В прежние времена даже запах пиццы всегда поднимал настроение Керри, а его ранние представления о хорошей жизни неизменно были связаны с огромной пиццей «Биг митс», такой же огромной бутылкой кока-колы и возможностью пару часов покататься на скейтборде вниз и вверх по дорожке для инвалидов, неподалеку от автомобильной стоянки местной библиотеки. Но в последнее время он не мог в полной мере насладиться любимыми лакомствами, а администрация библиотеки наняла грозных охранников, безжалостно прогонявших с автомобильной стоянки всех местных скейтбордистов. В результате всех этих печальных обстоятельств жизнь Керри претерпела драматические изменения, а его морально-психологическое состояние находилось на самом низком уровне.

Вот и сейчас, приближаясь к черному входу в местную пиццерию под романтическим названием «Папа Миа», он сразу ощутил приятный и почти забытый вкус пиццы. Заглянув сквозь заваленный ящиками и коробками проход, Керри увидел своего давнего друга Бойда. Тот лениво подметал пол заведения, очищая его от остатков пиццы, кусочков сыра, тонко нарезанных грибов, рассыпанного перца и прочего. Близилось время закрытия, и все посетители уже покинули пиццерию.

Обычно Керри подзывал друга и просил его принести что-нибудь из оставшихся на кухне кусков пиццы, но на сей раз ему было не до этого. Его желудок, казалось, высох от нервного напряжения, поэтому попытка что-то проглотить неизбежно привела бы к рвоте. Словом, о еде и речи быть не могло.

— Эй, парень, ну-ка получше подмети вот здесь, за плитой, — послышался откуда-то издалека ворчливый голос Папы Миа, хозяина заведения. Керри приподнялся на цыпочках и разглядел за сверкающей металлической поверхностью кухонной плиты круглую голову хозяина. Тот недовольно насупился и снова показал рукой куда-то в сторону. — Ты тут пропустил шкурки от бананов и ананасов. Ну-ка быстренько убери весь этот мусор. Я все вижу. Я уже давно наблюдаю за тобой. И вообще, что ты тут делаешь? Проводишь эксперимент по разведению плесени?

Стоя у двери, Керри хорошо видел отражение Папы Миа в гигантской, начищенной до блеска двери огромного холодильника. Этот грузный рыжеволосый веснушчатый ирландец по фамилии О'Салливан купил пиццерию много лет назад у какого-то итальянца. Он сохранил название заведения, показывая тем самым, что способен готовить пиццу не хуже своего предшественника. Да и само название «Папа Миа» звучало более заманчиво, чем строгое ирландское «Рейли О'Салливан».

Тяжело вздохнув, Бойд направился к плите и неохотно вытащил из-за нее пищевые отходы. Но как только Папа Миа вышел, он тут же швырнул их на прежнее место.

Керри улыбнулся и негромко окликнул приятеля:

— Эй, Бойд!

Бойд поднял голову и так радостно ухмыльнулся, будто давно уже ожидал удобного случая бросить ненавистную работу.

— А, это ты, кусок дерьма, — приветливо сказал он, употребив самое ласковое слово из своего скудного лексикона. — Я чувствовал, что ты скоро нарисуешься здесь.

Керри тысячу раз размышлял, почему, собственно, он так привязался к этому неряшливому и грубому парню. Правда, иногда Бойд бывал веселым, задорным и очень изобретательным, а к тому же проявлял невероятную щедрость за счет заведения, вынося другу огромные куски еще не остывшей пиццы. Он знал немало анекдотов, умел порезвиться и даже мог наигрывать на старой акустической гитаре знаменитую мелодию «Лестница в небеса». Во всех же остальных отношениях Бойд не стоил того, чтобы поддерживать с ним дружбу.

— Ты уже заканчиваешь или будешь возиться со своим веником? — спросил Керри, поглядывая на дверь, за которой исчез хозяин.

— Сейчас выйду, подожди. — Бойд оживился, оглядевшись, швырнул веник в угол кладовки, сорвал с себя фартук, который когда-то, вероятно, был белым, отправил его в кучу грязного белья и крикнул в сторону зала для посетителей: — Эй, мистер О'Салливан, я все закончил и ухожу домой!

Керри услышал странный звук, напоминающий то ли хрюканье, то ли пуканье, и решил, что хозяин недоволен поведением своего работника.

Через секунду бодрый и энергичный Бойд громко хлопнул дверью и выскочил на улицу.

— Послушай, старик, — начал Бойд, когда они шли вниз по аллее к жилым домам, — ты не представляешь, до чего я рад убраться из этого паршивого заведения. — Как мне все осточертело! Еще пару дней — и я больше никогда в жизни не сделаю ни одной пиццы.

Керри похолодел. Значит, больше он не сможет насладиться даже маленьким кусочком свой любимой пиццы «Биг митс». Невосполнимая потеря!

— Ты что, уходишь от него? — спросил он, надеясь в душе, что неправильно понял приятеля.

— Да. Думаю, пятница будет моим последним днем.

— А как отреагировал О'Салливан, когда ты сказал ему об этом?

— А зачем мне говорить ему? Он ничего не знает.

