Одри сидит на полу, скрестив ноги на куче пальмовых листьев, и они такие же колючие, как выглядят. Я не могу поверить, что она спит на этом. Она диктует длинный список инструкций, мне, вероятно, следует обратить на них внимание... но я не могу сосредоточиться. Мой мозг застрял на автоповторе.

Сильнее. Сильнее. Сильнее.

Я вполне уверен, что она имеет в виду сильную боль... и мне точно неизвестно, смогу ли я терпеть это.

По крайней мере, Одри кажется довольно впечатленной, что я готов сделать это, чтобы помочь ей... хотя это кажется сумасшествием. Она действительно думает, что я хочу, чтобы она умерла, чтобы спасти меня?

- Обними меня покрепче, Вейн. Северный - невероятно агрессивный ветер.

Трудно не застонать. "Агрессивный" почти так же плохо как "опасный".

Она регулирует мои кисти и руки, сгибая меня.

- Ты в порядке? - спрашивает она, когда я подскакиваю от ее прикосновения.

- Ага, прости. Просто нервы, я думаю.

Разве она не чувствует, как искры проскакивают между нами? Теперь, сильнее.

Волны жара пробиваются к моему сердцу, обосновываются там, где им самое место. Я знаю, как отвратительно это звучит... Исаака бы ранило, если бы он знал, что я думал об этом. Но мне нравится это. Такое чувство, что она становится частью меня, с каждым прикосновением все больше.

Мне хочется схватить ее, притянуть к себе, почувствовать, как распространяется тепло, когда я провожу руками по...

- Ты готов? - спрашивает она, выдергивая меня из фантазий.

- Да. - Я ненавижу свой голос за то, что он дрожит.

- Хорошо. Давай закончим сначала самую болезненную часть.

- Звучит потрясающе.

Ее губы сложились в подобие улыбки, уже знакомой мне. - Единственный совет, который я могу дать - не сопротивляйся. Я буду управлять ветрами, чтобы проникнуть в твое сознание, но ты должен вдохнуть их. После того, как порывы войдут, ты должен постараться, сконцентрироваться. Они почувствуют сопротивление и что-то чужое и твоя голова, скорее всего, будет пульсировать. Просто помни, что твой разум не знает, как это делать.

- Ты можешь потерять меня в момент «пульсирования», но я сделаю все возможное. Давай просто... покончим с этим.

Она кивает. Затем закрывает глаза и шепчет что-то, похожее на змеиное шипение. Ветра поднимаются вокруг нее.

Холод проходит по нам... что на самом деле не так плохо после жары. Порывы оборачиваются вокруг меня, потрескивая пальмовыми ветками, когда они поднимают меня с земли. Давление, намного более сильное, чем я ожидал, и мои искривленные конечности разворачиваются, пока я не становлюсь растянутым, как и дом, наполняющимся штормом.

- Вдохни их, Вейн. Сконцентрируйся на том, что ты слышишь, - кричит Одри, перед тем, как рев в воздухе заглушает ее. Оставляя меня в одиночестве, дрожащего в коконе холодного ветра, когда порывы бьют меня в лицо.

Я хочу спрятаться от них, закрыться от всего это и надеяться, что они уйдут. Но я сжимаю челюсть, чтобы остановить стук зубов, и в следующий раз, когда порыв с новой силой дует в мое лицо, я делаю длинный, глубокий вдох. Вместо того чтобы заполнить мои легкие, воздух проникает в мой мозг. Это похоже на жжение, когда вода попадает в нос, только в тысячу раз больнее.

Ветры в моей голове формируют вихрь и ударяют меня самой сильной мигренью, как будто мой мозг пинают и бьют и колит, разрывая на куски. Я хочу оторвать себе голову, чтобы освободить ветер.

Одри говорила сконцентрироваться.

Как, черт возьми, я должен сосредоточиться, с ветром, кружащем в моей голове? Это, как стоять под водопадом, когда струя воды падает на тебя удар за ударом и в то же время ударяют миллионы ударов грома.

Но во всем этом хаосе – есть простое, одинокое указание.

Все оглашается долгим, низким воем... я ничего не могу понять. Но чем больше я напрягаюсь, чтобы услышать его, тем ближе и яснее он становится, когда он прокладывает свой путь от лица к центру, требуя моего внимания.

Это напоминает мне о том, когда Исаак включает сабвуфер в своем грузовике. Вся музыка и слова заглушены дрожащим, пульсирующим басом, это заставляет грузовик вибрировать, и его старые, сварливые соседи впиваются в нас взглядом, когда наша музыка отдается в их домах.

Боль в моей голове усиливает, когда я концентрируюсь на звуке, и ветер чувствует, что замораживает меня в Вейно - цикле.

Давай, ты, глупый ветер, прорвись, прежде чем я потеряю сознание.

Это безнадежно. Я больше никогда не буду чувствовать или слышать все, что я должен слышать или чувствовать. Я - неудачник, как Гуляющий Ветер, и Одри умрет из-за меня.

