя, безразлично взиравшего на происходящее со стороны. Мир закрутился, булыжная мостовая рванулась вверх, ударила в лицо. И дальше была темнота.

Дэлан, кривясь, оторвался от трупа. Переломы срослись, раны затягивались и, хотя от накатывающейся слабости кружилась голова и к горлу подкатывал ядовито-едкий комок, это было уже не важно. Добраться до Гуграйта, вонзить кинжал ему в грудь, и все пройдет, окончательно пройдет, это выпущенное на свободу нечто, ввинчивающееся восторгом в виски, не только вернет ему здоровье, оно даст ему больше, гораздо больше…

Дэлан с трудом встал, заковылял вперед на еще вспыхивающих болью ногах. Вот там, Гуграйт лежал вот там, на этих носилках… Дьявол! Пусто! Гуграйт исчез!! Куда? Кто посмел?!

Дэлан зажмурился. Купец! Проклятый купец, этот жалкий презренный торговец, он опять перешел ему дорогу, нарушил все его планы! Второй раз украл его победу, его будущее!

Дэлан поднял перекошенное лицо к небу, протяжно завыл, выплескивая переполнявшую его ярость и отчаяние. Слышишь, слышишь, купец?! Это тебе, это для тебя! Это обещание тебе, клятва, что я найду тебя, найду, где бы ты ни был! И когда я найду тебя, ты пожалеешь, что мать родила тебя!

— Аккуратней, аккуратней! — волнующийся лейтенант наклонился, поправил свешивающуюся с носилок руку Императора, посмотрел на солдат. — Пошли. Быстрее!

— А с этим что делать? — один из солдат кивнул на залитого кровью человека, лежащего без движения на мостовой.

— Он отдал жизнь за Императора, — лейтенант, нахмурился, кивнул. — Берите его тоже. Похороним с нашими ребятами. Он достоин этого.

— Он еще жив, — солдат отнял руку от шеи человека, обернулся к лейтенанту.

— Ну тогда несите его в лазарет, — лейтенант нетерпеливо отмахнулся, повернулся к держащим носилки с Императорам солдатам. — Бегом!

Хорвель затянул расшитый пояс архидемоньяка, улыбнулся своему отражению в зеркале. Скоро, скоро он сменит его на широкий пояс первожреца. Сегодня!

Хорвель выдохнул, закрыл глаза, пытаясь придать лицу бесстрастное выражение. Но трудно, до чего же трудно! Невероятно трудно казаться равнодушным, когда внутри все ликует, трепещет, предвосхищая… Что? Хорвель на секунду задумался. Неважно! Просто он победил, он выиграл. Он рискнул, поставил все и выиграл!

Архидемоньяк открыл глаза. В конце концов! Накинутый капюшон скроет лицо, а если кто-то что-то и заметит, какое дело? Ведь это действительно его заслуга, только его, и больше ничья! Это он убил фон Гивера, обратив его в послушное орудие! Это он решился на шаг, наказуемый, в случае обнаружения, полным отлучением и страшной бесконечностью полусмерти, но он сделал это, и победил, и теперь вправе торжествовать! Да, он преступил Закон, пусть так, но ведь обстоятельства того требовали, у него не оставалось выбора. Что значит человек, что значит лояльность к сюзерену в сравнении с Демоном, с преданностью Высшей Сущности? Сегодняшний день искупит все, все его грехи. Потому что сегодня, наконец, свершится!

Хорвель повернулся, двинулся к двери. Нет, он что-то забыл. Ему нужно что-то взять с собой, сжать что-то в руке… Архидемоньяк остановился, медленно оглядел свою роскошную комнату в бывшем дворце кифтского короля. Да, вот он, подобранный им где-то стилет, так понравившийся ему своей вызывающей простотой. Взять в руку, ощутив тонкое стальное лезвие своим продолжением… Что ж, он готов.

Архидемоньяк вышел из комнаты, зашагал по широким мраморным коридорам дворца. Зачем он взял с собой кинжал? Хорвель прислушался к своим ощущениям, к уютно лежащему в ладони стилету, скрытому в широких рукавах сутаны. Да, все правильно. Только сейчас, чувствуя прикосновение холодного металла к коже, он был закончен, он был совершенен и готов к предстоящему ритуалу. Сейчас у него не могло не получиться!

Хорвель прошел парадные покои, свернул на ведущую вниз лестницу. Предназначенная для глаз посетителей помпезная роскошь кончилась, сменившись мрачной темнотой подземных туннелей, разрываемой чадным светом редких факелов. Архидемоньяк шел, ощущая впитавшуюся в камни боль и отчаяние узников, годами не видевших солнца, умерших замурованными в глухих казематах. Прекрасная обстановка для Демона смерти. Он придет, он обязательно придет! И носитель канала будет совсем рядом… В голове взметнулась волна боли, странной истомой прокатившейся по телу, унисоном сливаясь с его нетерпеливым торжеством. Да, вонзить кинжал, впитывая жизненную силу…

Что с ним? Хорвель остановился, нахмурился. Откуда эти странные мысли? Он пьет чью-то жизнь?… И зачем он взял стилет? Архидемоньяк вытащил кинжал, озадаченно посмотрел на тускло блестящее лезвие. Глупая железка в руках жреца… Нет, стилет нужен ему, этот стальной клык, предназначенный для убийства и ни для чего больше, символ смерти в руках ее жреца. Да, именно так!