Керри искоса зыркнул на Бойда и в который раз удивился, что тот так легко и просто решает самые трудные проблемы. Ему каким-то образом удается нарушать все те правила поведения, которые так долго Эмили вбивала в Керри. В целом Керри не одобрял поступков приятеля, но иногда завидовал его свободе. Мать Бойда, простая женщина, позволяла сыну делать все, что ему заблагорассудится. Керри видел ее пару раз и понял, что не хотел бы иметь такую мать. Она обзывала сына самыми грязными словами, материла на чем свет стоит, проклинала все его выходки и всячески унижала, даже в присутствии друзей.

Конечно, Керри тоже не всегда соглашался с Эмили, и их отношения вряд ли можно назвать идеальными. Но при этом он прекрасно понимал, что она искренне и бескорыстно любит его, чего нельзя сказать о матери Бойда. Эта женщина не любила никого на свете, в том числе и себя.

— Разве ты не оставишь О'Салливану записку, что уходишь с работы? — удивился Керри.

— Нет, — самодовольно ухмыльнулся Бойд и с грохотом раздавил ногой банку из-под содовой. — Надеюсь, он и сам поймет, что к чему, когда я не выйду на работу.

Они свернули на улицу Хэйзелвуд, спустились вниз и направились к городскому парку. С наступлением темноты никто не осмеливался появляться в этих местах, кроме тех случаев, когда в парке проводились соревнования по бейсболу. Для подростков же это был своего рода вызов. Гулять в освещенном и охраняемом месте города было не очень-то интересно, а вот во всяких «запрещенных» местах — в самый раз. Лезть же на крышу Керри и вовсе не хотелось, так как она в последнее время напоминала ему о том трудном положении, в котором оказалась его мать. Он всеми силами старался не думать о ней сейчас, но все же в глубине сознания постоянно шевелилась мысль о необходимости сделать дело и достать необходимую сумму.

— Мне нужно немного денег, — сообщил Керри приятелю. — Срочно, — деловито добавил он, когда они миновали высокие эвкалиптовые деревья, обозначавшие границу между спокойным городом и весьма небезопасным парком. Лоб Керри покрылся испариной, что происходило всегда, когда он приближался к эвкалиптам. Эти деревья оказывали на него странное воздействие, вызывая холодный пот и нестерпимый зуд в глазах.

— В таком случае вступай в клуб, — равнодушно заметил Бойд и быстро пригнулся, прячась за невысокой каменной стеной от внезапно вспыхнувших фар автомобиля. Керри последовал за ним, и они затаились, пока машина не проехала мимо. — Зачем тебе деньги? — спросил Бойд, вынув из кармана пиджака пачку сигарет и предложив закурить Керри.

Тот покачал головой.

— Мне нужны деньги, вот и все. Никаких вопросов. Понял? Ты же недавно мне предлагал работу, помнишь? Речь шла о каком-то Стиве Нельсоне, если не ошибаюсь.

Бойд прислонился спиной к стене. Наблюдая, как он вдыхает дым и выпускает тоненькой струйкой, Керри подумал, что его приятель выглядит сейчас очень глупо и по-детски наивно. Должно быть, Бойд хочет казаться крутым. При этом Керри вспомнил слова матери, которая часто повторяла: «Незачем доказывать, что ты настоящий мужчина, если ты таков на самом деле. Об этом свидетельствуют поступки». Он должен доказать хлюпику Бойду, что чего-то стоит. А потом просто послать этого парня ко всем чертям со всеми его дурацкими привычками. Ему нужно общаться и проводить время с другими людьми.

— Для чего тебе нужны эти баксы? — повторил Бойд, искоса посмотрев на друга. — Хочешь охмурить какую-то девчонку или что-то еще?

— Это не имеет значения, — ответил польщенный таким предположением Керри. — Во всяком случае, тебя это не касается. Скажи-ка лучше, как мне выйти на этого Стива?

— Возможно, он уже не нуждается в твоих услугах. — Бойд выпустил изо рта струйку дыма. — Похоже, Стив нашел кого-то другого для обеспечения надежных поставок. — Сделав последнюю затяжку, Бойд швырнул окурок в темноту.

— Не исключено, — согласился Керри. — Но я хотел бы поговорить с ним.

— Не думаю, что вы сработаетесь. Стив — человек совсем другого типа, у вас нет ничего общего.

— Я собираюсь работать на него, а не заводить с ним дружбу, — возразил Керри.

— Да уж, с ним лучше не водить дружбу. Видел бы ты его прыщавую рожу. И связываться с ним я бы тебе не советовал. Кишка тонка. Если чем-то не угодишь ему — считай себя покойником. Он оторвет тебе яйца еще до того, как ты поймешь, что происходит.

Керри поднялся и отряхнул джинсы. Он изрядно продрог, да и общаться с Бойдом ему уже не хотелось. Этого парня трудно переносить более получаса.

— Ну ты даешь, Бойд, — ухмыльнулся Керри. — Похоже, ты такой крутой, что знаешь, о чем говоришь. Не случилось ли чего с твоими собственными яйцами? Может, Стив оторвал их и поджарил себе на завтрак?

