Вернулись как-то с напарником Юркой после того, как отмотали небольшой срок в лагере политических беженцев в Добмаке, что под Варшавой. Мы там выдавали себя за предателей Родины, России и требовали польского гражданства. Нам пообещали дать его чуть позже. В лагере нас чуть было не убили ингушские «земляки». Но мы живы! Мы вновь дома! Здравствуй, Родина! Редакция. Родные лица. Охранник. Валя Львова. Милкус. Баранец. Вадик Прокопенко. Таджичка моет туалет, кивает мне приветливо, как старому другу. Я решил кардинально изменить свою жизнь и пойти по ней победоносной, спокойной поступью

— Ганелин у себя? — спросил я Анечку решительно.

— Да.

— Один?

— Один.

Я смело вхожу в кабинет. Ганелин оторвался от компьютера и, кажется, обрадовался.

— О! Вернулся, предатель! Живой? Странно…

— Да вот… У меня к тебе дело.

— На, держи, магарыч вам с Юркой, — он достал из ящика стола бутылку виски. Никогда еще я не получал магарыч за командировку. Такое бывает раз в 100 лет.

— Я как раз по этому поводу.

— По поводу виски? — на всякий случай спрашивает он.

— По поводу Юрки. Разлучи нас навек! Избавь меня от него.

— А что случилось? Он к тебе приставал?

— Если бы!

— Ты к нему приставал?

— Да нет. Просто у нас с ним постоянные разборки. Он кричит, обзывается, учит меня жить. Мы в постоянной ссоре. Скандалы каждый день. Я уже даже дома просыпаюсь по ночам с криком оттого, что ночью продолжаю с ним собачиться. Я никогда еще не жил в состоянии постоянного стресса…

— Но ты же старый и мудрый конь. Не можешь разрулить?

— Сил моих больше нет. Можно случай расскажу?

— Давай!

— Зашли в пивную в Варшаве.

— Не сомневаюсь.

— Он говорит: сними бейсболку.

— Правильно говорит.

— Я говорю: почему? Прокуренная пивная. Оплеванный пол. Все вокруг сидят в бейсболках, шляпах, касках, кипах, малахаях. Он говорит: если не снимешь бейсболку, я уйду!

— Ну, а что, ты не снял?

— Да все в пивной сидят в бейсболке.

— А он что?

— Мы, русские, должны быть выше.

— Правильно говорит.

— Ты это серьезно? Представь себя на моем месте! Мы — в Варшаве. Он встает и уходит! Но мы на задании! Куда я должен идти? У него фотоаппарат. А я без всего. Мы что, по отдельности должны работать? Мои действия? Вот он ушел. А я? Я что должен делать? Вернуться в Москву?

— И что ты сделал?

— Я побежал и догнал его.

— Не навалял?

— Нет.

— Вы, кстати, обещали мне польскую водку привезти.

— Мы ее купили. Но от отчаяния и радости выпили в поезде. Я сказал: давай доделаем задание. Вернемся, я скажу шефу, чтобы я с тобой больше не работал.

— Бейсболку снял?

— Снял. Так до конца и не надевал.

— Молодец. Вот так, Саша. Работа наша — это еще и компромиссы. Надо иногда и уступать. Тем более — бейсболка! Снял бы и сказал: «О! Юрка! Как ты прав!» Ну, это смешно. Ты же взрослый мужик. Чувствуешь, бык прет на тебя, отойди, сделай шаг в сторону. Где-то надо мудро уступать. Ты же старше его. Почему вы будете работать двоем? Ты — не журналист, но пишешь смешно. Юрка журналист. У него мышление стратегическое, строгое, журналистское. В результате, в таком миксе, получается хороший продукт. Иди и работай. И не беспокой меня.

— Но я когда-нибудь убью его.

— Буду крайне огорчен. Мы его с почестями похороним. А тебя с почестями в тюрьму отправим. Напишешь оттуда репортаж: «Как меня опустили».

— А с Варсеговым нельзя меня отправлять? С ним у меня гармония.

— Сопьетесь!

— А с Яськой? Или с Анечкой, секретаршей?

— Все! Иди работай!

— А ишшо там, в Московском отделе, одна такая есть….

— Иди, я сказал…

Неделю мы с напарником писали материал. Писать вдвоем с Юркой — это мука похлеще Дантова Ада. Не знаю, как писали Ильф и Петров, но мне такой тандем был не по вкусу. Мы сидим каждый за своим столом и вслух рассказываем о своих похождениях, по нескольку раз переделывая каждое предложение. Я бы написал это за пару дней с десятью перерывами на пиво.

— Когда я тебя писать научу! — восклицал Юрка с досадой, как будто я был недобросовестный ученик, а он мудрый наставник. Я чувствовал себя, как чеховский Ванька Жуков, которого сварливая хозяйка хлещет селедкой по невинному лицу. А между тем мои рассказы были опубликованы во всех юмористических изданиях России, Израиля, Канады. У меня к тому времени вышли три книжки рассказов, роман и повесть… Обидно ходить в учениках у задаваки и воображули.

После выхода материала на нас с Юркой свалилась Слава и почет. Мы ходили на разные ток-шоу, к Кире Прошутинской, к Лолите Милявской и еще к кому-то.

Мы работали в тандеме с Юркой долгих пять лет. Всяко бывало. Сорились ежедневно и ежечасно, даже дрались. Исколесили всю необъятную Родину. Бывали в жутких переплетах. В те годы я часто негодовал на него. А сейчас думаю: зачем? Это же было прекрасно: хороший полицейский и плохой полицейский. Вселенная развивается за счет разницы полюсов. А мы и есть — Вселенная.