Архидемоньяк энергично зашагал вперед. Хватит глупых мыслей, пустых размышлений. Его ждет дело, которое надо сделать.

Хорвель вошел в освещенную лампадами залу, впился глазами в лежащего на постаменте Императора. Рука непроизвольно дернулась, оцарапав кончиком кинжала кожу. Вонзить, вонзить его в грудь… А это кто? Откуда здесь солдаты?!

— Почему здесь до сих пор посторонние? — архидемоньяк повернулся к жрецам. Как они смотрят на Императора… Странная ревность куснула душу. Как они смеют так смотреть на Императора?! Он принадлежит ему, только ему!

— Ваше Демоничество, — подошедший жрец склонился, по-прежнему жадно косясь на фон Штаха. — Они отказываются уходить.

— Почему?! — Хорвель раздраженно дернул плечами, не дожидаясь ответа шагнул к стоящим солдатам. — Вы, что вы здесь делаете?! Кто командир?!

— Капитан фон Ритз, — представился вышедший вперед офицер, салютуя.

— Что вы здесь делаете?! Немедленно покиньте святилище!

— Сожалею, Ваше Демоничество, — фон Ритз стоял, спокойно глядя на архидемоньяка. — Но мы должны остаться. Мы обязаны охранять Его Величество, и не можем оставить его без защиты.

— А мы не можем вершить таинство ритуала в присутствии посторонних! — архидемоньяк попытался взять себя в руки. — Прошу вас выйти из зала. Если хотите, можете подождать в коридоре. Мои жрецы в силах защитить Его Величество от любых возможных несчастий.

— Еще раз сожалею, — баронет слегка поклонился, — но мы должны видеть Императора. Мы не имеем права покинуть его ни на секунду.

— Что значит — не покинуть ни на секунду? Вы его не покинете, вы будете рядом, в коридоре. Но вас не должно быть здесь!

— Ваше Демоничество, мы не никуда уйдем. Вы должны смириться с этим.

— Смириться?! — раздражение все же прорвалось в голосе. Упрямство этого капитана, задерживающее исполнение предначертанного… — Барон фон Гивер приказал нам не мешать!

— Мы не будем мешать, — фон Ритз улыбнулся. — Если, конечно, вы не собираетесь причинить вред Его Величеству. Мы…

— Ты, ты кто?! — Хорвель почувствовал, как поднимается волна бешенства. Помеха, дурацкая помеха на пути… На пути рвущейся на волю силы. — Ты, жалкий капитан, что ты себе позволяешь?! Ты смеешь подозревать нас в намерении причинить вред Императору?! Убирайтесь отсюда! Или ты хочешь услышать это лично от барона фон Гивера?! Я могу тебе это устроить, но тогда ты… архидемоньяк задохнулся. — Ты сильно пожалеешь!

— Я ничего не подозреваю, — баронет равнодушно пожал плечами. — Я лишь выполняю приказ. И даже господин барон не может его отменить.

— Что за приказ, который не может отменить фон Гивер?! — Хорвеля трясло от бурливших нетерпения и злости. Проклятый капитан! Ткнуть его в грудь спрятанным кинжалом, швырнуть на землю, истекающего кровью… Нет, он не успеет. Уж слишком внимательно смотрят стоящие позади солдаты. — Чей?! Кто у нас есть старше господина барона?!

— Барон фон Киц, — фон Ритз протянул архидемоньяку сложенный лист. — В своем приказе господи барон требует не оставлять Императора ни при каких обстоятельствах. И мы этот приказ выполним.

Хорвель развернул лист, пробежал глазами, скривился. Все так, все именно так, Боги его раздери!

— Откуда у тебя это?! — архидемоньяк с отвращением тряхнул листом.

Баронет молчал. Появление приказа было тайной для него самого. Пакет с ним просто вдруг появился на его кровати, пока он выходил из отведенного ему в казарме угла. У него, конечно, были кое-какие соображения, но делиться ими с нервным архидемоньяком он не собирался.

— Ритуала не будет! — Хорвель швырнул бумагу, прищурился, с ненавистью разглядывая баронета. Фон Ритз, фон Ритз… Теперь он вспомнил. Любимчик фон Кица, посланный следить за ним. — Мы не будем вершить обряды в присутствии непосвященных!

— Воля Ваша, — баронет поджал губы. — Но мы все равно никуда не уйдем.

Хорвель злобно фыркнул, повернулся, вышел из залы, хлопнув дверью.

