Софи была более чем уверена, что в лесу Вандерлингов собрался весь эльфийский мир – но даже огромной толпе было не разогнать неестественную тишину мрачных деревьев. Среди собравшихся никто не смог сдержать слез, а пелена скорби была такой густой, что ощущалась едва ли не физически – Софи боялась поперхнуться ею, если слишком глубоко вдохнет.

Грейди с Эдалин пришлось стоять впереди рядом с Вакерами, но Софи осталась позади с Сандором и спряталась за спинами, надеясь остаться незамеченной. Не хватало только, чтобы все начали шептаться о «похищенной девочке». Особенно учитывая, что гоблинам нельзя приходить в лес Вандерлингов. Но Сандор настоял.

Совет объявился без торжественных фанфар на вершине одного из самых высоких холмов, и Софи с удивлением поняла, что и они взяли с собой охрану. Она прислушалась, не ворчит ли кто о том, что Совет подпустил гоблинов к Вандерлингам, но все молчали и лишь пораженно смотрели на старейшину Эмери, попросившего Деллу выступить вперед.

Софи была слишком далеко и не увидела, что произошло дальше, – но так было даже лучше. Она не хотела наблюдать за посадкой семечка и снова напомнила себе, что оно не означает смерть Алдена. Ее собственная «могила» была веским тому доказательством.

Зазвенели колокольчики, и просто тишина стала гробовой. Софи закрыла глаза и попыталась подумать о чем-нибудь радостном, но все равно услышала зазвеневшее в воздухе разбивающееся стекло, и все изнутри будто разорвалось с болью.

И вот тогда-то послышались всхлипы. А за ними – приглушенные рыдания.

Софи открыла глаза, и их защипало от слез, когда она увидела красные залитые слезами лица вокруг. Ее еще никогда не окружало столько печали, и в груди все так сдавило, что стало сложно дышать. Она попятилась, пропихиваясь через толпу, пока не нашла свободное местечко рядом с Вандерлингом. Опустившись на землю, уронила голову на колени, тяжело дыша.

– Вам стоит вернуться домой, мисс Фостер, – произнес Сандор; его высокий голос казался слишком веселым среди траурных стонов.

– Нет, – Софи не могла уйти, не отдав дань уважения. – Еще минутка, и все будет в порядке.

– Софи?

Она подняла голову и увидела нахмурившегося Тиргана.

– Все нормально?

– Да. Мне просто… грустно, – сказала она, усилием воли поднимаясь на ноги.

– Здесь всегда грустно, – он обернулся и поглядел на лес. – Поверить не могу – всего несколько недель назад я ходил сюда из-за тебя.

Неужели и правда прошло лишь несколько недель?

– Погодите, вы были на моих похоронах?

– Ну, разумеется. Думаешь, я бы не пришел?

– Не знаю. Если честно, я стараюсь об этом не думать. Странно это.

– Да, пожалуй, – он помолчал с секунду. – Тебе бы польстило, увидь, сколько народа пришло. Почти как сегодня.

Софи невольно обернулась к громадной толпе, потихоньку выстраивающейся в очередь.

– Что, серьезно?

– Ну конечно, Софи. Тебя оплакивали. Все мы.

– Ну… тогда, наверное, хорошо, что я жива.

Он улыбнулся. Но когда вновь заговорил, голос был чуть сдавленным.

– Да. Это определенно хорошо.

«И точно так же будет с Алденом», – сказала она себе. Похороны – ошибка. Она собиралась его вернуть.

– Мне, наверное, пора, – сказал Тирган, вытаскивая из кармана проводник.

– Вы уходите? Вы же не…

– Вакеры не хотят меня видеть, Софи, а сегодня им и так нелегко. Я не хочу лишь сильнее все усложнять.

Софи опустила взгляд. Ее Вакеры тоже не хотели видеть. Если она останется, не будет ли им тяжелее?

Тирган приподнял ее голову за подбородок.

