Совершенно секретно.

Директору службы внешней разведки

г-ну Фрадкину М.Е.

экз. единственный.

Из достоверных источников в ЦРУ получено сообщение о том, что к разработке нового неуязвимого танка в России вероятнее всего причастен генерал-майор Михайлов Николай Петрович, воинскую часть которого внезапно перебросили в Иркутск из-под Хабаровска. В ЦРУ остаются открытыми два вопроса:

Неуязвимый танк, разработчик неизвестен — прикрытие войска связи (Михайлов Н.П.)

Новое оружие, блокирующее всю электронику противника (системы наведения ракет, радары, связь и т. д.). Разработчик Михайлов Н.П. - прикрытие новый танк.

Источник сообщает, что агентуре в России даны указания о проверке указанной информации и сбору сведений. Рекомендовано выйти на Михайлова Н.П. с целью его воз-можной вербовки, а в случае неудачи уничтожить, предварительно допросив с использо-ванием сыворотки правды.

Источнику неизвестно, откуда получена данная информация.

Генерал-майор Измайлов В.С.

Бортовой ознакомился с данным сообщением в службе внешней разведки, довел необходимую информацию до Суманеева и сейчас ждал от него конкретных предложений по защите Михайлова и выявлению агентурной сети противника.

Необходимо все тщательно продумать и взвесить. Что известно противнику дос-товерно, что предположительно и какие шаги он предпримет?

Ситуация поменялась кардинально. Если ранее в ЦРУ были уверены, что под Ир-кутском разрабатывается новый сверхмощный и неуязвимый для современного оружия танк, то сейчас они в этом уже сомневаются. Но не сомневаются в главном — что-то под Иркутском разрабатывается. Чем вызваны сомнения? Именно переброской связистов из-под Хабаровска. У них все замыкается на Михайлове — связисте, а не на нашем Михайло-ве, про него пока в ЦРУ ничего неизвестно. Если Михайлов связист, то он не может рабо-тать над созданием подводных лодок, самолетов и танков. Но может создавать электрон-ное, противоэлектронное оружие. Видимо отсюда и произошел второй пункт сообщения. Конкретики в ЦРУ нет. Информация, полученная от экипажа танка, орудийного расчета окончательно их не убедила. Танк — танком, а электроника важнее. Если она выйдет из строя, вся военная техника станет не рабочей. Бесполезными станут ракеты, самолеты, подводки и те же самые танки, начиненные электроникой, не будет связи и управления войсками, сплошной хаос и неразбериха.

Значит выход у них один — это контакт с Михайловым. Бортовой ждал плана ме-роприятий от Суманеева, он должен появиться с минуты на минуту, и директор отменил все вопросы и встречи, назначенные на это время.

План не появился — появилось экстренное сообщение. Директор читал шифровку и нервничал.

«… Сабонин Юрий Андрианович, познакомился с Малышевым Петром Валерьеви-чем, устроившись в магазин грузчиком, где сторожем подрабатывал последний, зять По-сланника. Выяснив, что Малышев заядлый рыбак, Сабонин организовал рыбалку, вошел в доверие к нему и сегодня в 12–00 встретился с Посланником на квартире Малышева.

Посланник, почувствовав, что Сабонин не тот человек, за которого себя выда-ет, решил провести проверку силами своей личной охраны. Посланник приказал отпус-тить Сабонина после проверки независимо от ее результатов. Это бы сэкономило время на установление личности объекта, успокоило его и позволило вести наблюдение более эффективно.

Однако, объект на лестничной клетке, видимо посчитав, что задержан, отра-ботанным ударом ребра ладони по горлу, убил двух сопровождавших его охранников и сбежал. В настоящее время объявлен в розыск, проводятся мероприятия по установле-нию его действительной личности…»

«Ну, что за проклятое дело, — Бортовой чертыхнулся. — Все нити оборвались…. Где теперь искать этого Сабонина? На дно ляжет, за границу уйдет?.. Если решился на убийство — значит, есть неплохой путь отхода. Или просто обыкновенный психоз? Такие вряд ли психуют понапрасну. Что ж, Суманеев грамотный руководитель и опер — разбе-рется».

Синицин, на которого фактически легла вся тяжесть поиска Сабонина, очень бы-стро установил, что объект является Юргисом Сабонисом, родом из Прибалтики. Даль-нейший путь терялся, связь с какой-либо разведкой не установлена.