Два года назад Керри грохнулся со скейтборда на пересечении улиц Хемлок и Честнат, изрядно ободрав колени и сломав правую руку. По пути в больницу мать предупредила, что врач промоет ему раны, наложит швы и зафиксирует руку в гипсе, а все эти процедуры не слишком приятны.

Посмотрев на мать, Керри понял: она сказала лишь малую часть того, что придется вытерпеть. Конечно, Эмили пыталась успокоить его, но он-то хорошо видел, что она встревожена.

Они добирались до больницы почти двадцать минут, и это было ужасно. Колени саднили, рука нестерпимо болела, а к тому же его охватило дурное предчувствие. Оказавшись в больнице, Керри почувствовал такой панический страх перед процедурами, что забыл о сломанной руке и коленях. Двадцать минут ожидания были самыми длинными во всей его жизни, длиннее, чем тот час, когда ему промывали ссадины и накладывали гипс. Он боялся боли, однако выяснилось, что боль не так ужасна, как ее ожидание.

На обратном пути, почувствовав себя лучше, Керри поделился с матерью своими соображениями насчет страха ожидания. Ответ Эмили врезался в его память: «Страх всегда хуже того, что его вызывает». Мать частенько выдавала подобные изречения, готовя сына к взрослой жизни. И Керри всегда был благодарен ей за это, так как мог в любой момент получить совет.

Вот и сейчас, следуя за Бойдом по грязной и узкой тропинке к месту встречи с «плохим парнем» Стивом, он подумал, что мудрые наставления матери помогут ему избежать неприятностей. Керри сейчас особенно нуждался в удаче. Во рту пересохло, а тело покрылось испариной. Ощущая запах пота, он понимал, что потеет вовсе не от жары. В парке было прохладно, а пот свидетельствовал лишь о безотчетном страхе перед неизвестностью. Но чего ему опасаться? Ведь он еще ничего плохого не сделал.

— Долго мы еще будем топать? — не выдержал Керри, когда они поднимались по скрипучим деревянным ступенькам, ведущим со дна оврага в верхнюю часть аллеи. Наверху он увидел молодежный развлекательный центр, где не раз бывал раньше. Прямо перед ними находилась площадка для скейтборда, а чуть дальше — самый крупный в городе видеозал.

— Вот и пришли. — Бойд указал на задний двор видеозала. — Он должен нас ждать возле входа.

— Черт бы тебя побрал! Почему ты сразу не сказал, что мы идем сюда? — Керри был не прочь прогуляться по парку, но не понимал, почему все это Бойд окружал такой тайной. Парень делал вид, что ведет его в какое-то секретное место, а пришли они к месту тусовки подростков. Бойд все больше раздражал Керри.

— Тебе ничего не надо знать, — таинственно прошептал парень, окончательно разозлив Керри. — И ты не выудишь у меня ничего, пока мне не скажут, что ты должен это знать. Понял?

— Да. Ты потащил меня по этому грязному оврагу, чтобы подвести к черному ходу всем известного здания! И только для того, чтобы выглядеть крутым!

Бойд обернулся:

— Что ты сказал?

Керри сделал шаг вперед.

— Я сказал, что ты дерьмо собачье. Нам незачем было тащиться через весь парк, чтобы выйти к видеозалу. По главной улице можно прийти сюда через пять минут, а не через полчаса. И вообще, не строй из себя крутого Лекса Лютора из «Сердца человечества».

— Лекса?.. Какого еще Лекса, черт возьми?

Керри отвернулся и махнул рукой. Бойд за всю жизнь не прочитал даже комикса.

— Никакого. Не обращай внимания. Давай все-таки доберемся до твоего Стива, пока он не состарился и не ушел на пенсию.

Увидев «крутого» Стива, Керри чуть не расхохотался. «Ну и ну, — подумал он. — Один ноль в пользу мамы». Она права: не стоит бояться неизвестного. А как он потел целый час, опасаясь этой встречи! Чуть не описался от страха перед этим таинственным торговцем наркотиками, которого знает каждая собака в округе.

— И это тот самый парень, который оторвет мне яйца, если я обману его? — Керри легонько ткнул Бойда кулаком в живот.

— Тише, он может услышать нас, — с ужасом прошептал тот и повел Керри через черный ход в небольшой зал, где маячил тощий невысокий светловолосый парень с крупными зубами и в больших очках. Он пристально наблюдал за видеоэкраном игрального автомата. Его тонкие пальцы крепко сжимали спусковой крючок рукоятки управления лазерной пушкой, и парень без промаха уничтожал один за другим вражеские космические аппараты. Весь его вид свидетельствовал о том, что он не знает поражений.

Керри бросил взгляд на табло счета и ахнул.

— Черт возьми, да этот парень не такой уж меткий стрелок, — тихо заметил Керри.

— Возможно, но он уже подстрелил пару человек, причем по-настоящему, — отозвался Бойд. — И один из них умер.

— От чего же он умер? — иронически осведомился Керри. — Неужели утонул? Похоже, это было прямое попадание водяным пистолем сразу в обе ноздри.

— Смейся сколько тебе угодно, но только не говори потом, что я не предупреждал тебя.

