– Это еще кто такие?! – заорала Софи, вжимаясь в одну из металлических башен Ривердрифта и не сводя взгляда с огромных зверей, кружащих в темной бурной реке.

Синевато-серые чудовища походили на огромных отпрысков акулы, аллигатора и угря – длинномордые, с глазками-бусинками и миллионами острых, как иглы, зубов.

И их было пятеро.

– Паннониазавры, – ответила леди Каденс, закатывая рукава жесткого серого пиджака. – Редкая разновидность мозазавров, живущих в пресной воде. Не волнуйтесь, я работаю с этой стаей уже много лет.

Расслабиться было бы легче, если бы в тот же самый момент один из мозазавров не выпрыгнул из воды и не хлестнул леди Каденс массивным хвостом, едва не сбив ее в реку.

– Они просто хотят со мной поплавать, – пояснила та. – Мы часто купаемся по утрам.

– Я тут один не удивлен жутким питомцам леди Каденс? – поинтересовался Киф.

– Они не просто питомцы, – сказала она, раскручивая длинное медное лассо и накидывая его на мозазавра, который пытался ее скинуть.

Напрягшись, она натянула канат и подтащила его конец к широкому стальному столбику на носу корабля. По бокам столба торчали рычаги, а между ними располагалась большая петля.

– Как еще мы поплывем против течения при такой массе? – спросила она, продевая канат сквозь петлю и закрепляя невероятно сложным узлом.

Блик махнул расплывающейся рукой в сторону двух огромных гребных колес на корме.

– Я думал, это их работа.

– Только если идти по течению, – леди Каденс кинула еще одно лассо в сторону оставшихся мозазавров – и никого не поймала, потому что они нырнули. – Сегодня все течения обратятся против нас. Равагог – одно из самых недоступных мест планеты. Поэтому огры его и выбрали.

– Вы хотели сказать «украли», – поправила Софи.

Изначально Равагог был родиной гномов, и назывался он Сиренвалом, но потом огры выгнали прежних жителей, выкорчевали деревья и отравили воду ядовитыми ферментами.

– Когда предстанете перед королем Димитаром, держите подобные комментарии при себе, – сказала леди Каденс, вновь закидывая лассо, – и в этот раз цель она захватила. – Да, он не ваш король, но титул требует уважения. Можете любить его или ненавидеть – но без него вы не освободите свою человеческую семью.

К сожалению, она была права – и, видимо, именно поэтому живот у Софи болел так, будто она проглотила колотый лед. Между тем леди Каденс подтащила вырывающегося мозазавра ближе к стальному столбу и затянула узел через петлю.

Потом она поймала следующего, затем еще одного, пока не привязала всех пятерых. Закончив с ними, она ухватилась за ручки, как за руль велосипеда.

– Все готовы? – спросила она, но дожидаться ответа не стала и с силой наступила на напольный рычаг, поднимая из воды тяжелый серебристый якорь. Напрягшись всем телом, она уперлась ногами в пол и повернула ручки к центру реки, отчего плавучий дом накренился, а мозазавры потянули его в том же направлении.

Киф чуть не пропахал палубу носом, но Софи успела схватить его за руку.

– О-о-о, теперь ты меня ловишь? – спросил он.

– Да уж, что случилось с нашим миром? – Софи вновь подхватила его, когда леди Каденс дернула рычаги в противоположную сторону.

– Лучше возьмитесь за перила, – посоветовал Блик, указывая на приближающиеся пороги.

– Да, сейчас тряхнет, – согласилась леди Каденс.

Плавучий дом был слишком большим, чтобы обойти камни, поэтому они поплыли напрямик, запуская судно в воздух, а потом роняя обратно в воду – вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз. При каждом приводнении на палубу брызгала вода, при каждом взлете бил ветер, и Софи пожалела, что не заплела волосы в тугой пучок под стать леди Каденс. Мокрые пряди хлестали по щекам, и Софи подобралась ближе к Кифу – отчасти чтобы спрятаться за его спиной, но в основном потому, что он жался к перилам, как промокшая тряпка.

– Ты как?

– Восхитительно, лучше не бывало. – Лицо у него было серо-зеленым, как вода.