Баронет тяжело вздохнул, покусал губы, глядя на выходящих, шурша сутанами, жрецов. Общаться с архидемоньяком оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Посмотрел на замерших солдат. Надо будет поговорить с колдунами. Возможно, они смогут что-нибудь сделать, найти способ оживить Императора.

— Лиза, — Джука смотрел на девушку. Какой чудесный сон. Наконец-то исчезли все эти чудовища, преследующие его в мрачных пещерах, скалящиеся из-за спины тянущего руки Крайта. — Лизочка… Любимая…

— Джука, ты проснулся, — девушка улыбнулась, провела рукой по голове лежащего купца. — Я так переживала…

— Так это не сон? — Джука поймал руку Лизы, прижал к груди. Да, он чувствовал ее, чувствовал тепло и биение пульса. — Где я? — купец посмотрел по сторонам. Люди в странных одеждах, так похожие на Крайта… Солдаты, бежавшие к нему перед тем, как он потерял сознание… — О, черт! — Джука попытался сесть.

— Лежи, лежи, — Лиза перехватила поднимавшегося купца, ласково уложила обратно на кровать. — Тебе нельзя вставать. Ты потерял много крови…

— Нам… — мир закружился перед глазами Джуки. Как он слаб… Заболел потревоженный бок. — Тебе надо бежать! Ты не должна быть здесь! Они убьют тебя!

— Ну что ты! — Лиза снова улыбнулась. — Они — наши друзья. Успокойся, нам ничего не угрожает.

— Нет, ты не понимаешь! Не они, вот эти, — Джука махнул рукой в сторону людей вокруг. — Натуане! Натуане убьют тебя! Я собирался ехать к оркам, чтобы защитить тебя, а теперь… — Джука в отчаянии скривился. — Что же делать? Что же теперь делать?!

— Джука, орки здесь. Они союзники, орки и эти, называющие себя имперцами, и они пришли сюда за Гуграйтом.

— Орки здесь? За Гуграйтом… — Джука растерянно замолчал. — Но как они узнали?

— Я сказала им, — Лиза склонила голову, глядя на купца. — Я поехала к оркам, встретилась с их вождем и показала ему твое письмо. И он отправил сюда своих воинов.

— Ты ездила к оркам… — Джука не мог поверить своим ушам.

— Да, — Лиза кивнула. — Я приехала сюда с ними. Сам вождь, правда, не смог поехать, но он послал своего капитана, Гвида. Он такой милый, этот Гвид. Когда Гуграйта нашли, он специально выяснил про тебя, и сказал мне. И я сразу прибежала сюда. Я так за тебя боялась.

Пораженный Джука молчал.

— Ты сердишься на меня? — Лиза виновато сморщила лоб. — Я сделала что-то неправильно? Я так хотела тебе помочь.

— Ну что ты, Лизочка, — Джука взял руку Лизы, поцеловал. — Все правильно. Я просто любуюсь, какая у меня такая красивая и храбрая жена. И я ее так люблю!

— Джука, — девушка склонился к купцу, поцеловала. — Я так скучала по тебе, любимый…

Джука вдруг обнаружил, что сил у него все же больше, чем он думал. Ну зачем все эти люди вокруг?…

— Думаю, я уже слишком здоров, чтобы лежать здесь. Где ты остановилась? Давай переберемся туда. В уединении я поправлюсь гораздо быстрее.

Лиза кивнула, счастливо улыбаясь.

— Разрешите, — в комнату вошел архидемоньяк, остановился.

— Вы… — Софи с шипением выдохнула. — Вы что, не знаете, что сначала надо стучать?

— Извините, — равнодушный взгляд скользнул по рассерженной девушке, унесся дальше, к заполнявшей комнату мебели. — Как устроились?

— Прекрасно, — Софи встала. — Послушайте, Ваше Демоничество, это, конечно, большая честь для меня, но что Вам надо?

— Ну что Вы сразу так, — Хорвель опустился в кресло, закинул ногу на ногу. — Сразу — «что надо». Разве не могу я нанести Вам визит вежливости, узнать, как у Вас дела, не нужно ли Вам чего?

— С каких это пор Вы, Ваше Демоничество, стали заботиться о том, что мне нужно? — Софи скривилась. — До сих пор это никого не интересовало. А теперь заволновались, после того, как Императора нашли. Думаете, я забуду, как я жила раньше в этой убогой лачуге, и никто из вас даже…

— Хорошо, хорошо, — перебил Хорвель, растянув губы в улыбке. — Я понял. Вы — девушка суровая, и никого прощать не собираетесь. Ладно, не прощайте. Я, в принципе, пришел не за этим.

Торжество на лице Софи несколько угасло.

— Кстати, Вы можете тоже сесть, — архидемоньяк усмехнулся, глядя на поджавшую губы девушку. — Так вот, я хотел поговорить о фон Ритзе. Насколько я понимаю, Вы с ним друзья?

— Что Вы имеете в виду? — Софи вспыхнула. — Вы на что-то намекаете?!

