– Я тебе не мешаю? – спросил Грейди, заглядывая в дверь ее комнаты.

Когда он зашел, Софи спешно закрыла блокнот.

– Нет. Я просто… делаю домашнюю работу.

На самом деле она выписывала плюсы и минусы всех старейшин, пытаясь понять, кого лучше всего было просить помочь найти дневник. Там было что-то, что «Черный лебедь» хотел от нее скрыть. Может, так она узнает, чем они на самом деле занимались.

Грейди присел на край кровати.

– Эдалин сказала, что сегодня в Эверглене ситуация слегка накалилась – по крайней мере со слов Алвара.

Софи отвела взгляд.

– Все нормально. Я этого ожидала.

Она думала, что сейчас Грейди затянет долгую проповедь про терпение и всепрощение, но он произнес лишь:

– Мне жаль.

– И мне.

Он оттянул ворот плаща.

– Терпеть не могу эту дурацкую одежду.

Он расстегнул застежку, скрепляющую два края плаща у шеи, и тот соскользнул с плеч на пол. Затем он развязал завязки безрукавки и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Всем нам приходится делать то, что нам не нравится, об этом я и хотел с тобой поговорить, – он опустил взгляд. – Бронте подготовил кое-что крайне тяжелое на ваше завтрашнее занятие. Кое-что, в чем мы с Советом… ну… он говорит, что это необходимо. И есть шанс, что ничего не сработает, но на всякий случай все равно возьми с собой вот это, – он передал ей небольшой флакон с молочно-белым эликсиром. – Декс с Кеслером сделали его специально для тебя. Они сказали, что без лимбиума сделать его было особенно тяжело, но они справились. Эффективностью он, конечно, уступает, но должен помочь тебе отогнать тьму.

– Тьму? – в голосе Софи послышалась дрожь.

Грейди не стал объяснять. Просто сжал ее плечо и сказал, что Элвин будет за ней присматривать. От этого она занервничала лишь сильнее. Что Бронте собирался с ней делать?

– Поспи немного, – посоветовал Грейди, подняв плащ, и вышел из комнаты.

Она уставилась на бутылочку в своей руке.

Да уж, будто она теперь вообще когда-нибудь уснет.

Занятия по инфликции проходили на самом верхнем этаже Серебряной башни – так высоко, что Софи сбилась со счета, пока следовала за мастером Лето. В кабинете не было ничего, кроме сверкающего серебряного трона, с которого Бронте даже не подумал подняться, когда она вошла.

– Разве при встрече со старейшиной не принято делать реверанс? – спросил он, пока Софи пыталась понять, где встать.

– Простите, сэр… старейшина Бронте, – Софи сделала неуклюжий реверанс, а Бронте покачал головой с остроконечными ушами.

Он обернулся к мастеру Лето.

– Что бы вы ни услышали, лучше вам не заходить, пока я вас не позову. Иначе я не отвечаю, если вам будет больно.

– Понял, – мастер Лето коротко поклонился и повернулся к выходу, а Софи попыталась убедить себя, что в его глазах не было жалости.

Она скинула сумку в углу и прислонилась к холодной металлической стене напротив Бронте, скрещивая руки на груди и изо всех сил делая вид, что он ее не пугает. Хотя она сомневалась, что Бронте в это поверит. Особенно когда он улыбнулся.

Сложив руки на коленях, он откинулся на спинку трона.

– Давайте начистоту, мисс Фостер. Вы здесь, потому что ваши создатели – из-за своей бесконечной глупости – решили дать наглой необразованной девочке возможность причинять боль. А я здесь, чтобы убедиться, что вы не станете злоупотреблять своей силой.

С губ готов был сорваться десяток гневных возражений, но Софи прикусила язык. Она понимала, что Бронте специально давит на нее, чтобы она совершила ошибку и дала повод для ее исключения из школы.

Он скривился, видимо, злясь, что она не попалась на уловку.

– Я слышал, что способность вам не нравится. Это так?

– Да, – признала Софи.

– И почему же?

«Потому что она страшная. И жестокая». Но вместо этого она произнесла:

– Потому что мне не нравится причинять боль.

– Полагаю, вам больше нравится окружать всех счастьем и любовью.

– И так можно?

– И вновь ваше невежество меня поражает. Насылать можно лишь негативные эмоции, Софи. Лучше всего подходят страх, боль и безнадежность. Хотя гнев тоже пойдет, – он скрестил руки. – Ну, начинайте.

– Что начинать?

– А вы как думаете?

– Вы хотите, чтобы я наслала их… на вас?

– Вы видите здесь кого-то еще?

– Нет.

Он сузил глаза.

– Повторять я не стану, Софи.

Не зная, что еще делать, она закрыла глаза и попыталась накопить нужное количество ярости. Без стимула это было сложно.

Бронте вздохнул так громко, что Софи удивилась, как же не затряслись стены.

– Так я и думал.

– Я не понимаю…

– Ах, не надо объяснений. Я ничего большего и не ожидал. Вы не знаете и не цените свой талант, потому что он возник не естественным образом. Они просто изменили ваши гены и дали те способности, которые сами хотели, без всяких на то оснований. И сейчас Совет хочет, чтобы вы обуздали силу, которую не понимаете. Поэтому мне пришлось думать, как научить вас ее истолковывать.