– Пусть выпьет, – велела леди Каденс, кидая Кифу пузырек с молочно-белой жидкостью. – Поможет от морской болезни.

Блик тоже выпил.

– Ух, забористая штука!

– Посмотрим, – сказал Киф, выпив всю жидкость залпом – и чуть ее не выплюнув. – Фу. Я как будто жидкие волосы выпил!

Софи отказалась от пузырька, предложенного леди Каденс. Ей было неприятно, конечно, но в целом ощущения были как на американских горках, куда она ходила с человеческой семьей. И, на удивление, она не разучилась держать равновесие. Наоборот, ей стало легче. Ноги словно инстинктивно знали, как двигаться, куда наступать, чтобы удержаться.

– Это так все себя чувствуют, когда ходят по нормальной земле? – спросила Софи, пересекая палубу и возвращаясь назад, ни разу не пошатнувшись.

– Обычно там посуше, – ответил Блик. Под постоянными брызгами его силуэт стал четче. Он оказался худее, чем Софи думала, а еще ниже – но он отворачивался, скрывая лицо.

– Я на девяносто девять и девять процентов уверен, что умираю, – прохрипел Киф.

– Ох, эликсир не помог? – спросила Софи.

– Если от него в животе должны плавать слизни, то все сработало просто чудесно!

– Вот, попробуй, – леди Каденс кинула Кифу какой-то серый орех. Тот разломал скорлупу, и внутри оказалась красновато-коричневая жидкость, пахнущая горелым чесноком.

Киф поперхнулся.

– Нет, спасибо большое.

Он отодвинул лекарство подальше от носа.

– Кажется, я не выживу, Фостер. И на всякий случай мне нужно тебе кое-что сказать.

Он поманил ее ближе – так близко, что она ощутила его дыхание на щеке, и по коже пробежала новая волна мурашек.

– Знай, – прошептал он, – что я…

– Ох, да заканчивай разводить сопли! – перебила леди Каденс, дергая рычаги влево, чтобы снова сменить курс. – Или глотай желчный орех, или кончай скулить.

– А если проглочу, то смогу скулить, сколько захочу? – заинтересовался Киф. – Потому что оно явно того стоит.

– Да, день будет долгим, – пробормотала леди Каденс.

– Стой, что ты хотел сказать? – спросила Софи, когда Киф закрыл глаза и согнулся сильнее.

Кривя губы в болезненной ухмылке, он ответил:

– Позже расскажу. Я очень стараюсь, чтобы меня на тебя не стошнило.

Софи отскочила.

– Держитесь, – велела леди Каденс. – Мы дошли до первой развилки, а менять реки всегда неприятно.

«Неприятно» – это слабо сказано. Они чуть не перевернулись, когда леди Каденс выкрутила рычаги до упора вправо, и корабль рухнул в узкий приток.

– Вы там мой желудок не находили? – простонал Киф, через силу выпивая желчный орех, как устрицу.

– Сколько развилок осталось? – спросила Софи.

– Три, – ответила леди Каденс.

Киф всхлипнул.

– Пожалуйста, обнимите меня, кто-нибудь.

Бледный, промокший, дрожащий – он явно не шутил. И поскольку саму Софи тоже била дрожь, она подошла к нему, обняла за плечи и утянула вниз, усаживаясь на скользкую палубу и прислоняясь к Кифу.

– Если стошнит – не поворачивайся, – предупредила она, заворачивая их обоих в плащ, чтобы сохранить остатки тепла.

– На самом деле, так чуть лучше, – признался Киф. – Твой плащ пахнет куда приятнее этой несчастной посудины.

– Спасибо…

Его дыхание пришло в норму, а дрожь поутихла. Но несколько сильных волн – и он вновь напрягся.

– Выпей, – леди Каденс бросила ему желтый флакон. – Но сначала зажми нос.

Киф прищурился, разглядывая жидкость.

– Почему оно похоже на мочу?

– Моча келпи – лучшее лекарство от тошноты.

Киф выбросил флакон в реку.

– Нет, лучше уж умереть.

– На следующей развилке ты пожалеешь, – предупредила леди Каденс.

– Очень сомневаюсь.

