Следующие несколько дней были тихими… слишком тихими на вкус Софи.

Карлик, направленный в Мерроумарш, отправлял отчет «без изменений», также как и Сиор, отчитывающийся перед Коллективом по поводу поисков мамы Кифа, которые он проводил с Люром и Митей. Киф скрывался в своей комнате, обыскивая воспоминания, и до сих пор он не нашел ничего, чем стоило поделиться. Даже у Декса не было успехов с его новым устройством. Он назвал его Веник, потому что все больше палочек пришлось добавлять. Но он все еще не мог заставить устройство искать свитки немного быстрее.

Мистер Форкл должно быть, ощутил общую тоску, потому что он продолжал им напоминать, что нужно сосредоточиться на обучении. Коллектив все еще продумывал план по спасению Прентиса.

Софи постоянно была занята тренировками с Фитцем, что действительно, казалось, помогало. К концу недели Фитц мог передавать Софи, даже когда Калла уводила ее глубоко в лес. И Софи могла чувствовать, что ей было нужно меньше концентрации, даже когда она работала одна. Ей едва было нужно напрягаться, когда она звала Силвени, чтобы проверить ее, и воспоминания аликорна были настолько остры, что Софи часто приходилось напоминать себе, что она все еще была в доме на дереве.

У Бианы тоже были успехи. Она могла настолько исчезать, что Софи забывала, что та находилась в комнате. Но Биана не могла выяснить, как скрыться от Каллы, и даже у Деллы не получалось. Калла продолжала объяснять, что она видела «вспышки жизни» — которые немного походили на пыльцу — собирающиеся на их коже и выдающие их. Но они не могли ощутить те вспышки, таким образом, они не знали, что блокировать. Биана была полна решимости во всем разобраться и пробовала все виды сумасшедших методов, большинство из которых давало ей только головную боль.

Когда они не улучшали свои способности, Делла настаивала на том, чтобы они учились самообороне, это был единственный тип насилия, который мог вынести эльфийский разум. Методика не отличалась от человеческих боевых искусств. И, конечно же, неуклюжие конечности Софи отказались сотрудничать, в то время как Фитц, Биана и Декс преуспели.

Софи быстро ощутила себя уставшей и вызывающей жалость… и ей становилось еще хуже, когда она видела Кифа, он выходил из комнаты только для того, чтобы перекусить…. поэтому когда Фитц, Декс и Биана практиковались в своего рода удар-ножницы, от которого у нее, конечно же, будет болеть каждая мышца в теле, она ускользнула и постучала в дверь спальни Кифа.

— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — сказала она ему.

Когда Киф, наконец, смягчился и открыл дверь, она поднырнула под его руку и прокралась в комнату.

— Хм… ничего себе, — прошептала она, делая шаг назад, чтобы увидеть полную картину.

Три стены из четырех от пола до потолка были покрыты листками бумаги, было похоже на комнату серийного убийцы. Еще больше записок было раскидано по полу, по столу, по кровати.

— Так… ты был занят, — сказала Софи осторожно. — Фатомлет помог тебе вспомнить все это?

Киф пнул смятую записку под кровать.

— Он дал мне толчок, но в остальном это я.

Софи подошла к наиболее исписанной стене и прищурено посмотрела на неряшливые каракули.

Первый день в Ложносвете… где она была?

Четвертый Класс, подарок в средине учебы… причина?

Почему она дважды заставляла их проверить меня на способность Фокусник?

Киф пнул другой смятый листок, на котором было написано что-то об Астрономическом Фестивале.

— Знаешь, тут есть в чем покопаться. Фотографическая память.

Софи кивнула. Она повернулась к другой стене, там записи, казалось, были сосредоточены на его более свежих воспоминаниях.

Пропавший голубой папин следопыт… это была она? Куда она ходила?

Когда она облила мой Герб Сенсенов?

Она была одной из похитителей Софи и Декса? Она ранила их?

К чему она «готовила» меня?

Софи провела пальцем по последней записке.

— Я могу помочь?

— Я не знаю как. Все это находится в моих воспоминаниях, и тебе повезло, что ты не росла в таком доме.

— Я — Телепат, — напомнила ему она. — Я могу обыскать твои воспоминания и спроектировать их в журнал памяти. Было бы неплохо получить всю картину, а не клочки бумаги?