— Ни на что, — Хорвель пожал плечами. — Я просто спрашиваю. Вы провели с ним довольно продолжительное время вместе, и за это время, я думаю, у вас вполне могли сложиться какие-то отношения…

— Нет, Вы намекаете! Стоит девушке побыть наедине с молодым человеком, и сразу про нее расползаются грязные слухи! Как Вы смеете?!

— Послушайте, я не подразумеваю ничего подобного, — архидемоньяк поморщился. — И, пожалуйста, не вкладывайте в мои слова не существующий там смысл, иначе мы так ни о чем не договоримся.

— А я и не хочу с Вами договариваться, — Софи гордо подняла подбородок.

— И Вам совершенно не хочется узнать, зачем я к Вам пришел и о чем хочу поговорить? — Хорвель вздохнул. — Между прочим, это касается Вас, как жену Императора, даже в большей степени, чем меня.

Софи молча села на кушетку.

— Хорошо, — архидемоньяк улыбнулся. — Значит, я спрашиваю еще раз. Является ли баронет фон Ритз Вашим другом? Другом, слышите? Только это, и ничего больше.

— Да, мы с ним друзья, — девушка нехотя кинула.

— Прекрасно, мы, наконец, сдвинулись. И Вы хотите вернуться домой, в Империю, где Вы сможете занять достойное Вас место? Будучи женой Императора… — Хорвель многозначительно замолчал.

— Да, — на этот раз кивок Софи были быстрым и решительным.

— Что ж, в таком случае, я думаю, Вам стоит знать, что Ваш друг мешает этому.

— Что? Как? — девушка удивленно посмотрела на Хорвеля. — Что это значит?

— Это значит, дорогая Софи, что баронет не дает нам провести ритуал оживления Императора со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Не может быть, — Софи нахмурилась. — Он предан Императору, и никогда не позволит себе сделать что-то ему во вред.

— В данном случае именно его преданность и является проблемой, — Хорвель печально вздохнул. — Излишняя преданность, я бы сказал, вступающая в конфликт со здравым смыслом. Дело в том, что мы не можем проводить сакральные действия в присутствии непосвященных, а он отказывается отвести своих солдат от Императора даже на время обряда. Словно мы что-то такое умышляем против Его Величества, — архидемоньяк огорченно покачал головой.

— Вот как? — Софи задумчиво помолчала. — Я поговорю с ним. Надеюсь, я смогу убедить его довериться Вам.

— Нет, — архидемоньяк сплел пальцы. — При всем уважении к Вам сомневаюсь, что Вам удастся вразумить его. Я бы предложил другой метод. Если бы Вам удалось на какое-то время отвлечь его, задержать… — Хорвель вопросительно посмотрел на девушку.

— Задержать?

— Да. Мы бы провели церемонию, и вся эта глупая история закончилась ко всеобщему удовлетворению.

— Хорошо, — девушка сжала губы. — И когда?

— Это мы обговорим отдельно, — архидемоньяк поднялся, улыбаясь. — Я еще к Вам зайду.

— Официально мы не можем обвинить орков в нарушении Договора, у нас нет для этого юридических оснований, — Богал пожевал губами. — Этот их молодой вождь просчитал все исключительно точно. Ни один орк не переступил границу в составе захватившей Хамур группировки, лишь наемники, но доказать, что эти наемники действительно являются их наемниками и выполняют их приказ, а не присоединились к пришельцам по собственной инициативе… — Богал развел руками. — Все, что мы можем, это выразить свое неудовольствие, на которое орки вольны среагировать, как их душе угодно.

— Аналогичная ситуация с переходом пришельцев на их территорию, — Богал прошел к карте. — Пользуясь тем, что из-за похода к Хамуру оборона пришельцев ослабла, Братья смогли их потеснить здесь и здесь, — магистр ткнул рукой в карту, — частично выдавив на землю орков. Никаких действий орков в отношении пришельцев не последовало, хотя в этом районе сейчас сконцентрировано три их легиона. Более того, когда к границе приблизились Братья, войска орков выдвинулись вперед, разворачиваясь для боя, таким образом однозначно давая понять, на чьей они стороне. Однако эти их действия опять же не нарушили Договор, — магистр полистал свои бумаги, — поскольку, согласно его положениям, их отношения с третьей стороной, в данном случае с пришельцами, являются их внутренним делом. Также мы не можем ни требовать выдачи находящихся на их территории преступников, ни преследовать их там. Все, что мы можем, это предоставить доказательства вины и просить их рассмотреть…

— Чушь!

— Что? — Богал поднял удивленный взгляд на сидящих магистров.

— Чушь! — Томито резко поднялся. — Полная чушь!! Договор! — магистр презрительно фыркнул. — Какие-то листочки бумаги, закрывающие реальную жизнь!

— Уважаемый магистр, не надо перебивать докладчика, — Каганаша постучал по столу.

— А я не перебиваю, я хочу задать вопрос, — Томито зло улыбнулся Каганаше, снова повернулся к Богалу. — Скажите, дорогой магистр, где Вы видите место Девятки в сложившихся условиях?