Когда они вплотную подошли к Стиву, Керри что-то сказал, но Бойд дернул его за рукав.

— Подожди, пока он закончит игру. Стив приходит в бешенство, когда его прерывают.

Закончив, Стив медленно повернулся к подросткам, кивнул Бойду, а Керри смерил с головы до ног долгим оценивающим взглядом. Его бледно-голубые, слегка косящие глаза холодно блестели.

— Это он? — выдавил Стив, почти не открывая рта.

Керри снова чуть не прыснул со смеху. Этот парень, видимо, помешался на крутых гангстерах из кинофильмов. В майке с логотипом серии о похождениях знаменитого кролика Багса Стив выглядел особенно комично. Слишком яркие пляжные шорты тоже не придавали ему солидности, обнажая до колен тощие ноги подростка.

— Да, это он, — подобострастно подтвердил Бойд.

— Пошли, — бросил Стив, указав на черный ход. Керри решил, что этому парню лучше удаются безмолвные кивки головой и невнятное бормотание сквозь зубы, чем поединки с космическими пришельцами.

Выйдя во двор, Стив кивнул в сторону прекрасно отреставрированного автомобиля «чеви бель-эйр» 1955 года выпуска и направился к нему. Подойдя поближе, Керри убедился, что машина ничем не хуже их родного «мустанга» 1967 года, предмета их семейной гордости. Похоже, Стив знает толк в подобных вещах и у него неплохой вкус. По крайней мере к старым маркам машин.

— Садитесь, — проронил Стив, открыв обе дверцы. Бойд тут же скользнул на переднее сиденье, а Керри расположился на заднем.

Облокотившись о мягкую спинку сиденья, Стив долго рассматривал Керри, а тот не знал, как себя вести, чтобы понравиться потенциальному работодателю. Не придумав ничего лучшего, он старался держаться спокойно и уверенно.

— Значит, тебе нужны деньги? — наконец спросил Стив.

— Да.

— Сколько?

— Три тысячи, — выдавил Керри, внезапно осознав, что такие притязания выглядят очень глупо. Сейчас надежда так запросто заработать три куска показалась ему совершенно нелепой. Какого черта он приперся сюда и сидит в этой старой развалюхе, хотя и прекрасно отреставрированной? О чем только он думал раньше? Почему согласился на безумную авантюру?

— Вообще-то я не собираюсь сразу отвалить тебе три тысячи, — процедил сквозь зубы Стив и подмигнул Бойду. — Но ты вполне можешь заработать у меня пару сотен.

Керри оживился. Теперь его положение уже не казалось таким глупым. Конечно, две сотни не помогут матери погасить долг за недвижимость, но вместе со сбережениями в Фонде развития «Диснейленда» будут неплохим стартом.

— Что мне придется делать? — поинтересовался Керри.

— Переправить мне кое-какие вещи, вот и все. Две сотни баксов за тридцать минут не очень обременительной работы. Думаю, это неплохо?

— И что же я должен переправить? — уточнил Керри, хотя прекрасно знал, о чем идет речь. Он знал это еще до того, как позвонил Бойду и обратился к нему с просьбой о работе. Знал даже тогда, когда пару недель назад Бойд намекнул ему, что можно подзаработать.

— Небольшой пакет.

— А что в нем?

— Не важно.

— Мне — важно.

Стив равнодушно пожал плечами.

— В таком случае ты не годишься для этой работы. — Он взглянул на Бойда. — Этот парень слишком любопытен. Я же предупреждал, чтобы ты не приводил ко мне чересчур любопытных людей.

Керри вспомнил бедную мать, почти каждый день обливающуюся слезами. Он уже привык к мысли, что может и должен помочь ей. Хоть немного. И от таких мыслей у него всегда теплело на душе. Сейчас Керри видел, что одна из таких возможностей уплывает.

— Ну ладно, — вдруг встрепенулся он. — Признаться, мне плевать, что в том пакете. Я сделаю это, но хочу получить больше двухсот баксов.

— Значит, тебе придется сделать больше поставок, — сухо заметил Стив. — Если хорошо справишься с работой, привезешь сюда больше товара.

Это уже походило на карьеру в преступном бизнесе. А Керри надеялся, выполнив одно поручение и получив деньги, завязать с этим делом навсегда. Как глупо! Один раз еще можно преступить черту, а вот делать это постоянно… Значит, так. Его матери нужно три тысячи долларов. Если их разделить на двести, получится пятнадцать раз. Пятнадцать раз ему придется продавать душу дьяволу.

Ну что ж, так тому и быть. Впрочем, этот педантичный Стив вовсе не похож на воплощение сатаны. Напротив, он держится вполне пристойно. Может, это не такой ужасный грех, как кажется на первый взгляд?

Керри глубоко вздохнул и посмотрел на Стива.

— Когда начнем?