– Тебе стоит остаться, Софи. Просто поверь, ладно?

Она кивнула.

Он попрощался с ней до вторника, а затем вступил в световой луч.

Софи осталась стоять, глядя на место, где он только что был.

– Очередь Грейди и Эдалин почти подошла, – произнес Сандор, вытаскивая ее из транса.

Она направилась было обратно к семье, но, пробираясь сквозь толпу, оказалась среди семейства Хексов. Встретившись взглядом со Стиной, Софи приготовилась к оскорблениям и крикам. Но Стина лишь стерла со щеки слезы и отступила, давая Софи пройти. Та слышала ее всхлипы, даже когда дошла до Грейди с Эдалин.

– Прошу прощения, кто пустил вас без очереди? – спросил Киф. Он попытался слабо улыбнуться, но глаза у него были слишком красными и опухшими.

– Извиняюсь, – произнесла элегантная женщина со светлыми волосами, заплетенными в замысловатую косу. – Если мой сын вам докучает, просто не обращайте на него внимания.

– Он мне не докучает, – Софи неодобрительно глянула на мать Кифа и, склонившись к нему ближе, спросила: – Ты как?

Тот кашлянул и отвел взгляд.

– Бывало и лучше.

Грейди обнял Софи.

– А ты как? Держишься?

– Да вроде. А ты?

– Мне непривычно. До этого я был только на двух церемониях – и оба раза стоял перед очередью и принимал соболезнования.

Грейди замолчал, и Софи обняла его крепче, пытаясь подбодрить.

– Я все еще здесь, – прошептала она.

– Знаю, – шепнул он в ответ. – Пусть так и будет.

Софи кивнула, а очередь продвинулась. Теперь им наконец-то был виден маленький росток, на который ей не хотелось смотреть, но от которого было не отвести глаз. Бирюзовые цветочки, распускающиеся на ветвях, было ни с чем не спутать, но само дерево казалось хрупким и тонким, совсем не похожим на настоящего Алдена. Софи хотелось вырвать его из земли и выбросить.

Они снова продвинулись, и Софи впервые увидела Вакеров. Алвар, держащий за руку маму, был, как и всегда, безупречен в изумрудно-зеленом жилете и плаще – хотя глаза у него были красными, а сам он казался особенно бледным. Делла была привычно прекрасна, но зеленое платье свисало с неожиданно осунувшихся плеч, как и у Бианы. А Фитц…

На Фитца Софи посмотреть не смогла.

За ними в ряд выстроились старейшины – все двенадцать надели простые зеленые плащи и серебряные тиары с изумрудами. Их лица не выдавали эмоций, и они будто пялились в пустоту, а не на эльфов, один за другим соболезнующих Вакерам.

– Мы же его вылечим, да? – прошептал ей на ухо Киф, склонившись вперед. – Сегодня мне особенно нужно в это поверить.

– Знаю, – шепнула Софи. – Надеюсь, что да.

– Одной надежды мало, Софи. Дай мне хоть какое-нибудь задание. Что-нибудь. Что угодно.

– Я все еще не придумала, что делать.

– Может, дашь почитать свой дневник? Вдруг я еще что-нибудь найду.

– Позже поговорим, – сказала она, потому что отец Кифа явно подслушивал, и ее это злило. К тому же они снова продвинулись.

В груди сдавило, когда она осознала, что следующая, и на последних шагах едва смогла вздохнуть.

Биана с Фитцем произнесли обычное «спасибо, что пришли», но осознали, с кем говорят. Биана прервалась, а Фитц с такой силой стиснул зубы, что мог с легкостью их сломать.

– Я очень сочувствую, – прошептала Софи, через силу встречаясь взглядом с Фитцем.

Он не кивнул. Ничего не сказал. Просто смотрел на нее.

Софи повесила голову. Она подумала, что нужно уйти, но не смогла. Сначала нужно было произнести самые важные слова.