— Ну, согласно статьям… — хмуро начал Богал.

— Нет, — Томито нетерпеливо дернул головой. — Не так! Договоры, статьи, положения, все это прекрасно. А Вы, Вы сами? Что Вы, лично Вы думаете о происходящем? Что мы должны сделать?

Богал помолчал, медленно кивнул.

— Хорошо, я скажу. По моему мнению, мы должны выдвинуть оркам ультиматум. Они отзывают наемников из Хамура, разрывают всяческие отношения с пришельцами и выдворяют их со своей территории, и тогда сохраняют дружественные отношения с нами. В противном случае обязательства с нашей стороны теряют свою силу, и мы всеми имеющимися у нас силами вступаем в конфликт на стороне Братьев.

— Благодарю вас, магистр, — взгляд Томито, обежав магистров, с вызовом остановился на Каганаше. — У кого есть еще соображения?

— Я так понимаю, что вопрос в первую очередь обращен ко мне, — Каганаша тяжело вздохнул. — Что ж, да, у меня есть соображения. И первое, самое главное — мы по-прежнему не должны вмешиваться. — Каганаша поднялся. — Я не вижу причин, по которым мы можем выдвинуть упомянутый ультиматум. У нас фактически нет никаких доказательств, мы не можем убедить даже самих себя. Наемники действительно могли присоединиться к пришельцам сами, в погоне за добычей, а не по приказу. На земли орков, насколько я знаю, перешли только мирные поселенцы, солдаты пришельцев по-прежнему в Вальпии, и уходить не собираются. А реакция орков на подход Белых Братьев к границе вполне понятна, если вспомнить историю, или, скажем, послушать, что говорят сами Братья относительно своих намерений. Так что мы можем им вменить? На каком основании мы будем что-то от них требовать?

— На основании честности, господин Председатель, — Богал угрюмо посмотрел на Каганашу. — Есть буква Договора, но есть и его дух. И согласно этому духу они не должны были связываться с пришельцами. Друг моего врага не может быть моим другом. Да, они впустили только поселенцев чужаков, но это развязало руки их военным. Им теперь не надо что-то защищать, в отличие от войск созданного Братьями Альянса, они могут лихо носиться по Вальпии, принимая бой или не принимая, атакуя или отступая. Орки должны лишить их этого преимущества, или мы вольны считать их в ответе за действия пришельцев.

— Но послушайте, не все же так просто и однозначно, — Каганаша растерянно развел руками. — Мы поддерживаем отношения с Братьями, но мы же не несем ответственность за все, что они делают. Значит, орки тоже…

— Почему Вы их защищаете?! — перебил Томито.

— Я не защищаю, я просто пытаюсь быть объективным…

— Не может быть никакой объективности! — Томито рубанул рукой. — Не может быть одной общей правды на всех! У всех она своя собственная, может, маленькая, может, ущербная, но своя! И то, что хорошо для одних, плохо для других, и наоборот. Есть мы — люди, человечество, и есть они, все остальные, и это ставит нас по разные стороны в борьбе за выживание! Борьба за выживание, борьба за место под солнцем — вот главное мерило, истинная основа наших отношений со всеми этими гоблинами, орками, кочевниками. Потому что всем его не хватит, и останется только кто-то один, самый сильный, самый жестокий, если хотите! И Белые Братья совершенно правы, они первые поняли это и откровенно объявили уничтожение нелюдей своей высшей задачей. А мы, мы трусливо закрываем глаза, прячемся от этой правды за Уложениями, за красивыми словами о всеобщей дружбе и сосуществовании. Не будет никакого сосуществования! Кто-то в конце концов съест всех остальных, и мы должны приложить все силы, чтобы этим кто-то было человечество!

— Господин Томито! — Каганаша хмурился. — Мне не совсем понятно, почему Вы с такими убеждениями до сих пор не присоединились к Братству, но это Ваше дело. Однако то, что человек, их разделяющий, является магистром Девятки, обладающим громадной властью и возможностями, это уже… Господа! — Каганаша вздохнул. — С учетом опасности и тех тяжелых последствий, к которым может привести реализация подобной расистской идеологии на практике, я бы предложил вывести господина Томито из Совета…

— А к каким последствиям привела Ваша невнятная и мягкотелая политика?! Томито раздраженно кривил губы. — Чего добились Вы?! Вы говорили, Кифт в безопасности? Пришельцы хозяйничают в Хамуре! Вы собирались найти Гуграйта и Дэлана? Магистр Сахико, не получивший достаточно людей, чтобы не возбуждать подозрений Братства, конечно, тяжело ранен и неизвестно, выживет ли! Орки откровенно смеются над нами, помогая чужакам! А мы все воздерживаемся, все ждем! Чего?! Когда нелюди придут сюда в этот зал?! Обратят нас всех в рабов?!!

— Господин Томито, — Каганаша поморщился. — Я бы просил Вас не говорить на повышенных тонах. Не обязательно кричать, чтобы быть убедительным.