Юргис вышел с двумя охранниками по бокам на лестничную площадку. В голове мгновенно прокручивались мысли — идти или бежать, просто проверка или арест? Если арест, то бежать именно сейчас, потом будет поздно и практически невозможно. Лучше не рисковать. Он как бы споткнулся и чуть-чуть присел, охранники подхватили его за руки.

— Все ребятки, все… ноги что-то подкосились, все нормально.

Охрана отпустила руки, Юргис чуть наклонился вперед, словно разглядывая свои ноги и стряхивая пыль с бедер. Резко ударил ребрами ладоней по горлу охранников одно-временно.

— Салаги….

Сабонис смачно плюнул на хрипящих и бьющихся в агонии охранников с пере-ломанными кадыками, повернулся и побежал наверх. О замке на люке чердака позаботил-ся заранее и спустился вниз на улицу через несколько подъездов, где охрана его, естест-венно, не ждала.

Любой разведчик нелегал заранее подготавливал пути отхода и не один вариант. Сейчас Юргис шел на запасную квартиру, где необходимо отдышаться и принять оконча-тельное решение. Сердечко билось часто, в каждом прохожем мужчине виделся сотруд-ник спецслужб, но Сабонис успокоил себя, собрался внутренне и даже сбавил немного ход — не надо выделяться из толпы спешкой. Охранники хватятся его минуты через две, не ранее. Естественно — город закроют и выбраться из него станет сложно, как и из страны в целом. Но, нет безвыходных вариантов и он это понимал. Сейчас нужно сделать ход, которого от него не ждут.

Сабонис подошел к нужному дому и зашел в подъезд, не оглядываясь. Через пол-минутки вышел и внимательно осмотрелся — слежки не было, он вернулся и поднялся в квартиру. Сварил кофе и закурил.

Что он имел на сегодняшний день? То, что Михайлов необычный генерал — со-мнений не было. Но чем конкретно занимался он — неизвестно. Если удастся выбраться из России — в Лэнгли его примут, но карьера полетит к чертям. Остаться — нарваться на арест по собственной глупости, все равно найдут, вопрос времени. Остается одно — брать гене-рала и исчезать вместе с ним. Нет, он не потащит его через границу, допросит, выпотро-шит здесь всю информацию. Тогда можно и уходить.

Юргис понимал, что выйти за город сейчас сложно, все пути уже сейчас наверня-ка перекрыты. И планировал операцию в центре города, планировал дерзко, на грани бе-зумия, с расчетом на внезапность и неожиданность.

Его группа из четырех человек собралась достаточно быстро, прихватив с собой все имеющееся оружие — пистолеты, автоматы и, самое главное, гранатометы. Сабонис с лаской смотрел на них.

РПО-А «Шмель». При соударении с целью срабатывает воспламенительно-разрывной заряд, огнесмесь поджигается, ее горящие куски разлетаются и поражают во-круг все. В полете снаряда используется так называемый репер, снабженный раскрываю-щимися лопастями, которые издают звук, напоминающий полет шмеля.

РПГ-18 «Муха», снаряд кумулятивного действия, предназначенный для пораже-ния танков противника, прожигает броню толщиной до 150 миллиметров.

Сабонис обдумывал план еще и еще раз, необходимо учесть все. Кортеж генерала состоял из четырех машин — одна впереди, его бронированный автомобиль, и две сзади. Порядок никогда не менялся. Конспиративная квартира, снятая на подставное лицо, как раз находилась на пути следования Михайлова, что упрощало задачу. Можно стрелять прямо из окон первого этажа и затем уже выскакивать на улицу. Генерала втащить в этот же подъезд, имеющий выход на другую сторону, где уже поджидала машина. Его люди собирались в другом, соседнем дворе, где так же припарковался автомобиль с деньгами и новыми паспортами. Деньги и новые документы согревали души Юргисовских отмороз-ков, готовых пойти на все.

Все продумано до мелочей и оставалось ждать нового приезда генерала к тестю. Через три дня наступил и этот момент.