Но когда плавучий дом свернул на еще более бурную реку, ему стало еще хуже.

– Мне кажется, тебе надо отвлечься, – сказала ему Софи. – Попробуй переместиться в свое счастливое место.

– Я вообще не понял, что ты сейчас сказала. Или ты так предлагаешь телепортировать нас отсюда?

– Если бы. – Телепортировать Софи могла только в свободном падении. К тому же, города огров защищались силовыми полями, и она понятия не имела, как они поведут себя при телепортации. – Но нет, это такая техника визуализации. Нужно представить, что ты оказался в своем счастливом месте, и забыть о происходящем вокруг.

– Какое у тебя счастливое место? – спросил он.

– Думаю, в небе с Силвени.

Ничто не могло сравниться с полетом сквозь пушистые белые облака.

– Неплохо, – заметил Киф. – Сейчас представлю, что я тоже там. Только мы с тобой и Блестящая Попка.

– Блестящая Попка? – переспросила леди Каденс.

– Так Киф зовет Силвени, – объяснила Софи. – Потому что у нее сверкающая шерсть.

Киф ткнул Софи локтем.

– Скажи правду.

Софи закатила глаза.

– Помет у аликорнов тоже сверкает.

– Это главное чудо света, – добавил Киф. – И Блестящая Попка обожает свою кличку, кстати. Почти так же сильно, как меня. Фостер пытается спорить, но я явно ее любимчик.

– У нас ничья, – поправила Софи.

– Ну да, конечно. – Киф закрыл глаза и прислонился головой к перилам. Краска постепенно приливала к его лицу, и он начал расслабляться.

– Помнишь, как мы летели к Высокоморью?

Софи улыбнулась.

– Ага, кажется, ты постоянно ныл.

– У всех свои таланты. Кстати о нытье…

– Никакого нытья в счастливом месте! Ну правда, Киф, постарайся сосредоточиться.

После этого все затихли, и Софи смотрела, как мимо проносятся гладкие зеленые холмы, пытаясь заметить знакомые пейзажи. Равагог был спрятан среди темных зубцов гор, позади массивных железных ворот – хотя цунами Лин разнесло их на кусочки.

И только тогда Софи поняла – ей придется увидеть устроенные ими разрушения.

Даже если мост с воротами отстроили, что-то все равно должно было остаться.

Смытые здания.

Затопленные участки суши.

Могилы.

– Эй, – позвал Киф. – Знаешь, что я лучше всего помню в том полете с Силвени? Тогда ты впервые мне доверилась. По-настоящему доверилась.

И тогда же Киф впервые снял свою маску шута и насмешника и приоткрыл глубокую, серьезную сторону своей личности, которую скрывал ото всех, не позволяя подойти к себе слишком близко.

– Мне нравится, когда ты мне доверяешь, – тихо сказал он.

– Мне тоже.

Он придвинулся чуточку ближе.

– Ты ведь не перестала, да? Даже после…

Софи чувствовала, что, загляни она в его мысли, то найдет в них воспоминание о том, как он украл ее тайник и передал его Финтану, доказывая свою преданность «Незримым». Но сама Софи вспоминала, как проснулась на холодном каменистом пляже и оказалась в новом, темном мире, в окружении обломков прежнего. Тогда она еще не знала, насколько ужасным окажется крах Люменарии. Но понимала, что все изменится – и что Киф был рядом.

Он сбежал от «Незримых» за день до этого и разбил лагерь в темной холодной пещере неподалеку – на случай, если он ей понадобится.

– Не перестала, конечно, – пообещала она.

Он облегченно выдохнул.

– Как-то раз, пока я был с ними…

Слова прервались его стоном, когда леди Каденс направила корабль в последний поворот – по крайней мере, Софи на это надеялась.

– Сейчас умру, – прохрипел Киф.

– Возвращайся в счастливое место. Ты не здесь, ты летаешь на Силвени – и она постоянно твердит мне про «КИФА, КИФА, КИФА».

Улыбка Кифа была абсолютно несчастной.

– Ты в последнее время связывалась с Силвени? – спросил Блик.