«Я по нему скучаю».

– Не смей! – сорвался Фитц. – Ты не имеешь права…

– Ух, полегче, дружище, – произнес Киф, вступая между ними. – Это же Софи.

– Все в порядке, Киф, – Софи поглядела на Деллу, которая только сейчас вышла из транса и заметила, что происходит рядом с ней. – Наверное, не стоило приходить.

– Да, не стоило, – согласился Фитц.

Биана просто холодно на нее посмотрела.

Софи много что хотела сказать, но понимала, что ничего не поможет. Так что она изо всех сил обняла Деллу, сделала реверанс перед старейшинами и поспешила прочь вместе с Сандором.

– Эй, погоди, – окликнул Киф, кинувшись за ней.

– Я не хочу разговаривать, Киф.

– Да понимаю – я очень даже это чувствую. Но я подумал, что стоит тебе рассказать: я почувствовал эмоции Фитца, и он на тебя не злится.

Софи косо на него поглядела.

– Ладно, немножко злится. Но в основном на отца. И на весь мир. Он бесится – и я его понимаю, но… у него не было права на тебе срываться.

– Было.

– Не было.

Софи помассировала виски. Она понимала, что Киф хочет помочь – и отчасти его слова действительно помогали. Но этого было мало.

– Прости, я просто хочу побыть одна, – сказала она ему и поспешила прочь.

– Ну, тогда увидимся в понедельник, – окликнул он.

Софи не оглядывалась, пока не пересекла первый холм. Киф отправился обратно к Вакерам.

– Теперь вы домой? – спросил Сандор.

– Пока нет.

Когда она в прошлый раз была в лесу Вандерлингов, «Черный лебедь» оставил сообщение на ее могиле. И, пробираясь по лесу в поисках своего дерева, она невольно надеялась, что они вновь это сделают. Она уже начала было думать, что пошла не в ту сторону, но тут дорога повернула, и на холме показались два тонких молодых деревца.

Перед ними виднелась одинокая фигура.

– Декс? – спросила Софи, подойдя ближе.

Тот шмыгнул носом и потер глаза.

– Прости, – пробормотал он, пряча раскрасневшееся лицо. – Глупо так расстраиваться, да? Это же просто деревья.

– Я тоже расплакалась, когда их увидела.

– Правда?

– Ага, – на ее дереве все еще не появилось ни фруктов, ни цветов, и оно будто совсем не выросло. А вот дерево Декса вытянулось вдвое и было полностью покрыто крохотными сиренево-голубыми цветочками. Она пыталась не придавать этому значения, но невольно все равно задумалась, не кроется ли причина в ее дефектной ДНК.

Свои тревоги она оставила на потом, вместо этого осматривая тощее деревце в поисках подсказок. Но дерево было лишь деревом.

Декс потянулся, сорвал со своего дерева цветок и понюхал его.

– Ух ты, и правда как я. Пахнет так, как будто я пару дней не мылся.

Только у Декса могло быть дерево с вонючими цветами.

– Как же меня злит, что они все еще на свободе, – прошептал он.

– Кто?

– Те, кто пытался…

– А. Они.

– Иногда мне кажется, что я их вижу или слышу, – тихо добавил он, оглядываясь через плечо.

– Мы в безопасности, Декс.

– Нет – ты в безопасности. Совет и весь мир старается тебя защитить.

– Мир не хочет меня защищать, Декс. Они видят меня с Сандором и начинают паниковать, как будто из-за меня их тоже похитят. Как было с тобой.

Она не хотела говорить последние слова, но они выскочили сами собой.

– Ну, что, глупые они. Я чувствую себя в безопасности только рядом с тобой, – его щеки запылали, и он спешно добавил: – В конце концов у тебя есть телохранитель.

– Ага, – пробормотала Софи, глядя на Сандора. Она и не думала, что Декс тоже хочет себе гоблина.

Декс опустил взгляд.