Стив пошарил рукой под сиденьем, вынул небольшой пакет голубого цвета и протянул его Керри. В этот момент рубашка Стива слегка оттопырилась, и Керри мог поклясться, что заметил под ней тусклый блеск темного металла. У него тут же промелькнула мысль, что это пистолет. Даже если Стив нормальный парень, оружие делает его чрезвычайно опасным. Керри вспомнил слова матери о том, что глупый человек может быть намного опаснее злого. И хотя он сам видел, что ничего страшного в Стиве нет, все же надо держать ухо востро. Теперь уже ясно, что и Стив, и его верный друг Бойд из тех самых глупцов, которые, по словам мамы, опаснее людей злых и коварных. Интересно, а он сам может опуститься до их уровня? Похоже, да. Во всяком случае, первый шаг в этом направлении уже сделан.

Взяв у Стива голубой пакет с таинственным содержимым, Керри ощутил тревогу и злость.

Эмили лежала в постели, глядя на прикрепленный к потолку огромный вентилятор, тускло поблескивающий бронзой и красным деревом. Он висел прямо над головой, и она вспоминала все обстоятельства того дня, когда неожиданно наткнулась на него в одном из маленьких антикварных магазинов в центре города. Не раздумывая, Эмили купила его, притащила домой, соскребла грязь, отполировала бронзу, почистила дерево, сделала новую электропроводку и повесила над кроватью. Это была одна из самых удачных ее покупок, вызывавшая зависть друзей. Даже сейчас эта прекрасная вещь ласкала глаз тусклыми отблесками бронзы, которая отражала слабый свет луны, проникающий сквозь ажурные занавески.

Однако на сей раз созерцание антикварной вещи вызывало у нее грустные ощущения. Ведь вентилятор в любой момент могут отобрать вместе с домом.

«Надо что-то делать, — подумала Эмили. — Нельзя проявлять такое равнодушие к судьбе своего жилища». Она снова посмотрела на вентилятор. Откуда это безразличие ко всему окружающему? Раньше ничего подобного с ней не случалось.

Разозлившись на себя, Эмили повернулась на левый бок, чтобы не видеть больше надрывающий душу вентилятор. Но тут ее взгляд упал на камин, украшенный мраморной полкой и собственноручно отреставрированным очагом. Сколько времени она потратила на этот камин! И вот теперь может потерять все это. Но почему же в душе такая гнетущая пустота?

— Нет, так больше нельзя, — прошептала Эмили. — Надо что-то предпринять, проявить изобретательность, смекалку, сделать все, лишь бы не допустить этой невосполнимой потери. Ведь потом будет поздно, и она до конца жизни не простит себе малодушия.

Размазывая по щекам слезы, Эмили все больше погружалась в состояние прострации, однако не находила этому разумного объяснения. Она не узнавала себя. Еще совсем недавно, полная жизни, Эмили часто проявляла энергию, отчаянно защищая свои права. Конечно, ей нередко наносили удары, порой весьма чувствительные, но она всегда находила в себе силы к сопротивлению и возвращалась к борьбе, зализав раны в этом прекрасном доме. Азарт борьбы, физическое и моральное напряжение воодушевляли ее, добавляли сил и нацеливали на победу. Так с каких же это пор она утратила все свои бойцовские качества? Когда и при каких обстоятельствах произошел незаметный и столь трагический перелом в ее сознании? Откуда эта мерзкая, гнетущая пассивность?

— Ах да, — пробормотала Эмили. — Все началось с того момента, когда я вошла в спальню и застала мужа в объятиях молодой особы, которую всегда считала своей лучшей подругой. Тогда я не придала этому особого значения…

Она закрыла глаза и проглотила подступивший к горлу комок. «Да, именно так, — отозвался внутренний голос. — Теперь остается лишь повернуться на бок и притвориться мертвой».

— Да пошел ты ко всем чертям! — злобно прошипела Эмили, думая о том, что если бы кто-то подслушал ее монолог, то непременно пришел к выводу, что она сошла с ума и у нее шизофренический бред. Что ж, может, в этих разговорах о раздвоении личности есть какой-то резон.

Резкий звонок телефона прервал ее беседу со своим вторым «я».

— Черт бы их всех побрал! — Эмили потянулась к трубке. — Ни минуты покоя. Не дают даже возможности пожалеть себя в трудную минуту. Кошмар какой-то. Должно быть, это все та же драгоценная свекровь, будь она неладна. — Эмили поднесла трубку к уху. — Привет, Люсиль.

— Должен разочаровать тебя, — послышался в трубке раздраженный мужской голос. — А что, если это сын Люсиль?

«Сын Люсиль, сын Сэма, сын Франкенштейна, наконец, просто сукин сын… — пронеслось у нее в голове. — А может, это невеста Франкенштейна? Ну да черт с ним».

— Харрис? Рада слышать тебя. А как поживает твоя ненаглядная Белинда?

— Да ладно тебе, Эмили. Перестань ерничать. На этот раз у меня есть серьезная причина для звонка.

— Неужели? — проворковала она. — Что же случилось? Постой-постой, кажется, я догадываюсь. Ты засиделся допоздна в своем офисе и никак не можешь отыскать телефонный справочник своих субподрядчиков.

Харрис обескураженно замолчал, и Эмили догадалась, что попала в точку.

— Боже мой, Эмили, — опомнился он, — я все эти годы восхищался твоим острым умом, но упустил еще одно твое бесспорное достоинство. Ты, оказывается, неплохой психолог.