Киф провел руками по волосам.

— Я не знаю.

Софи взяла записку, на которой было написано: она когда-нибудь любила меня?

— Пожалуйста, позволь мне помочь, — попросила она.

Киф опустился на кровать. Клочки бумаги полетели на пол, и Софи решила прочитать их.

Дверь на уровне тридцать три… куда она ведет?

Почему в ее офисе столько книг… она никогда не читает!

Она когда-нибудь надевала ожерелье, которое я ей подарил?

— Пожалуйста, — прошептала она. — Работать в одиночку намного сложнее… так делала я, помнишь? Пока кто-то не заставил меня включить и других.

Его рот дернулся с намеком на улыбку.

— Похоже этот человек — гений. Наверное, шокирующе красив, даже слишком.

— Ха. — Она рассмеялась, когда он действительно оказался удивленным. — О, пожалуйста, ты знаешь, что сердцеед. Я не нужна тебе, чтобы доказать это.

— Эй, я никогда не разбивал ничьи сердца.

— Может быть не умышленно, но было. Когда ты или Фитц обзаведетесь девушкой, залы Ложносвета будут полны слез. Могу поспорить, что есть девочки, который уже рыдают из-за того, что вы сбежали.

— Нет, если они услышали, кто моя мама.

— У тебя все равно много поклонниц, Киф, поверь мне. Всем нравятся «плохие» мальчики.

Она ожидала какую-нибудь эпическую дразнилку от Кифа на слово «всем». Вместо этого, его плечи поникли, и он произнес:

— Значит… ты думаешь, я плохой?

Она схватила записку, где было написано «Большой Инцидент Гилон» и вручила ему.

Его полуулыбка вернулась.

— Принято.

Она убрала записки с кровати и села рядом с ним.

— Кстати, ты не ответил на мой вопрос. Можно мне помочь?

Киф уставился на потолок.

— Я не знаю, хорошая ли это идея.

— Почему нет?

— Скажем так, прямо сейчас моя голова — не такое уж потрясающее место.

— И? Я была в голове Прентиса, помнишь? И Финтана. И Бранта!

— Отлично. Значит, ты думаешь, что я такой же как и кучка психов.

— Я никогда таково не говорила. И Прентис — не псих.

— Но прямо сейчас очень к этому близок.

Софи ненавидела, что он был прав.

— Я просто говорю, что удивить меня сложно.

— Я серьезно сомневаюсь относительно этого.

— А я нет. Я также была в разуме Олдена, когда он сломался, помнишь? Кстати, я была в разуме огра… хотя там было удивительно мягко и спокойно. Но все же это был разум огра! А еще я была в голове Леди Гэлвин, когда воровала задания по Алхимии для промежуточного тестирования.

— Я и забыл об этом. Кто знал, что ты такая бунтарка?

— Бывает.

Он почти выглядел гордым.

— Но… теперь ты привыкла проводить свои дни, торгуя секретами с Капитаном Совершенство. И я гарантирую, что мой разум не такой, как его.

— А кто сказал, что должен быть? И Фитц, между прочим, не совершенен.

— Он достаточно близок. — Он подошел к стене, не покрытой исписанными записками. — Я ненавижу наблюдать за ними, — прошептал он. — За ним и Деллой. Они всегда такие счастливые, у них все так просто.

Софи подошла к нему.

Он не посмотрел на нее, когда добавил:

— Хотел бы я быть Васкером. Я бы жил в их доме, не опасаясь того момента, когда нужно возвращаться домой. Но нет. Я — Сенсен. И становится все хуже и хуже.

Не существовало никаких слов, чтобы сделать все лучше. Таким образом, она потянулась и взяла его за руку.

На стене перед ними было особенно маленькая записка только с двумя словами:

Кто я?

— Легкий вопрос, — сказала она, снимая его. — Ты — Киф Сенсен. Главный озорник. Мучитель директоров. Завсегдатай Наказаний. И один из лучших парней, которых я знаю.

Он поднял одну бровь, когда повернулся, чтобы изучить ее.

— Я не лучший?

— Лучших трое. И ты всегда рядом, когда нужен своим друзьям. Так как насчет того, чтобы один из нас поможет тебе для разнообразия?

Он снова отвел взгляд.

— Ты действительно думаешь, что сможешь с этим справиться?

