Больше всего на свете Эмили хотела бы сейчас лечь на обочине, закрыть глаза и умереть, чтобы не чувствовать усталости и боли. Уступить обстоятельствам, положиться на милость судьбы и уйти в тот темный и неведомый мир, где нет ни чувств, ни мыслей, казалось ей лучшим выходом.

И вместе с тем инстинкт подсказывал Эмили, что это было бы большой ошибкой. Если она позволит себе лечь на обочину и закрыть глаза, то, возможно, уже никогда не откроет их.

Разумеется, Эмили уже перестала тешить себя иллюзией, что, тащась из последних сил по этому вязкому шоссе, куда-то доберется. Однако само движение вперед и особенно ощущение смысла и цели были гораздо важнее конечной цели.

Уже в сотый раз Эмили повторяла строчки знакомого с детства стихотворения «Этот старик». «Этот старик, — говорила она и делала шаг, — был молодец, — следовал второй шаг, — надел кольцо, — она делала третий шаг, — на мой палец». Мир вдруг сузился до размеров небольшого дворика, когда Эмили, глядя на кроссовки, как автомат, повторяла одни и те же строчки — левой, правой, левой, правой. Она так увлеклась, что не сразу заметила, что рядом с ней затормозил темно-зеленый пикап.

— Эй, леди, — послышался веселый мужской голос, — с вами все в порядке? Не надо ли чем-нибудь помочь?

В нескольких метрах впереди машина свернула на обочину. Эмили замерла, уставившись на темно-зеленое чудо, потом перевела остолбенелый взгляд на молодого мужчину, который с нескрываемым любопытством рассматривал ее.

Не дождавшись ответа, мужчина вышел из машины. Несмотря на свое состояние, Эмили отметила, что он очень высок, красив, широкоплеч и на нем голубые джинсы и черная майка. Темные, по-детски взъерошенные волосы придавали ему озорной вид. Он широко улыбнулся, но, как только его взгляд скользнул по грязной окровавленной одежде Эмили, его оживление сменилось озабоченностью.

— Здравствуйте. — Мужчина поспешил к Эмили, опасаясь, что она упадет в обморок. — Меня зовут Алекс.

Из груди Эмили вырвался протяжный стон.

— Вы что, застряли здесь? — Он удивленно огляделся. — А где же ваша машина?

— Ук… ук… ра… ли.

— Украли? Серьезно? — Мужчина смущенно улыбнулся. — Простите, я понимаю, что вам сейчас не до шуток. Это был глупый вопрос. — Он положил ладонь на ее покрасневшую руку. Этот жест так тронул Эмили, что она расплакалась.

— Вас что, избили? — Он с сочувствием оглядел ее окровавленные ноги и руки. — Ну, те, кто угнал машину?

— Нет, нет, не совсем так. Я… я… просто очень долго шла и вот… — Эмили покачнулась и почти упала ему на грудь.

— Боже мой! — Мужчина подхватил ее. — Давайте сядем в машину, и я осмотрю ваши раны. Это необходимо. Вы ужасно выглядите.

В затуманенном сознании Эмили мелькнула тень подозрения, но тут же исчезла. Она позволила ему посадить себя в машину, хотя в отдаленном уголке сознания проснулось воспоминание о том, что мать учила ее никогда не садиться в машину к незнакомому человеку. Но сейчас у Эмили не было выбора. Тем более что этот парень проявил к ней такую подкупающую доброту.

Неугомонный внутренний голос пытался что-то возразить, но она решила не прислушиваться к его дурацким советам. Поступи она так раньше, сейчас не оказалась бы в таком отчаянном положении.

Несколько минут спустя Эмили уже сидела в салоне пикапа, наслаждаясь прохладным кондиционированным воздухом, а незнакомый и необычайно красивый мистер Алекс Голубые Глаза собирался оказать ей первую помощь. Эмили даже глаза закрыла от удовольствия. До чего же приятно, когда рядом с тобой мужчина, готовый поддержать тебя.