— Уважаемый Председатель, — вмешался Аукиши. — Я не согласен с манерой подачи и используемыми магистром Томито словами, но не со стоящей за ними идеей. Мне кажется, мы действительно теряем инициативу и излишне медлительны. В свое время осторожность и воздержанность были необходимы, и мы должны отдать Вам должное и быть благодарны за то, что Вы сумели вывести Девятку из глубокого кризиса, в котором она находилась. Однако сейчас проведение прежней политики, по моему мнению, уже не оправдано. У нас есть восемь тысяч гвардейцев, не уступающих выучкой ни оркам, ни Братьям, у нас есть влияние на Палату Сардига. Пришла пора использовать все это, пришло время решительных действий. Вы говорили, что необходимо дождаться момента, когда именно наше вмешательство принесет победу, расставит все по местам. Так вот, он настал!

— Господа магистры! — Каганаша оглядел магистров, пытаясь улыбаться как можно дружелюбней. Он проигрывал, он видел это, но ведь еще не поздно все исправить. Заговорить их, околдовать потоком слов… — В настоящее время…

— Хватит, давайте голосовать! — снова перебил Томито. — Все давным-давно ясно, и нет смысла продолжать обсуждение. Если господин Председатель настаивает, давайте проголосуем и по предложению о моем выводе из Совета. Но первым было предложение, включавшее ультиматум оркам, безусловную и всеобъемлющую помощь Братству. Итак, господа магистры, кто «за»?

Каганаша устало прикрыл глаза рукой. Ему не надо было смотреть, он и так знал результат. И этот результат означал, что Девятка отказывается от дипломатии и тонкого манипулирования, и вновь ввязывается в военные авантюры.

— Сожалею, господин барон, — фон Ритз стоял, вытянувшись перед фон Гивером, — но у меня приказ, и я его выполню. Мои солдаты будут сопровождать Императора, пока он сам или барон фон Киц не отменит его и не скажет, что охрана больше не нужна. А до тех пор все останется, как есть.

— Ясно, — барон покачал головой. — Что ж, ладно, господин капитан. Вы свободны. Идите.

Фон Ритз щелкнул каблуками, вышел. Задумчиво двинулся по коридору дворца. Странно все это. Зачем его вызывали? Чтобы узнать, не собирается ли он снять охрану? Но он уже говорил об этом много раз, и ничего менять не собирался. Тогда зачем? Барон хотел его проверить?

— Таррант!

— Софи? — баронет через силу улыбнулся подходящей из ответвляющегося коридора девушке. Нет, не надо, не сейчас… А когда? Он не может бесконечно прятаться от нее, когда-то он должен был ее встретить, и сейчас ничем не хуже завтра или послезавтра. Значит, сейчас. Объяснить ей все, сказать, что это ошибка, что они не должны…

— Таррант, я так рада, что встретила тебя, — Софи подошла, ласково улыбаясь. — Я так давно тебя не видела.

— Да, я тоже рад, — фон Ритз кивнул. Как она красива!.. Нет, он не должен смотреть на нее. Она принадлежит Императору, и он не может… Он должен сказать ей. — Софи, послушай…

— Ты какой-то печальный, грустный. Что-то случилось?

— Нет. То есть, да. Я хотел сказать…

— Знаешь, мне так одиноко, — Софи взяла баронета под руку, уводя вглубь дворца. — Я постоянно одна. Все чем-то заняты, у всех какие-то дела, а я сижу в своей комнате, или брожу по коридорам, словно привидение.

— Софи, мы должны поговорить.

— Конечно! Мы поговорим, обязательно поговорим. Ты должен мне все рассказать, где был, что делал, что видел. Я ведь ничего не знаю. Я слышала, Императора нашли. Правда, хорошо? Мы, наконец, сможем вернуться домой, девушка остановилась у двери. — Это моя комната. Пойдем, — Софи шагнула вперед, обернулась, блестя глазами. — Ну заходи же! — потянула баронета внутрь. — Правда, уютно? Не то, что в той землянке!

— Да, — фон Ритз кивнул, набрал воздуху в грудь. — Софи, я хочу сказать… В общем, то, что произошло тогда…

— Тсс! — девушка медленно подошла, глядя на баронета сквозь ресницы. — Это было прекрасно. Я так скучала по тебе…

— Я… — баронет замолчал, почувствовав прикосновение губ девушки. Нет, он не может оттолкнуть ее, не может сказать то, что собирался! Это выше его сил! Ведь он… — Я… Я тоже. Я люблю тебя!

— Любимый… — Софи опустилась на кровать, увлекая баронета за собой. Любимый…

— Хорошо, — фон Гивер оглядел замерших вокруг лежащего фон Штаха солдат, обернулся к жрецам. — Берите его.

— А вы куда? — барон снова посмотрел на солдат, двинувшихся следом за выносящими носилки жрецами.

— Господин барон, — капрал вытянулся, — мы должны следовать за Императором.