— Пф, я могу справиться с чем угодно. — Она обычно не чувствовала себя комфортно, делая такие смелые и уверенные заявления, но на этот раз все было именно так. — Пожалуйста? Не пытайся справиться в одиночку.

Киф вздохнул.

— Ладно… но помни… ты обещала не ненавидеть меня.

Я помню. С тем, чтобы сдержать это обещание у меня проблем не будет.

— Посмотрим… — Было похоже, что он хотел сказать что-то еще. Вместо этого он отвернулся.

— Так ты хочешь начать сейчас? — спросила она.

— Не очень. — Он потер глаза, и темные круги, казалось, еще сильнее залегли у него под глазами. — Последние несколько дней я не спал. Один раз я спал с фатомлетом. Декс был прав на счет снов. — Он обхватил себя руками и задрожал. — Но я не знаю, смогу ли я заснуть.

— Ну, ты никогда не сможешь расслабиться в этом сумасшедшем улье!

Она схватила кучку записок и запустила ими в ближайшую стену.

— Не…

— Я просто убираю их с глаз долой, таким образом мы сможем их организовать. Тут ты был один. Теперь у тебя есть я.

— Ладно.

Софи не могла сказать, было ли это заявление или вопрос.

— Попробуй расслабиться, — сказала она ему. — Я выйду отсюда, как только закончу уборку.

Киф открыл рот, чтобы поспорить, но слова поглотил зевок. Он залез на кровать и уткнулся лицом в подушку. Софи еле удалось не поддразнить его, что во сне он пускает слюни.

Превратить его комнату из маньячной в нормальную заняло больше времени, чем она ожидала. Но к тому времени, когда она убрала последнюю записку, дыхание Кифа замедлилось. Она слушала ритмичный звук, когда складывала изодранные страницы вместе, жалея, что она не могла убрать его заботы так легко, как она могла убрать мусор.

— Сладких снов, — прошептала она, когда повернулась, чтобы выйти из комнаты. — Ты их заслуживаешь.

Киф не пошевелился, его дыхание оставалось спокойным. Но когда она выключила свет, то могла поклясться, что его губы сложились в улыбку.

— Как он? — спросил мистер Форкл, напугав Софи и чуть не устроив ей сердечный приступ, когда она вошла в общую комнату мальчиков. Он стоял у костра, в его глазах отражались язычки пламени.

— Мистер Сенсен, — прояснил он. — Насколько нам нужно беспокоиться?

— Что вы имеете в виду под «беспокоиться»? — спросила Софи.

— Ты видела состояние его комнаты, да?

Софи отвела взгляд.

— Я сняла все записки, надеюсь, это поможет ему спать. Он согласился, чтобы я обыскала его воспоминания и записала их.

Мистер Форкл погладил подбородок.

— Думаете, мы найдем подсказку о Невидимках в его воспоминаниях? — спросила она, слова прозвучали так тихо, что она сама едва их расслышала.

— Это кажется вероятным. Никто не говорит, что это стопроцентный успех. Фактически, у меня самого была пара промахов, и я удивлен, что ты не заметила.

— Каких например? — спросила Софи.

Он только улыбнулся.

— Я также склонен полагать, что Гезен не преувеличивал, что у Невидимок есть планы насчет мистер Сенсена. Он очень талантливый мальчик. Но что касается того, найдем ли мы подсказки… ну… обыскивать целую жизнь — сложная задача. Так или иначе, я рассчитываю, что ты будешь держать меня в курсе событий… и я имею в виду, что ты сообщишь мне обо всем, что касается нашей роковой ошибки. Ты, вероятно, слышала это понятие на человеческих уроках. У эльфов есть тоже самое.

— Высокомерие? — предположила Софи.

— Я притворюсь, что ты не смотрела на меня, когда говорила это. И это недостаток. Но наш фатальный недостаток — вина. Все мы реагируем на нее по-разному. В случае мистера Сенсена, он, кажется, ищет понимания. Такие поиски часто заканчиваются на перепутье, и если так случится, я не могу сказать, какой путь выберет мистер Сенсен.

— Вы понимаете, что в этом нет смысла, верно?

Он пожал плечами.

— Будем надеяться, что он останется на своем пути. Но держи ушки на макушке, не пропускай предупреждающих знаков и обязательно отдохни. Завтра будет…. очень сложный день.