Старый добрый Харрис. Он всегда спокойно проглатывал любой саркастический выпад. Это основное положительное качество Харрис довел до совершенства.

— Нет, психологом я стала совсем недавно, — спокойно парировала Эмили. — Будь я психологом прежде, мне удалось бы разобраться в тебе и сообразить, что ты охмуряешь моих лучших подруг. Поэтому я развелась бы с тобой много лет назад и сохранила нервы не только нам с тобой, но и всем нашим близким.

Произнося это, Эмили сожалела о том, что не в состоянии сохранять спокойствие. А как бы ей хотелось держаться твердо, уверенно, невозмутимо. Как ей хотелось подняться над схваткой, преодолеть мстительность и злобу, избавиться от смешного в ее возрасте инфантилизма. Однако это было невозможно. Они с Харрисом всегда доводили конфликты до последней черты, за которой возможен только развод. Вероятно, это и побудило их расстаться навсегда.

— Эмили, ты всегда была злобной кастрированной сучкой, — прошипел ее бывший муж.

Эмили удивило, что даже это не оскорбило ее. Она стала толстокожей и не воспринимала всерьез человека, с которым прожила много лет. К счастью, Эмили нашла в этом много преимуществ. Своего рода анестезия, весьма удобная в ситуации, когда теряешь привычное место обитания, замечательный вентилятор на потолке, великолепный камин и все прочее, а главное, любовь человека, с которым все делила почти семнадцать лет. Впрочем, не стоит обманывать себя. Не все так просто, как хотелось бы.

— Телефонный справочник находится в сером ящике для субподрядчиков, помеченном буквой «С», — сообщила Эмили, надеясь закончить разговор.

На другом конце воцарилось гнетущее молчание.

— Желаю успеха и удачной сделки, — добавила Эмили, не дождавшись ответа.

Харрис по-прежнему молчал. Ей стало легче оттого, что она сделала все возможное для деликатного завершения разговора. Наконец он тяжело вздохнул, промычал неуклюжее «спокойной ночи» и положил трубку.

Эмили ощутила тоску, еще более сильную, чем до звонка. Ей даже казалось, что она соскучилась по Харрису, однако все же не хотелось, чтобы он вернулся домой. Особенно одиночество донимало Эмили в постели, которую она так долго делила с любимым. Может, когда-нибудь она сделает новую попытку найти хорошего человека, но с Харрисом все кончено. Не дура же она в конце концов и не мазохистка.

Эти мысли внезапно прервал хорошо знакомый внутренний голос. Он, как всегда, злобно нашептывал ей всякие гадости и рассеивал иллюзии. «Не валяй дурака, — бормотал он. — Все мужчины одинаковы. Нельзя доверять им больше, чем они заслуживают. Всегда помни, чем все это кончается».

— О да, — прошептала Эмили. — Как я могу забыть это? — К счастью, немалый жизненный опыт позволит избежать подобного в будущем. Теперь-то она знает, в какой мере следует доверять людям и вообще заслуживают ли они доверия.

Блондинка сидела в самом конце бара, расположенного рядом с вестибюлем гостиницы, и лениво потягивала дорогой коньяк. То был ее прощальный вечер в великом, незабываемом городе Лос-Анджелесе, с которым ее связывало немало приятных воспоминаний. Она мысленно поднимала тост за этот город и желала самого лучшего не только ему, но и всей Калифорнии. Завтра утром блондинка будет в своем родном Техасе. Некогда спокойная домашняя девочка сделала свое дело и возвращалась домой на белом коне.

Ее четырехлетний вояж по стране начался в Сан-Антонио, откуда она проделала долгий путь в Сент-Луис, Нью-Йорк, Лас-Вегас, Новый Орлеан и, наконец, Голливуд. Итого шесть городов, несколько дюжин мужчин и приличное количество баксов. «Это был действительно ураганный тур, — подумала блондинка и самодовольно ухмыльнулась. — Ураган, принесший мне чемодан денег за все мои старания».

Молодой бармен поставил перед ней на отполированную до блеска поверхность стойки бокал с коньяком. Совсем недавно она заметила, что появляется все больше профессионалов. Юных. Почти подростков. К их числу блондинка относила полицейских, докторов, адвокатов и барменов. А вот прежде все было иначе. Такие профессионалы были весьма зрелыми, опытными, умудренными жизнью люди. Сейчас ее окружала безусая молодежь. Это наблюдение вызывало у блондинки досаду, и именно поэтому решение обратиться к пластической хирургии показалось ей весьма своевременным.

— Это вам вон от того джентльмена. — Бармен указал на богато одетого, но не слишком привлекательного мужчину, одиноко сидящего в дальнем конце бара.

— Если он действительно джентльмен, — жеманно ответила блондинка, — то должен спросить разрешения, прежде чем угощать леди коньяком.

— Вы правы, мадам, — не без ехидства отозвался бармен. — Чего ожидать от какого-то тупого и невоспитанного янки? Разве им известны нормы приличия? — Имитируя ее южный акцент, он сопровождал свои слова соответствующей мимикой.

