Дневник памяти упал на пол, когда Софи кинулась к книжным полкам, шепотом повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Она осмотрела ряды книг, но не обнаружила сверкающей розовой книжечки.
Она кинулась к столу и принялась рыться в ящиках.
– Что происходит? – спросил Сандор, врываясь в комнату, – но Софи уже бежала к шкафу и не ответила.
Она отпихнула в сторону обувь и раскопала кучку мятых джинсов и футболок, о которых давно уже забыла. Но нужен ей был лежащий под ними фиолетовый холщовый рюкзак. На вес он казался пустым, но она все равно обшарила все закрытые карманы. Нашлись только несколько мятых фантиков и сломанный карандаш.
Она опустилась на пол, массируя виски и пытаясь рассуждать. Она помнила, как взбежала по лестнице тесного дома родителей, пронеслась по коридору и заперлась в комнате, чтобы собраться. Она взяла с собой только рюкзак, посчитав, что большей части вещей не было места в ее новой жизни.
– Ну пожалуйста, – снова прошептала Софи, пробегая по мысленному списку вещей, которые она кидала в сумку. Футболки, штаны, носки и нижнее белье на несколько дней. Альбом, сделанный вместе с мамой и полный старых семейных фотографий. Плеер. И…
И все.
Через несколько минут Фитц вернулся и забрал ее Эллу. Но давно забытый дневник она оставила там, куда запихала его много лет назад – в шкафчике старого стола под стопкой учебников.
– Мисс Фостер, – произнес Сандор, вытягивая ее из хоровода мыслей. – Вы в порядке?
– Да, – пробормотала она, пытаясь говорить без раздражения. – Все нормально.
Она соврала. Нормально не было даже близко.
Она оставила, наверное, самую важную подсказку, способную привести к «Черному лебедю» – способную дать понять, кто же она сама.
И ей надо было придумать, как ее вернуть.
– А этот цвет тебе идет, – сказала Вертина, когда Софи закрепила брошь в виде мастодонта на дурацком полуплаще своей униформы.
Она хмуро поглядела на свое отражение.
– Серьезно? Я разве не похожа на гнилой апельсин?
– Да, похожа. Но цвет хотя бы почти подходит твоим ненормальным глазам.
Софи отступила от Вертины, жалея, что не может накинуть на надоедливое зеркало покрывало. К сожалению, она пыталась проявлять вежливость, чтобы Вертина начала ей доверять. Пока что та отвечала на все вопросы о Джоли качанием головы и словами «не твое дело», и Софи понятия не имела, как разговорить зеркало.
Она захватила свою школьную сумку и пошла к Переносчику по лестнице, игнорируя призывы Силвени прийти с ней поиграть. Кекс, съеденный на завтрак, камнем лежал в животе, но вовсе не из-за обыкновенного волнения перед первым днем учебы. После случившегося с Алденом все: «С кем я сяду на обеде», «А если наставник меня невзлюбит?» и даже «Будут ли смеяться над моим страшным охранником-гоблином?» – казались бессмысленными.
Грейди с Эдалин ждали ее под кристаллами.
– Ты выглядишь такой взрослой, – прошептала Эдалин, вытирая глаза.
Грейди тоже, казалось, вот-вот заплачет, но больше ее тронул его темно-синий плащ. Точно такой же обычно носил Алден.
– Постарайся сегодня не волноваться, – сказал Грей-ди, обнимая Софи. – Попробую облегчить тебе душу: Совет решил не рассказывать о случившемся с Алденом, пока они не решат, что делать. Для многих вести станут серьезным ударом, и они хотят удостовериться, что нашли наилучший способ их преподнести.
– Они смогут такое утаить?
– Несколько дней – да.
Было странно скрывать такое ото всех, но… если честно, отчасти Софи тоже расслабилась. На один повод для беспокойства меньше – по крайней мере на несколько дней.
Хотя это не решало самую большую проблему.
Как ей заговорить с Фитцем и Бианой?
Или даже хуже.
А если они до сих пор винят ее в произошедшем?
– Вот ты где! – воскликнул Декс, подбегая к углу нижнего этажа стеклянной пирамиды, где Софи пряталась. – А я повсюду тебя ищу.
– Прости, не хочу, чтобы Сандор кого-нибудь напугал.
Она заставила его встать у стены и сесть на корточки, чтобы стать чуть незаметнее – хотя на самом деле она пряталась от Фитца с Бианой. Пока что она их не видела и надеялась, что так дальше и будет.
К тому же находиться в толпе восторженных смеющихся ребят было странно. Все одаренные болтали, говорили о расписаниях, обменивались Праттловскими значками, как будто ничего страшного не случилось. Интересно, как справлялись Фитц с Бианой? Наверное, сложно было притворяться, что все нормально, когда их отец…
Софи не стала заканчивать мысль. Лично для нее Алден просто спал. И она собиралась найти способ его разбудить.
– Ты слышала, что я только что сказал? – спросил Декс, возвращая ее в реальность.