— Полагаю, прежде всего вам следует выпить чего-нибудь прохладительного. — Он полез под сиденье и вытащил большую бутылку с ледяным чаем, пахнущим лимоном. — Начните вот с этого.

Алекс отвинтил крышку и протянул бутылку Эмили. Она жадно припала к ней. Позволив Эмили сделать несколько глотков, он решительно забрал у нее бутылку.

— С этим чаем нужно быть осторожнее. Если выпьете слишком много, вас вырвет. А вашему организму сейчас нужна каждая капля влаги. Не спешите. — Алекс прикоснулся к ее руке и слегка надавил пальцем. — Я так и знал, у вас крайняя степень обезвоживания организма. Но не волнуйтесь, все обойдется. Так как, вы сказали, вас зовут?

— Я ничего не говорила.

Алекс сочувственно посмотрел на Эмили и направил на нее струю холодного кондиционированного воздуха. Она чуть приподняла обгоревшее лицо и, закрыв глаза, с наслаждением расслабилась. Как мало нужно человеку для счастья — немного воздуха, комфорта и надежды на то, что все будет хорошо.

Немного отдохнув, Эмили отметила, что глаза у Алекса голубые, как небо Аризоны. Никогда еще она не видела такой голубизны. А еще их обрамляли длинные черные ресницы. Потрясающе красиво!

— Меня зовут Эмили Шоу. — Она протянула руку, желая хоть прикоснуться к нему. От его пальцев исходило какое-то странное тепло. Казалось, легкий разряд электрического тока пронзил ее тело. Эмили сразу догадалась, что этот мужчина обладает магнетизмом, но не предполагала, насколько сильным. — И вы… — добавила она, помолчав, — даже не представляете, как я счастлива познакомиться с вами. Никогда еще никакое знакомство не вселяло в меня такую надежду.

До отправления автобуса из Лос-Анджелеса до Сан-Кармелиты оставалось довольно много времени, и Керри, чтобы убить его, зашел в небольшой бар, расположенный в дальнем конце терминала, заказал двойной гамбургер, стакан шоколадного коктейля, пакет жареного картофеля и поджаренный колечками лук. Он утолил голод только слегка, поскольку не знал, как достать из чемодана еще пару купюр. Не открывать же чемодан на виду у всех.

В мотеле все казалось ему не таким страшным, как сейчас. Тогда Керри не сомневался, что Джейн получила эти деньги незаконным путем, и почти не ощущал вины за содеянное. Более того, все представлялось ему романтичным и почти справедливым. А сейчас он вдруг осознал, что находится в реальном мире, покупает реальные вещи и расплачивается за них такими же реальными деньгами. Когда мать открывала бумажник, доставала оттуда деньги и что-то покупала, она это делала свободно и без угрызений совести, поскольку зарабатывала честным трудом. А вот о нем этого нельзя сказать.

Керри смущало, что он расплачивается крадеными деньгами. Ведь это не игра в «Монополию», а самые настоящие доллары. Поскольку же они настоящие, то и преступление он совершил настоящее, независимо от его мотивов. И Керри пришел к выводу, что он самый обыкновенный вор, хотя и стремится найти оправдание своему преступлению.

Забрав недоеденный гамбургер и стакан напитка, он бродил по огромному залу терминала. Кроме пассажиров с чемоданами и дорожными сумками, здесь было множество местных бездельников, бесцельно слоняющихся по залу или спящих в пластиковых креслах.

Керри вдруг почувствовал, что выглядит довольно странно со своим старомодным и очень дорогим чемоданом, не говоря уже о повязке на голове. Решив не искушать судьбу и не привлекать к себе внимание, он выбрал уединенное место в дальнем конце зала и сел в кресло, поставив чемодан между ног. Керри было одиноко и тоскливо.

Неподалеку от него стоял стенд со свежими газетами и журналами. Керри хотел купить себе пару журналов с комиксами, но тут вспомнил, что наличных денег у него нет, а открыть чемодан он не может. Этот дурацкий чемодан все более тяготил его, создавал какие-то сложные психологические проблемы, решить которые ему было не под силу. Он стал для Керри гирей на шее.