— Нет, — фон Гивер покачал головой. — В этот раз нет.

— Господин барон! — капрал нахмурился. — Я не могу этого допустить! Прошу прощения, но я вынужден буду…

— Послушай, солдат! — фон Гивер поджал губы. — Я ценю твою преданность Императору, но она достойна лучшего применения. Капитан фон Ритз, наконец, внял голосу рассудка, так теперь надо убеждать еще и капрала?

— Простите, господин барон? — капрал непонимающе нахмурился.

— Капитан фон Ритз согласился на проведение ритуала без присутствия своих солдат!

— Мне об этом ничего не известно, — капрал удивленно пожал плечами.

— Ну так выясни! — барон раздраженно выдохнул. — Отправь кого-нибудь из своих солдат к капитану и выясни!

— Да, конечно, господин барон! — капрал обернулся, сказал пару слов солдату. Солдат убежал.

Текли минуты. Барон раздраженно ходил по комнате. Капрал кусал губы.

— В чем дело, господин барон? — к фон Гиверу подошел архидемоньяк. — У нас какие-то проблемы? Чего мы ждем?

— Да вот, господин капрал не верит моим словам. Не доверяет, — барон фыркнул.

— Я верю! Я только… — капрал замолчал под направленными на него злыми взглядами.

— Давайте быстрее. Мы пропустим нужное состояние астрала, — Хорвель недовольно покачал головой, вернулся к жрецам.

В комнате опять повисла напряженная тишина.

— Ну? — капрал шагнул к наконец вернувшемуся солдату. — Где господин капитан?

— Я его не нашел, — запыхавшийся солдат развел руками. — Его нигде нет.

— Так каких Богов собачьих ты вернулся?! Иди, ищи его!

— Нет, так не пойдет! — фон Гивер, кривясь, покачал головой. — У нас нет времени. Ты слышал, что сказал господин архидемоньяк?!

— Но господин барон, я не имею права… — капрал растерянно моргал.

— Я приказываю тебе! — барон нервно сжал кулаки. — Ты отказываешься подчиняться приказам?!

— Нет! Но я не могу, господин барон, не могу, — капрал в отчаянии сморщился. — Я же…

— Господа! — вмешался подошедший Хорвель. — В конце концов, время не ждет, мы упускаем момент! Ладно, я готов на компромисс. Господин барон, Вы и капрал можете присутствовать на ритуале. Так вас устраивает?

— Да, — капрал облегченно улыбнулся.

— Хорошо. Пошли, — архидемоньяк махнул рукой встрепенувшимся жрецам, зашагал вперед, возглавляя своеобразную процессию в ее пути из пышных жилых покоев вниз, к подземным галереям.

— Господин капитан, господин капитан! — кто-то настойчиво стучался в дверь. — Вы здесь, господин капитан?!

— Кто знает, что я здесь? — обнимавший Софи фон Ритз нахмурился.

— Господин капитан, это срочно! Откройте, господин капитан!

— Не отвечай, — Софи приподнялась, склонилась в облаке светлых волос к лежащему баронету, прижалась к губам поцелуем. — Ну их.

— Господин капитан, помните появившийся на кровати приказ?!

— Что? — баронет мягко разнял руки Софи, поднялся. — Кто там?! Сейчас! — шагнул к двери, на ходу застегивая штаны, выглянул наружу. — В чем дело?

— Император в опасности, — в коридоре стоял сержант.

— Кто Вы такой? — фон Ритз прищурился, пытаясь разглядеть смазанные в сумраке коридора черты незнакомца. — Вас отправил фон Киц?

— Не важно. Торопитесь, господин капитан, — сержант развернулся, зашагал по коридору.

— Подождите! В какой опасности?! — фон Ритз дернулся было следом, остановился, взглянул на свои босые ноги, заскочил обратно в комнату.

— В чем дело, Таррант?

— Мне надо идти, — судорожно натягивавший сапоги баронет взглянул на лежащую на кровати Софи, улыбнулся.

— Куда? — девушка поймала фон Ритза за руку. — Подожди, Таррант. Останься.

— Не могу, — баронет поцеловал Софи, осторожно освободился. — Что-то случилось с Императором, — фон Ритз потянулся за курткой.

— Не уходи! Ну побудь со мной еще немного, пожалуйста!

Баронет затягивал шнуровку.

— Прошу тебя! Ничего они ему не сделают!

— Кто? — фон Ритз резко повернулся. — Кто не сделает?

— Э-м… — Софи испуганно съежилась под ставшим вдруг холодным взглядом баронета.

— Кто не сделает, Софи? — фон Ритз склонился к девушке. — Говори!

— Жрецы…

— Жрецы? — глаза баронета сузились. — А откуда ты знаешь, что это жрецы?