Может, ей только показалось, но Софи готова была поклясться, что он бросился на нее и прижал к стене с ликованием в глазах.

– Что вы делаете? – спросила она, безуспешно пытаясь вырваться.

– То, на что некоторые старейшины считают меня не способным.

Он закрыл глаза, и руки у него задрожали.

– Вы нашлете на меня боль?

Он не ответил – но ледяной мрак, пробравшийся в сознание, подсказал, что она права. Она поежилась, когда холод впился в нее острыми зубами, давя на нее, царапая и стегая. Но боль не была невыносимой. От нее не хотелось скрючиться на полу и забиться в конвульсиях, как было с теми, на ком она применяла инфликцию.

Бронте судорожно вздохнул, и сила сменилась на яркую и горячую. Она растопила тьму, огнем пожирая все, к чему прикасалась. Чем сильнее Софи старалась победить пламя, тем жарче оно разгоралось. И когда она уже начала думать, что хуже не станет, язык пламени скользнул глубже.

Софи закричала и рухнула на пол под силой огня, забушевавшего в голове подобно адскому пламени. Она подумала было о сопротивлении, но вся воля пропала. Что она могла сделать? Она же просто никчемная сломленная девчонка без настоящих талантов. Оставалось только свернуться калачиком и сдаться.

– Я знал, что ты не так сильна, как все думают!

Софи стиснула зубы. Она не собиралась ему уступать.

Из последних сил она, дрожа, подползла к своей сумке и силой воли сфокусировала на ней взгляд, роясь в поисках данного Грейди пузырька. Она разлила пару капель, вытаскивая пробку, но оставшуюся густую жидкость умудрилась проглотить.

Лед устремился по венам, а сознание переполнили белые облака, поднимавшие ее ввысь. У нее не получалось чувствовать, не получалось думать – она просто лежала и наслаждалась свободой, легкостью, спокойствием, полным отсутствием тяжелой ноши.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, пока облака не растаяли, как туман под солнцем, но в конце концов в голове прояснилось, и она перевернулась на бок, только сейчас замечая склонившийся над ней силуэт. У нее получалось разглядеть только белоснежные зубы Бронте, когда он нагнулся и произнес:

– Я был прав. И теперь все об этом узнают.

– Говорил же, надо переименовывать здравпункт в пункт Фостер, – провозгласил Киф, когда Элвин передал Софи бутылку «Молодости».

Мастер Лето настоял на том, чтобы помочь Софи спуститься по лестнице – пусть она и сказала, что после выпитого эликсира все пришло в норму. Он постоянно бормотал, что ей хуже, чем она думает, и как только привел ее к Сандору, потребовал поспешить в здравпункт. Как будто Сандору надо было приказывать – он и так сходил с ума и чересчур пекся о ее безопасности.

Ну, ей как минимум не пришлось идти на отработку – пусть ее лишь перенесли на завтра.

Но так она хотя бы могла отвлечься от слов Бронте, которые все еще кружили в голове и вызывали тошноту каждый раз, когда Софи над ними задумывалась.

Что он собирался сказать Совету?

– Думаю, пора начинать делать ставки, сколько раз ты попадешь сюда за год, – сказал Киф, откидываясь на постель. – Я бы разбогател.

– Эй, ты тоже пациент, – напомнила Софи, указывая на его руку, обернутую тканью.

Киф пожал плечами.

– Легче так, чем прогуливать.

Элвин передал Софи небольшой флакон бирюзового эликсира.

– Кажется, сыворотка, которую ты приняла, помогла, но я хочу перестраховаться из-за вчерашних событий. Инфликция наносит серьезный ущерб.

Об этом можно было и не говорить. Она никогда не забудет боль – хотя всеобъемлющая безнадежность, охватившая ее, была хуже.

– Так что ты натворил? – спросила она Кифа, чтобы избавиться от мыслей.

Тот ухмыльнулся.

– Не только ты можешь быть таинственной.

– Он разбил бутылку для ловли торнадо и порезался о стекло, – вместо него ответил Элвин.

– Нуу, зачем портить все веселье, – недовольно протянул Киф, снимая повязку и сгибая пальцы. – И это была не просто царапина.

– Царапинка, которой хватило три мазка исцеляющей мази.

– А ты еще говоришь, что у меня плохо с элементализмом, – поддразнила Софи.

– Эй, мисс «Я чуть не взорвала школу», у меня с элементализмом все шикарно, просто сегодня… не смог сосредоточиться.

Элвин обернулся к нему.

– Все нормально?

Киф глянул на Софи.

– Вы мне скажите. Вчера после ужина я попытался заглянуть в Эверглен, но гномы меня не пустили. Сказали, что они «не принимают гостей». А Фитц до сих пор не отвечает на звонки.

Софи неожиданно крайне заинтересовалась краем своей накидки.

– Ну давай, Фитц же мой лучший друг, – она ничего не ответила, и Киф тихо добавил: – Пожалуйста.

