Гончар всегда говорил, что не признает публичные сауны, то есть те, которые может посетить любой человек. «Заразу там всякую цеплять — это мне ни к чему». Но на самом деле боялся другого — возможного киллера и особенно в последнее время.

Но сейчас успокоился, ситуация с Соленым разрешилась в его пользу и даже Строитель, обвинявший его на следствии, не смог ничего доказать, тихо скончавшись от сердечного приступа в камере СИЗО.

Гончар уже третий день праздновал победу по-своему, резвясь с девками в собст-венной сауне с бассейном на территории личного коттеджного дворика. Белый загуливал вместе с ним не потому, что хотел этого сам, а налить, принести, подать, позвать, позво-нить, вызвать, отдать распоряжение от имени хозяина.

— Совсем забыл тебе сказать, Гончар, на прошлой неделе на Малое море ездил, — Белый выпил рюмку водки и отправил девчонок поплавать. — Там все нормально, акку-ратно платят. Но слышал я, что Суровцев землю продал. Ту, что на заливе скальными глыбами отгорожена. Еще подумал, что какой-то не местный придурок взял, там отбой-ными молотками года три долбить надо, чтобы дорогу сделать или только на катерах за-ходить. Съездил из интереса, посмотрел, а валунов скальных и нет совсем, кто-то их уб-рал, говорят за день. Дорогу уже подвели к заливу — теперь это лучший залив на всем Ма-лом море. Я к Суровцеву подрулил, а он шепчет, что баба иркутская залив купила и валу-ны, якобы, лазером срезала. Базу отдыха строить будет для богатых «буратинов» и «маль-вин» из Европы. Еще шепнул, что мужик у этой бабы крутой, не советовал связываться.

Гончар хмыкнул, погладил животик.

— Пусть он советы в зад собственный засунет, без него разберемся. Что за баба, кто мужик?

Белый пожал плечами.

— Хрен ее знает, Михайлова какая-то, а мужик вообще нигде не светился. Ездит всегда с шофером и с парнем молодым, хахаль, наверное, а может и мужик ее — так, ниче-го особенного. Беременная она, с пузом уже, но все равно с хахалем ездит. Я поинтересо-вался — фирма у нее ООО «Байкальский отдых», она и дорогу построила, разметку под фундамент сейчас делают. Хорошо бы в долю войти, половина ее — половина наша.

— Ты всегда, Белый, с головой не дружил, — усмехнулся Гончар, — пусть она у ка-кой-нибудь нашей фирмы займ возьмет, миллионов пятьсот, например, а в залог землю оформит. Все равно деньги в срок не вернет — вот и будет все наше.

— Миллионов пятьсот, — Белый почесал затылок, — так ни в одной фирме у нас та-ких свободных денег нет.

— Ты дурак что ли, Белый, кто ей деньги давать собирается? Бумаги подпишет и все — пусть строится, потом заберем все за долги.

— Вот здорово, — обрадовался Белый, — срубим денежки по легкому. Ну и голова ты, Гончар!

— Ты сначала сруби, — осадил его хозяин, — потом считать будем, и то не ты. Вооб-ще так: займешься это бабой, подготовь договор займа на подпись, хахаля этого спрячь сначала в подвале, потом уже договор подсовывай. Пусть выбирает — или хахаля завалим и мужу расскажем о ее блядстве, а если это ее муж: тем более выбор есть. Саму ее не тро-гать физически — беременная все-таки. Понял?

Белый закивал головой довольно, предчувствуя, что и ему немного перепадет от этого.

— Понял, Гончар, все сделаем, как надо. Завтра же с утра и займусь. — Он повер-нулся в сторону бассейна и крикнул: — Эй, девки, хватит задницы мочить, пора ими и по-работать.

Вечером следующего дня бригадир докладывал Белому о проделанной работе:

— Целый день мотались за ее машиной то сюда, то туда: все по магазинам. Потом она за город выехала и свернула в сторону воинской части. Там КПП, близко подъезжать не стали. Везде с этим хреном молодым ходила, как привязанная. По отдельности не по-лучится: вместе их брать надо, лучше перед выездом от воинской части на трассу, там ти-хо, дорога далеко не просматривается, удобное место.

— А если баба с испуга рожать начнет — все дело тогда завалится, — резюмировал Белый.

— Не, не начнет, пузо еще не очень большое.

— Много ты в пузах бабьих разбираешься. А что за воинская часть?

— Где связисты стояли. Их опять оттуда турнули, но, видимо, что-то осталось, раз КПП не убрали.