– Реже, чем нужно. – Софи должна была связываться с беременной Силвени как минимум раз в день, проверяя, все ли у них с Грейфеллом в порядке, нет ли осложнений. Но на нее столько всего свалилось, что она забывала.

Закрыв глаза, Софи постаралась вытянуть сознание и нащупать связь с аликорнами. Но как бы она ни старалась, в мыслях было тихо.

Может, влияла близость странных силовых полей Равагога.

Может, Силвени спала.

А может, стоило начинать волноваться…

Она постаралась отбросить сомнения – постаралась напомнить себе, что Силвени могла позвать на помощь, если понадобится.

Но горечь все равно плескалась внутри подобно бушующим волнам.

Она поклялась попробовать снова, как только вернется в Забытые города. И если Силвени не отзовется…

– Ты там жива, Фостер? – спросил Киф.

Софи кивнула.

– Как-то не верится. Может, подумаем, что ты мне загадаешь? Ты больше склоняешься к унижению, наказанию или рабству?

– Выбирай рабство, – посоветовал Блик, а в следующее мгновение волна, врезавшая по носу корабля, накрыла его с головой. На долю секунды вода очертила его лицо – и, хотя Софи его не узнала, полные губы и круглые щеки неуловимо кого-то напомнили.

– Может, я украду опросник брачного агентства у Фитца? – предложил Киф.

– Может, нет? – откликнулась Софи, не желая даже представлять, что там может оказаться.

– Ладно, тогда давай я…

– Просто предупреждаю, – перебила леди Каденс. – Отныне все, что вы скажете, услышат солдаты Димитара, поэтому учтите это.

– Мы в Равагоге? – уточнила Софи.

Она не узнавала местность. Равагог, который она помнила, состоял из болотистых пещер и замысловатых зданий, вырезанных в склоне горы. Но вокруг расстилалась лишь безжизненная голая равнина, переходящая в холмистую пустошь.

– Мы на Королевском пути, – объяснила леди Каденс. – Он ведет в закрытую часть города, где стоит личный дворец Димитара. Он показал мне путь, когда понял, что корабль не пройдет через главные ворота. Если бы на мне не было маркчейна, – она достала из-под плаща цепочку, – батальон, размещенный в предгорьях, уже разнес бы нас в щепки.

Холодок побежал по спине Софи, когда она вновь оглядела холмы. Сколько бы она ни искала, но не заметила ни единого огра. Но она даже не сомневалась: они там были, с оружием в руках и готовые открыть огонь.

– Причаливаем, – произнесла леди Каденс, и каждый нерв в теле Софи ожил.

Мозазавры дотянули их до плоского камня, выступающего в сторону воды, и леди Каденс дернула за рычаг, бросая якорь.

– Сколько идти до дворца? – спросила Софи, помогая Кифу подняться.

– Видите проем в скале? – Леди Каденс указала на глубокую расселину всего в сотне метрах от них. – Нам туда.

В тенистом проходе не было ничего грандиозного и роскошного.

Он выглядел мрачно.

И пыльно.

И жалко.

Леди Каденс спрыгнула на пристань, пришвартовала плавучий дом, воспользовавшись жутким крюком, а потом опустила короткий трап.

– ЗЕМЛЯ! – заорал Киф, подтаскивая Софи к ближайшему булыжнику и склоняясь, чтобы его поцеловать. – Плевать, что тут воняет, как утром изо рта. Я остаюсь здесь жить.

– Могу устроить.

Стоило Софи услышать хриплый знакомый голос, раздавшийся из расселины, как ноги отказались подчиняться.

– Что такое? – поинтересовался король Димитар, выходя из темноты, большой, как горилла. Но поступь его была по-королевски грациозна – и совершенно не подходила сгорбленной осанке и излишне длинным рукам. – Не рады встрече?

Король Димитар полностью сливался с пятнистыми камнями вокруг, вплоть до бугристых черт лица. Выделялись только блестящие желтые камни в мочках ушей и полированный металл похожей на подгузник брони.

– Пятнадцать минут, о которых мы договорились, пошли, – сообщил он леди Каденс, почесывая завихряющиеся черные татуировки, венчающие лысую голову. – Давайте, убедите меня, что вас стоит оставить в живых.