Мальчик огляделся, надеясь найти что-то, чем можно было бы занять себя в течение часа. Он снова посмотрел на витрину с журналами, обвел глазами длинный ряд жевательных резинок в яркой упаковке, коробки с конфетами, сигареты и вдруг замер от неожиданности. Рядом с сигаретами Керри увидел первую страницу какой-то местной газеты, а на ней… От волнения у него даже перехватило дыхание. Нет, не может быть! Керри показалось, что его огрели дубинкой по голове. Перед глазами поплыли темные круги. Он не верил своим глазам.

Прямо с газеты на него смотрело лицо Джейн! Нет, это невозможно! Вероятно, просто совпадение!

Керри вперился глазами в газетный стенд. Хотя фотография была черно-белой, сходство поражало. Собственно, это была даже не фотография, а рисунок или, как говорят полицейские, фоторобот, но Керри мгновенно узнал широко расставленные глаза, полные чувственные губы, высокие скулы и даже кокетливую ямочку на подбородке. Да, это Джейн, никаких сомнений!

Керри снова огляделся, будто опасаясь, что все в этом зале сейчас уставятся на него. Но все были заняты своими делами. Кто-то тащил вещи на площадку для посадки, кто-то глазел по сторонам, кто-то дремал в креслах, и никто, казалось, не подозревал, что творилось на душе у Керри. Поднявшись, он подошел к газетному стенду и стал пристально рассматривать фоторобот.

Керри так увлекся, что не заметил, как к нему подошел продавец газет.

— Хочешь купить эту газету, парень? — спросил он. — Или пытаешься запомнить ее на всю жизнь?

— Что? — растерялся Керри. — Ах да, конечно, я куплю ее. — Он порылся в карманах. — Сколько она стоит?

— Тридцать пять центов. — Продавец протянул ему газету. — Красивая женщина, правда? Я тоже обратил на нее внимание.

— Красивая? О ком вы? — пробормотал Керри.

— О ком? — удивился продавец. — Да об этой красотке на первой полосе. О той, что убила нескольких бабников.

«Убила? — молнией пронеслось в голове Керри. — Убила!» Вот так дела! Оторопело таращась на газету, он не мог двинуться с места. Значит, Джейн — убийца!

И тут в глаза ему бросился набранный крупными буквами подзаголовок:

ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ ЖЕНЩИНУ, ПОДОЗРЕВАЕМУЮ В ЖЕСТОКИХ УБИЙСТВАХ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ.

— Говорят, она связывала их по рукам и ногам, доставляла массу удовольствий, а потом убивала, — пояснил продавец. — Как бы там ни было, но они, должно быть, умирали с улыбкой на устах.

Керри судорожно сжимал газету. По спине его пополз липкий холодок страха. Дыхание перехватило. Глаза блуждали по строкам короткой информации, но мозг не воспринимал смысла прочитанного. До него доходили лишь отдельные фразы, однако и этого было вполне достаточно. Страх сменился неописуемым ужасом.

«…разыскивается для дачи показаний по поводу… пять трупов было обнаружено… преуспевающий бизнесмен… все жертвы найдены в дорогих номерах гостиниц… связаны по рукам и ногам… предыдущая сексуальная активность… выстрелом в голову был убит… предполагается, что главный мотив убийств — банальное ограбление… исчезли значительные суммы денег…»

Керри судорожно сглотнул и почувствовал, что чемодан стал в десятки раз тяжелее. Только сейчас он начал осознавать смысл происходящего. Значит, в его руках те деньги, которые Джейн добывала разбойным путем, убивая своих клиентов. И он стоит в зале ожидания Лос-Анджелеса с этим чудовищным чемоданом в руках. А все эти несчастные поплатились жизнью! Какой кошмар! А ведь внутренний голос убеждал его не делать этого. Господи, зачем он влип в эту историю! Романтики захотелось? А теперь вместо романтики ужас, от которого ему не избавиться до конца жизни. Что же делать?