— Постой, командиром же у них генерал Михайлов был и она Михайлова. Во-о-от в чем дело — муженек по месту новой дислокации, а она блядует потихоньку. Хорошо уст-роилась, стерва, наверняка и ребенок не от этого старого хрыча-генерала. Ладно, завтра с утра выдвигайтесь и берите всех. Хахаля с водителем в подвал, где новостройка, а ее, — он задумался, — а ее на полянку привези. Перед въездом в город, направо которая, знаешь?

Бригадир кивнул головой.

— Там ей бумаги дашь подписать, — Белый протянул листы, — подпишет и пусть едет, куда хочет. Не подпишет — дай сроку сутки. Пусть сама туда на следующий день приезжает или труп водилы на дороге найдут, еще через сутки: труп хахаля.

Белый задумался, почесал затылок, закурил сигарету и продолжил:

— Менты сейчас умные стали, заранее могут засаду организовать. Ты загодя чело-вечка около поляны посади, часа за три, не позже. Пусть посмотрит и отзвонится: что да как.

— Понял, шеф, все сделаем. А-а-а… — бригадир пошуршал пальцами.

— Что а-а-а, денежек хочется? Не ссы. Все окей будет, сегодня тебе все равно нель-зя водку жрать. Съезди с братвой на место, определись, как лучше дело организовать. Все, давай вперед и с песней. Человек пять с собой возьми, — крикнул он бригадиру вслед, — дело серьезное.

Михайлова утром не торопилась, словно предчувствуя беду. Ехать совсем не хо-телось, но в городе ждал подрядчик. План строительства базы отдыха и смета, в основном, одобрены, остались мелкие, но нужные детали.

Ирина допила чай и вышла на улицу, поздоровалась с Игорем и Дмитрием, уже ждавшими ее. Машина тронулась.

Бригадир и трое его людей ждали в джипе на отвороте с трассы. Еще двое заняли места за толстыми соснами, где лес ближе всего подходил к грунтовке. Посматривали на часы и нервничали — давно уже пора появиться. Наконец послышался звук мотора, и бри-гадир услышал по рации — едут.

Джип с выверенной скоростью свернул на грунтовку и покатил, чтобы в назна-ченном месте перекрыть дорогу.

Дмитрий с Игорем увидели встречный джип почти одновременно. Игорь успел крикнуть:

— Дима, за соснами засада, Ирина Петровна — на пол быстро.

Мерседес резко затормозил и Дмитрий с Игорем выкатились из дверей в разные стороны, открывая огонь по бандитам, стоявшими за соснами. Автоматный огонь из подъехавшего джипа не давал поднять головы и бандиты из-за сосен, тоже почти в упор стреляющие чуть выше, разоружили и связали охрану Ирины.

Все произошло за несколько секунд, чувствовалась спецподготовка нападавших. Михайлову и ее охранников запихнули в багажный отсек джипа и машина, развернув-шись, понеслась к трассе. На трассе Михайлову пересадили в другой автомобиль и поеха-ли уже спокойно, без превышения скорости. Перед городом свернули на тупиковую про-селочную дорогу и остановились на поляне.

Ирина поняла, что от трассы уехали не далеко, не более километра. Сидящий впе-реди на пассажирском сиденье бандит в маске обернулся к Михайловой и протянул бума-ги.

— Все, что от тебя требуется — это подписать вот эти листочки.

Бандит более ничего не сказал, и Ирина не стала спрашивать. Она просмотрела договор займа, усмехнулась и ответила:

— Я ничего не стану подписывать.

— Подумай, у тебя есть сутки. Завтра в это же время приедешь сюда и все подпи-шешь. Нет — труп твоего водителя найдут очень быстро. А если не подпишешь еще через сутки — найдут труп твоего хахаля.

Бандит не кричал и не повышал голос. Говорил так спокойно, что будто он еже-дневно похищал людей, и это стало обыденным делом.

— Все, а теперь вали отсюда.

Ее вытолкнули из машины и уехали. Ирина запомнила номера, но даже она пони-мала, что они фальшивые. Она села прямо на траву и заплакала.

Ее нашли быстро, почти сразу же, как уехали бандиты, по пеленгу сотового теле-фона. Ирина рассказала подробности мужу, Фролову и подъехавшему Суманееву.

— Знаете еще что, — решила добавить она, — мне показалось странным, что бандиты какие-то вежливые. Никто не крикнул на меня ни разу, не стукнул. Единственной грубо-стью были слова «вали отсюда», когда вытолкнули из машины и уехали. И почему-то они считают, что Игорь — это мой хахаль, — она пожала плечами, — так они его назвали.

— Да-а, ребята подкованные напали, — начал размышлять Фролов, — приехали с уст-ройством для обнаружения микрофонов и других радиоштучек. У Димы с Игорем маячки были, их вместе с телефонами на дорогу выкинули. Но ваш телефон не тронули, Ирина Петровна, значит, заранее продумали, что вы вернетесь, а парней увезут, как заложников. Откуда они могли знать про маячки?