Понимание возвращает меня назад к моим чувствам... и именно тогда я ловлю это.

Одно слово. Снова и снова.

Сила.

В момент, когда я выделаю слово, ветер просачивается в мое сознание. Он ощущается, как осушение высокого бокала с водой одним большим глотком... только в качестве бокала выступает мой мозг.

Мои конечности все еще дергаются, и я сосредотачиваюсь на тексте в мелодии, которую я теперь понимаю. Северный ветер поет о власти. О непобедимости. О балансе.

- Вейн, ты слышишь меня? - Одри зовет меня откуда-то издалека. - Открой глаза.

Я хочу повиноваться, но я не знаю, как заставить сейчас мое тело слушаться. Ветры парят вокруг моего разума. Поддразнивая. Дергая. Прося меня идти с ними. И я хочу. Северные кажутся настолько храбрыми и сильными.

Они защитят меня.

- Вейн, послушай меня! - кричит Одри. - Ты не можешь верить всему, что говорят ветры. Я знаю, что это похоже на мудрость, но ты должен сопротивляться. Они разделяют тебя, и если ты позволишь этому произойти, то ты не вернешься.

Я не хочу ее слушать, но поток тепла проходит по моим рукам, как электрический ток.

Мое тело вздрагивает, и глаза резко открываются. Солнечный свет ослепляет меня, голова ударяется, и громкий стон срывается с губ. Затем мой взгляд очищается, и я мельком вижу Одри, склонившись надо мной, сжимая мои запястья тонкими пальцами.

- Дыши, - приказывает она.

Почему она должна была говорить мне...

Жгучая боль в груди пробуждает меня, намекая, что прошло время, с тех пор как я дышал. Я втягиваю воздух большим глотком, ломаясь и кашляя, когда он входит в мое изголодавшееся по кислороду тело.

Одри сажает меня и стучит по спине.

- Ты как?

- Бывало и лучше. - Я обнимаю себя, чтобы снова почувствовать свое тело. Я на секунду забыл о нем. - Что случилось?

- Ветер начал уносить твое сознание.

Я потираю гудящую голову.

- Еще раз на английском, пожалуйста.

Она улыбается, грустной улыбкой. - Я не совсем понимаю сама. Мой отец рассказывал мне, что Идущие по ветру оказались между двух миров. Между землей и небом, и когда мы позволяем себе слишком долго контактировать с одним из них, это вводит нас в заблуждение. В земном случае, пища и вода земных, привязывают нас ним. Перекрывая наши возможности. И призывают нас, пытаясь взять нас к себе, как старый друг, предлагающий нам присесть на дорожку.

Это я понимаю. Часть меня, все еще хочет следовать за ним.

- Но если мы позволяем ему уводить нас, мы оставляем наши земные формы, чтобы никогда не вернуться к ним, - предупреждает она.

- Почему я не чувствовал это прошлой ночью? - Я не спал большую ее часть, но ничего не помнил, когда с трудом проснулся.

- Когда я пробуждала твой Восточный порыв, я была в твоей голове, и я могла контролировать порывы и делать нужные для тебя соединения, не подвергая тебя полной силе ветров.

- Так... ты в буквальном смысле была в моем разуме... как только что ветер? - Я содрогаюсь, вспоминая странное свистящее, тянущее чувство.

- Да. Когда мы переходим в наши истинные формы, мы становимся ветром. Мы передвигаемся и работаем и чувствуем себя точно так же, только с большим контролем. По-моему это самое странное из всего, что я тебе говорила.

Она вознаграждает меня другой, частичной улыбкой. Затем она смотрит вниз, глядя на свои пальцы, сцепленные вместе. - Я не уверена, должна ли я призывать Южный порыв. Это может быть слишком для тебя, чтобы справиться с этим прямо сейчас.

Я не могу объяснить, как сильно я не хочу проходить через это, снова, никогда. Но сейчас это не главное. - Мне нужно выучить три языка, верно? Как можно скорее?

Проходит несколько секунд, прежде чем она говорит, - Время уходит.

- Тогда мы должны сделать это.

Я не могу поверить, что сказал это.

Но, я не могу быть сейчас слабаком. Люди могут погибнуть. Одри может умереть. - Я знаю, что теперь ожидать. Со мной все будет хорошо.

Если соблазн был силен от суровых, холодных Северных ветров, то он будет в десять раз сильнее с теплыми, гостеприимными Южными ветрами.

-Я вернусь.

-Как ты можешь быть так уверен?

Я беру ее руки. Она пытается вырваться, но я держу крепко. - Когда ты прикоснулась ко мне, ты выдернула меня. Так, просто сделай это снова, и я вернусь. Для тебя.

Последние слова я тихо пробормотал, но я уверен, что она услышала их, потому что это выдавал румянец, появившийся на ее щеках.

Она несколько секунд смотрела на наши руки, делая медленный, глубокий вдох. - Хорошо. Давай покончим с этим.