Все три окна в квартире открыты настежь и люди замерли в ожидании. Кажется, время остановилось и все не те, не те проезжали машины. Напряжение достигло предела, но вот из-за поворота показался первый джип. Три «Шмеля» одновременно легли на подо-конники, подпуская кортеж поближе. Выстрелы прозвучали практически враз. Взрывы и столбы пламени окутали автомобили, крики обезумевших от страха прохожих и паника мечущихся людей. Бронированный Мерседес генерала по инерции почти влетел в перед-ний горящий джип. Температура в салоне резко повышалась и надо было немедленно уходить, автомобиль мог взорваться в любой момент. Михайлов разблокировал двери и вытащил из салона Ирину, отталкивая ее подальше от пламени. Двое в масках заломили ему руки и потащили в соседний подъезд, Ирина кинулась с криком на помощь, но, полу-чив удар ногой в грудь, отлетела, падая на асфальт, и потеряла сознание.

В машине Михайлов узнал Сабониса и криво усмехнулся, безуспешно пытаясь освободиться от наручников, застегнутых сзади.

— Значит, я в тебе не ошибся, гаденыш.

Но Юргис ничего не ответил, времени на разговоры не было. Машина помчалась сквозь дворы и всего лишь через пару минут остановилась. Михайлова потащили не в подвал, как ожидал он, а уже в другую квартиру. Сабонис остался с генералом один на один, все его люди исчезли.

— Вот, теперь можно и поговорить, генерал, — произнес Сабонис, толкая стоявшего Михайлова на диван. — Посиди, в ногах правды нет, а она сегодня нам очень потребуется.

— На что ты рассчитываешь, Юрий, твоих людей возьмут очень быстро, а значит, вычислят и эту хату?

Сабонис закурил, глянул на часы.

— Моих людей не возьмут, их просто уже нет.

— Заметаешь следы, думаешь — обрубил все концы сразу?

— Думаю, генерал, думаю. Думать — это хорошая черта. — Юргис надменно улыб-нулся.

— А я тебе зачем понадобился? — в лоб спросил Михайлов.

— Не догадываешься? Ты же умный мужик, генерал. Хочу услышать подробности о твоей работе.

— Считаешь, что я все выложу?

— Конечно — у тебя выбора не будет. — Юргис достал шприц. — Знаешь, что это та-кое?

— Шприц, — просто ответил Михайлов.

— Шприц? — Сабонис засмеялся. — Это сыворотка правды, так о ней говорят в на-роде. Один укольчик — и вся информация наружу. В крайнем случае, два, но тогда ты по-сле этого точно труп. И ты это знаешь прекрасно. Я же лично против тебя, генерал, ничего не имею и убивать не стану. Мне это ни к чему. Если, конечно, расскажешь все сам. Так я тебя слушаю.

Михайлов молчал.

— Это плохо, генерал, играешь в молчанку, в героя? Кому это нужно? Подумай, генерал, хорошо подумай, жизнь так хороша, что бы отдавать ее просто так, за идею. Да и идеи сейчас в России не ценятся. Подумай.

И Михайлов думал, думал, как ему вести себя дальше. Его не смущал факт наруч-ников за спиной. Что будет лучше для дела — задержать Сабониса или позволить «вко-лоть» себе сыворотку правды, а потом рассказать нужную историю? Именно нужную, не ту правдивую, которую так хочет услышать этот мерзкий тип. План постепенно созревал в голове.

— Послушай, Юрий, — начал Михайлов, — я человек здравомыслящий, надеюсь, и ты считаешь меня таким же.

— Хотелось бы верить этому, генерал.

Сабонис недоверчиво, но заинтересованно посмотрел на Михайлова.

— Если я расскажу все, — продолжил Михайлов, — ты все равно вколешь мне эту сы-воротку. И вколешь двойную дозу, что бы быть уверенным, что я не солгал. И это факт — не надо лишних слов, мы же договорились быть здравомыслящими. Тебя и так уже ищут и убивать меня за то, что я могу тебя опознать — нет смысла. Но ты это сделаешь из-за правдивой информации. Так что рассказывать мне сейчас добровольно — нет смысла. Может ты предложишь что-то другое?

— Да, генерал, ты правильно расставил акценты, — Юргис отложил шприц в сторо-ну, — не стану скрывать этого. Если ты согласен мне все рассказать сейчас и здесь — мы можем вместе уйти заграницу. Там жизнь более прекрасна в материально-бытовом отно-шении. Мы умеем ценить великих ученых.

Он прикурил сигарету, глянул на Михайлова и предложил ему.

— Нет, я курю только свои. Достань вот здесь в кармане.

Юргис вытащил сигарету, прикурил.