— Скорее всего, они не знали, просто решили подстраховаться и не ошиблись. А ты что молчишь, Петр Степанович? — Спросил Посланник.

— Что говорить? — Он вздохнул. — Нечего говорить — искать надо. Пока не могу се-бе представить: кто на такое решиться смог? Хотя… можно предположить, что это люди Гончара.

— Почему ты так считаешь? — Спросил Фролов.

— Похоже на него. Решили заливчик у вас, Ирина Петровна, оттяпать. Договор вы подпишите, займ не вернете, а может и вернете, что тоже не плохо. Так, наверное, они рассуждали. А кто базы отдыха крышует на Малом море? Гончар. Вот и предполагаю, что это его люди были.

— Что ж, вполне здравая мысль, — согласился Посланник. — Я думаю, что ребят че-рез несколько часов отпустят и более никаких мер предпринимать не станут. Если это, конечно, Гончар.

Фролов с Суманеевым очень удивились, как и Ирина.

— Почему? — Непроизвольно воскликнули в один голос они.

— У ребят удостоверения с собой?

— С собой, естественно, — ответил Фролов.

— Поэтому и отпустят. Гончар не захочет связываться с ФСБ, он очень осторожен. Даже людей своих накажет потом за то, что сразу не выяснили про ФСБ. Отпустят, отда-дут удостоверения, оружие и извинятся, но с завязанными глазами отпустят.

— Логично, — согласился Суманеев. — А если это не Гончар?

— Искать надо: поиск же никто не отменяет. Даже если ребята вернутся — все равно бандитов искать надо.

— Да, вы правы, Николай Петрович, пойду я.

Суманеев поехал к себе в управление.

Белый докладывал Гончару:

— Шеф, все прошло прекрасно, как и задумано, без сучка и задоринки. Даже не би-ли никого, постреляли немного поверх голов и все. Михайлова подписывать ничего не стала, но время у нее есть, одумается.

Гончар достал коньяк и два бокала, налил.

— За удачу, Белый.

Они выпили. Зазвонил телефон.

— Да, — ответил Белый, — что? — Возмутился он, — подожди, — Белый закрыл трубку рукой и обратился к Гончару: — У этих двоих корочки при себе, оба капитана ФСБ, пояс-няют, что они охранники Михайловой.

— Что?… б… — Гончар матерился долго и длинно, потом выпил еще коньяка, — Так, скажи, чтоб даже пальцем никого не трогали. Сам поедешь в магазин и купишь два новых костюма по размеру этих фэйсов. Сразу же отвезете их на ту же поляну, разденете, одежду с собой заберете, а новые костюмы оставите им. Извинитесь и уезжайте сразу же в шиномонтажку. Все колеса на машинах поменять немедленно, старую резину и одежду красноперую сжечь, автоматы утопить. Потом на автомойку и вычистить, вылизать машины до блеска. Кто-нибудь из твоих ребят к Михайловой прикасался руками?

— Не знаю, наверное.

— Кто прикасался — в расход и сжечь на той же резине. Все, Белый, иди, на все про все тебе три часа даю. Не справишься — самого в расход пущу. Иди, — рявкнул Гончар на-последок. — И через три часа ко мне или живьем можешь сам закопаться, если не успеешь.

Белый не понял и половины сказанного, но, что надо сделать — запомнил хорошо и сделал.

Через четыре часа Дмитрий с Игорем в новых костюмчиках рассказывали свою историю Посланнику и Фролову.

— Почему они вам новые костюмы выдали и старые забрали? — Поинтересовался Фролов.

— Потому, Иван Сергеевич, — ответил за ребят Посланник, — что сериалов насмот-релись. Особенно этого — «След» называется. Там же везде потожировые следы остаются, волоски разные цепляются, земли кусочки с особым составом, вот они их и уничтожили. И колеса с машин уничтожат, и автоматы утопят, салоны вычистят, и все, что можно. Я смотрю на этот «След» и удивляюсь — как можно так зрителей дурить? Ладно, что там ме-дичка всем командует, которая в оперативно-следственных вопросах и понимать ничего не должна. А главный прибор у них центрифуга — засунул туда пробирку и результат на лицо. Но как они к компьютеру эту центрифугу подключили — не понятно? Почему она у них не сломается — не понятно? Любой лаборант знает, что если поставить искомую про-бирку в центрифугу, то напротив простая с водой ставится для баланса. А они по две-три рядом суют и ничего. Мало им ФЭС — еще и ОСА создали. Людям, может быть, и инте-ресно смотреть, но хоть чуточку-то надо к реальности сериал привязывать, там, где их фантастика от этого не рушится. Поэтому и костюмы ребятам поменяли, что насмотре-лись всякой всячины.