– Хотя я в целом понимаю, о чем ты. Мои родители за меня волнуются. Очень. Приходится уговаривать их меня куда-нибудь отпускать – даже к тебе в гости. Хотя в последнее время с этим проблем нет, – он пнул землю, но затем резко вскинул голову. – Ох! Так ты из-за этого так занята, а?

Софи кивнула.

– Могла бы мне рассказать.

– Мне нельзя было говорить.

– Но Кифу ты ведь сказала?

– Фитц его лучший друг, а Вакеры ему как семья. Ему нужно было знать.

– Но теперь всем все известно – значит, вы уже не будете столько времени проводить вместе?

– Может, и будем. Мы все еще кое над чем работаем.

Она подумала было посвятить Декса в детали, но он предпочитал не связываться с Вакерами. Он даже видеть их не хотел – никого из них.

Вздохнув, Декс выкинул сорванный цветок и раздавил его.

– Я думал, что после нашего возвращения домой все изменится, – пробормотал он.

– Как изменится?

– Не знаю. Ну, мы через столько всего с тобой прошли. А потом я вернулся, и все просто ждут, что я буду вести себя как обычно, будто ничего не было. Но ведь было, – он указал на дерево. – И я там был. И я тоже почти умер. Такое ощущение, что кроме моих родителей это никого не волнует.

– Много кого волнует, Декс, – она помедлила секунду и затем взяла его за руку и дождалась, пока он поднимет на нее взгляд. – Включая меня.

– Правда? Тогда почему с начала учебы ты так себя ведешь, будто меня не существует? Да даже раньше – с того дня, как Алден…

Когда он вновь заговорил, то голос стал тише и он спросил уже почти шепотом:

– Это случилось в тот день? С Алденом?

У нее едва хватило сил на кивок.

– На следующий день все стало еще хуже.

Он крепче сжал ее ладонь.

– Ты в этом не виновата, если ты об этом.

– Не говори так. Ты даже не знаешь, что случилось, – она попыталась вырвать руку, но он крепко ее держал.

– Зато знаю тебя. И ты бы ни за что не допустила ничего плохого, если бы могла помочь.

В глазах защипали слезы.

– Спасибо, Декс. Надеюсь, ты прав.

– Прав. Вот видишь – когда ты мне что-то рассказываешь, я тебе помогаю. Уверен, расскажи ты мне, над чем вы с Кифом работаете, я сейчас смог бы помочь.

– Возможно.

– Возможно, смог бы, или возможно, расскажешь?

– Возможно, не знаю, – она вновь повернулась к их деревьям – маленьким, слабеньким деревьям, которые становились сильнее с каждым днем. – Пойдем, наверное, стоит вернуться к родителям.

Весь обратный путь Декс держал ее за руку, и Софи не знала, что об этом думать. Но она не пыталась отстраниться, даже когда они дошли до могилы Алдена. Почти все разошлись – включая старейшин, – но Вакеры остались. Грейди с Эдалин, кажется, пытались уговорить их вернуться домой, но Делла не хотела отходить от дерева.

Декс пошел к родителям, а Грейди перехватил взгляд Софи.

«Я подожду у выхода», – передала она и поспешила прочь быстро, как могла, чтобы при этом не перейти на бег. Она не смогла бы вновь встретиться с Фитцем и Бианой, да и они этого не хотели. Они как минимум знали, что она приходила на похороны. Этого хватит.

Вход в лес был пуст, как и во время первого посещения, и Софи прислонилась к арке, пытаясь привести мысли в порядок. Но тут боковым зрением она заметила слабое движение.

Выше по тропе темнокожий эльф расхаживал в тени ближайшего дерева. Красного дерева с маленькими фиолетовыми цветками – именно его ей показывали Грейди с Эдалин.

Он вытер глаза и, склонившись, погладил надгробный камень.

Надгробный камень его матери.

– Вайли.

