Фашизм в Румынии начал проявлять признаки жизни сравнительно недавно, — всего каких нибудь 6–7 месяцев тому назад. Его появление совпало с тем моментом, когда национал-либеральная партия Братиану, ставшая у власти год с лишним тому назад и удерживающая ее и поныне, начала политически и экономически „консолидировать“ страну.

Дело в том, что Румыния, хотя формально и вышла победительницей из последней войны, но фактически оказалась побежденной внутренними экономическими и финансовыми неурядицами. К тому же новая Румыния, увеличив свою территорию на счет соседних государств, включила в свои границы новые национальности, а главное, новые кадры промышленного пролетариата; к затруднениям экономического свойства прибавились национальные трения, а пролетариат старого королевства, вместе с пролетариатом новоприсоединенных провинций, стал выдвигаться в качестве могущественного фактора, внушавшего финансово-аграрной правящей олигархии серьезные опасения. 1920 год, когда по всей стране разразилась всеобщая забастовка, показал, что эти опасения не лишены основания, и буржуазия, выдвинув мелко-буржуазное правительство ген. Авереску, начала его руками кровавую расправу с рабочим движением. Но прошел всего год, и буржуазии был преподнесен (в мае 1921 года) новый сюрприз: присоединение быв. Социалистической партии к III Интернационалу. Последовал процесс 270 коммунистов, настолько скомпрометировавший буржуазную юстицию, что правительство вынуждено было амнистировать обвиняемых. Пока шла расправа с рабочим и коммунистическим движением, для буржуазии новоприсоединенных провинций длился медовый месяц „национального воссоединения“. Но когда победа над пролетариатом была одержана, крупная финансовая буржуазия начала наступать и на новые провинции, создавая там банки и прибирая все к своим рукам. Буржуазия провинций завопила тогда о нарушении автономии этих провинций и потребовала соблюдения условий акта о воссоединении с „patria-muma“ — „родной-матерью“. В то же время рабочее и коммунистическое движение в стране начало вновь возрождаться, и правящая олигархия старого королевства увидела себя вынужденной вступить на путь методической борьбы с рабочим и коммунистическим движением, с одной стороны, и автономистскими поползновениями периферии, с другой.

Правительство Братиану, которое выражает интересы крупного финансового и торгового капитала, так и поступило. Оно создало парламент по своему образу и подобию и выработало проект новой конституции, стесняющей гражданские свободы и вводящей унификацию и централизацию в государственном управлении. Это обстоятельство и вызвало бешеный натиск объединенной мелко-буржуазной и крестьянской оппозиции, главным столпом которой явилась быв. трансильванская, ныне Национальная румынская партия. Правительство решило отвлечь внимание страны от его покушения на гражданские свободы и создало для этой цели студенческое движение, направленное против национальных меньшинств, главным образом, евреев, как „врагов национального румынского единства“. В Клаузенбурге (в Трансильвании) местное христианское студенчество прогнало своих еврейских коллег из стен университета и потребовало допущения к вскрытию еврейских трупов. Потом оно устроило уличные демонстрации, кой-кого побило и по дороге, мимоходом, разрушило типографию местной венгерской газеты и бросило ее в реку. Бухарестское студенчество поступило так же и выкинуло еще лозунг „Numerus Clausus“, т.-е. процентная норма для национальных меньшинств. В стенах Бухарестского университета, помещающегося в самой оживленной части города, произошло позорное избиение еврейских студентов, которые, избитые до потери сознания, оказались потом… в застенках местной префектуры. Не отстали и Яссы, этот классический рассадник антисемитизма. Студенчество, расправившись с евреями из своей среды, устроило форменный погром, при этом разрушило до основания редакции местных оппозиционных правительству газет: „Lumea“ и „Opinia“. Из центров отправлялись группы студентов в глубь страны и там, организуя учащихся средних школ, проделывали то же на местах.

Эффект сказался немедленно. Внимание страны было отвлечено от национал-либеральной конституции. Перепуганные еврейские представители в парламенте даже голосовали за проект конституции. Правая печать видела в подвигах студентов проявление национального духа, а либеральная, выражающая интересы мелкой буржуазии и торгового капитала, недостаточно осуждала этот вандализм, видя в нем способ борьбы с рабочим и коммунистическим движением. Ободренное правительство немедленно использовало это положение вещей и, в „целях обеспечения общественного спокойствия“, запретило собрания социалистической молодежи в Бухаресте, стоящей на платформе коммунизма (коммунисты не могут собираться вследствие осадного положения), коммунистов в провинции и профсоюзов в Яссах. При этом был арестован руководитель местным коммунистическим и профсоюзным движением т. Танасе по чудовищному обвинению в разрушении типографий вышеуказанных газет.

Выступление румынского фашизма на антисемитской почве явилось только его боевым крещением, периодом „бури и натиска“, за которым последовало раскрытие его истинной физиономии. Одна крестьянская газета опубликовала выдержки из устава организации: „Fascia Nationala Românä“, из которых видно, что она располагает различными разветвлениями, в том числе военным. В Банате (одна из провинций) были расклеены афиши, где фашисты рекомендуют себя друзьями рабочих. В Клаузенбурге фашисты организовали „Трибунал смерти“, который творит расправу над неугодными им лицами. В Яссах проф. Куза (румынский Пуришкевич), вместе со своим соратником Зеля Кодряну, создали лигу с целью бороться с врагами национального единства Румынии. Их знамя — распятие с крестом. Основание организации произошло в местном епархиальном доме, при чем знамя было освящено святой поповской водой. При торжественной обстановке, главари приняли присягу на площади Единения, перед статуей господаря Кузы-Воды, в верности румынской нации.

Таково движение низов фашистских организации. Но и высшие, даже официальные круги, остаются не безучастными. Портрет Муссолини является постоянным украшением правительственного органа „Viitorul“. Министр иностранных дел в кабинете Братиану, — Дука, поехал в Рим, где встретился с Муссолини. Вернувшись, он в восхищении расточал похвалы „национальному герою Италии“. Но самым интересным остается следующий факт. Это было всего несколько недель тому назад, когда „демократический“, „божией милостью и волею народа“ король Румынии, при приеме в своем дворце верительных грамот от графа Алоизи, чрезвычайного посланника и полномочного министра Италии, отметил „братские узы, соединяющие наследников вечного Рима — Румынию и Италию“ и факт воплощения в жизнь их национальных стремлений. Граф выразил пожелание, чтобы между обеими странами „впредь моральные связи стали более активными и практически осуществимыми“.