Бортовой внимательно изучил видеозапись в интеренете. «И чего его это на лю-бовь к России растащило? — стал рассуждать он. — Таился, скрывался, обирал Россию и на тебе — воспылал любовью перед смертью, все деньги вернул и недвижимость завещал. Нет, Сосновский не из тех фруктов, кто просто так что-то делает. Что-то или кто-то его заставил. И этот кто-то сделал предложение, от которого он не смог отказаться. Перевел все деньги в Россию, заявил публично, что виноват и застрелился. Англичане сейчас в ярости, особенно на его секретаря, который и выложил все в интернет. Что теперь руками махать — деньги-то все равно в России».

Долго думал Бортовой, так сопоставлял и этак. Много лиц и фамилий перебрал, много врагов перешерстил и недругов. Естественно, доказательств нет, а мысль осталась всего одна. И вовсе не из врагов. Он набрал номер телефона.

— Добрый день, Николай Петрович, вернее у вас уже вечер. Как самочувствие, ус-пехи?

— И вам доброго здоровьица, Александр Васильевич. Самочувствие хорошее, а ус-пехи по плану, как при социализме — с перевыполнением.

Они рассмеялись оба.

— Нужда какая, — продолжил Михайлов, — или необходимость? Вы же не просто так звоните, — перешел он ближе к делу, отбрасывая ненужные никому комплименты и стандартные заготовки предисловий.

— Ну, что вы сегодня такой колючий, Николай Петрович? — ласково заговорил Бортовой. — Я же просто позвонил поинтересоваться: как погода в Лондоне?

— Я не метеоуслуги. Есть конкретные вопросы — задавайте.

С директором ФСБ так давно никто не разговаривал, но он сдержал себя, хотя оп-ределенные интонации в голосе не смог скрыть или не захотел.

— Хотел с вами увидеться — переговорить. Завтра с утреца и вылетайте ко мне.

— А я что — подчиненный ваш? — Не стал скрывать раздражения Михайлов. — Вам надо — вы с утреца и подъезжайте. Приму, не переживайте.

— Товарищ генерал…

— Генерал, да не ваш, — перебил его Михайлов, — и к министру обороны тоже не поеду. Можете звание назад забрать. Я свою работу делаю и буду делать — для Родины, для России. Вот так и точка.

Михайлов бросил трубку. «Какая муха укусила, чего я так с ним? Чего, чего? Жо-пу только мять в креслах могут. Я им деньги вернул, а он поговорить захотел. Делами бы лучше разговаривал. Воспитатель хренов. Доказательств не имеет, но понимает, кто это сделал. Морали читать собрался… А где ты был, когда Сосновский страну, народ обворо-вывал? Моралист хренов… таких олигархов еще тьма — вот и занимайся ими».

Михайлов закурил и стал успокаиваться. «Интересно, как на разговор Бортовой отреагирует? Понятно, что звонить не будет. Какие указания Фролов с Суманеевым полу-чат? Подождем — увидим».

В кабинет вошла Ирина.

— Ты что такой напряженный, Коля? Лицо прямо каменное какое-то… Что-то слу-чилось?

— Ничего, Ирочка, ничего. Бортовой звонил, к себе приглашает.

— А ты что — полетишь завтра?

— Не полечу, нечего мне там делать. Я ему так и сказал — кому надо, тот и пусть летит.

— Коля… он же директор ФСБ.

— И что теперь — дергать всех можно? Вот и пусть своих подчиненных дергает да шпионов ловит. А я, как-нибудь, и без него обойдусь. У меня контракт с государством и я его выполняю. Хорошо выполняю, качественно. А про надсмотрщиков в контракте ничего не сказано.

Ирина улыбнулась, подошла к нему.

— Нервный ты стал, Коля, отдохнуть тебе надо. Лето вовсю на дворе, а мы даже ни разу в лес не сходили, на речку не съездили.

Он обнял ее, прижал к себе.