– Эм…
– Хм. Забудь. Все равно никому не интересно, какой драмой обернулись утренние сборы тройняшек в школу.
– Прости. Просто были напряженные деньки.
– Ага. Как прошло задание, о котором мне не положено знать?
– Мне… нельзя говорить.
Декс тяжело вздохнул, а подошедшая Марелла поинтересовалась:
– О чем нельзя говорить?
От допроса Софи спасла проекция дамы Алины, появившаяся на дальней стене. Она очаровательно улыбнулась, поздравила всех с началом нового учебного года и пустилась делать объявления, к которым Софи так и не смогла прислушаться – она представляла, как дама Алина отреагирует на вести об Алдене. Всем было прекрасно известно, что она давно была в него влюблена – даже пыталась увести его от Деллы в день их свадьбы.
– Снова она нас не слушает, – произнес Декс, и лишь через мгновение Софи осознала, что речь о ней.
– Прости.
Марелла пожала плечами, но Софи видела, что Декса это раздражает, так что изо всех сил прислушивалась к ним, пока они вместе добирались до атриума. Декс с Мареллой спорили, на что будет справедливо обменять шкафчик Мареллы, и, наконец, сошлись на двух редчайших значках из коллекции Декса. Еще она заставила себя слушать Дженси, проводившего ее к первому занятию, хотя он больше рассуждал об отсутствии Бианы, и каждый раз при упоминании ее имени у Софи болел живот. Она даже пыталась слушать сэра Беккета – нового наставника по эльфийской истории, – когда он затянул невероятно скучную лекцию о налаживании соглашений с дворфами. Но его сухой монотонный голос вводил в транс, и она не уснула только благодаря писклявому похрапыванию Сандора.
Она никогда не забудет его огромные глаза, когда сэр Беккет его разбудил, и ей даже захотелось попросить записать лекцию. Наконец-то она нашла слабость Сандора.
Улыбка пропала, когда она дошла до столовой. Обычно Фитц с Бианой сидели за ее столом, и она не представляла, что им сказать.
Еще она не представляла, что сказать, если они с ней не сядут.
Но в итоге все это было неважно.
Вакеров в столовой не оказалось.
Когда Софи села за стол, Марелла с Дженси обсуждали, где они могли быть, но ей удалось отвлечь их, заметив, что Кифа тоже не было. Дженси рассказал о дошедших слухах, что Киф уже умудрился попасть на отработки, а у Мареллы появилась куча безумных теорий о том, что же он мог натворить. Софи весь час ковырялась в своей коричневой грибной каше, радуясь, что есть не хотелось.
Судя по всему, у Фоксфайра была еще одна традиция: делать из грибов с церемонии какое-то жаркое, делающее всех умнее. На вкус оно напоминало грязную мыльную воду, и Софи так боялась, что в рецепт могут входить личинки светлячков, что съела лишь кусочек. Оставалось надеяться, что завтра дадут нормальной еды.
– Нервничаешь перед следующим уроком? – спросил Декс, и Софи только через секунду вспомнила, какое у нее вообще следующее занятие.
– Точно, ты же идешь в Серебряную башню! – воскликнул Дженси, пододвигаясь ближе. – Ты будешь просто обязана все рассказать – тебе же можно, да?
– Наверное, – Софи понятия не имела. Она вообще не понимала, с чего это она будет учить лингвистику. Разве она нужна полиглоту?
Софи изобразила радостный вид, когда зазвенел звонок и она ушла от друзей в сторону элитных башен. Чем дольше она шла в одиночестве по фиолетовому полю к закрученным Золотой и Серебряной башням, тем сильнее хотелось побежать в офис дамы Алины и попросить сменить предмет. Или как минимум объясниться.
Единственное, что заставляло шагать вперед – понимание, что расписание для нее составлял Совет. Она сомневалась, что даже дама Алина сможет что-нибудь изменить.
Сверкающие башни элиты были такими высокими, что перекрывали солнце, и пока Софи забиралась по затененной лестнице Серебряной башни, никак не могла избавиться от чувства, что в своем страшном рыже-белом костюме похожа на умпа-лумпу.
Арочная дверь не открылась, так что она постучалась, и толстый металл словно поглотил звук. Через мгновение высокий эльф с черными волосами, блестящими от излишка геля, открыл дверь ровно настолько, чтобы склониться и произнести:
– Дети… Вы видимо, не понимаете, что, если будете мешать обучению элиты, вас ждут недельные отработки.
– Простите. Дверь была заперта, а мне здесь назначили занятие.
Когда она передала расписание, на лице у него читалось явное недоверие, но он прочел крошечный свиток и расплылся в улыбке.
– Так это из-за тебя леди Каденс вынудили вернуться?
Вынудили?
Вряд ли это был хороший знак.
Как и вздох эльфа, с металлическим стуком отворившего дверь и сказавшего:
– Что ж, это будет интересно. Я мастер Лето – Маяк Серебряной башни. Добро пожаловать в элиту, мисс Фостер. Мы тебя ожидали.