Софи не осознала, что позвала его вслух, пока он не обернулся к ней. Прищурился. А затем глаза его распахнулись, и он попятился, будто прекрасно знал, кто она такая.

– Софи? – окликнул Декс, подбегая к ней. – Ты как?

– Нормально, просто… – она сделала шаг вперед. Лишь один – посмотреть, как Вайли отреагирует.

Он не шевельнулся.

– Дай мне секунду, – сказала она Дексу. Он явно хотел что-то сказать, но сдержался. Сандор тоже за ней не последовал.

Кожа Вайли была светлее, чем у его отца, а черты лица более резкими. Но глаза.

У него были глаза Прентиса – но они полнились жизнью и миллионом противоречивых эмоций. Ему было лет двадцать – что было логично, но ей всегда было легче представлять его как ровесника, никогда не знавшего своего отца. А раз ему было двадцать, то он знал его и любил семь или восемь лет перед его смертью. И всю жизнь прожил с разбитым сердцем.

Из-за нее.

– Это же ты, да? – спросил Вайли, когда она подошла ближе. – Та самая.

Софи через силу кивнула.

Вайли тоже кивнул.

Она думала, что он начнет кричать, вопить, кидаться вещами – да что угодно. Но он лишь пристально и долго посмотрел на нее, заставив поежиться, и прошептал:

– И чего ты ждешь?

– В смысле?

– Ты должна все исправить. Он сказал, ты все исправишь.

– Кто? Твой отец?

– А кто еще?

– Не знаю. Я не знаю, о чем ты!

Вайли сжал пальцы в кулаки, и тут же Сандор оказался рядом с Софи.

Вайли отступил.

– Перед всем этим… если что-то вообще было… он сказал, что мне не стоит волноваться. Что ты все исправишь. Так чего же ты ждешь?

– Я… не понимаю.

Он думал, что она поможет его отцу? Она даже не знала, сможет ли помочь Алдену – и надежда все еще теплилась, потому что его разум разрушился от вины, а не от взлома памяти.

Она видела разум Прентиса. Может, крохотная часть его и осталась. Но все остальное явно вверглось в безумие. Как ей такое вылечить?

Разве что именно это он и пытался ей сообщить. Подсказка из поэмы – может, в ней говорилось о том, как его излечить?

Но как можно восстановить разрушенный разум, последовав за птицей?

– Ты должна была все исправить, – повторил Вайли.

Она не знала, говорит ли он правду, но это было неважно. Потому что его слова пересиливала другая истина.

– Прости. Я не знаю как.

Вайли вздохнул. Тяжело вздохнул – так, будто одновременно фыркнул и издевательски усмехнулся голосом, полным презрения. А затем он повернулся и ушел, ничего не говоря.

Сандор положил тяжелую руку Софи на плечо.

– Не принимайте близко к сердцу слова несчастного мальчика.

Софи хотела бы согласиться, но…

Может, ради этого «Черный лебедь» отправил ее в Изгнание? Не ради Финтана, как подумал Алден. Ради Прентиса.

И не чтобы прощупать его разум.

Чтобы его излечить.

Это бы объяснило, почему Прентис согласился на взлом памяти. Почему был готов пожертвовать собой, оставить семью и все бросить.

Может, он думал, что все вернет – что она «все изменит», – и все это время он ждал, что она придет и исправит случившееся?

И это приводило к более важному, более страшному вопросу.

Раз таков был план «Черного лебедя», почему он не сработал, когда она влезла в разум Прентиса?

– Может, я и правда дефектная? – прошептала Софи.

Она надеялась, что сказанные вслух слова покажутся глупыми и невозможными и все опровергнут.

Но вместо этого они казались… правдивыми.

– Мисс Фостер? – окликнул Сандор, когда по ее щеке стекла слеза. – Мне разыскать Элвина?

Она покачала головой. Элвин не смог бы ей помочь.

Если Вайли был прав, то проблема скрывалась глубже кожи и клеток.

Она была в ее генах.