— Вот, завтра и поедем, стройку заодно попроведуем. Лодку можно твоему отцу купить — наверняка пристань уже построили. Наш с тобой катер недели через две подой-дет, будем на Байкал ходить. Поедем, обязательно завтра поедем, сбежим от Фролова с Суманеевым.

— А что, завтра их приезд намечается?

— Не намечается, Ирина. Фролов и так здесь, а Суманеев, полагаю, обязательно появится. Бортовой через него станет меня в Москву вызывать. Как же — такой фифе отка-зали… не угомонится просто так.

Ирина засмеялась.

— Фифа… слово-то такого не слышала. Может, съездил бы, Коля, зачем отношения портить?

— В том-то и дело, Ирочка, что никаких отношений у меня с ним нет. У меня кон-тракт с государством, он этот контракт охраняет. Вот и пусть охраняет, а не берет на себя распорядительные функции. Действительно — он помог этот контракт заключить, спасибо ему за это. Но, выше головы прыгать не надо — попу можно ушибить. Пока он ее не уши-бет — не успокоится. Каждый должен своим делом заниматься.

— А ты, Коля, чем занимаешься, я так и не знаю? Расскажи в рамках дозволенного.

— Я создаю новый материал, Ирина, материал для танков, самолетов, кораблей. Благодаря этому материалу, они становятся неуязвимыми, их нельзя уничтожить. Танк нельзя взорвать, самолет сбить, корабль потопить — вот, примерно так. Я произвожу этот материал, государство его покупает и делает оружие. Вся фишка в том, что современным методам анализа этот материал не поддается. И ученые мужи не могут установить состав, вывести формулу. Поэтому пришли к абсолютно дебильному выводу — материал инопла-нетного происхождения и анализу пока неподвластен. Они предположили, что материал, возможно, доставлен на Землю с планеты Глория. Еще ее называют Нибиру, но Глория мне больше нравится. Это десятая планета, которая находится с другой стороны Солнца, поэтому ее не видно, но вращается она по той же, третьей орбите. И ты, Ирина, жена ино-планетянина, Глорианка, так сказать.

— Чего, чего? — то ли удивленно, то ли насмешливо переспросила Ирина.

— Ничего. Меня лишь одно удивляет — как это я успеваю на Глорию смотаться и обратно прилететь. А так — ничего. Материал же инопланетного происхождения — таково официальное заключение ученых. А тут какой-то директишка звонит… и кому? Самому Его Превосходительству Светлейшему Глорианину. И как только посмел…

— Да-а-а… Его Превосходительство Светлейшая Глорианка Ирина Первая! Зву-чит?

— Ну, дык…

Они оба расхохотались.

Стук в дверь прервал смех.

— Шеф, к вам Суманеев, — произнес вошедший Фролов.

— Проси, — Михайлов повернулся к Ирине, — вот и ответ тебе на звонок приехал.

Генерал вошел, поздоровался.

— Даже не знаю с чего и начать.

— А ты и не начинай, Петр Степанович. Бортовой приказал обеспечить мой приезд к нему. Так?

— Точно так.

— А сам-то ты как думаешь, Петр Степанович? Был бы я его подчиненный или враг народа, а он Берией — тогда бы поехал. А так зачем — пусть сам едет, если надо. Верно говорю?

Суманеев закряхтел.

— Конечно, вы не его подчиненный. Но ехать надо.

— Надо? Мне не надо.

— Но, как же… вас же приглашают.

— Послушай, Петр Степанович, я тебя понимаю, ты человек подчиненный. Но, это уже не приглашение, а черт те знает что. Что там о себе Бортовой возомнил — что он все может? — Михайлов закурил и несколько смягчил тон. — Ты читал заключение ученых по моей материи?

— Читал, — Суманеев вздохнул, понимая куда клонит Посланник.

— Вот так и отзвонись Бортовому — дескать, у меня важные переговоры с планетой Глория по закрытой межпланетной связи. Посему вылететь не имею никакой возможно-сти.