Блондинке очень не понравился его высокомерный тон. Этот сопливый умник просто насмехается над ней! Жаль, что она проводит последний день в Лос-Анджелесе, не то показала бы ему, как следует вести себя с женщинами. Один такой парень попытался ехидничать с ней в Чикаго — и умер, бедняга, через пятнадцать секунд. Жаль, что она не успеет проучить этого мерзавца. Если бы он узнал хотя бы десятую часть того, что натворила блондинка, у него наверняка пропала бы охота насмехаться.

— Джентльмен спрашивает, не соизволите ли вы присоединиться к нему, — продолжал юный бармен. — Что сказать ему, мадам?

Блондинка еще раз посмотрела в конец бара, окинула оценивающим взглядом дорогой итальянский костюм мужчины, отметила, как сверкают бриллианты на его пальцах.

— Скажи ему, что, если он хочет выпить со мной, пусть подсаживается сам. — Блондинка указала наманикюренным пальцем на соседний стул.

Мужчина у столика, поймав ее жест, слегка нахмурился. «Похоже, он не ожидал такого оборота». — Блондинка злорадно усмехнулась. Он, видимо, рассчитывал, что она тут же устремится к нему. Но с ней такие штучки не проходят. Быть злой и мстительной, как выяснилось, гораздо прибыльнее, чем покорной и добродушной.

Мужчина взял свой бокал, направился к стойке бара и опустился на сиденье рядом с блондинкой.

— Интересно, почему такая хорошенькая женщина коротает время в гордом одиночестве? — бодро осведомился он, окидывая ее взглядом ловеласа.

«Мог бы придумать что-нибудь более оригинальное», — подумала она, поднимая свой бокал. Лучше всего в такой ситуации выдержать многозначительную паузу и понаблюдать за ходом событий. Однако он, вероятно, решил поступить точно так же.

— Вообще говоря, — осторожно начала блондинка, — я сегодня намеренно осталась одна. — В этом была доля правды, так как она решила провести последний вечер в Лос-Анджелесе без посторонних людей, без навязчивых разговоров и бессмысленных приставаний. Ей хотелось немного расслабиться, побыть наедине с собой и подвести итог своим долгим странствиям накануне возвращения в родные места. Кроме того, блондинке очень хотелось именно здесь отметить свою недавнюю победу. Неужели она не заработала права отдохнуть от трудов насущных?

— Ну что ж, — участливо заметил собеседник, — возможно, мне удастся изменить ваши планы. — Он плотоядно посмотрел на глубокое декольте ее дорогого вечернего платья, возбуждающее воображение и обещающее плотские наслаждения. Блондинка столь же придирчиво оглядела его баснословно дорогой «Ролекс» и сверкающее бриллиантами кольцо на среднем пальце.

— Не исключено, — кокетливо отозвалась она, тщательно обдумывая ситуацию. Блондинка не собиралась сегодня работать, однако очень трудно в одночасье избавиться от старых привычек.

* * *

Несмотря на врожденную осторожность, Керри проверил содержимое пакета и тем самым удовлетворил любопытство. Он, конечно, прекрасно понимал, что там наркотик, но ему хотелось узнать, какой именно.

Удалившись от парковки и оказавшись на полпути к месту доставки, мальчик свернул в темное место за огромным кинотеатром и открыл пакет. Там было два коричневых бумажных пакета для ленча, наполовину заполненных каким-то веществом и плотно заклеенных скотчем. Керри подавил соблазн оторвать скотч, решив, что это было бы непростительной глупостью.

Место встречи с другим наркодилером было совсем рядом, и мальчику казалось, что эта работа на самом деле не такая уж романтическая, как он предполагал. Подумаешь, проблема — взять пакет, отнести его куда-то и вернуться с другим пакетом. Странно все это. Почему сам Бойд не взялся за такую примитивную операцию, если за нее платят хорошие деньги? Может, он тайный агент ЦРУ, а Стив — член какой-нибудь глубоко законспирированной военной организации КГБ, так и не смирившейся с поражением коммунистического режима? Что же в этих идиотских коричневых пакетах? А вдруг микрофильмы с именами опаснейших врагов Соединенных Штатов, которых разыскивают по всей стране? Или секретные карты с обозначением местонахождения военных баз, военного командования или…

«Да, конечно, — с иронией подумал Керри, — прекрасная мысль о бессмертном коммунизме. Но это чушь собачья, а то и просто шизофрения. И если это полет воображения, то только безнадежно больного воображения. Что же до пакета, то в нем самый настоящий наркотик, а ты выступаешь в роли наркокурьера, не более того».

Впрочем, мальчик не только понял, что его использовали как наркокурьера, но показался себе ослом, по собственной глупости влипшим в грязное и к тому же весьма опасное дело.

Керри направился по аллее к заднему двору заброшенной станции технического обслуживания автомобилей, прислушиваясь к гулкому биению своего сердца. Именно там Стив велел ему встретиться с другим парнем в куртке фирмы «Райдерс» и с красным пакетом в руке. Он должен быстро обменяться с ним пакетами и, не вступая в разговоры, сразу вернуться назад. Стив отвел на всю операцию двадцать пять минут. В противном случае Стив угрожал прийти за ним, добавив, что тогда ему не поздоровится. Конечно, Керри не испугался этого плюгавого Стива, строящего из себя крутого парня, но пистолет у него за пазухой наводил на определенные размышления.