— Архидемоньяк… — Софи сглотнула. — Архидемоньяк сказал, что ты мешаешь им оживить Императора, просил отвлечь тебя на время…

— Так это все — ложь, это все… — фон Ритз скривился. — Ты лишь выполняла задание…

— Да… То есть нет, Таррант, нет! — девушка села, умоляюще протянула руки. — Они просили отвлечь, но они не просили… Я люблю тебя, Таррант! Если бы только не было фон Штаха…

Баронет выскочил из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.

Девушка упала на кровать, зарылась лицом в подушку, заглушая подступающие рыдания. Ну почему, почему он не поверил ей? Ведь это правда, ведь она действительно сама… И, да, она любит его!

— Где Император?! — фон Ритз обвел бешенным взглядом ошеломленных солдат. — Где Император?!!

— Жрецы унесли его… Но с ними капрал и господин барон, они проследят…

— За ними, быстрее! — баронет рванул бегом из Императорских покоев.

Капрал, хрипя, осел на каменный пол.

Хорвель стянул губы в подобии улыбки, перевел взгляд на сжимающего окровавленный кинжал барона. Пожалуй, он ему больше не понадобится. А вот вложенная в него энергия… Фон Гивер беззвучно упал, отпущенный, наконец, заставлявшей двигаться его мертвое тело силой.

— Ты! — архидемоньяк посмотрел на склонившегося над фон Штахом жреца. — А ну, отойди от него! Иди на свое место!

Жрец злобно ощерился, но годами вбиваемая дисциплина взяла свое, заставив его отступить. Хорвель ухмыльнулся. Фон Штах его, только его… И он был прав, предусмотрительно взяв с собой только двух жрецов. Удалось бы их удерживать, если бы их было больше?… Убить их, поглотить, чтобы никто не смел оспорить его право, никто не мог помешать ему… Нет, они еще нужны ему, сначала надо закончить дело.

— Господа жрецы! — голос почему-то звучал сипло, но Хорвеля это не волновало. — Давайте, приступим!

Зачадили лампады. Архидемоньяк произнес первые слова, следя через прищуренные веки за жрецами. Надо бы закрыть глаза, полностью отдаться темному потоку Владыки, но что в это время будут делать жрецы? А вдруг они… Хорвель недовольно поморщился. Далеко не идеальный настрой для общения с Демоном, слишком много посторонних мыслей засоряли сознание. Получится ли у них? Сосредоточиться, хотя бы немного…

И тут Владыка ответил, быстро и энергично, рванувшись навстречу сквозь такой близкий сейчас канал. Хорвель почувствовал, как его подхватило, понесло темными волнами, растворяя в нетерпеливо перетекающем Демоном, сливая с ним в единое целое… Он узнал, он вдруг постиг желания и цели Владыки, и это теперь были его желания и цели. Это он катился, переливаясь силой в вечной пустоте, это он торопился войти в этот новый мир, такой нетронутый и многообещающий, где нет ни врагов, ни завистливых друзей, лишь изнеженные Всевысшие, смести которых не составит труда. Это он предвкушал власть, которую он получит, единственный и всемогущий…

Сопротивление, резкий толчок… Хорвель застонал, ощущая гнев и раздражение наткнувшегося на неожиданное препятствие Некротоса. Что это? Заклинание полусмерти, наложенное на канал, сужающее его… Снять его, убрать! И теперь…

Сорванная с петель дверь с грохотом рухнула на пол, впуская в залу солдат.

— Где Император?!

…И теперь сюда, сквозь канал, выйти в этот мир…

Кто-то из разбегающихся солдат задел плетение пентаграммы, портал изогнулся, замерцал, схлопываясь. Отдача врезалась в Хорвеля, швырнув на колени, застилая глаза болью.

— Что здесь происходит? — фон Ритз взглянул на трупы на полу, шагнул к лежащему на постаменте фон Штаху. — Что с Императором?!

— Он… Он… — архидемоньяк, пошатываясь, встал.

— А-а! — жрец оттолкнул стоящего перед ним солдата, прыгнул вперед, занося руку с кинжалом, вдруг замер, с удивлением глядя на выросшее из груди лезвие меча.

— Господин Хорвель, Вы и Ваш помощник арестованы! — баронет стряхнул с меча безвольно повалившееся на пол тело жреца. — Обвинения — убийство барона фон Гивера и капрала Грофмаха и покушение на убийство Его Величества. Выведите их! — фон Ритз кивнул солдатам.

Архидемоньяк посмотрел на направленные на него алебарды, расслабил сжимавшую стилет руку. Перевел полный ненависти взгляд на баронета. Ладно, радуйся пока. Он еще получит то, что ему нужно, и тогда… Тогда он никого не забудет!

Фон Штах застонал.

— Ваше Величество? — фон Ритз склонился над Крайтом, вглядываясь в неподвижное лицо. — Ваше Величество, Вы слышите меня?

Фон Штах медленно открыл затуманенные глаза.

— Император пришел в себя! — фон Ритз выпрямился, обернулся, улыбаясь, к солдатам. — Да здравствует Император!

Хорвель скривился. Он же снял с фон Штаха заклятье! Все усложняется…