Продавец между тем продолжал болтать:

— С подобными женщинами лучше не связываться. Однако почему-то хочется испытать себя с такой тигрицей. В этом есть что-то привлекательное и возбуждающее, верно?

Не ответив, Керри свернул газету и пошел к выходу. И вдруг его поразила жуткая мысль. Если Джейн уже убила из-за денег пять человек, то что она сделает с ним, укравшим эти деньги? А мать? Что будет с матерью? Ведь он оставил ее в руках этой жестокой женщины, обрек на страшную участь!

Дурные мысли одолевали Керри, возбужденное воображение рисовало ему кровавые картины расправы над матерью. Возле выхода он вдруг почувствовал, что ноги у него подкашиваются, а в глазах темнеет. Испугавшись, что вот-вот рухнет на пол, Керри опустился в свободное кресло, закрыл лицо руками и зарыдал. Во всем случившемся он обвинял только себя. Это из-за него матери угрожает чудовищная опасность. Желая решить свои проблемы за чужой счет, он совершил непростительный поступок. Но почему за эти ошибки судьба наказывает не его, а мать?

— Мне нужно срочно позвонить по телефону, — сказала Эмили, немного придя в себя. — Это очень важно.

Она, конечно, понимала, что Керри еще не добрался до Сан-Кармелиты, но хотела позвонить домой и оставить на автоответчике сообщение — предупредить сына о том, что Джейн уже в пути и скоро начнет искать его.

Алекс внимательно посмотрел на нее.

— Срочно? А почему такая спешка? Впрочем, это ваше дело. Но сначала необходимо обработать ваши раны. Надеюсь, вы понимаете, что с такими вещами не шутят.

— Не беспокойтесь. Со мной уже все в порядке.

— Сомневаюсь. Не стоит нервничать. Обработка займет лишь несколько минут.

Алекс сунул руку под сиденье. От близости молодого мужчины Эмили охватило волнение, хотя после всего случившегося ей казалось, что она уже никогда не испытает подобных эмоций.

Алекс между тем шарил под сиденьем, то и дело задевая ее ногу. Эмили почти физически ощущала запах его тела и дорогого крема. Лучше не думать, чем пахнет от нее после жуткого дня и зловонной дренажной трубы. И о нем тоже лучше не думать.

Алекс вытащил из-под сиденья белую коробку с красным крестом на крышке.

— Нет-нет, не стоит беспокоиться, — возразила Эмили. — Мне ничего не нужно. Я чувствую себя хорошо. Для меня сейчас самое главное — поскорее добраться до телефона, и если бы вы могли…

— Послушайте, Эмили. — Алекс бросил на нее строгий взгляд. — Я ничуть не сомневаюсь в том, что очень серьезные причины заставляют вас спешить к телефону. Но нельзя пренебрегать своим здоровьем. Посмотрите, какие ссадины у вас на ногах и на руках. Если их немедленно не продезинфицировать, они нагноятся. Я же сказал вам, что это отнимет всего лишь несколько минут. Договорились?

Эмили открыла рот, чтобы снова возразить, но он разорвал пакет и вынул белый тампон с антисептическим порошком. Ну что ж, может, это и к лучшему. Похоже, этот парень решил сыграть роль доброго самаритянина.

— Прежде всего, — важно проговорил он, — нужно тщательно промыть раны. Помнится, когда мне было лет десять, я грохнулся на спортивной площадке и разодрал себе до крови коленки. Так вот, учитель и не подумал оказать мне первую помощь. — Алекс взял руку Эмили и внимательно осмотрел. — И в результате у меня на коленных чашечках до сих пор остались темные пятна. Надеюсь, вы не хотите, чтобы вас постигла подобная участь?

Алекс осторожно протер раны тампоном, а Эмили стиснула зубы от боли.

— Немного щиплет, да? — Алекс заглянул ей в глаза.

Эмили кивнула, и он подул на ее руку.

