– Ты уверен? – уточнила Софи. – Можешь отказаться.

– Знаю, – ответил Вайли. – Но отец теперь…

– Ты ничего мне не должен, – перебила Софи. – Я вылечила Прентиса, потому что хотела. И потому что так было правильно.

– Я тоже хочу поступить правильно. Твои родители не заслужили того, что с ними происходит. – Его яркие глаза потухли – видимо, он вспомнил все ужасы, пережитые во время допроса.

Она не стала о них задумываться – не хотела вновь ударяться в панику.

Но все равно не могла не спросить еще раз:

– Уверен?

Он был уверен.

И Марелла тоже – хотя она сильно обрадовалась, услышав, что в этот раз не будет ни горгодонов, ни холодного липкого пепла.

То же самое Софи уточнила у всех друзей, но в ответ все только закатывали глаза. Включая Деллу, Грейди, Эдалин. И Сандора с Гризель. И конечно же, Ро.

И каждый раз они уверяли, что готовы.

От вопроса не спасся даже Коллектив – хотя в их случае Софи пыталась выяснить, нет ли у них какого-нибудь другого плана. Лучше. Безопаснее.

– Мы уверены, – сказал ей мистер Форкл. А потом еще раз, и еще. Пока сам не задал ее же вопрос.

– А ты-то уверена? – спросил он, доставая из кармана черную бутылку. Внутри, под белым воском с оттиском глаза «Незримых», уже лежала записка, которую Вайли написал, следуя их четким указаниям. – Как только Вайли оставит ее в Фонтане Содружества, мы приведем план в действие. До похода в Сумрак осталось меньше суток. Ты готова?

– У меня нет выбора.

– Это не «да», – подметил он. – И как тот, кто слишком уж часто попадал в подобные ситуации, я бы хотел поделиться своим горьким опытом. Можно?

Софи кивнула.

Он подошел ближе и опустился на диван рядом с ней.

– Невозможно контролировать ситуацию полностью, Софи. Знаю, на каком-то уровне ты это понимаешь – но я же вижу, ты все равно пытаешься. И я разделяю твое желание. Но при столкновении с подобными испытаниями нужно понимать, что что-нибудь пойдет не так. Скорее всего, почти все. И главное – не придумать идеальный план. Главное – верить, что ты справишься, что бы ни случилось.

– А если не справлюсь? – прошептала она. – В Люменарии не справилась. А в этот раз мы подготовились еще хуже. Ничего не знаем про их охрану, ничего не знаем про Весперу. Не знаем, замешан ли тут сопоридин, или он нужен для чего-то другого, и мы пожалеем, что не занялись им. Или мама Кифа могла умолчать о чем-то, потому что ведет свою игру.

– Ты поэтому ничего не сказала сестре?

Сердце сбилось с ритма.

– Откуда вы знаете?

– Потому что ты ненавидишь, когда с тобой нянчатся и оберегают, но сама постоянно поступаешь так же.

– Думаете, нужно рассказать?

– Сама решай. Но руководствуйся любовью. Не страхом.

Софи кивнула, усаживаясь на руки, чтобы не начать дергать ресницы.

– В этот раз тебе страшнее, чем раньше, – догадался он. – Из-за родителей?

– Не только. – Она могла замолчать, но продолжила и признала: – После Люменарии все… изменилось. Все шутки про «близость смерти» – больше не шутки. Кто-то может умереть. Уже умер.

– Понимаю. – Он коснулся руки в перчатке и скользнул пальцем по скрытому шраму. – Когда я вступал в «Черный лебедь», то знал, что столкнусь с риском и опасностью. Но я не понимал, как тяжело будет наблюдать за тем, как рискуют другие. Особенно сейчас, когда я должен идти с тобой, а в итоге просто прячусь и пытаюсь убедить себя, что не подвожу вас из-за положения, в котором оказался.

Кажется, он еще ни разу не говорил с ней так открыто.

И его доверие – его честность – задели что-то в душе Софи. Как будто ей передали эстафету – и вместо страха она ощутила гордость. Силу.

Вскоре прибыли Призрак, Вайли и Тирган, чтобы забрать бутылку в Атлантиду, и она не стала спрашивать, уверены ли они.

– Берегите себя, – вместо этого попросила она.

Вайли кивнул.

– И ты тоже.

И часа не прошло, как Призрак связался с мистером Форклом и передал, что бутылка пропала из Фонтана Содружества.

Обратный отсчет официально начался.