— Николай Петрович, вы же понимаете, что это бред.

— Бред что? Мои слова или официальное заключение ученых? Я, кстати, ничего и не говорил, это они посчитали мой материал инопланетным. Бред говоришь? А не Борто-вой ли это бредит? Его задача — мое изобретение охранять. ОХРАНЯТЬ — тебе понятно, Суманеев? Вот пусть охраняет и знает свое место. Так и передай — все дословно. В тече-ние недели принять Бортового у себя не смогу. На следующую — пусть через тебя запи-шется на прием. И ничего личного, Петр Степанович, звони, заезжай, всегда рад, а сейчас извини, вам с Фроловым пора.

Генералы вышли и Михайлов посмотрел на Ирину. Обыкновенное испуганное лицо любящей женщины.

— Ты считаешь, что я говорил немного жестко?

Ирина закивала головой.

— Что теперь с нами будет, Коля?

— Ты, ведь, некоторым подружкам отказываешь во встрече. Разве что-то потом случается?

— Но, это же не подружка…

— Тем более ходить не стоит. Он мне не начальник. Может, я какой закон нару-шил? Нет, ничего не нарушил. Таких нужно на место ставить и сразу. И не переживай, моя глорианочка, все будет хорошо. Особой необходимости в беседе со мной у Бортового нет, а значит, он сделает вид, что ничего и не было. Он там, я тут, напакостить он нам не сможет — руки коротки. Поверь мне.

Ирина вздохнула.

— Ладно, пойдем чай пить. А что ты знаешь про эту планету Глория или Нибиру?

— Интересно?

— Конечно, — она улыбнулась, — муж оттуда, а я про его планету даже не слышала.

— Знаю совсем немного, практически ничего. Это полумифическая планета, суще-ствование ее не доказано абсолютно, как Марса, например, или Меркурия. Но она сущест-вует с очень большой степенью вероятности. Находится на таком же расстоянии от Солн-ца, как и Земля. Предполагается наличие там более развитой цивилизации, именно с нее прилетают к нам корабли НЛО, в существовании которых уже можно не сомневаться. Та-кая вот официальная версия. А не официально и лично для тебя по большому секрету мо-гу сказать больше. Такая планета действительно есть. Ее жители сейчас изучают нас, как мы, например, животных на планете. И в скором времени решится вопрос — что делать с нами? Оставить в покое, завоевать, уничтожить, использовать как подопытный материал? Именно они, нибирианцы, дали мне эти знания и сейчас наблюдают: что мы, земляне, с ними сделаем. Используем во благо — будем жить. Так что птичка я, Ирина, более высоко-го полета, чем директор ФСБ. И возможностей у меня многократно больше. Я не тону в воде, не горю в огне, меня невозможно убить, застрелить или повредить обычным земным способом. Я и тебя такой сделал. Только говорить об этом никому не нужно.

— Ладно тебе — еще один Андерсен нашелся. Спать пойдем, сказочник.

— Конечно, пойдем. Только покажу тебе кое-что.

Николай взял ее руку и поднес горящую зажигалку. Ирина задергалась, но вскоре поняла — пламя совсем не обжигает ее, даже копоти не осталось от пламени.

— Вот теперь пойдем спать, жена сказочника.

Ирина долго не могла заснуть, все думала, переживала. Конечно, столько инфор-мации навалилось сразу. Сложно понять, когда пламя не только не обжигает, не причиня-ет физической боли, но кожа действительно не горит. А потом еще этот Бортовой…. Спо-рить с такими — себе дороже, все равно где-нибудь ножку подставит. А может муж прав и таких действительно надо на место сразу ставить? Может быть, действительно судьба планеты решается, а тут Бортовой. Кто он? Да в этом плане никто — обыкновенный чело-веческий планктон в мировом космическом океане. А Коля? А Коля — это… она так и ус-нула с ласковой улыбкой на лице.