Она оглядела его, замечая морщинку на лбу. Киф еще ни разу не выглядел так взволнованно.

Видимо, Элвин тоже это заметил, потому что сказал:

– Может, стоит все рассказать. Все равно через несколько дней новости станут достоянием общественности.

– А нам точно можно рассказывать? – Софи отчасти надеялась, что нельзя. Она не хотела заново переживать всю печаль. К тому же, вдруг Киф будет ее винить так же, как Фитц?

– Ну же, Фостер – каково бы тебе было, если бы у твоего друга что-то случилось, а тебе об этом никто бы не рассказывал?

– Понимаю, – пробормотала она. Киф был прав. Он заслуживал знать несмотря ни на что. – Но… новости не хорошие.

– Поэтому я и хочу их узнать.

Она вздохнула. А затем открыла рот и попыталась выдавить из себя слова, но голос пропал.

– Разум Алдена разрушен, – вместо нее сказал Элвин.

Киф моргнул.

– В смысле… он снова ударился головой, и рана раскрылась, вы об этом? – он обернулся к Софи. – Он же об этом, да?

Она покачала головой, сдерживая слезы, а Элвин рассказал, что мог, о задании Совета и о том, как Алден винил себя из-за Прентиса. С каждым словом Киф бледнел все сильнее.

– Ты в порядке? – спросил Элвин, схватив его за плечи, когда он покачнулся. Он помог ему прилечь и сжать голову коленями, чтобы избавиться от головокружения.

Несколько раз глубоко вздохнув, Киф вновь сел, стирая со лба пот.

– Просто… я не… ну, это же Алден. Он всегда был мне как…

Он не договорил, но Софи его поняла.

Алден и для нее был как отец.

Киф шмыгнул носом и стер слезу.

– Простите, – пробормотал он. – Я просто… даже подумать не мог, – его голос надломился, и он откашлялся. – И никто не может ничего сделать?

Элвин присел рядом с ним на койку.

– Видимо, нет. Все осмотревшие его телепаты сказали, что это непоправимо.

– Серьезно? – спросил Киф у Софи.

Та через мгновение вспомнила, что нужно кивнуть.

Может, сама она и вцепилась обеими руками в слабую надежду, но это была ее тайна.

Киф сощурился, но больше ничего не сказал, пока Элвин осматривал его руку и давал выпить лекарство. А когда зазвенели колокольчики, оповещающие о конце обеда, Софи ускользнула до того, как он успел задать очередной непростой вопрос. Или решить, что во всем виновата она.

На занятии по изучению видов она пыталась слушать – леди Эвера рассказывала про гоблинов, и Софи была совсем не прочь побольше узнать о Сандоре. Но мысли постоянно возвращались к бледному Кифу, свернувшемуся клубком в попытке принять ужасные новости.

Если ему было так тяжело, то насколько же станет хуже, когда узнает вся школа?

– Эй, земля вызывает Фостер, – произнес Киф, хватая ее за руку на пути в читальный зал. – Вау, тише, Гигантор, – добавил он, когда Сандор двинулся его отпихнуть. – Я просто хочу с ней поговорить.

– Я буду внимательно за тобой следить, – предупредил Сандор.

Софи попыталась не потерять самообладания, когда Киф потянул ее подальше, но не могла отделаться от чувства, что сейчас Киф сорвется на нее так же, как Фитц.

– Что ты задумал?

– Хотел спросить о том же. Я тебя слишком хорошо знаю, Фостер, ты явно что-то недоговариваешь об Алдене, поэтому ты такая спокойная.

– Я не…

– Я никому не расскажу, если ты об этом волнуешься. Но что бы ты там ни задумала, я хочу поучаствовать. Я желаю Алдену здоровья не меньше твоего, и если мы будем работать вместе, то дело пойдет в два раза быстрее. На самом деле даже в три, меня явно можно считать за двоих.

– Киф, никто не в силах излечить разрушенный разум.

– Я говорю не о других. Я говорю о тебе. И знаю, что ты что-то задумала. Я это чувствую, – он схватил ее за руку и медленно вздохнул. Морщинка на лбу разгладилась. – Я чувствую твою надежду. Она слабая, но есть. А значит, есть и причина надеяться. К тому же тебе понадобится моя помощь. Кто знает Вакеров лучше меня?

Довод был веским. Но… довериться Кифу?

– Прошу тебя, Софи, – прошептал он. – Мне надо сделать хоть что-нибудь. А то я с ума сойду.

Софи вздохнула и оглядела окружавших их одаренных, многие из которых явно подслушивали.

– Здесь об этом говорить нельзя.

– Посмотрите-ка, кто хочет прогулять самостоятельную подготовку. Кое-кто сказал бы, что я на тебя влияю – и это, кстати, шикарный комплимент.

– Я не говорила, что мы уйдем сейчас. Но… после школы приходи в Хэвенфилд.

Она отошла от него до того, как успела бы передумать.

– Это свидание, Фостер! – крикнул Киф, отчего все вокруг повернулись к ним, а она так стиснула зубы, что челюсть заболела. – Жду с нетерпением.

В отличие от нее.