Некоторое время курили молча.

— Какие у меня гарантии? — спросил Михайлов. — И как вы собираетесь меня пере-править?

Он видел и чувствовал, как заинтересовался противник.

— Гарантии? Вопрос излишен — все понимаете сами. А вот переправить можно диппочтой — в ящике до самолета, а там уже в классе люкс.

Михайлов заерзал на диване.

— Неудобно сидеть, когда руки сзади. Может, отстегнете наручники или, по край-ней мере, застегнете их спереди?

Юргис оглядел генерала. «Здоровый мужик, но со мной справится вряд ли, — по-думал он. — Да и беседовать так станет удобнее». Он отстегнул наручники.

— Надеюсь, генерал, вы понимаете, что любой ваш выпад приведет к насилию. И мне бы не хотелось причинять вам боль.

Михайлов на это ничего не ответил.

— Кофе есть?

— Есть, но варить его я сейчас не стану. — Сабонис усмехнулся, пододвигая мине-ралку и стакан. — Промочите горло пока вот этим. И я вас внимательно слушаю, Николай Петрович.

Михайлов выпил минералки, закурил и начал свой рассказ.

— Существуют два генерала Михайлова Николая Петровича. Один я, второй свя-зист, часть которого перебросили сюда из-под Хабаровска для моего прикрытия.

— Вот даже как? — Искренне удивился Сабонис. — Очень неплохой ход, если это правда.

— Это правда, Юрий, и это легко проверить. Лгать мне сейчас нет смысла. Я дей-ствительно разработал сверхмощную броню, которую не пробивает ни один из сущест-вующих в мире снарядов. Такой танк не уничтожается не одним из существующих ракет-ных комплексов. Он неуязвим для современного оружия, что подтвердили недавно проведенные испытания. Броня такого танка намного тоньше и легче обычной, она вполне подойдет и для корпуса кораблей. Какие вооруженные силы смогут противостоять армии, имеющей подобные танки и корабли?

— Где производится такая броня?

— Хотите вы этого или нет, Юрий, но я уже осветил все вопросы. Дальнейший разговор возможен лишь на американской земле. Это будет моей страховкой.

— А не проще ли будет, генерал, вколоть вам сыворотку, выкачать всю информа-цию и не тащить через границу?

Михайлов улыбнулся.

— И как ты себе это представляешь, Юрий? Много ли я нарисую чертежей и разбе-решься ли ты в специальной терминологии? Не надо бредить. Я понимаю, ты боишься, что я смогу сбежать по дороге. Зачем? Это бессмысленно после сказанного. И потом — у тебя будет гораздо больше дивидендов, доставив меня живого и здорового. Ты будешь в фаворе. А так что — провалившийся разведчик чудом возвращается на родину и плетет интересную чушь. Кто тебе поверит. Может и поверят, в смысле не расстреляют, а карьера кончена полностью.

— Интересно получается, генерал. Вначале я делаю предложение, а потом в этом же меня убеждаете вы. Что-то не склеивается здесь.

Михайлов резко подскочил к Юрию, бросил на пол и заломил руку за спиной.

— А теперь склеивается? Я бы мог оторвать тебе голову или просто связать и сдать чекистам. Такому ослу, как ты, даю еще один шанс подумать.

Он отпустил Сабонина, встал и отошел к дивану, наблюдая, как тот приходит в себя, разминая немного поврежденную руку.

— И все равно — я не верю тебе, генерал. — Юрий поглаживал правое плечо. — Не верю.

Голос его уже не был таким уверенным, спесь немного слетела.

— А сейчас в твоей вере нет смысла. Вы же давно за мной охотитесь. Например, Роберт Лоренс — знаешь такого? — Сабонин отрицательно покачал головой. — Может и не знаешь, здесь он представлялся Эдиком. Задержан в моей лаборатории, убил двух солдат, во всем признался.

— Признался? Это вряд ли, по крайней мере — так скоро.

— Признался, признался, куда ему деваться. Левую ладошку в пыль размозжили, даже пришлось ампутировать — выхода не было, сознался.

— И вы еще называете себя гуманистами, — с сарказмом бросил Сабонин.

— Гуманистами? Да, твоя сыворотка правды, конечно, гуманнее. Подох человек, захлебнулся разговорным желанием. И все. Веришь, не веришь, лютики — ромашки. У тебя нет другого выхода. Так что готовь поездку.