Мальчик приблизился к пустой автостоянке, прижимая пакет к груди, огляделся. Керри никак не мог отделаться от мысли, что совершает гнусное преступление, переправляя наркотики тем, кто уже прикипел к этой заразе. Ведь он способствует разрушению жизни множества молодых и глупых людей. Но с другой стороны, дома его ждет изнывающая от горя мать, которой некому помочь. Так или иначе, наркоманы все равно достанут порцию зелья. А ему надо спасать свой дом и то памятное дерево, без которого Керри не представлял себе дальнейшей жизни. Да, наркотики — безусловное зло. Но сейчас они с мамой извлекут из этого определенную пользу. Конечно, мать ни за что не одобрила бы его поступок и не приняла бы никаких оправданий, но он придумает для нее какую-нибудь интересную историю, когда получит деньги и принесет их домой.

Керри еще раз огляделся, прежде чем нырнуть в темноту позади автостоянки. Вокруг была мертвая тишина. Пахло автомобильным маслом, бензином и кошачьей мочой.

Неожиданно за его спиной послышался какой-то странный шуршащий звук. Керри быстро обернулся и с облегчением вздохнул, сообразив, что это порыв ветра подхватил прижатую к забору газету. В тусклом желтоватом свете уличного фонаря он заметил брошенные хозяевами старые автомобили. Рядом с ними возвышались горы искореженного металла и старых покрышек. Однако никакого парня в куртке фирмы «Райдерс» и с красным пакетом в руке поблизости не было.

Сперва Керри даже обрадовался, что торчит один на этой заброшенной стоянке, однако, если этот парень не появится здесь в назначенный срок, он с опозданием доставит Стиву красный пакет, тем самым нарушив договор.

Керри открыл было рот, чтобы позвать напарника, но потом решил, что это слишком рискованно. Когда в твоих руках пакет черт знает с чем, не стоит вести себя так, будто ты среди друзей на тусовке. Посмотрев на светящийся циферблат часов, мальчик с ужасом обнаружил, что времени осталось не так уж много. Сейчас пять минут двенадцатого, то есть он должен вернуться назад через десять минут. Да, у него нет ни одной минуты, чтобы прохлаждаться на этой стоянке в ожидании встречи. Не долго думая, Керри встал в тень под горой старых покрышек и стал наблюдать за освещенным пространством стоянки. Через пять минут его беспокойство возросло. Где же этот парень, черт возьми? Сколько можно ждать? И как потом оправдаться перед Стивом?

И тут мальчик услышал звук, похожий на шуршание подхваченной ветром бумаги. Однако, прислушавшись, он понял, что кто-то стонет. Где-то неподалеку, скорее всего возле корпуса большого старого «студебекера».

Вслед за первым стоном послышался второй, более громкий и отчетливый.

Черт возьми, что же делать? Керри двинулся на звук.

— Эй, — прошептал он, — здесь есть кто-нибудь?

На этот раз у него не осталось сомнений. Глухой стон безошибочно подсказывал ему, что рядом находится человек, нуждающийся в срочной помощи.

Еще крепче прижав к груди пакет, Керри приближался к источнику звука и поминутно оглядывался. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Эй, что случилось? — снова спросил Керри, уже не надеясь на ответ. Вероятно, этот человек без сознания. Так стонут только от страшной боли.

Когда глаза Керри привыкли к темноте, он увидел, что неподалеку кто-то лежит на асфальте. Приблизившись, мальчик с ужасом увидел, что это молодой парень в куртке фирмы «Райдерс». Он лежал на боку, слегка подергивался и глухо стонал.

Убедившись, что поблизости никого нет, Керри наклонился над парнем. Что же делать? Позвонить по телефону 911, как показывают в телевизионном шоу? Однако он отбросил эту мысль. Ведь в таком случае пришлось бы объяснить, откуда у него пакет и что в нем.

Нет, это не годится. Надо придумать что-то другое. Но что? Может, оказать ему первую помощь?

Керри слегка тронул парня за плечо. К счастью, тот пришел в себя и попытался приподнять голову. Вероятно, боль стала еще сильнее, так как он застонал громче и упал на другой бок.

— Эй, приятель, — снова обратился к нему Керри, — что случилось? Ты заболел или тебя грохнули по башке?

Он снова тронул плечо парня, а потом ощупал рукой синтетическую ткань куртки, надеясь отыскать пакет с деньгами. В этот момент на его голову обрушился страшный удар. Керри успел подумать, что это сотворил с ним лежащий на земле парень, но даже угасающее сознание отвергло эту абсурдную мысль. В глазах вспыхнул сноп искр, все вокруг поплыло, а потом голову пронзила такая жуткая боль, будто в него угодила молния.

Потеряв сознание, Керри упал на своего напарника. На мальчика посыпались новые удары, но он уже не чувствовал их. Правда, до него доносились какие-то звуки и голоса, но они казались далекими и неразличимыми.