— Конечно, врач едва ли одобрил бы такой способ обезболивания, но ничего другого я предложить не могу. Мой отец всегда прибегал к такому способу, смазывая йодом раны, и это всегда помогало.

Эмили вспомнила, что Керри никогда не позволял ей подуть на раны. Господи, где он сейчас и что собирается делать с этими проклятыми деньгами? Наверное, ему тоже нужна помощь? Надо поскорее добраться до телефона.

— А с вами часто такое случалось? — Она взглянула на своего спасителя. — Ну, всякие царапины, ссадины и прочее.

Алекс рассмеялся:

— Мне всегда отчаянно не везло. Я постоянно откуда-то падал и почти каждый день приходил домой в рваной одежде и весь ободранный. Чаще всего я падал с велосипеда, с крыльца и с крыши…

— С крыши?

— Да. Причем последний раз отец вылил на меня бутылку йода, и потом я почти полтора года ходил с перевязанной левой ногой и правой рукой.

— Неужели?

— Нет, конечно, не полтора года, но мне тогда казалось, что все это тянется целую вечность.

— Нет, я о том, что вы так сильно повредили руки и ноги.

Алекс добродушно усмехнулся.

— Конечно, я слегка преувеличил, но тогда считал себя израненным. А преувеличил я намеренно, чтобы немного отвлечь вас.

— Вам это удалось, — благодарно улыбнулась Эмили, наблюдая за его ловкими движениями. Он уже продезинфицировал ссадины и приготовился наложить на них бактерицидный пластырь.

— Это антибиотик, — пояснил Алекс и положил ее руку себе на бедро, чтобы было удобнее наложить пластырь.

Эмили ощутила твердые мускулы и тепло его тела. Это легкое прикосновение пробудило в ней почти забытое воспоминание об интимной близости, и она смутилась.

— Ну а теперь — колени, — сказал Алекс, покончив с обработкой ссадин на руках.

— Колени? — выдохнула Эмили. — В каком смысле?

— В самом прямом. — Он разорвал еще один пакет с медикаментами. — Повернитесь, пожалуйста, ко мне и положите ноги сюда. — Он хлопнул себя рукой по бедрам.

— А нельзя ли как-нибудь…

— Да бросьте, Эмили! — снисходительно усмехнулся Алекс. — Судя по вашему внешнему виду, у вас сегодня был далеко не лучший день. Или я ошибаюсь?

Она кивнула.

— Поэтому нечего бояться боли. Все будет хорошо, вот увидите. По-моему, вы выдержали такое напряжение, что обработка царапин уже не должна вас пугать. Потерпите немного — и через несколько минут забудете обо всем, что с вами приключилось.

— Нет, вы неправильно поняли меня, Алекс. Дело вовсе не в этом. — Эмили задумалась о том, что происходит с Керри. Вообще-то она понимала, что сейчас нет оснований для спешки. Скорее всего сын еще не добрался до дома и, стало быть, пока вне опасности. Конечно, Эмили не знала, как он отправится домой, но в любом случае на это уйдет еще несколько часов. Но сердце в отличие от доводов разума твердило, что надо поскорее предупредить сына. — Алекс, боюсь показаться неблагодарной, но мне действительно очень нужно позвонить. Дело в том… короче, речь идет о моем сыне. Он попал в беду, и ему необходима моя помощь.

— В беду? О чем вы?

Эмили закрыла лицо руками, поскольку слезы хлынули у нее из глаз. Ей хотелось бы поделиться с Алексом своим горем, излить ему душу, но она не решалась говорить об этом с незнакомым человеком.

— Так в какую беду попал ваш сын, Эмили? — участливо спросил Алекс.

— Это очень серьезно.

— Больше вы ничего не хотите мне рассказать?

Эмили молча повернулась к окну.

— Вы надеетесь спасти сына телефонным звонком? Едва ли это возможно, если он попал в серьезную передрягу.

— Нет, на этот раз ему придется самому выбираться из неприятностей, но я должна предупредить его об опасности.