Посланник прикурил сигарету, улыбнулся весело и продолжил:

— Представьте себе ребята, что вы домой пришли вечером, ужинать сели и тут же-на разъяренная забегает, хрясть вам пощечину со всей силы. За что, спрашивайте вы? Ах, ты еще спрашиваешь? Я твои трусы в стиралку засунула и провода от компа к центрифуге подключила и вот результат, полюбуйся. Потожировые не мои, волоски не те, а следы биологической жидкости вообще от инопланетянки.

Дима с Игорем засмеялись, рассмеялся и Фролов.

— Ладно, мужики, — уже серьезно продолжил Посланник, — посмеялись немного, сняли напряжение и за работу пора.

Николай ушел к жене, чтобы поддержать ее после известных событий, побыть с ней наедине. Ирина сидела в кресле в раздумьях о случившемся и не только, вспоминая всю свою пока недолгую совместную жизнь с Николаем. Любимый муж явился воплоще-нием мечты ее годовалой давности. Нет, она не мечтала о богатстве, а лишь хотела взаим-ной любви, понимания, уважения, душевной близости и детей. Все пришло к ней стори-цей, и сейчас она почему-то больше думала о том, за какие заслуги привалило ей невидан-ное счастье? Почему Бог так неравномерно распределяет милости? Кому-то все, кому-то так себе, а кому-то вообще ничего. Может быть, в прошлой жизни она была мученицей и сейчас вознаграждена?

Задумавшись, она не услышала шаги Николая и почувствовала прикосновение его теплых рук к плечам, наклонила голову, прижимаясь щекой к его ладони. Как хорошо вот так посидеть, молча, ни о чем не говорить и понимать друг друга, чувствовать нежность прикосновений. Минуту или немного более они не говорили, потом Ирина посмотрела мужу в глаза.

— Коленька, мне так хорошо с тобой! Скажи — почему кто-то все время пытается разрушить нашу жизнь? Сначала пытались похитить тебя, сейчас меня, кто хочет отобрать наше счастье?

— Что ты, милая, никто наше счастье отобрать не хочет. — Он немного взъерошил ее волосы, погладил щеки и поцеловал их. — Ты у меня самая лучшая и любимая! Мир, в котором мы живем, стал слишком злым и он стремится отобрать не наше совместное сча-стье, а навредить каждому по отдельности. Потому, что мы с тобой лучшие, а зависть — это давнишняя черта посредственности. Я лучший ученый и Штатам это не нравилось и не нравится. Ты преуспела в бизнесе, и местный вор в законе захотел иметь в нем свою немалую долю. Это жизнь, в которой добро всегда борется со злом, правда с ложью и за-висть с добродетелью. И нет конца этой борьбы потому, что победа невозможна ни одной из сторон. Так было, есть и будет в веках, пока существует этот самый мир. Но он стал слишком злым и неуправляемым. Люди все больше перестают понимать друг друга в алч-ности, наживе и прелюбодеянии. Растет волна терроризма, накапливается оружие. Вы-росшее зло может повергнуть весть мир в хаос и бездну. Человечество в ожесточении мо-жет уничтожить собственную жизнь. Космический разум дает Земле последнюю возмож-ность существования. Ты слышала последнюю речь нашего Президента, резюме которой одно — масштабные воны на планете более невозможны. Снобизм некогда могучих Шта-тов не желает мириться с этим и жаждет другой схемы мира — они в центре, а вокруг все вассалы. Но такая схема жизнеспособна век-два, не более. Потом они сами друг друга по-убивают в дележке вассалов, которые фактически станут рабами. Или возродится уже из-вестная формула — низы не хотели, а верхи не могли. Но не будем о будущем, сейчас аме-риканцы всеми силами стараются разрушить блокировку войны, о которой говорил наш Президент. Вот их истинное стремление к миру, маски сорваны, господа, и мы получили первую попытку в виде Акено Мураками. Не раз и не два так называемые борцы за свободу и демократию попытаются узнать истину системы блокировки и разрушить ее. Пока не поймут в конечном итоге, что сие для них невозможно. Используемые ими ранее методы политического сволочизма уходят в прошлое. Нашей планете существовать и быть населенной разумными существами, чтобы там ни предсказывали гадалки, астрологи и другие провидцы. А нам с тобой, милая, жить, любить друг друга и растить детей.

Николай погладил ее животик, ощущая толчки изнутри.

— Пинается, чувствует папкину ручку, — с упоением произнес Николай.

Ирина гладила руку Николая на своем животе и осмысливала сказанное. Как лов-ко и плавно он перешел от чувств к политике и вернулся обратно. О политике не хотелось думать, она просто прижалась к мужу, ощущая внутри нежность, заботу и новую жизнь.